И теория специфичности

Рассмотрение предлагаемой гипотезы сталкивает нас с двумя теори­ями перцептивного научения, представляющими собой достаточно ясные альтернативы. Эта гипотеза игнорирует другие школы и теории и пред­лагает для решения следующие вопросы. Представляет ли восприятие процесс добавления или процесс различения? Является ли научение обо­гащением прежних бедных ощущений или это дифференциация прежних смутных впечатлений? Согласно первой альтернативе мы, вероятно, учим­ся воспринимать следующим образом: следы прошлых воздействий при­соединяются по законам ассоциаций к сенсорной основе, постепенно видо­изменяя перцептивные образы. Теоретик может заменить образы в выше­названной концепции Титченера на отношения, умозаключения, гипотезы и т.п., но это приведет только к тому, что теория будет менее точной, а терминология — более модной. В любом случае соответствие между восприятием и стимуляцией постепенно уменьшается. Последний пункт особенно важен. Перцептивное научение, понимаемое таким образом, не­пременно сводится к обогащению сенсорного опыта через представления, предположения и умозаключения. Зависимость восприятия от научения, по-видимому, противопоставляется принципу зависимости восприятия от стимуляции.

Согласно второй альтернативе, мы учимся воспринимать следую­щим образом: постепенное уточнение качеств, свойств и типов переме­щений приводит к изменению образов; перцептивный опыт даже внача­ле представляет собой отражение мира, а не совокупность ощущений; мир приобретает для наблюдения все больше и больше свойств по мере того, как объекты в нем проявляются все более отчетливо; в конечном счете, если научение успешно, феноменальные свойства и феноменальные объекты начинают соответствовать физическим свойствам и физичес­ким объектам в окружающем мире. В этой теории восприятие обогаща­ется через различение, а не через дополнение образов. Соответствие меж-

/йбсон Дж..Дж., Гибсон Э.Дж, Перцептивное научение...

ду восприятием и стимуляцией становится все большим, а не меньшим. Оно не насыщается образами прошлого, а становится более дифференци­рованным. Перцептивное научение в этом случае состоит в выделении переменных физической стимуляции, которые прежде не вызывали от­вета. Эта теория особенно подчеркивает, что научение должно всегда рас­сматриваться с точки зрения приспособления, в данном случае — как установление более тесного контакта с окружающей средой. Она, следо­вательно, не дает объяснения галлюцинациям, или иллюзиям, или каким-либо отклонениям от нормы.

Последний вариант теории следует рассмотреть более подробно. Конечно, не ново утверждение, что перцептивное развитие включает диф­ференциацию. Об этом в плане феноменального описания говорили уже гештальтпсихологи, особенно Коффка и Левин (правда, было неясно, как именно дифференциация соотносится с организацией). Новым в настоя­щей концепции является утверждение, что развитие восприятия — это всегда увеличение соответствия между стимуляцией и восприятием и что оно строго регулируется взаимоотношением воспринимающего субъ­екта с окружающей средой. Здесь действует следующее правило: вместе с увеличением числа отчетливых образов увеличивается число различа­емых физических объектов. Пример может пояснить это правило. Один человек, скажем, может различать херес, шампанское, белое вино и крас­ное вино. У него четыре образа в ответ на все возможные виды стиму­ляции. Другой человек может различать множество сортов хереса, каж­дый в многочисленных вариантах и смесях и то же для других вин. У него четыре тысячи образов в ответ на все возможные виды стимуляции. В связи с этим примером возникает важный вопрос: каково отношение дифференцированного восприятия к стимуляции?

Стимул очень скользкий термин в психологии. Собственно говоря, стимуляция — это всегда энергия, поступающая на рецепторы, т.е. прокси­мальная стимуляция. Индивид окружен массой энергии и погружен в ее поток. Это море стимуляции состоит из перемещенных инвариантов, струк­тур и трансформаций, некоторые из которых мы знаем как выделять и использовать, другие — не знаем. Экспериментатор, проводя психологичес­кий эксперимент, выбирает или воспроизводит какой-то образец этой энер­гии. Но для него проще забыть этот факт и предположить, что стакан вина является стимулом, когда на самом деле он есть комплекс лучистой и хи­мической энергии, который и составляет стимул. Когда психолог говорит о стимулах как о признаках или носителях информации, он легко опускает вопрос, каким образом стимулы приобретают функцию признаков. Внеш­няя энергия не обладает свойствами признаков до тех пор, пока различия в ней не оказывают соответственно различное действие на восприятие. Весь круг физической стимуляции очень богат сложными переменными, теоре­тически все они могут стать признаками и источниками информации. Как раз это и является предметом научения.

14 Зак. 2228

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

Все ответы на стимуляцию, включая перцептивные ответы, обнару­живают некоторую степень специфичности и, наоборот, некоторую степень неспецифичности. Знаток обнаруживает высокую степень специфичнос­ти восприятия, в то время как профан, не различающий вино, обнаружи­вает низкую степень специфичности. Целый класс химически различных жидкостей равнозначен для него. Он не может отличить кларет от бур­гундского и кьянти (итальянского красного вина). Его восприятие отно­сительно недифференцировано. Чему научился первый индивид в отличие от второго? Ассоциациям? Образам памяти? Отношениям? Умозаключени­ям? Появилось ли у него восприятие вместо простых ощущений? Возмож­но, но можно сделать вывод более простой: он научился различать на вкус и обоняние больше сортов вин, т.е. большее число переменных химичес­кой стимуляции. Если он истинный знаток, а не обманщик, одна комби­нация таких переменных может вызывать специфический ответ называ­ния или идентификации, а другая комбинация — другой специфический ответ. Он может безошибочно употреблять существительные для различ­ных жидкостей какого-либо класса и прилагательные для описания раз­личий между ними.

Классическая теория перцептивного научения с ее акцентом на оп­ределяющую роль в восприятии субъекта его опыта, а не стимуляции под­крепляется экспериментальными исследованиями ошибочного восприя­тия формы, иллюзий и искажений, фактами индивидуальных различий и социальных влияний в восприятии. Предполагается, что процесс науче­ния имел место в прошлом опыте испытуемого; он в редких случаях про­слеживается экспериментатором. В этих экспериментах не исследуется научение, так как в них не контролируется процесс упражнения, не про­изводятся измерения до и после тренировки. Настоящие эксперименты по перцептивному научению всегда имеют дело с различением.

Одним из источников доказательств дискриминативного типа науче­ния являются исследования признаков вербального материала. Анализ таких признаков был сделан одним из авторов настоящей статьи¹, который в соответствии с развиваемой точкой зрения использовал термины гене­рализация и различение стимулов. Этот анализ привел к серии экспери­ментов, касающихся того, что мы называем ответами идентификации. Мы предполагаем, что моторные реакции, вербальные реакции, или образы яв­ляются ответами идентификации, если они специфически соответствуют набору объектов или явлений. Обучение коду², опознавание типов самоле­тов³ и узнавание лиц чьих-либо друзей — все это примеры возрастающего

¹ См.: Gibson E.J. A systematic application of the concepts of generalization and
differentiation to verbal learning // Psychol. Rev. 1940. Vol. 47. P. 196-229.

² См.: Keller F.S. Studies in International Morse Code. I. A new method of teaching code
reception // J. appl. Psychol. 1943. Vol. 27. P. 407-415.

³ См.: Gibson J.J. (ed.) Motion Picture Testing and Research. U.S. Government Printing
Office. (ААГ Avdat. Psychol. Program Res. Rep. 1947. № 7).

Гибсон Дж.Дж., Гибсон Э.Дж. Перцептивное научение...

специфического соответствия между отдельными стимулами и ответами. Когда данный ответ начинает стойко повторяться, говорят, что образ при­обрел характер знакомости, распознаваемости, осмысленности.