Одинокие отцы. Материал к размышлению

Положение отцов-одиночек, ставших таковыми вслед­ствие вдовства или развода, сложное. Точное число их не­известно. В 2001 г. в Департаменте по делам детей, жен­щин и семьи Министерства труда и социального разви­тия РФ сообщили, что из 39 миллионов российских семей около трети — неполные, из которых 1 % — семьи, где детей (общим числом около 100 тысяч) воспитывает и содержит только отец; больше всего отцов-одиночек проживало в Алтайском крае. С тех пор эти цифры не уточнялись. То, что одиноких отцов у нас значительно меньше, чем в западных странах, объясняется прежде всего тем, что в случае развода консервативно настроен­ные судьи обычно оставляют ребенка на попечение мате­ри. У оскорбленных отцов это вызывает протест.

Как и всё в России, борьба за права отцов сильно по­литизирована. В стране существуют две разные, не кон­тактирующие друг с другом ассоциации отцов-одино­чек.

Первая, «Отцы и Дети», созданная в Москве 18 нояб­ря 1990 г. юристом Г. В. Тюриным, ведет активную про­пагандистскую работу и имеет собственный вебсайт рез­ко выраженной антифеминистской направленности https://www. orc.ru/~otcydeti/feminizm.htm под лозунгом «ФЕМИНИЗМ - ФАШИЗМ - САТАНИЗМ» и с эпи­графом из Шекспира «О, женщины! Ничтожество вам имя». Там можно прочитать утверждения типа: «99% бывших жен воспитывают из детей проституток, педера­стов и наркоманов. Может быть, для этого судьи им детей и оставляют?!»

Вторая ассоциация одиноких отцов «Мапулечки Мо­сквы», созданная в том же 1990 г. писателем Николаем Бе-лоусовым, который после развода с женой остался с двумя детьми и успешно вырастил их, политикой не занимается. Несмотря на отсутствие какой-либо официальной помо­щи, Белоусов часто выступает в СМИ и охотно дает бес­платные консультации заинтересованным людям по сво­ему домашнему телефону (его вебсайт из-за отсутствия денег заблокирован, как он надеется — временно).

Профессиональных социологических или психологи­ческих исследований этой темы мне найти не удалось, но журналисты пишут об одиноких отцах довольно много, особенно в связи с Днем отца, который в некоторых реги­онах России отмечают 1 ноября. Судя по этим публика­циям, у одиноких отцов есть свои специфические пробле­мы, и местные власти пытаются им помогать морально и материально. Вот фрагмент из одной статьи:

Татьяна Соловьева Тюменский менталитет мешает одиноким отцам

Когда мы слышим «отец-одиночка», сразу вспомина­ется герой телефильма «Служебный роман», который всегда говорил: «У меня дети. У меня их двое: мальчик... и тоже мальчик». Родительская ноша — вообще дело не­легкое, а когда ее несут поодиночке, сложнее вдвойне. Ка­кой он самом деле, тюменский отец-одиночка?

«Прошлое вспоминаю с ужасом».

35-летний Андрей — профессиональный спортсмен, больше десяти лет один воспитывает 15-летнего сына Ма­ксима и 12-летнюю дочь Аленушку. Их мама в поисках ра­боты однажды закончила курсы стюардесс и улетела из семьи в прямом смысле этого слова. Дочка тогда только научилась ходить.

Андрей умеет варить кашу, зашивать колготки, запле­тать косу и стричь волосы. Он ходит на родительские со­брания, печет блины и знает названия редких японских мультфильмов. Для него не секрет, где дешевле молоко и рыба. Быть отцом-одиночкой — нормальное и давно привычное состояние для Андрея: «Стирать и гладить я научился быстро, — улыбается он, — правда, пару штани­шек сыну сжег. Готовить учился дольше. Вообще бытовые проблемы меня давно не пугают. Хотя сейчас прошлое вспоминаю с ужасом — если бы все сначала повторить, то, наверное, прямо из зала суда, где себе детей отсудил, сбе­жал бы, — признается Андрей. — Как-то дети коклюшем заболели — ерундовина такая, никак не лечится, а только надо 2 месяца дома сидеть. Мне тогда спичек не на что бы­ло купить, всем подъездом мне помогали, мама из деревни постоянно приезжала. Я тогда пойду в ванну, поплачу да­же, а потом думаю: да ничего, прорвемся. Так и случи­лось. И оказалось, что неправда это, что " папа может все, что угодно, только мамой не может быть"».

Мужчинам просить стыдно...

Как рассказала социальный педагог Елена Смольни­кова, отцами-одиночками становятся или потому что мать самоустранилась от воспитания потомства и лишена родительских прав, или мужчина овдовел. Сколько их та­ких вот усатых мам в Тюмени и области — никто у нас не считал. Есть только самые общие и самые усредненные данные по результатам переписи населения 1994 года —

среди всех семей с одним родителем и детьми до 18 лет 94% составляют семьи одиноких, вдовых и разведенных матерей, и лишь оставшиеся 6% — отцов. Посчитаны лишь те малообеспеченные отцы, которые получают мате­риальную поддержку от государства. Естественно, цифра эта необъективна хотя бы потому, как считает психолог Ирина Созонова, что проблема таких отцов в том, что они стыдятся демонстрировать свое семейное положение.

«Мы часто по долгу службы делаем поквартирные об­ходы, и часто бывает, что отец месяцами " запирается" и не признается, что остался один с детьми — у него жена то якобы в больнице лежит, то в гости к родственникам уехала, то еще где-то. Бывает, только через несколько ме­сяцев удается докопаться до правды!» — рассказывает Ирина Созонова.

Если одинокая мать не стесняется ходить по разного рода социальным центрам и «выбивать» для себя льготы, новогодние подарки или те же 100 рублей на проезд ре­бенка, то мужчина считает эту беготню с «протянутой» рукой собственной слабостью. «Действительно, — под­тверждает мой герой-одиночка Андрей, — не только стыдно что-то просить, но просто не хватает времени на хождение по инстанциям за разными справками на полу­чение пособий или адресной помощи».

А потому не хватает тюменским отцам-одиночкам эле­ментарного — профессиональных советов юристов, пси­хологов, социальных педагогов. В городе нет ни одного специального клуба или какой-нибудь общественной орга­низации. Тогда как, судя по информации в Интернете, по­добные объединения для одиноких пап создаются во мно­гих городах: в Архангельске, Новосибирске, Калуге*.

Вот другая заметка.

В Благовещенске решили помочь отцам-одиночкам — на базе центра помощи семьи и детям открыта первая в области школа отцов, в которую вошли 26 мужчин раз­ного возраста.

* Источник: Дайджест Тюменских СМИ. https://www.vsluh.ru/digest /103976. html, 2007.

Парадоксальная ситуация: женщина, родившая и воспи­тывающая ребенка вне брака, является матерью-одиноч­кой, а вот термина «отец-одиночка» даже юридически не существует, хотя в реальной жизни примеров, когда муж­чина один растит детей, множество. А риз статус таких от­цов не определен, то и помощи от государства нет. Хотя проблем у подобных мужчин гораздо больше, чем у женщин.

— Сколько в Благовещенске отцов-одиночек — мы не знаем, потому что их никто не учитывает, — признается Наталья Петрова, руководитель социального центра по­мощи семьи и детям. — 26 мужчин, что мы сегодня объе­динили, обратились к нам за какой-то помощью: юриди­ческой, психологической, материальной. Они теперь на­ходятся под социальным патронированием.

По данным Амурского детского фонда, в области при­мерно 600 мужчин, воспитывающих детей без своей вто­рой половины. А по последней переписи населения в 2002 году, семей, состоящих из отцов с несовершеннолетними детьми, было выявлено 1885. Но точной цифры все же нет — так как никаких социальных пособий одинокие от­цы не получают. В отличие от одиноких матерей, которых только в Благовещенске 2 583 человека («Российская га­зета — Приамурье». № 4416 от 18 июля 2007 г.).

В общем, проблем много, а понимания мало...

Беда российского общественного сознания — подмена трезвого социологического подхода к отцовству примитив­ной морализацией, когда весь мир делится на «плохое» и «хо­рошее», и надежда на то, что все проблемы могут быть реше­ны с помощью денег и административного ресурса. Как спра­ведливо замечает Ирина Рыбалко, когда политики говорят, что в России нужно возрождать отцовство, они имеют в ви­ду авторитарный стиль отца, который безнадежно уходит в прошлое. В том же духе выступает РПЦ, призывающая вернуть в семью «старинный уклад».

В последние годы тема отцовства занимает все более за­метное место в русской литературе, особенно в произведени­ях автобиографического характера, и в кинематографии.

Наиболее значительные фильмы, получившие международ­ное признание («Возвращение» Андрея Звягинцева, полу­чившее 27 наград по всему миру, включая Гран-при 60-го Международного Венецианского кинофестиваля, и фильм Александра Сокурова «Отец и сын», отмеченный призом Ме­ждународной ассоциации кинокритики ФИПРЕССИ 56-го Международного Каннского кинофестиваля), — это прит­чи, которые не столько описывают взаимоотношения реаль­ных отцов и сыновей, сколько выражают напряженную тос­ку по отцовской любви и близости. Отец в фильме Звягинце­ва — своеобразный символ доминантной маскулинности, которой недостает его сыновьям и появление которой прово­цирует кризис в их развитии. Что на самом деле нужно маль­чикам — сильная рука, пример для подражания или эмоцио­нальная близость, зритель должен решать самостоятельно. Напротив, в повести Людмилы Улицкой «Казус Кукоцкого» и сделанном на ее основе (на мой взгляд, очень удачном) те­лефильме создан привлекательный реалистичный образ муд­рого и внимательного приемного отца (правда, не сына, а до­чери, которой жесткость не требуется). Интересно, что, как и в некоторых произведениях классической литературы, этот мягкий отец — человек строгих нравственных принципов, способный в своей социальной и профессиональной жизни противостоять авторитарной власти, перед которой домаш­ний тиран и стадный мужчина, как правило, пасуют.