И. и П. Голосовы в структуре конструктивизма

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Братьев Голосовых (особенно Илью Александровича) некоторые авторы - историки советской архитектуры, перечисляют в ряду виднейших представителей и даже лидеров конструктивизма. Это одновременно и справедливо, и нет, так как отношения И. и П. Голосовых с конструктивизмом были весьма своеобразны. Они не стояли у истоков этого течения, но в середине и второй половине 20-х годов были, пожалуй, наиболее удачливыми интерпретаторами художественно-стилистических приемов конструктивизма.

Уже в 1927 г. Д. Аранович в двух статьях - " Выставка современной архитектуры" ¹ и " Современная московская архитектура" ², анализируя творческую концепцию ОСА, как о само собой разумеющемся факте пишет, что ОСА представляют на Первой выставке современной архитектуры и " возглавляют А., В. и Л. Веснины, М. Гинзбург, И. и П. Голосовы и др.".

Братья Голосовы в отличие от братьев Весниных в 20-е годы, как правило, работали отдельно. Поэтому место и роль каждого из них в конструктивизме придется рассматривать отдельно.

Выше уже отмечалось, что стилистическая характеристика архитектурных форм никогда не была основой творческого кредо И. Голосова, что он практически с одинаковым успехом работал в различных стилистических формах, сохраняя верность характерным для него приемам построения объемно-пространственной композиции.

Созданные в 1924 г. Весниными блестящие по художественному решению конкурсные проекты " Аркоса" и " Ленинградской правды" произвели на И. Голосова большое впечатление и заставили его многое пересмотреть в своем отношении к внешнестилевой системе архитектурно-художественных средств. Он примыкает к лидерам формировавшегося тогда ОСА. Фамилии И. Голосова нет среди учредителей ОСА, но он участвует в первом общем собрании ОСА в декабре 1925 г. и входит в первый состав редколлегии " СА"; многие его проекты публикуются в этом журнале.

И. Голосов искренне увлекается разработанными к середине 20-х годов конструктивистами приемами создания художественного образа и активно включается в их дальнейшую разработку.

Четко выявленный каркас и обильное остекление начиная с 1925 г. становятся характерными для проектов И. Голосова. Перейдя на позиции конструктивизма, И. Голосов один за другим создает первоклассные в художественном отношении проекты, оказав значительное влияние на распространение этого творческого течения во второй половине 20-х годов.

Когда в начале 20-х годов вокруг лидера конструктивизма А. Веснина постепенно создавался коллектив единомышленников, И. Голосов разрабатывал свое оригинальное творческое кредо, ставшее основой школы символического романтизма. Значит, И. Голосов как архитектор-новатор сложился не в процессе становления конструктивизма. Он создавал существовавшее параллельно с конструктивизмом и сформировавшееся раньше него самостоятельное новаторское течение. Все это бесспорно, так как подтверждается фактами. Но не менее бесспорно и то, что в середине 20-х годов И. Голосов, пожалуй, наиболее успешно интерпретировал художественные приемы ортодоксального конструктивизма.

После триумфальных успехов проектов Весниных 1923-1924 гг. (Дворец труда, " Ленинградская правда", " Аркос") идо расцвета творчества И. Леонидова (в конце 20-х годов) именно И. Голосов был наиболее популярным архитектором, работавшим в духе конструктивизма. Его популярность быстро рослa, а художественный талант сверкал многими гранями. К И. Голосову пришел тогда большой и, можно сказать, шумный успех. Он много, почти лихорадочно проектирует и за короткий период создает большое количество конкурсных и заказных проектов. У него уже практически не остается времени для теоретических разработок, и он, судя по всему, не очень жалеет об этом - он творит саму архитектуру, работает с полной отдачей сил, самозабвенно, купаясь в лучах славы и расцветая под их светом.

Можно понять И. Голосова, который во второй половине 1920-х годов, почти непрерывно проектируя, не находил времени для теоретических разработок. Ему было не только некогда, но, по-видимому, и не очень лежала душа к теоретическим проблемам формообразования. Однако, создавая блестящие проекты в духе конструктивизма, убежденным конструктивистом И. Голосов так никогда и не стал. И он, разумеется, не мог не понимать, что многие принципы формообразования, положенные в основу конструктивизма, противоречат разработанной им в начале 20-х годов теории построения архитектурных организмов. Вполне возможно, что он старался об этом просто не думать.

Анализ конструктивистских проектов И. Голосова показывает, что он принял конструктивизм, скорее, как внешнестилистическое течение, чем как функциональный метод. Это, однако, отнюдь не характеризует И. Голосова как стилизатора - по методу его работы. Речь совсем не об этом. Просто ему оставались чуждыми многие основные принципы формообразования конструктивизма, и он, не желая с ними полемизировать, прошелся, так сказать, по внешнестилистической поверхности этого течения, сохраняя в качестве глубинных приемов формообразования основные принципы своей теории построения архитектурных организмов.

Сравнивая творческие поиски И. Голосова этапа символического романтизма и периода его работы в духе конструктивизма, нельзя не заметить некоторых, на первый взгляд, странных несоответствий. Творческие поиски и теоретические изыскания И. Голосова 1920-1924 гг. были глубже и принципиально интересней, хотя проекты этих лет в художественном отношении, пожалуй, более уязвимы, чем его ранние неоклассические (1918-1919) и последующие конструктивистские (1925-1931) произведения. Это можно объяснить не только переходным этапом и сложностью выработки нового архитектурного языка при отказе от неоклассики, но и тем, что И. Голосов в начале 20-х годов искал главным образом закономерности построения объемной композиции, не уделяя большого внимания деталям. Но как бы то ни было, в начале 20-х годов, когда И. Голосов создал оригинальную теоретическую концепцию и творческую школу, он не получил широкого признания ни как мастер, ни как реформатор высшего архитектурного образования, ни как теоретик, ни как лидер нового творческого течения. Его затмили сначала Н. Ладовский, из школы которого уже в 1923 г. родилась первая творческая организация архитекторов-новаторов АСНОВА, а затем и А. Веснин, создавший творческое течение - архитектурный конструктивизм. И. Голосов до середины 20-х годов оставался как бы в тени.

В 1925-1928 гг. И. Голосов, можно сказать, взял реванш. Он становится на небосклоне конструктивизма звездой первой величины, затмив на какое-то время блеском своего таланта лидеров этого течения - А. Веснина и М. Гинзбурга. Конструктивистский взлет И. Голосова начался с присуждения его проекту первой премии на конкурсе Дома текстилей в Москве в 1925 г. Он участвует затем чуть ли не во всех многочисленных конкурсах, добиваясь рекордного количества премий. И. Голосов, казалось, был неистощим в поисках разнообразных художественных решений. Легко и свободно комбинирует он ультрасовременные формы конструктивизма, смело вводит контрастные сочетания объема (цилиндр и параллелепипед) и плоскостей (стекло и глухая стена), уверенно лепит пластику фасада.

Годы 1925-1928 - это время триумфального шествия конструктивизма по советской архитектуре. И. Голосов внес именно в этот период значительный вклад в утверждение и распространение творческих принципов конструктивизма, хотя его проекты этих лет и не были этапными произведениями в процессе формирования конструктивизма, вехами в его развитии (как некоторые проекты Весниных и Леонидова) или художественными открытиями.

Нельзя сказать, что своими проектами И. Голосов завоевывал новые этажи, что он углублял основные принципы конструктивизма. Его роль была в другом - он активно способствовал стремительному расширению сферы влияния конструктивизма. Он с большим мастерством продемонстрировал в своих проектах художественные возможности конструктивизма, виртуозно используя еще сравнительно бедный в тот период набор средств и приемов этого течения.

На короткий срок (1925-1927) И. Голосов стал восприниматься многими архитекторами, переходившими на позиции конструктивизма, чуть ли не творческим лидером этого течения. Конструктивизм становился модным течением, и в работах многих новообращенных конструктивистов перерастал в " конструктивный стиль". И, пожалуй, Голосов был одним из тех, кто немало способствовал популярности этого " конструктивного стиля".

Однако, внимательно анализируя конструктивистские проекты И. Голосова и особенно прослеживая эволюцию его художественных поисков этих лет, нельзя не увидеть, что внешнестилистическая оболочка зданий и в этот период его творчества имела для него второстепенное значение. Практически ни в одном из своих проектов этих лет он не отводит " конструктивному стилю" главную роль в формировании внешнего облика здания.

Действительно, все проекты И. Голосова второй половины 20-х годов - внешне типичные произведения в духе конструктивизма. Однако основу объемно-пространственной композиции здания у него и в этих проектах всегда образует крупная, сложно решенная форма, в самой объемной организации которой использованы приемы, разработанные И. Голосовым в его теории построения архитектурных организмов. Это хорошо видно и в проекте Дома текстилей, и в клубе им. Зуева, и во многих других его произведениях.

Принципиальная установка И. Голосова, что основой архитектурного образа является крупная объемная форма, которая должна остаться выразительной даже если детали облетят или будут заменены другими, продолжает многое определять в его творчестве и в конструктивистский период. Эти принципы творческого кредо И. Голосова влияют и на его подход к художественной системе конструктивизма, которую он все же, по-видимому, рассматривал прежде всего как набор внешнестилистических средств и приемов. Он увлекается стилистическими возможностями внешних средств и приемов конструктивизма, например четко выявленным обильно остекленным каркасом (влияние веснинских проектов: " Ленинградская правда", " Аркос"). Особенно это характерно для 1925-1926 гг., когда И. Голосов создает ряд изысканных по пропорциям, рафинированных по рисунку каркаса и переплетов проектов конторских зданий, которые стали образцом для подражания и способствовали формированию специфического именно для второй половины 20-х годов облика представительного конторского сооружения. Наиболее показательны в этом отношении конкурсные проекты Дома текстилей (1925, совместно с Б. Улиничем), Русгерторга (1926) и Электробанка (1926).

В этих проектах И. Голосов с особой тщательностью прорабатывает " графику" фасадов - рисунок каркаса и переплетов. Можно сказать, что это одни из немногих проектов И. Голосова 20-х годов, в которых трудно безоговорочно отдать предпочтение в создании художественного облика здания объемной композиции, ибо утонченный по начертанию рисунок вынесенного на фасад каркаса играет не меньшую (а может быть и большую) роль в придании внешнему облику здания некой холодновато-торжественной элегантности.

И все же и в этих проектах И. Голосов остается самим собой, он не может " работать" только фасадом, его не удовлетворяет " тема стены", даже если это ультрасовременный по облику остекленный каркас. И он вводит в каждый из этих проектов пластику объемов - сочетание прямоугольных призм в Доме текстилей, угловой стеклянный цилиндр в Электробанке, полуцилиндр в Русгерторге.

Быстро исчерпав в своих проектах внешнестилистические возможности фасада в виде остекленного каркаса, И. Голосов в конце 20-х годов все больше внимания уделяет крупным объемным элементам, видя в них основу создания выразительного внешнего облика здания.

В годы своего конструктивистского периода И. Голосов создает большое количество заказных и конкурсных проектов зданий самого различного назначения. Кроме уже названных, это и московский телеграф (1925, совместно с Б. Улиничем), и Дворец труда в Ростове-на-Дону (1925), и Смоленский рынок (1926), и дом общества " Динамо" (1928), и Дом трестов военной промышленности (1929), и кинофабрика в Москве (1927), и гостиница в Свердловске (1930), и перекачивающая станция Азнефть (1928), и ткацкая фабрика в Вязниках (1926, совместно с Б. Миттельманом и инж. С. Прохоровым), и здание Облпотребсоюза в Иванове-Вознесенске (1929-1930) и многие другие.

Все эти проекты, отличавшиеся наряду с высокопрофессиональным уровнем решения функционально-конструктивных задач разнообразием и оригинальностью объемно-пространственной композиции, способствовали укреплению творческих позиций конструктивизма и дальнейшему развитию его концепции формообразования.

Второй из братьев Голосовых - Пантелеймон Александрович - был, пожалуй, менее темпераментным, менее склонным к разработке оригинальной концепции формы или созданию своей творческой школы.

Поверив в конструктивизм как в отвечающее современным требованиям творческое течение, он основательно и углубленно осваивает как приемы функционального метода, так и художественно-композиционные средства " конструктивного стиля".

Как и его младший брат (И. Голосов), П. Голосов окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества (1911). В 1910-е годы, пережив увлечение неоклассикой, он все же в отличие от своего брата ищет пути к " рациональной архитектуре" через модерн. Продолжая и в первые годы после Октябрьской революции работать в духе " рациональной архитектуры", П. Голосов практически не увлекался символико-романтическими поисками. Все это сделало естественным его сближение с конструктивистами и участие в работе ОСА. Его устраивали общие принципы творческого кредо конструктивизма - функционального метода. С 1918 г. П. Голосов преподавал в МИГИ, а затем в МВТУ.

Можно сказать, что П. Голосов был одним из тех немногих архитекторов, получивших профессиональное образование до 1917 г., которые не внешнестилистически, а глубоко и сознательно осваивали творческий метод конструктивизма. Это наглядно проявилось в серии его типовых проектов рабочих клубов для профессиональных союзов железнодорожников и металлистов (1927- 1930), ряд из которых был осуществлен (например, в Туле). В 1927 г. в Москве по его проекту сооружается хлебозавод.

Пантелеймон Александрович активно и успешно участвует в открытых и заказных конкурсах. Среди наиболее интересных выполненных им конструктивистских проектов можно назвать Народный дом имени В. И. Ленина в Иванове-Вознесенске (1924, совместно с М. Парусниковым, пятая премия), Дом Советов в Брянске (1924, четвертая премия), Институт минерального сырья в Москве (1925, выполнен по особому заказу вне конкурса), республиканская больница в Самарканде (1925), окружная больница в Ростове-на-Дону (1927, осуществлено), здание Промакадемии в Москве (1927, вторая премия), почтамт в Харькове (1927, первая премия), кинофабрика в Москве (1927), библиотека имени В. И. Ленина в Москве (1928, пятая премия), Наркомзем в Москве (1928), Дом промышленности в Москве (1929, первая премия) и др. Из построенных по проектам П. Голосова зданий к первоклассным конструктивистским произведениям в первую очередь можно отнести два здания в Москве: комбинат газеты " Правда" (1930-1935) и Институт по удобрениям (1931-1933).

Многие архитекторы старшего поколения при разработке проектов использовали в качестве помощников студентов - чаще всего своих учеников. У некоторых таких архитекторов создавалась как бы своя команда помощников, члены которой и после окончания вуза нередко продолжали участвовать в разработке проектов вместе со своим учителем на правах " при участии" или " соавтора".

Чаще всего студенты и молодые архитекторы были не просто помощниками: своим настроем на новую архитектуру они способствовали ускорению перехода архитекторов старшего поколения на позиции новаторских течений.

Это относится прежде всего к тем архитекторам старшего поколения, которые не имели своей оригинальной концепции формообразования, а предпочитали работать в рамках той или иной уже сложившейся (или формирующейся) художественно-композиционной системы.

Таким был и П. Голосов (что отличало его от И. Голосова). Поэтому отношения у него с помощниками были не просто отношениями учителя и ученика, но и отношениями профессионала высокой квалификации с еще неопытными, но творчески ищущими проектировщиками. Такой симбиоз, как правило, приносил пользу как мастеру, так и его помощникам, что сказывалось и на качестве проектов: от опыта мастера в них всегда ощущался высокий профессиональный уровень а молодость вносила новые формообразующие идеи и свежесть архитектурного образа.

Среди тех молодых архитекторов, которые работали вместе с П. Голосовым и явно внесли свой вклад в общую направленность проектов, можно назвать С. Щербакова, М. Смурова, А. Куровского, 3. Розенфельда.

Как уже отмечалось выше, развитие искусства в конечном счете имеет своими ориентирами художественные открытия. Речь идет о произведениях такого уровня, которые прорывают и взламывают устоявшуюся структуру профессиональных средств и приемов.

В искусстве, в том числе и в архитектуре, среди мастеров можно условно выделить три амплуа: одни принципиально настроены на преодоление стереотипов и создают принципиально новое, другие дорабатывают эти новации, доводя их до профессионального совершенства, третьи пользуются уже созданными приемами. Образно говоря, первые - как бы пробивают " проем" на следующий этаж, вторые осваивают этот этаж, а третьи с комфортом устраиваются на уже освоенном этаже. И естественно, что тех, кто, " стоя на плечах" предшественников, первыми решается подняться на следующий этаж, всегда бывает меньшинство, чаще всего единицы, а тех, кто затем осваивает " новый этаж", бывает намного больше.

Сама задача освоения вслед за состоявшимся художественным открытием " нового этажа" не только почетна и необходима, но и содержит в себе новаторское начало. Ведь требуется, опираясь лишь на первичные находки первооткрывателей, фактически заново создавать новую художественно-композиционную систему средств и приемов. Эта увлекательная задача захватывает своей грандиозностью сторонников каждого нового творческого течения.

Итак, первооткрыватели и их последователи как бы образуют тот единый творческий (именно творческий) механизм, который способствует утверждению нового течения.

Следовательно, тех, кто осваивает " новый этаж", нельзя путать с эпигонами и стилизаторами, которые приходят вслед за ними и уже обживают освоенный этаж.

Почему об этом приходится говорить в связи с конструктивизмом? Дело в том, что принципиально отвергнув " стиль" и противопоставив его " методу", лидеры конструктивизма (прежде всего М. Гинзбург) как бы проглядели принципиальное различие между выделенными выше тремя амплуа архитекторов, участвующих в создании, формировании и распространении нового творческого направления. Разумеется, " чистых" амплуа, как правило, не бывает. Нет четкой границы между первооткрывателями, их последователями и эпигонами. Сам первооткрыватель может принимать участие в освоении " нового этажа", а те, кто осваивает этот этаж, могут и просто стилизовать, используя уже созданные (в том числе и с их участием) средства и приемы. И все же хотя бы в схеме, в идеале, необходимо различать эти амплуа, анализируя любое новое течение в искусстве.

Борьба против " конструктивного стиля" в середине 20-х годов свидетельствует, что лидеры конструктивизма недооценивали задачу освоения " нового этажа", результатом чего собственно и являлся " конструктивный стиль". Справедливо критикуя эпигонов и стилизаторов, они, однако, нередко причисляли к ним и тех, кто вносил свой вклад в разработку стилистической системы конструктивизма как оригинального творческого течения. Такую систему и можно условно считать " конструктивным стилем". Если так подходить к этому термину, то следует с уважением отнестись к той группе архитекторов, которые способствовали его формированию.

Среди профессионалов и энтузиастов " конструктивного стиля" были как члены ОСА, так и не состоявшие официально в этой творческой организации. Это были и архитекторы старшего поколения (Г. Бархин, Д. Фридман, Б. Великовский, С. Чернышев, Б. Коршунов, А. Гринберг, А. Оль и др.), и те, кто еще только заканчивал или закончил архитектурные факультеты ВХУТЕМАСа, МИГИ, МВТУ, ПИГИ и др.

Во второй половине 20-х годов среди молодых приверженцев " конструктивного стиля" выделилась группа архитекторов, которые активно и успешно участвовали в многочисленных тогда конкурсах. Чаще всего они выступали в составе устойчивой бригады (два, три, четыре человека). Их проекты обеспечивали достаточно высокий профессиональный уровень того общего фона " конструктивного стиля", на котором разворачивались новаторские поиски первооткрывателей. Да, профессионалы " конструктивного стиля" не обогатили архитектуру советского авангарда художественными открытиями. Но они достойно держали своими конкурсными проектами высокий уровень, подняв планку на такую отметку, выше которой могли творить лишь единицы высокоодаренных первопроходцев.

Среди молодых профессионалов " конструктивного стиля", тех, кто не работал в тесном контакте с лидерами конструктивизма, а осваивал принципы архитектурного авангарда во многом самостоятельно, в первую очередь следует назвать такие имена: М. Бархин, Ф. Белостоцкая, П. Блохин, А. Зальцман, Я. Корнфельд, А. Куровский, С. Леонтович, Д. Меерсон, З. Розенфельд, С. Щербаков и другие.