Симулируемые спиритические явления.

Посетитель. – Не доказано ли, что вне спиритизма можно производить те же самые феномены? Откуда можно заключить, что у них не то происхождение, которое приписывают им спириты.

A.K. – Разве следует из того, что если вещь можно скопировать, то этой вещи не существует? Что бы вы сказали о логике того, кто заявил бы, что поскольку шампанское вино делают из сельтерской воды, то всё шампанское вино – не что иное, как сельтерская вода? Таково преимущество всех тех вещей, которые имеют своими последствиями возможность плодить подделки. Иллюзионисты думали, что название спиритизм, из-за своей популярности и споров, можно было бы хорошо поэксплуатировать и, чтобы привлечь толпу, они симулировали, более или менее грубо, несколько феноменов медиумизма, как недавно они симулировали сомнамбулическое ясновидение, и все насмешники аплодировали и кричали: Вот что такое спиритизм! И на сцене когда появилась искусная подделка привидений, не они ли объявили, что это окончательный удар по спиритизму? До того, как объявить столь же решительный конец, им бы надо было подумать, что высказывания фокусника – это не слова Евангелия, и удостовериться, есть ли реальное тождество между имитацией и имитируемой вещью. Никто не покупает бриллиант прежде, чем удостовериться, не стразы ли это. Мало-мальски серьёзный анализ убедил бы их, что спиритические феномены представлены в любых других условиях; они бы узнали, к тому же, что спириты не занимаются ни тем, чтобы показывать привидения, ни тем, чтобы говорить о подобных приключениях.

Лишь недоброжелательность и лицемерие могли уподобить спиритизм магии и колдовству, поскольку спиритизм отвергает их цель, практику и мистические формулы. То же самое с теми, кто не погнушался сравнивать спиритические собрания с шабашем, где ожидают рокового часа полночи, чтобы показать, как появляются привидения.

Один из моих друзей-спиритов однажды был на представлении спектакля Maкбет, и сидел рядом с одним незнакомым ему журналистом. Когда настала сцена колдовства, он услышал, как тот сказал своему соседу: «Смотри! Сейчас мы окажемся на сеансе спиритизма; именно это мне и надо для моей будущей статьи; сейчас я узнаю, как происходят эти вещи. Если бы здесь был один из этих сумасшедших, я бы спросил его, узнаёт ли он себя в этой сцене». - «Я – один из тех сумасшедших, сказал ему наш спирит, и я могу заверить вас, что никоим образом не узнаю себя, поскольку, хоть я и присутствовал на сотнях спиритических собраний, я там не видел ничего подобного. Если именно здесь вы черпаете информацию для своей статьи, то она не будет отмечена истиной».

Многие критики обладают не более серьёзной базой. Кто становится посмешищем, если не те, кто так слепо стремится вперёд? Что касается спиритизма, то его кредит доверия далёк от недостатка, он окреп и вырос именно благодаря отзвукам всех этих действий, привлекая внимание множества людей, которые о спиритизме ничего не слышали; эти действия спровоцировали анализ учения, потому что признали, что это не забава, а серьёзная вещь.