Японские отцы. Интерлюдия

Традиционная японская семья, основанная на прин­ципах конфуцианства, была последовательно патриар­хальной и авторитарной. Интересы «дома» ставились не­измеримо выше интересов отдельных членов семьи, а власть отца как главы «дома» была исключительно вели­ка. Он мог «исключить» из списка членов семьи любого нарушителя семейных правил, расторгнуть брак сына (до 30 лет) или дочери (до 25 лет). В традиционных описани­ях и обыденном сознании отец обычно изображается строгим и грозным, а мать нежной и любящей.

В послевоенные годы положение японских отцов су­щественно изменилось (см. обзор в кн.: Кон, 2003в). Ве­дущие японские этнографы, социологи и психологи (Тие Накане, Такео Дои, Сигеру Мацумото, Кацуо Аои, Хиро-си Вагацума и др.) уже в 1970-х годах единодушно отме­чают падение отцовского влияния и рост материнского.

Но, как и в Европе, японские эмпирические данные выглядят не столь однозначно. Прежде всего, налицо за­метное ослабление поляризации мужских и женских, от­цовских и материнских ролей и образов. Почти половина из опрошенных в 1973 г. 1 500 взрослых японцев убежде­ны, что в последние десятилетия отцовская власть и авто­ритет существенно ослабли. По данным проведенного в 1969/70 г. массового опроса молодежи (160 тыс. опро­шенных), родители и другие члены семьи как источник информации отодвинулись на шестое место, существенно уступая в этом отношении средствам массовой информа­ции, друзьям, учителям и старшим по работе. Ослабла и мужская гегемония в семье, особенно в городской.

Это сказывается и на воспитании детей. В 1969/70 г. ответы взрослых городских и сельских жителей (13 631 отцов и 11 590 матерей) на вопрос: «Кто является глав­ным авторитетом в семье — отец или мать?» разделились примерно поровну. Другие исследования показывают, что роль матери в деле дисциплинирования детей, осо­бенно младших, значительно больше, чем роль отца; мате­ри отдают предпочтение от 65 до 73%, а отцу — лишь от 14 до 18% опрошенных взрослых.

Традиционный образ «грозного отца», которого ста­рая японская поговорка уподобляла землетрясению, грому и молнии, явно не соответствует современным условиям. Японские ученые отмечают, что изменения касаются ско­рее культурных образов и установок, нежели психологиче­ских черт японских мужчин. Как пишет Тие Накане, тра­диционный отцовский авторитет поддерживался не столько личными качествами отца, сколько его социаль­ным положением главы семьи, фактическое же распределе­ние семейных ролей всегда было более или менее индиви­дуальным и изменчивым. Сегодняшняя культура чаще признает и закрепляет этот факт, видоизменяя традици­онные социальные стереотипы, нежели создает нечто но­вое. Сравнительная холодность и наличие социальной ди­станции во взаимоотношениях ребенка с отцом, рассмат­риваемые как свидетельство снижения отцовского

авторитета, выглядят скорее пережитками нравов тради­ционной патриархальной семьи, в которой к отцу не смели приблизиться и сам он был обязан держаться «на высоте».

Восприятие японскими детьми социальных ролей и поведения их отцов и матерей сегодня мало отличается от аналогичных представлений австралийских, англий­ских, североамериканских и шведских подростков. Тем не менее детям отцы по-прежнему кажутся более строги­ми, нежели матери (типичное расхождение нормативных ролевых ожиданий и реального поведения). Из 542 го­родских подростков, отвечавших в 1973 г. на вопрос: «Говорит ли ваш отец, какой образ жизни вы должны ве­сти сейчас и в будущем?» — только четверть (25, 4%) от­ветили «да», почти три четверти (74, 6%) респондентов сказали, что не говорят с отцами о подобных вещах и не следуют отцовским советам. Свыше 12 тыс. супружеских пар в середине 60-х годов отвечали на вопросы: «Если ре­бенок не слушается, кто, по-вашему, должен делать ему замечания?» и «Кто в вашем доме фактически делает это в подобной ситуации?». Оказалось, что от отца таких действий ожидают значительно чаще (53, 8%), чем это фактически происходит (30, 8%), с матерью же дело об­стоит наоборот (46, 3% против 36, 3%). При опросе груп­пы японских отцов в 1981 г. на вопрос: «Кто отвечает в семье за дисциплину?» 60, 5% назвали мать, 22, 2% — обоих родителей и только 5, 6% — отца (Shwalb, Imaizumi, Nakazawa, 1985). Хотя матери чаще отцов на­казывают своих детей, все равно дети гораздо интенсив­нее общаются (разговаривают) с ними, нежели с отца­ми. По данным опроса молодежи от 15 до 23 лет (октябрь 1980 г.), с матерью свои дела обсуждают 85, 9% опрошен­ных, а с отцом — только 57, 7%; 34, 7% опрошенных вооб­ще не советуются и не делятся своими проблемами с от­цами, хотя отцы у них есть.

Японские подростки, как и их европейские ровесни­ки, хотят иметь не авторитарных, а авторитетных отцов. Однако их реальные взаимоотношения с отцами часто выглядят более напряженными, чем с матерями. При

этом многое зависит от характера обсуждаемых тем. При возникновении личных проблем японские старшекласс­ники чаще всего обращаются к друзьям (65%), затем к матери (26%) и только 7% обращаются к отцу. Новей­шие антропологические исследования подтвердили эти тенденции (Shwalb et al., 2004).