Через Евразию в Австралию 7 страница

Итак, в путь. На этот раз, ввиду сложившихся обстоятельств, я решил двигаться, прибегая к помощи транспорта, отдавая предпочтение автостопу, если железнодорожники окажутся несговорчивыми. Сначала я отправился в город Джайпур, где пробыл два дня, заполненных осмотром достопримечательностей и знакомством с производством на местных факториях. Люди здесь в основном занимаются огранкой камней. Ткут вручную или на примитивных станках ковры, правда, уступающие персидским. Джайпур очень старый город, дома в центре его построены в своеобразном стиле из какого-то розово-оранжевого материала, возможно, розового туфа.

Из него же возведён храм Тысячи ветров. Фасад его представляет собой высокую стену с многочисленными окнами.

Затем я поехал за город, где расположены две крепости. Пока ехал туда, наш автобус обогнал около двадцати слонов.

Когда я прибыл на место, то понял, куда шли слоны. Оказывается, на них возят туристов от остановки автобуса до крепости, которая расположена в ста метрах над уровнем дороги. Окрестные погонщики зарабатывают таким образом и слонам на пропитание, подряжаясь у администрации музея. Здесь погонщикам выдают сёдла (может быть, у этого приспособления другое название) и бархатные накидки, а также расписывают слонов ярким орнаментом.

После этого слона подводят к площадке, где ожидают туристы, и два человека садятся на него, свесив ноги с одной стороны. Затем слона причаливают другим боком, и на него взбираются ещё двое. Погонщик подходит к слону спереди и становится ему на колено, и тот, поднимая ногу, подсаживает его. После чего они едут по широкой брусчатой дороге вверх. Рулём погонщику служит острый молоток на длинной ручке, которым он постукивает по левой или правой части головы слона, отчего тот поворачивает голову в противоположную сторону. А тормозят животное верёвкой, привязанной к задней ноге. Один проход слона наверх стоит 400 рупий, что составляет по 100 рупий на брата ($2). Хотя смотря на какого " брата" – я видел, как на слоне гордо восседал только один человек. Плюс к этому позади шёл тибетец и играл на флейте. Как потом выяснилось, этот человек был новый русский.

Я пошёл наверх пешком, а наверху прокатился-таки на слоне по территории крепости за один доллар – меня уговорил погонщик. Они мастера уговаривать, но я не пожалел. Слон шёл, медленно покачиваясь, и с высоты его роста совсем по-другому смотрелось окружающее великолепие с бегающими повсюду попрошайками-обезьянами. Внутри крепости расположен дворец с очаровательными внутренними двориками. А со сторожевых башен открывается прекрасный вид на горный пейзаж с виднеющимся вдали озером, в середине которого белеет замок. Пожалуй, это место в Индии мне понравилось больше всего.

После Джайпура я отправился в Агру, где расположен знаменитый Тадж-Махал – место паломничества мусульман и не только. Видимо, в связи с большим потоком туристов с 2000 года цена за его посещение повысилась в десять раз. От вокзала я пошёл по грязным улицам вдоль стен Агра-форта в сторону Тадж Махала, и вскоре увидел его во всей красоте, белеющим над обмелевшей рекой. Надеясь, что, как и в других странах, здесь сработает правило: если есть забор, то в нём обязательно существуют дырки, я пошёл вдоль реки. Но хотя правило подтвердилось, возле каждой дырки была охрана. Я обошёл территорию вокруг, и, подойдя ко входу, где было две очереди, узнал, что снимать на камеру внутри запрещено, что при такой цене не оправдывало посещения. Взглянув ещё раз на две очереди, я понял, что одна из них для индусов, и для них цена за вход всего 15 рупий.

В общем, мне удалось пройти на территорию, убедив доброжелательную охрану, что я как гражданин Мира являюсь гражданином и их страны тоже. У меня, помимо российского загранпаспорта, есть особый паспорт Гражданина Мира, который нередко помогает в подобных случаях.

Надо сказать, что Тадж Махал меня не впечатлил – величественный снаружи, он не имеет внутри ничего интересного, кроме гробницы, надо отдать должное, искусно инкрустированной. Вокруг неё непрерывным потоком проходят люди. Посетив в Агре ещё один храм, в два раза постарше Тадж Махала, я отправился на вокзал, где и переночевал в музейном паровозе, стоящем на привокзальной площади. В восемь часов утра меня разбудил полицейский, сделав вежливое замечание, что я спал в неположенном месте.

Позавтракав, я отправился в Орчу. Этот небольшой городок славится тем, что в нём множество древних храмов. Действительно, храмов на душу населения здесь приходится больше, чем в любом другом месте Индии. Поэтому и туристов довольно много. Я пробыл здесь сутки, бродил по развалинам и беседовал с местными жителями и туристами.

Подобные места, от которых веет стариной, всегда наводят меня на философские размышления. В местах, где много храмов, человек всегда чувствует себя лучше, чем там, где погибло много людей, даже если у него при этом завязаны глаза.

Переночевав в этом приятном месте, я вместе с одной корейской семьёй, с которой познакомился накануне, отправился в Коджурахо, где расположен известный комплекс эротических храмов, построенный 1000 лет назад.

Посёлок Коджурахо небольшой. Его жители в основном занимаются обслуживанием туристов, во множестве прибывающих сюда, чтобы полюбоваться искусством древних мастеров, запечатлевших в камне эротические сцены тех времён, отличающиеся большой изобретательностью. Кроме этого храма имеется немало других, правда, менее посещаемых. Но в этих местах мне больше понравилась природа, первозданная красота которой сохранена в национальных парках. Один из них мы посетили вместе с моими корейскими друзьями.

Мы поехали в заповедник на нанятом моим другом джипе и по дороге, зная менталитет местных людей, я попросился за руль. Шофер, к удивлению корейцев, с удовольствием уступил мне место. Я практически в каждой стране не упускаю возможности прокатиться на автомобиле местного производства, если таковые имеются. Индийские грузовики и автобусы изготовлены на одной базе и представляют собой громоздкие, уродливые, но довольно прочные конструкции, рассчитанные на перевозку грузов и пассажиров по разбитым дорогам Индии. В кабину грузовика может при желании набиться человек 10-15, что иногда и позволяют себе делать водители за плату, в два раза меньшую, чем на автобусе.

Как только выезжаешь за пределы города, сразу же начинается сельская идиллия. Там люди живут хотя бы не в такой тесноте, как в городах. Дети здесь задействованы на сельхозработах, но все равно «на одного с сошкой – семеро с ложкой». Мне удалось снять на камеру, как старшие дети лет 10-15 носят своих младшеньких на голове в корзинах. А за то, что их снимаешь, дети просят денежку. Но это вблизи туристических центров, а в глубинке они еще не испорчены цивилизацией.

От Коджурахо до Бомбея я решил ехать автостопом и идти пешком, так как время еще позволяло. Мне хотелось понаблюдать за людьми в тех местах, где цивилизация не чувствует себя полноправной хозяйкой. Дней пять я шел, ночуя вблизи деревень или в домах крестьян, заходя на мелкие производства, беседуя с крестьянами. Надо сказать, что в глубинке с английским напряженка, но общение вполне возможно, так как люди очень доброжелательные.

Чтобы не возить изделия издалека, в каждой деревне занимаются гончарным производством, благо глинозем красного цвета всегда под рукой. Так что в горшках и черепице нет недостатка. А вот дороги оставляют желать лучшего. Индусы практически не употребляют алкоголя, но курят очень много. Поэтому в каждой деревне выращивают табак, из которого на месте делают очень дешевые сигареты, по виду напоминающие русские самокрутки. Только вместо газеты используется табачный лист. У детей игрушки, какими я играл в детстве, – колесо на палочке, деревянные машинки на веревочке и бумажные змеи. А помогают они родителям тем, что пасут скот и собирают кизяк на топливо. Тем же занимался и я в пору своего деревенского детства. Попал я и на деревенскую свадьбу, жаль только, что на ее конец, поэтому каких-то особых обрядов не увидел: видел только, что гостей обильно угощают, но спиртного не подают, а вот бетеля жуют много, поэтому за столами царит возбуждение, хотя и в нормальном состоянии индусы разговаривают много.

Иногда в больших деревнях устраивают концерты, на которых самодеятельные артисты показывают, на что они способны – поют, танцуют. На таких представлениях собирается всегда много зрителей и ведут они себя, как дети, бурно реагируя на происходящее на сцене. Но драк в Индии я не видел ни разу: индусы очень мирный народ.

Менталитет у индусов, конечно же, совсем иной, чем у нас. Манеры отличаются от наших, особенно жестикуляция. Еще я заметил у них одно типичное слово, которое очень часто употребляется в разговоре – " ача". Оно выражает удивление, согласие и еще что-то. При этом они странно качают головами – не кивают и не мотают, как мы, а наклоняют от плеча к плечу. Еще они очень интересно пьют воду из бутылок – не касаясь горлышек губами, называя это " интернешнл дринк".

Так от поселка к поселку я добрался пешком и автостопом до Бомбея, по пути посещая места, где есть что-нибудь примечательное. Не буду повторяться, описывая храмы, которые я посетил. Остановлюсь лишь на буддийском, расположенном в русле реки. Точнее, это не один, а несколько десятков храмов со статуями Будды. Все они расположены на разных уровнях в пещерах, выдолбленных в скальной породе вначале водой, а затем расширенных руками человека до размеров 50 на 50 метров и высотой метра три. А над ними нависает еще метров 30 породы. Весь этот комплекс расположен в ущелье и выглядит довольно живописно, привлекая многочисленных туристов. Название этого местечка – Аджента.

Осмотрев за 25 дней все, что намечал, я прибыл в Бомбей. Этот многомиллионный город показался мне намного чище, чем остальные города в этом регионе. И в нем ощущается влияние Европы, это выражается хотя бы в том, что многие девушки ходят в брюках, а не в традиционном сари. Вообще Бомбей считается промышленным и деловым центром Индии, этому, вероятно, способствует то, что он является самым крупным в стране международным портом. Когда я совершал экскурсии по городу на автобусах, то увидел, как много здесь зданий времен английской колонизации. Особенно мне нравилось ездить на двухэтажных автобусах, где ничего не мешает обзору. Эти экскурсии я совершил после визита в морской порт, где пытался найти российское судно.

Мне сказали, что суда с российским экипажем бывают в среднем раз в неделю, но посторонних в порт не пускают, поэтому, взяв телефоны диспетчера, я отправился на экскурсии по городу. Однако в Бомбее мне не повезло – я подхватил всё-таки амёбиоз, болезнь, весьма распространённую здесь. Её возбудитель – амёба – может находиться в любой капельке некипячёной воды. Болезнь эта очень опасная и может закончиться летальным исходом. К тому же у меня на фоне ослабления организма дала рецидив давно не беспокоившая меня малярия. Так что к вечеру первого дня пребывания в Бомбее я был, мягко говоря, не в форме. С температурой 41 я добрался до консульства РФ, так как ночевать где-нибудь в парке, где до полуночи тебя будут расспрашивать его ночные обитатели, не хотелось.

Памятуя о тёплом приёме в Дели, я рассчитывал на тёплое отношение россиян и здесь. Но не тут-то было: я едва уговорил консула, чтобы меня оставили на территории консульства. Ночёвка на холодном от кондиционера мраморном полу не добавила здоровья. Наутро я сдал анализ (на свои последние деньги), и к обеду пришёл за результатом, который оказался положительным. Теперь я знал, от чего лечиться, но денег на медикаменты у меня уже не было (а снять деньги со своей «международной» карточки я так нигде и не смог). И врач при консульстве посоветовал мне обратиться в муниципальный госпиталь: там лечат бесплатно. Я видел по его лицу, что он хотел бы помочь мне, но не может оспаривать решение начальства – отказать мне в помощи.

Я последовал совету доктора и отправился пешком в ближайшую больницу для бедных, хотя понимал, что лёжа в палате с инфекционниками, можно подхватить ещё что-нибудь, так как иммунитет ослаблен. Но другого выхода пока не видел. Российского судна, где мог бы помочь судовой врач, в порту не было. Я брёл по улице как сомнамбула, рюкзак казался чересчур тяжёлым, меня бил озноб, несмотря на 35-градусную жару. Мозги как бы были наполнены ватой и уши тоже. В голове медленно плыли мысли о детях, о смерти. И тут на одном из зданий я увидел католический крест и подумал: вот здесь мне должны помочь.

Вошёл на территорию, наверное, по моему виду нетрудно было догадаться, что я болен, потому что мне сразу же предложили прилечь отдохнуть. Узнав, что я из России, падре Денис сказал, что здесь недалеко консульство, и неплохо бы мне обратиться к врачу. Неудобно было говорить, что мне там отказали, поэтому я сказал, что уже вечер и, по-видимому, там теперь нет начальства, поэтому я решил зайти за помощью к ним. В церкви было три священника, и все они оказались очень добрыми людьми. У них не могло возникнуть даже мысли о том, что можно оставить без помощи человека в таком состоянии.

Мне предоставили комнату со всеми удобствами, потом я отужинал вместе с ними. Наутро меня отвезли в больницу, где назначили лечение, и человек, который привёз меня, выкупил лекарства. В общем, ночь я провёл у этих милых людей. А днём, несмотря на плохое самочувствие, поехал в порт, потому что пришло российское судно, и надо было караулить у выхода, чтобы не пропустить моряков с этого судна.

Его величество случай уже в который раз подтвердил теорию невероятности, по которой у меня часто происходят необыкновенные встречи в различных уголках планеты. Когда я подходил к одному из входов в порт, то увидел впереди группу людей, и шестое чувство подсказало мне, что это русские. Я прибавил шагу и стал догонять их. Вскоре донёсшийся русский мат подтвердил мою догадку. Фигура идущего среди них двухметрового гиганта показалась мне знакомой. Оглянувшись на мой оклик, они с удивлением остановились – меня, босого и с рюкзаком трудно было не узнать. Радость встречи с обоих сторон была искренней – прятно встретить земляка где-нибудь на другом конце планеты. Это был повар с сахалинского контейнеровоза " Пионер Бурятии", что перевозил меня вместе с Валентиной от Сахалина к берегам Южной Кореи в 1997 году. Сейчас у одного из причалов Бомбея стоял другой сахалинец – " Пионер России", но повар сказал, что часть эпипажа и капитан Сидоров на этом судне. Ребята оставили за воротами одного человека из экипажа, а я, передав рюкзак на хранение в один из магазинов, прошёл в порт по пропуску моряка, который ему вскоре вынесли обратно.

Капитан тоже был обрадован моему появлению – в прошлом переходе мы успели подружиться. В общем, я остался на судне до его отхода. Пока экипаж смотрел мои записи, я беседовал с людьми, ел русскую пищу, плавал в бассейне – в общем, отдыхал душой и телом. И хотя болезнь давала о себе знать, переносить её было легче. Из бесед с людьми я узнал, как контейнеровоз, стоящий на линии Ванино- Корсаков- Пусан, попал в эти воды. Оказывается, его зафрахтовало Россвооружение и, загрузив пушками, отправило к берегам Африки. Сюда они зашли за попутным грузом и назавтра с комбикормом для Вьетнама должны уходить из порта, а оттуда к родным берегам. Узнав об этом, я попросил капитана взять меня на борт в качестве пассажира, на что он ответил, что самостоятельно не имеет права принять такое решение – требуется разрешение судовладельца. Но сам он не против, поэтому сегодня же даст телеграмму.

Несмотря на выходной, мы всё же надеялись, что разница во времени сыграет в нашу пользу и до отхода судна мы получим положительное решение. Увы, так не случилось, и за полчаса до отплытия я в сопровождении третьего механика покинул гостеприимное судно с пакетом, полным продуктов и со ста долларами в кармане, которые мне выделил капитан. Однако благополучно покинуть порт, в который я проник нелегально, мне не удалось. У охранников вызвал подозрение мой вид, и они потребовали у моего спутника, чтобы он пригласил сюда капитана или чифа (первого помощника) с моим паспортом (паспорта моряков хранятся на судах). Третий механик, который должен был выйти со мной за ворота, чтобы потом вернуть пропуск владельцу, был озадачен: что делать будем? И так как индусы не понимали нашу речь, мы решили, что немного протянем время, потом он вернётся на судно, которое вот-вот отчалит, а я тут сам разберусь. Он ушёл «за начальством», и вскоре я услышал прощальный гудок, после чего рассказал охране правду о себе. Те помурыжили меня около часа, пугая тюрьмой, но затем отпустили с миром.

Я пошёл к остановке автобуса, думая для успокоения: всё хорошо, что Бог даёт. Зато теперь я осмотрю Индию, потому что у меня есть деньги на возвращение. Но что греха таить, я хотел в то время оказаться на Сахалине. Возле следующего входа в порт (их около двадцати) я встретил ещё одну группу моряков, на этот раз украинских. Мы разговорились, и они пригласили меня на борт, чтобы я показал им видеозаписи. Памятуя о сегодняшних неприятностях, я не захотел больше проходить нелегально, поэтому выписали мне временный пропуск за десять долларов – охрана подрабатывает таким способом.

Несколько часов погостив у украинцев, чьё судно шло в Арабские Эмираты, я поехал попрощаться с гостеприимными священниками, решив сегодня же отправиться в дальнейший круиз по Индии. Следующей остановкой на моём маршруте стал штат Гоа, который мне посоветовал посетить один добрый человек. Его я встретил перед отъездом из Бомбея, он возглавляет здесь российское морское представительство. Гоа – в прошлом португальская колония, поэтому отличается от других частей Индии, где владычествовали англичане. Но привлекает сюда многочисленных туристов не это, а возможность позагорать и покупаться в чистом море, а также поесть относительно дешёвые блюда из морепродуктов, доставляемых из окружающих рыбацких деревень.

Пляжи и отели здесь тянутся на сто километров, так что выбор большой. Я облюбовал себе местечко в пяти километрах от железнодорожной станции, рядом с рыбацкой деревушкой, где не так много туристов из-за запаха сохнущей повсюду рыбы. Мне этот запах знаком ещё по Вьетнаму и Филиппинам и не кажется таким уж неприятным. К тому же я имел возможность наблюдать и снимать быт рыбаков, что интереснее, чем валяться на пляже, подобно сохнущей рыбе. Я оставлял палатку в тени пальм под охраной хозяина магазинчика по продаже сувениров, а сам на весь день уходил на осмотр окрестностей. Пробыл я в этом приятном месте пять дней, пока не почувствовал, что здоровье опять вернулось ко мне, а первое время я уставал уже после пятнадцати минут интенсивной тренировки.

Для нагрузки я часто помогал вытаскивать на берег рыбацкие суда, что они делают ежедневно. Должен сказать, что это нелегкая задача, хотя они и подкладывают катки из стволов пальмы. Лодки бывают как большие, так и маленькие, и все снабжены противовесами, не дающими ей опрокинуться, а внизу полукруглый киль с балластом. Ещё рыбакам, на чьих лодках нет двигателя, приходится немало потрудиться, пока выгребешь от берега против волны. Ну а когда лодки с уловом причаливают к берегу, то выгружать рыбу выходит вся деревня, таская ее в корзинах на голове. Рыбу сначала сортируют на берегу, а потом уже уносят в тень на переработку. Самую маленькую, с мизинец, сушат не потроша и не присаливая, а ту, что покрупнее, вначале подсаливают, а уж затем сушат. Подвергаются сушке также и скаты до метра в диаметре, предварительно их разрезают на полосы, отчего они приобретают вид цветка, где хвост выглядит стеблем. Тунец же считается ценной рыбой, и его сразу разбирают по окружающим ресторанчикам.

Познакомился здесь я не только с рыбаками, но и с туристами из других стран, которые едины во мнении, что Индия – идеальная страна для отдыха. Впечатление портят только надоедливые побирушки, а здесь их почти нет – то ли воспитание португальское действует, то ли полицейские, которые следят за порядком на пляже. Но, конечно, оставлять вещи без присмотра стоит лишь в том случае, если ты решил подарить их аборигенам. За день до отъезда я встретил на пляже группу русских, прибывших сюда отдыхать за 500 километров с металлургического комбината, где они работают. Они приезжали на выходные отдохнуть и купить мясных и рыбных продуктов, которых в их городке не найти.

В этот же день я встретил еще одну немолодую супружескую пару. Они оказались кришнаитами и настоятельно рекомендовали мне посетить Майпур, что неподалеку от Калькутты, где находится храм Искон.

В нем собираются на фестиваль кришнаиты из многих стран, я в свою очередь пригласил их вместе посетить храм Саи Бабы, куда назавтра намеревался отправиться на поезде. Мне нужно было побывать в деревне Путтапарти, где в это время года святой принимает паломников. Я должен был передать ему дискетку с книгой и открытку, которые мне дали два разных человека – дискета с Украины, а открытка из Ростова-на-Дону. Я обещал по возможности выполнить это поручение. Об этом святом еще раньше мне говорила в Томске ведущая теленовостей, которая брала у меня интервью.

Саи Баба.

Памятуя пословицу " нет пророка в своём отечестве", я решил взглянуть на пророка, которого обожествляют многие россияне, хотя тот находится в далекой Индии. В общем, мы вместе с кришнаитами поехали в город Бангалор. Из Бангалора, который является столицей одноименного штата, мы направились в деревню Путтапарти, для чего пришлось ехать сначала на поезде до станции Дхармаваран, а затем ещё час на автобусе. Когда мы приехали на место, то меня удивило, что этот посёлок городского типа (по российским понятиям) называется деревней. Вот по дороге сюда мы проезжали действительно деревни с размеренным деревенским укладом. Здесь же живут за счёт туристов, приезжающих со всех концов света, чтобы лицезреть «бога на земле». Я не знал пока, почему многие люди из других стран обожествляют его, но у индусов, особенно у жителей этой деревни, были все основания причислить Саи Бабу к святым. Он родился и прожил здесь 75 лет. За эти годы деревня превратилась в место паломничества, что, конечно же, приносило деньги, на которые построены школа, музыкальный колледж, больница, больше похожая на дворец, стадион, музей всех религий и т.д. Все социальные учреждения, что я перечислил, являются одними из лучших в Индии и в то же время бесплатными. Там может учиться или лечиться любой бедняк. Говорят, в здешней больнице поставили в сердце дорогостоящий германский шунт одному человеку из России. По рассказам, Сатья Саи Баба уже в детстве мог творить чудеса, так как в него переселилась душа индийского святого, который умер за 9 лет до его рождения. Имя того святого было тоже Саи Баба.

На горе, где нынешний Саи Баба почувствовал свою магическую силу, растёт дерево желания, на которое туристы вешают записки со своими тайными мечтами. История этого дерева звучит так. Однажды маленький Саи вместе со своими сверстниками побежал наперегонки к вершине горы. Прибежав первым, он захотел пить и подумал: вот бы на этом дереве росли яблоки. И тут на дереве появилось румяное яблоко. Подбежавшие дети удивились – откуда оно? Он рассказал. Тогда детям захотелось, чтобы Саи Баба попросил у дерева их любимые фрукты. И по его желанию эти фрукты появились, как в нашем мультике про грибной дождик. Так как сопка с деревом является наивысшей точкой и хорошей обзорной площадкой, то я поднялся туда. Сверху деревня с протекающей рядом рекой и рисовыми чеками выглядела совсем маленькой, несмотря на трёхэтажные дома. Даже не верилось, что на маленькой территории ашрама в это время находилось три тысячи паломников. Уходя с вершины, я тоже повесил на дерево записку, хотя понимал, что ни дереву, ни Богу эта задача не по силам – надо, чтобы все люди пожелали того же. Я написал: " Пусть побыстрее наступит время, когда все люди будуд счастливы". Разумеется для этого мало всем повесить подобные записки, Надо

в меру своих сил изменить этот мир, заботясь в первую очередь не о себе, а о других.

Когда из бесед с людьми я больше узнал об учении Саи Бабы, то понял, что именно желанием помочь людям продиктованы его деяния.

Конечно, он обладает отличными организаторскими способностями и большой энергией, поэтому ему многое удалось сделать, но главная его слуга в том, что многие люди, побывавшие здесь, по-другому начинают смотреть на мир.

Мне также понравилось то, что он не старается переориентировать людей на какую-то другую религию. Если с ним беседует христианин, то Саи Баба говорит, что надо быть хорошим христианином, для чего нужно глубже изучать Библию и не позволять, чтобы католиков натравливали на протестантов. Если ты буддист, то постарайся быть грамотным в этом деле и так далее. Этой же цели – укреплению человека в вере, которую он исповедует, служит музей всех религий, где можно узнать много интересного об их возникновении и развитии. Однако многие из приехавших сюда паломников считают, что Саи Баба – Бог, сошедший на землю. Это видно по их лицам, когда он идёт проходом между рядами, и счастливчики, которые по жребию попали в первые три ряда, могут передать ему письма с просьбами или пожеланиями, или даже попасть на интервью (собеседование).

Попавшие на интервью утверждают, что когда Баба кладёт руку на голову, благословляя, то на них нисходит благодать – чувство ни с чем не сравнимое.

В интервью я не нуждался, а вот просьба о передаче дискеты и открытки вынудила меня участвовать в жеребьёвке. А так как я везучий, то с первого раза попал в третий ряд. И когда Баба проходил мимо, я вышел и протянул эти вещи. Но он их не взял, а лишь прикоснулся рукой, что окружающие меня люди объяснили как благословление.

Даже вблизи, с пышной шевелюрой чёрных волос, Саи Баба выглядит не старше шестидесяти. И только походка выдавала его возраст. Всё время, пока Баба идёт по устеленным красными коврами проходам, между сидящими по-турецки на мраморных полах людьми, звучит приятная тихая музыка. Огромный зал с колоннами и плоским потолком разделён на две половины – мужскую и женскую, где за порядком следит охрана мужского и женского пола соответственно. В зал можно войти только через металлоискатель. Фото- и видеоаппаратура не пропускается. Войти можно в любой одежде, но на мужскую половину принято ступать в штанах и рубахе белого цвета, которые можно приобрести за стенами ашрама.

Ашрам – это огороженная территория с одним выходом, на ней находятся музей, храм, столовые, а также жилые и подсобные помещения. Каждый прибывающий регистрируется через компьютер, и ему предоставляют жильё по средствам. В двух- шестиместных номерах со всеми удобствами одно место стоит 50 рупий, а в шедах, где в одном помещении спит до ста человек, – всего 10 рупий ($0.2). В шедах, которых здесь около двадцати, селят отдельно мужчин и женщин, а индусы живут обычно отдельно от европейцев. В шеде, где я поселился, стояло штук пять палаток, остальные же спали кто на полу, кто на раскладушках, но обязательно под анти москитными сетками. Мне повезло: один парень съезжал и оставил мне свою раскладушку, а сетка у меня была.

Шеды снабжены душами и туалетами в достаточном количестве. А в индусской столовой можно сытно поесть за 10 рупий, так что за день, с учётом трёхразового питания и платы за жильё, я тратил не больше одного доллара. За пять дней пребывания в ашраме я познакомился со многими людьми, в том числе и русскими, которых было здесь не меньше 20%. В основном это люди из Москвы и Питера, где есть туристические компании, специализирующиеся на доставке паломников в Индию. Есть здесь люди из Австралии, Англии, Америки, Испании и т.д. Но основная масса, около половины, – индусы. Здесь все живут в основном по 10-15 дней, но есть такие, которым не хватает и нескольких месяцев. Во время пребывания в ашраме людям не рекомендуется есть мясо и, конечно же, на территории нельзя пить и курить. Два раза в день собираются в храм на молитву, и два раза – попеть баджины и помедитировать. В остальное время люди ходят в музей, участвуют во встречах с интересными людьми, бродят по сувенирным лавочкам, где продаются портреты Саи Бабы, литература о нём и труды его самого.

В общем, люди уезжают отсюда довольными – они получили то, зачем сюда прибыли. Вот только не понимаю тех, кто приехав в Индию на пару недель, уезжают отсюда, нигде, кроме деревни, не побывав. Я уехал из Путтапарти за три дня до большого праздника – рождения Золотого лингама, ради которого многие сюда приезжают. Но я в это время уже был в Калькутте, которая давно манила меня.

Хотелось побывать в местах, где проходили события, описанные в книге " Наследник из Калькутты". Много воды утекло по полноводной Ганге (оказывается, эта река имеет у индусов женское имя, а не мужское, как на наших картах), но всё так же люди купаются и стирают в её мутных водах, несмотря на то, что по ней плывут трупы священных животных, а иногда и не до конца сгоревшие при кремировании останки людей. В Ганге много серебра, поэтому вода обладает антисептическими свойствами, но надо быть совершенно не брезгливым человеком, чтобы чистить зубы, стоя по колено в воде, когда рядом кто-то мочится в эту же реку. А какой-нибудь йог промывает внутренности, всасывая с помощью специальных упражнений воду через задний проход, а затем выпуская её обратно.