Через Евразию в Австралию 8 страница

Калькутта

Когда я ехал на поезде в Калькутту, то собирался искупаться в Ганге, но по прибытию раздумал и вошёл только по колено. Я прибыл в этот огромный город под вечер и решил сначала съездить в Майпур, а после, вернувшись, осмотреть Калькутту. Сев на поезд местного сообщения, я за три часа в переполненном вагоне доехал до станции Новадвин. Затем по тёмным узким улочкам долго шёл до причала, от которого на противоположный берег Ганги регулярно ходят моторные лодки. В лодку вмещается человек двадцать, и когда она наполняется, лодочник заводит мотор. Мерно стучит двухтактный двигатель, нарушая полночную тишину, и лодка в темноте скользит по глади реки, а я сижу на борту, свесив ноги в воду, и любуюсь звёздным небом. Кроме меня в лодке ещё двое европейцев, но они в кришнаитских одеяниях, – значит, находятся здесь не первый день или работают. Выйдя на берег, эти ребята сели в велорикши, поджидавшие пассажиров, и уехали в храм Искон, который находится в двадцати минутах ходьбы от берега, как они мне сказали.

Я с удовольствием прогулялся по тёмной улочке, изобилующей отстроенными храмами, и к полуночи вошёл на территорию Искон- Темпела. В это время большинство его обитателей уже спали, и, осмотревшись, я решил заночевать на плоской крыше одного из трёхэтажных жилых корпусов, закрепил сетку от москитов и заснул. А наутро оказалось, что неподалёку спал ещё один любитель ночёвки под звёздами – пожилой индус, который пригласил меня в гости в Калькутту.

Делая утреннюю зарядку, я наблюдал сверху за жизнью людей, которые здесь находились. На ухоженной территории размещалось несколько корпусов гостиничного типа, среди цветников и фонтанов ходили люди в кришнаитских одеяниях. Распорядок дня здесь примерно такой же, как и в ашраме Саи Бабы, но больше свободы. Нигде нет охраны, и можно пользоваться фото- и видеоаппаратурой. Но, как оказалось, я зря этому обрадовался, так как у меня закончилась плёнка. Я рассчитывал купить её здесь, но это оказалось непосильной задачей, хотя я и потратил на это полдня, съездив в соседний городок Кришнапагар. Поэтому не сумел зафиксировать в своём видеодневнике довольно интересные ежедневные обряды, особенно воскресные. В эти индусские обряды приезжающие сюда европейцы привнесли свой темперамент, поэтому их исполнение приобрело неповторимый колорит. Это трудно описать словами. В общем, люди во время богослужения находятся примерно в таком состоянии, как зрители рок- концерта. Под воздействием громких песнопений и дыма благовоний люди постепенно входят в раж, танцуя с явным удовольствием. Во время таких молитв человек расслабляется, но не надо думать, что только этим ограничивается учение.

Русских и в Майпуре не меньше 20 процентов. Это говорит о том, что людям необходимо во что-то верить, и, не отыскав идеала у себя на родине, они пытаются найти его в другом месте, не понимая, что Бог есть любовь, и его надо искать в своём сердце. Хотя, несомненно, что в таких местах, как Путтапарти и Майпур, можно встретиться с людьми, которые помогут в этом поиске. Но ведь и в России есть немало подобных мест.

Я пробыл в Майпуре два дня и отправился в гости в Калькутту. Меня хорошо приняли – хозяин оказался богатым человеком, его жена прекрасно готовила индийские кушанья, и мы провели вечер за приятной беседой. На примере обращения свекрови со своей невесткой я понял, что не всё, что пишется в путеводителях, – правда. А пишется там следующее: когда в Индии образуется новая пара, то на маму жениха в полиции автоматически заводится так называемое " дело двух лет". Это связано с тем, что невестка, живя в доме у мужа, полностью должна подчиняться его матери. И часто изнуренная непосильной работой, голодом и побоями невестка умирает, а сын не имеет права ничего сказать против матери. Когда я спросил об этом у хозяев дома, то они ответили мне, что это имеет место в низших кастах.

Наутро хозяин дома устроил мне неплохую экскурсию, посадив на туристский автобус, который за восемь часов объезжает весь город, знакомя туристов с достопримечательностями. Экскурсия мне понравилась, несмотря на то, что большее время автобус тратит на простои в уличных пробках. Наверное, из-за пробок в Калькутте популярны пешие рикши, которых я не видел в других городах. Такой рикша, в отличие от велорикши, может провезти тележку с пассажирами и по тротуару.

В Индии также ходит шутка: «каждый калькуттский водитель такси обязательно попадает в рай, так как после поездки в такси пассажир начинает верить в Бога». Действительно, ездят они здесь очень лихо на своих эмбасадорах. Эта машина индийского производства очень популярна и используется как высшими чиновниками, так и в качестве такси. Но в первом случае она белая, а во втором жёлтая или чёрная с жёлтым верхом.

За время экскурсии мы побывали в нескольких храмах, парках и музеях. Музеи весьма интересны, а храмы поражают своей красотой. В них всегда есть люди, пришедшие сюда поклониться божествам. Священнослужителей здесь встретишь очень редко, люди сами выполняют нехитрые обряды, зажигают курительные свечи или поливают кокосовым молоком статуэтки бога плодородия, пожалуй, самого популярного в этой части Индии. Ещё очень любим индусами Ганеш – человек со слоновьей головой, его надо обойти по кругу несколько раз, и, остановившись перед ним, подёргать себя за уши скрещёнными на груди руками, при этом подпрыгивая. Для Индии характерно, что человек может поклоняться сразу нескольким богам, исключение составляют лишь мусульмане.

Восьмичасовая экскурсия закончилась посещением зоопарка. А чтобы увиденное покрепче запечатлелось в памяти, за время экскурсии я попробовал в уличных забегаловках несколько калькуттских блюд и напитков. Не мною первым замечено, что запахи лучше всего воскрешают воспоминания, так же, как и вкус некогда отведанного блюда или напитка. Конечно же, одних суток мало, чтобы осмотреть такой огромный город, особенно в тех местах, куда тебя никакой туристический автобус не завезёт. Ещё в Дели один русский сказал мне: " Калькутта ещё тот гадюшник". Однако у меня не было времени на посещение кварталов, которые он подразумевал под этим словом, и к тому же, в других городах я имел удовольствие бывать в подобных местах. Вернувшись в дом моего нового друга, где меня поджидали мой рюкзак и ужин, я поблагодарил гостеприимных хозяев. Они подвезли меня к причалу, откуда паром доставил меня к железнодорожному вокзалу. Этот вокзал самый шумный и многолюдный из всех виденных мною ранее. Но, к счастью, поезд отправился без задержки, и уже через 20 минут я в шумном переполненном вагоне покинул вокзал, и через 28 часов был в столице.

От столицы к границе Пакистана.

Дели встретил меня цветами на деревьях (к счастью, дерево " смерть европейцев" ещё не зацвело) и улыбками детей в русском посольстве. Они, как и я, были рады этой встрече, я ведь не планировал сюда вернуться. Торгпредство опять предоставило мне жильё, а один его работник – очень добрый человек – помог мне с транспортом, благодаря чему я оформил визы в Иран и Пакистан за три дня.

Время пролетело незаметно, дни были наполнены хлопотами. Вечерами у меня гостили дети, или я был в гостях у их родителей. Оставив на память школе кассету с записями странствий по Индии и со всеми попрощавшись, я отправился знакомой дорогой к границе Пакистана.

В поезде я познакомился с сикхами, а так как раньше с ними почти не общался, то принял предложение человека моего возраста сойти с поезда, не доезжая границы часа четыре, осмотреть город, в котором он живёт, заночевать у него, это будет приятно ему и его семье.

Этот человек раньше часто бывал за границей, хотя не богат, а сейчас с ним вместе ехали ещё три человека, по виду крестьяне, с посохами. Эти пожилые люди тоже бывали в других странах в качестве паломников.

Родственники сикха, особенно молодёжь, к которым он водил меня до полуночи, действительно прыгали от радости при моём появлении. Не знаю, все ли сикхи такие, либо только его родственники – очень эмоциональные, весёлые и доброжелательные, как дети, хотя и излишне шумные. За три часа мы обошли ближайшие кварталы, посещая родственников и друзей в магазинах, лавках, отелях и домах. Все они меня чем-нибудь угощали. Напоследок мы зашли в сикхский храм, на чём осмотр ночного города завершился. А в шесть утра хозяин проводил меня на поезд. В эту ночь я не выспался, но рад, что напоследок открыл для себя ещё одну страничку Индии. Раньше я знал только, что сикхи носят чалму, а теперь знаю, что чувства у них опережают мысли, роящиеся под этой чалмой. Кстати, молодёжь заменила чалму другим головным убором – с шишкой впереди, под которой скрывается пучок волос, ведь по их религиозным убеждениям, растительность на человеке нельзя ни стричь, ни брить. Мальчики с детства собирают волосы в пучок спереди, обматывая его белой тряпицей, отчего издали кажутся девочками с бантиками.

Попрощавшись с гостеприимной Индией, я отправился знакомой дорогой к границе Пакистана. Его территорию я пересёк за трое суток, и ещё на день задержался в городе Кветта, где с большим трудом нашёл по адресу своего бывшего попутчика. Город мне понравился. Среди безжизненных гор утопал в цветущих абрикосовых и яблоневых садах двух- трёхэтажный город. Этот вид открылся мне с окраины, куда я вскарабкался на полукилометровую гору и здесь отыскал своего друга. Мы погуляли с ним по окрестностям, народ в этот день отмечал мусульманскую пасху. Пасха – не пасха, а обычаи чем-то схожи. Яйца здесь выбирают так же, проверяя на прочность постукиванием по зубам, а разбив, забирают яйцо себе. Люди здесь приветливые и гостеприимные, но есть и вороватые. В базарной толчее у меня из кармашка рюкзака вытащили зубную пасту и щётку.

Перейдя границу в посёлке Тафтан, где меня ещё помнили таможенники, я на попутке добрался до города Захедан, где четыре месяца назад расстался с Валентиной, и, выйдя на пустынную дорогу, стал голосовать.

Здесь у меня впервые за годы путешествий попытались отобрать видеокамеру. Вот как это случилось. Когда я снимал на видео город, ехавшие навстречу на мотоцикле ребята предложили подвезти меня до поста ГАИ, но я отказался, так как сидеть на двухколёсном мотоцикле втроём, да ещё со станковым рюкзаком тесновато. Вскоре мотоциклисты вернулись, но уже втроём, по виду они были пакистанцы или афганцы.

Я не придал этому значения, они опять предложили мне сесть, но я поблагодарил и пошёл дальше. Они уехали, но минуты через три опять вернулись, и мотоцикл у них заглох возле меня. Они жестами попросили у меня отвёртку, чтобы отрегулировать карбюратор, и я наивно подал им свой мачете. Двое за моей спиной сделали вид, что крутят регулировочный винт, а третий попросил посмотреть в камеру. В таких странах, где видеокамеры в диковинку, многие просят взглянуть в её глазок, и я предоставляю им это удовольствие, не снимая камеру с руки, иначе они норовят нажать на красную кнопочку.

В этот раз поступил так же, но пока один смотрел в глазок, двое других подошли сзади, и я почувствовал на шее прикосновение металла. А тот, который смотрел в камеру, рукой потянул её к себе. Не знаю, почему, но я совсем не испугался. Спокойно взявшись левой рукой за достаточно длинную рукоятку мачете, я вывернул руку незадачливого грабителя. Увидев в моей руке нож, все трое отпрянули, но чтобы закрепить успех, я скинул с плеч рюкзак и сделал вид, что достаю из него что-то.

Ребята не стали дожидаться, пока я это достану, быстро заскочили на " сломанный" мотоцикл и уехали. Я тоже не стал искушать судьбу и остановил проезжающий большой автобус, в котором заведомо надо платить. Но, не скройся я отсюда вовремя, ребята могли бы вернуться с оружием. Добравшись до поста ГАИ, я понял, что был прав, уехав с места происшествия. Мне объяснили, что пешком здесь лучше не ходить – слишком близко граница.

Узнав, что у меня проблемы с деньгами, полицейские бесплатно на автобусе отправили меня до следующего города в сторону границы с Туркменией, через которую я решил возвращаться в Россию. Если бы у нас с Туркменией сохранился безвизовый режим, я был бы избавлен от хлопот, но сейчас пришлось заплатить за визу $25.

Посольство Туркмении находится в Тегеране, но есть консульство в городе Мешхеде, что в шести часах езды от границы. От Захедана до Мешхеда я добрался за двое суток. Были праздники, и мне пришлось звонить в Тегеран и договариваться, чтобы меня приняли в здешнем консульстве. Получив визу и осмотрев довольно интересный город, я наутро с последними четырьмя долларами в кармане отправился в город Кочин, что в 80 километрах. Этот отрезок пути я проезжал уже затемно, о чём по дороге неоднократно жалел, – даже в свете фар было видно, как красивы горы.

Конец маршрута

К границе я подъехал в 23 часа, но виза у меня начиналась с 23 марта, так что час мне пришлось подождать. За это время я познакомился с челноками из Ашхабада – симпатичными, весёлыми и компанейскими туркменками. Они везли домой яблоки, киви, апельсины, болгарский перец и капусту. Я помог одной из них загрузить товар в " Газель", за что они бесплатно довезли меня до Ашхабада. На протяжении сорока километров они с водителем с гордостью рассказывали о своём городе, о том, что свет и газ у них в Туркмении бесплатные, плюс к этому килограмм соли на человека в месяц тоже, а дехкане (крестьяне) почти не облагаются налогами, и отношения между туркменами и русскими хорошие. Так что русские отсюда почти не уезжают, а вот чтобы вновь приезжим получить гражданство, надо прожить здесь десять лет. В городах и посёлках спокойно, преступность маленькая, в общем, все довольны жизнью. И всё благодаря Туркменбаши, что в переводе означает предводитель туркменского народа. Я порадовался за людей, но, честно говоря, подумал, что, возможно, всё так хорошо только для столичных жителей. Как ни странно, я ошибся: за четыре дня пребывания в Туркмении я увидел, что в основном все люди довольны жизнью. На мой взгляд, в городах, особенно в столице, слишком много портретов президента и слишком часто его превозносят по радио, телевидению, то есть культ личности чувствуется с первого взгляда.

Но возможно, дело не в конкретной личности, а в психологии людей этой страны. С двух часов ночи до девяти утра я проспал на садовой скамейке в одном из парков, завернувшись в палатку. И судя по тому, что ночью меня не разбудили ни хулиганы, ни милиция, сделал вывод, что в столице Туркмении проживают законопослушные граждане. В парке, где я оказался, было оживлённо: по дорожкам спешили на работу и учёбу люди, женщины в униформе подстригали кусты и подметали аллеи. Такая же работа шла по всему городу. Вначале я думал, что это субботник, но оказалось, таким образом здесь решают проблему безработицы.

Город очень зелёный, в нём много новостроек, в которые, сразу видно, вложены немалые средства. К примеру, в " пятиножку" – так здесь называют огромный торговый центр в виде усеченного конуса, по стеклянным ступеням которого низвергается вода. Это здание возвели строители из Турции за полгода, с его верхнего этажа открывается вид на город, а к его подножию съезжаются молодожены, чтобы сфотографироваться на память. Когда я стал снимать на камеру молодоженов, один из многочисленных фотографов сказал, что видел меня по московскому телевидению, и сразу же меня наперебой стали приглашать на свадьбы, но, к сожалению, у меня не было времени.

Переночевав в доме двух братьев, один из которых поэт, а другой – коммерсант, я отправился на попутках в город Башгидак, откуда при наличии транспорта собирался вдоль Аральского моря ехать через Казахстан в Тюмень. По дороге туда братья настоятельно рекомендовали мне посетить город Куня-Ургенч (Старый Ургенч), где меня встретят и покажут памятники старины их друзья.

Особых затрат времени это не требовало, и я остался доволен посещением этого некогда шумного города, через который проходил великий шёлковый путь. После того как Чингиз-хан затопил его непокорных жителей, повернув сюда реку, Аму-Дарья совсем ушла из этих мест. Сейчас это небольшой городок, жители которого гордятся его историей. Напоследок угостив меня чаурмой, мои гиды посадили меня на автобус, идущий в Башгидан, до которого 80 км.

Не доезжая до Башгидана 30 километров, я вышел в небольшом посёлке, так как обещал зайти в гости к водителю, который вёз меня до Куня- Ургенча. Как он и рассказывал, его семья имеет ферму в 20 га, на которой выращивают картошку, хлопок, рис, абрикосы, тутовник, а также держат дойных коров. Живут они зажиточно, благодаря неустанному труду. В семье семь братьев, но на период посадки и уборки урожая они нанимают работников-туркменов. Сами они узбеки. Показав мне ферму и угостив вкусным ужином, хозяева увезли меня на железнодорожную станцию, так как машины сейчас через пустыню не ходят, потому что в том районе нет переходного пункта. Теперь у меня остался только один путь – через Ташкент на Астану, хоть на попутках, хоть на поезде.

Благодаря доброте и гостеприимству людей, мои четыре доллара остались в неприкосновенности, поэтому я решил попытать счастья на поезде. Проводники оказались людьми сговорчивыми, и 26 марта я покинул территорию гостеприимного Туркменистана. Я рад за этих приветливых людей, чья страна если и не выиграла от распада СССР, то, по крайней мере, не села в лужу, как остальные.

А вот граждане Узбекистана сами говорят, что живут пока хуже, чем туркмены. К примеру, зарплата машиниста тепловоза $30 в месяц – это мне рассказал машинист, который ехал в одном купе со мной. Когда поезд шёл по приграничной полосе, я спросил его, что это за люди с бидонами и канистрами идут по степи? Он ответил, что переносят бензин из Туркмении, потому что везти его через таможню в два раза дороже. Я подумал, что если так спокойно можно переносить бензин, то и для наркотиков эта дорога открыта.

В Ташкенте и вышел и до станции Чу добрался на попутках – так быстрее, а оттуда уже идут поезда до Алма-Аты и Бишкека.

Киргизские проводники тоже оказались не бессердечными и взяли меня в переполненный поезд, уложив спать в вагоне-ресторане, где я едва уснул к полуночи под пьяные киргизские песни.

Через сутки я уже ступил босыми ногами на снежок привокзальной площади столицы – именно так переводится слово Астана, которым казахи, не мудрствуя лукаво, назвали бывший Целиноград. Я проведал маму и родственников, но время поджимало, и я, успев дать интервью только одной газете, отправился дальше на север, но уже надев спортивный костюм и кроссовки. Работники транспортной милиции, зная обо мне из средств массовой информации, отправили меня до Екатеринбурга бесплатно.

Там в ожидании поезда на Нижневартовск я позвонил знакомым на телевидение, и те с удовольствием приехали, а через три часа мы расстались с обоюдным удовольствием. Они сделали хороший репортаж, а я с их помощью осмотрел город. Правда, нас всех огорчило, что телевизионщикам не удалось уговорить бригадира поезда довезти меня до Нижневартовска бесплатно. Что ж, человека нельзя осуждать за то, что он не захотел нарушать должностную инструкцию, спасибо, хоть разрешил сесть в поезд без билета, выписав его потом. На билет я занял деньги, найдя земляков в поезде.

Нижневартовск встретил меня пятнадцатиградусным морозцем, который приятно бодрил, а ведь ещё месяц назад я парился на сорокаградусной жаре. Я всегда с радостным чувством приезжаю в этот город, где прошли одиннадцать лет жизни и живут мои друзья и ученики, которые всегда рады меня видеть. Поверьте, моральное удовлетворение от того, что ты принёс людям пользу, более приятно, чем подсчёт барышей.

Я попал снова в качестве почётного гостя на турнир по самбо памяти Павла Литвиненко, который ежегодно проводит фирма " Славтэк", поэтому в первую очередь встретился с её руководителем Александром Петерманом.

Меня ждала приятная новость: мои путевые заметки уже обработаны и готовы к изданию, как мы и договаривались полгода назад (далеко не каждый в России держит слово). В ходе приятной полуторачасовой беседы мы договорились, что я после турнира усиленно возьмусь за перо и опишу путешествие, которое только что закончилось, чтобы оно тоже вошло в книгу. Затем была встреча с журналистами, которую организовал А.Д.Пясецкий, и много-много встреч во время турнира по самбо, куда съезжаются и те, кто называл Литвиненко " Павел Андреевич", и те, кто звал его просто " Пашка- казак". Я рад, что в городе есть люди, которые не считаются с затратами, организовывая этот традиционный турнир, потому что пользу от подобных мероприятий нельзя мерить деньгами. Вот только мне непонятна пассивность местной молодёжи – при таком обилии рекламы я ожидал увидеть на трибунах намного больше народу. Неужели интересней часами торчать в подъездах, когда в зале международных встреч проходят подобные соревнования? Ведь многие даже не видели этого зала.

Я хоть и знаю, что у людей сейчас постепенно пропадает тяга к чтению, – телевизор смотреть легче, чем читать, но всё же надеюсь пробудить своими рассказами интерес к приключениям. Чтобы читатели захотели своими глазами увидеть экзотические страны, как в своё время возмечтал об этом я, начитавшись Джека Лондона, Жюля Верна и Фенимора Купера. Как видно из моих путевых заметок, это очень увлекательное занятие и не слишком дорогое, если вести спартанский образ жизни. Хотя иногда и рискованное. Хочу поблагодарить всех, кто помогал мне во время путешествий – кто лепёшкой, кто деньгами, кто советом, кто изданием книги, а также тех, кто шёл рядом, деля радости и невзгоды.

Моя благодарность всегда жива в моём сердце!

П утешествие - V (06.00 - 04.02)

опять в Австралию

Общее расстояние = 37.000км. Пешком пройдено 13.000км

Опять Китай

Старт

Попрощавшись с Нижневартовском, я сел в поезд и через 5 дней был во Владивостоке. Там сел на попутное судно, и уже через два дня был на Сахалине. Здесь, как обычно, в течении месяца я делился с земляками впечатлениями – с помощью средств массовой информации.

Когда учебный год у моего сына закончился, я поехал автостопом в Александровск. Погостив в бывшей семье неделю, забрал сына (с согласия жены) в следующее путешествие. Вскоре из Нижневартовска во Владивосток ко мне должен был приехать мой ученик – Вадим Биктимиров со своей подругой Наташей. Других желающих в этот раз я с собой не приглашал.

Мои попутчики задержались. Мы с Никитой вдвоём поплыли на пароме Сахалин-6. Его капитан, Чеботарев Иван Иванович, в знак уважения предоставил нам бесплатный проезд.

От Ванино до Хабаровска мы доехали автостопом очень быстро. Я опять собрался в Австралию, чтобы побывать в тех местах где ещё не был, и показать Никите и своим друзьям те места, в которых уже сам побывал.

Ближайшее место где можно подать на австралийскую визу – Пекин. Поэтому мы и отправились в Хабаровск, так как китайскую визу легче всего получить там.

Наши спутники приехали в Хабаровск через два дня. Тем временем я успел найти подходящую турфирму, через которую дешевле всего получить визу в Китай. Без приглашения в Китай не попадешь, поэтому волей-неволей приходится платить здесь посредникам. Ребята подъехали как раз вовремя, чтобы отдать свои паспорта Никите, стоящему в очереди к китайскому посольству. После подачи документов мы, в ожидании визы, осмотрели Хабаровск и разработали план маршрута.

До Пекина мы добрались автостопом без особых приключений, так что не буду утруждать читателя описанием этого участка. В Пекине мы сразу же пошли в посольство Австралии, подали документы, и купили подержанные велосипеды – где-то по 8 долларов каждый. На них мы отправились на них в город Байдайхе, что на берегу Жёлтого моря. Так мы решили скоротать три недели, положенные на рассмотрение наших документов в австралийском посольстве.

Велосипеды были старенькие, велосипедисты (кроме меня) неопытные, поэтому мы решили проезжать в день всего 50 километров, включая осмотр достоприме­чательностей. В самом Байдайхе мы пробыли всего два дня – это чистенький (для Китая) город, где полно отдыхающих со всего Китая. Иностранных туристов здесь процентов 20, половина которых из России. Дальневосточники, которые раньше ездили погреться на Чёрное море, сейчас предпочитают отдыхать здесь – дёшево, полно фруктов и морепродуктов, никто не следит за моральным обликом. Вот только море не такое чистое – но ведь оно не Чёрное, а Жёлтое, что с него возьмёшь.

Из Байдайхе мы переехали на Золотой берег, где покатались на специальных санях с крутого песчаного берега. Затем двинулись дальше, сначала вдоль берега, затем отвернули в сторону, чтобы вернуться в Пекин к сроку, но по другой дороге. Всё это время мои спутники не переставали удивляться трудолюбию крестьян, всё светлое время суток проводящих на полях. Крестьяне были расположены к нам очень дружелюбно, и постоянно угощали нас фруктами и овощами – но домой не приглашали из-за запрета правительства. Однако они всегда разрешали нам ночевать на своих полях, где имелись шалаши, чтобы можно было спрятаться от дождя.

Все работы здесь проводились вручную, кроме вспашки полей, для этого использовались мини-тракторы, они же являлись основными механическими средствами передвижения на сельских дорогах. Тарахтя, они бойко бегали между посёлками, таская тележки с грузами и работниками. Мы с позволения водителей иногда цеплялись за борта тележек, когда уставали крутить педали под палящим солнцем, но перестали это делать после того как Никита, едущий с правой стороны от тележки, не справился с управлением одной рукой и скатился в крутой кювет (хорошо хоть отделался синяками и ссадинами).