Преимущества и ограничения полевой работы

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Полевая работа — если она успешна — дает более богатую информацию о жизни общества, чем многие другие методы. Если мы понимаем, как выглядят вещи “изнутри” данной группы, то можем лучше понять, почему ее члены поступают так, а не иначе. Полевая работа — это, по всей видимости, единственный возможный метод для исследования группы, культура которой в своей основе неизвестна посторонним и должна быть “усвоена”, прежде чем действия членов этой группы станут понятными. По этой причине полевая работа является главным исследовательским методом в антропологии, ее использование позволяет понять жизнь в незападных культурах.

Полевая работа предоставляет исследователю больше гибкости по сравнению с другими методами, например, опросом. Исследователь, работающий в поле, может приспособиться к новым непредвиденным обстоятельствам и следовать ориентирам, возникающим в процессе самого исследования. Полевая работа с большей вероятностью даст неожиданные результаты, чем большинство других методов исследования. Ученый иногда может быть потрясен, обнаружив, что его представление о данной группе или сообществе были абсолютно ложными. Но у полевой работы есть и свои 622 ограничения: этим способом можно изучать лишь относительно небольшие группы и сообщества; кроме того, степень доверия людей во многом зависит от мастерства исследователя. Без этого исследование вряд ли станет чем-то большим, чем просто проект.

При интерпретации результатов полевых исследований обычно сталкиваются с проблемой обобщения. Как можно быть уверенным, что обнаруженное в одном контексте окажется применимым для других ситуаций? Данная проблема практически не возникает при опросах (обследованиях), хотя у них, разумеется, есть свои недостатки. При опросах списки вопросов либо рассылаются, либо вручаются непосредственно при интервью выбранной группе людей, которая иногда может насчитывать несколько тысяч человек. Полевая работа более подходит для углубленных исследований социальной жизни; опросы, как правило, дают информацию менее детализированную, но в том, что она верна для широкой области, мы можем быть уверены.

Стандартизированные опросники и опросники с открытыми вопросами

При обследованиях используется два вида опросников. Один из них подразумевает стандартизированный набор вопросов, на которые возможны только фиксированные ответы. Либо сам респондент, либо исследователь отмечают варианты ответов на заданные вопросы, например “Да/Нет/Не знаю” или “Весьма вероятно/Возможно/Маловероятно/Практически невозможно”. Опросы с фиксированными наборами ответов имеют то преимущество, что в них ответы легко сопоставить и свести в таблицу, поскольку возможно лишь небольшое количество вариантов. С другой стороны, в связи с тем, что они не дают возможности зафиксировать оттенки мнений и не допускают вербального выражения этих мнений, информация, которую получают с их помощью, будет, вероятно, ограниченной. Опросники другого типа являются открытыми, они дают возможность респондентам выражать свои взгляды собственными словами, а не просто тыкать в заранее выбранные ответы. Открытые опросники более гибкие, они дают более богатую информацию, чем стандартизированные. Исследователь может развить свои вопросы, чтобы глубже разобраться в том, что думает респондент. С другой стороны, отсутствие унификации означает, что ответы будет трудно сравнивать.

Чтобы получить стоящие результаты, вопросы для интервью такого рода следует строить очень тщательно. Например, вопрос типа “Что вы думаете о правительстве? ” будет бесполезным, поскольку он слишком неопределенный. Дело в том, что респонденты, не зная, что именно имеется в виду, интерпретировали бы вопрос по-разному. Исследователь должен также остерегаться наводящих вопросов, то есть вопросов, заданных таким образом, чтобы вызвать определенный ответ. Вопрос, который начинается со слов “Вы согласны, что...”, является наводящим, поскольку он провоцирует согласие респондента. Более нейтральный вопрос должен был бы начаться так: “Каково ваше мнение о...” Существует и множество других источников искажений и неопределенностей при формулировании вопросов. Например, вопрос может ставить респондента перед двойным выбором: “Ваше здоровье лучше или хуже сейчас, чем год назад? ” Двойной выбор здесь — между “лучше—хуже” и “сейчас-тогда”. Более ясной формулировкой была бы такая: “Сейчас ваше здоровье лучше, чем год назад? ” Респонденты могли бы ответить “да” или “нет” на оба вопроса; 623 в первом случае исследователь не мог бы интерпретировать ответ. Чтобы избежать неопределенности в ответах, вопросы должны быть настолько простыми, насколько это возможно.

Все пункты опросника обычно располагаются так, чтобы интервьюеры могли задавать вопросы в одном и том же заранее установленном порядке и одинаковым образом записывать ответы. Все пункты должны быть понятными как для интервьюеров, так и для интервьюируемых. В больших общенациональных обследованиях, регулярно проводимых правительственными агентствами и исследовательскими организациями, интервью проводятся одновременно множеством интервьюеров по всей стране. Те, кто проводит интервью, и те, кто анализирует результаты, не смогут выполнять свою работу, если им понадобится постоянно связываться друг с другом, чтобы устранять неопределенности в вопросах или ответах.

План обследования должен быть тщательно увязан с характеристиками респондентов. Увидят ли они проблему, которую имеет в виду исследователь, когда задает данный вопрос? Имеют ли они достаточно информации для полноценного ответа? Захотят ли они отвечать? Термины, с которыми работает исследователь, могут быть незнакомы респондентам, например, вопрос “Каков ваш брачный статус? ” может быть воспринят с некоторым смятением. Было бы более правильно спросить: “Вы одиноки, состоите в браке или разведены? ” Большинству обследований предшествуют предварительные (“пилотажные”} исследования, призванные выявить проблемы, не замеченные исследователем. Пилотажное исследование — это пробный опрос, при котором опросник заполняют всего несколько человек. Все обнаруженные в его ходе трудности могут быть устранены до того, как начнется основной опрос.

Часто социологов интересуют характеристики больших групп, например, политические позиции британского электората. Невозможно обследовать непосредственно всех людей, поэтому в подобных ситуациях исследование концентрируется на небольшой доле всей группы, выборке из общего числа. Можно предположить, что результаты опроса определенной доли населения могут быть распространены на население в целом. Опрос лишь двух-трех тысяч британских избирателей может быть очень точным показателем позиций и избирательных намерений всего населения. Но чтобы достичь такой точности, выборка должна быть репрезентативной. Репрезентативная выборка требует уверенности в том, что группа исследуемых индивидов типична для населения в целом. Определение выборки является более сложным, чем может показаться, и специалисты по статистике выработали множество правил установления размера и состава выборок.

Особенно важна работа со случайной выборкой, в которой процедура отбора определяется таким образом, что каждый представитель рассматриваемой полной группы населения имеет одинаковую вероятность быть включенным. Наиболее точный способ получения случайной выборки состоит в том, чтобы присвоить каждому представителю населения определенный номер, а затем получить набор случайных чисел и таким образом составить выборку; например, выбирая каждый десятый номер в случайных последовательностях.

Одним из первых опросов, получивших широкую известность, является исследование под названием “Выбор народа? ”, проведенные Полом Лазарсфельдом и группой 624 его коллег чуть более полувека назад7). В исследовании впервые были применены некоторые из важнейших современных методик опроса. В то же время его недостатки ясно продемонстрировали ограничения, свойственные данному методу. Задачей “Выбора народа” было изучение намерений избирателей, проживающих в графстве Эри, Огайо, во время кампании 1940 года по избранию президента Соединенных Штатов; это обследование оказало влияние на характер многих последующих политических опросов, а не только на академические исследования. Для того чтобы обеспечить большую глубину исследования, ученые опрашивали каждого члена выборки семь раз в различных обстоятельствах. Целью было выявить и понять причины изменения намерений избирателей.

Исследование основывалось на ряде определенных гипотез. Одна из них заключалась в том, что события и установки, близкие избирателям данного сообщества, влияют на их намерения в плане выборов в большей степени, чем общие проблемы мирового уровня, и результаты исследования в целом подтвердили это. Для анализа политических симпатий исследователи разработали сложные методики измерения, однако, на их работу серьезное влияние оказали и теоретические идеи; кроме того, сама работа была существенным вкладом в область теоретической мысли. Среди понятий, которые вошли в обиход благодаря ей, были “лидеры общественного мнения” и “двухступенчатый коммуникационный поток”. Некоторые индивиды — лидеры общественного мнения — формировали политические взгляды и мнение окружающих. Они влияли на процесс формирования реакций на политические события, интерпретируя их для окружающих. Взгляды людей по отношению к политической системе формируются не прямо, а в “двухступенчатом” процессе: реакцию индивидов на политические темы дня определяют взгляды, выражаемые лидерами общественного мнения, пропущенные через фильтр личных отношений.

У многих это исследование вызвало восхищение, но оно также сильно критиковалось. Лазарсфельд и его коллеги утверждали, что их “интересовали все условия, определяющие политическое поведение людей”. Но, как указывают критики, их исследование фактически осветило лишь определенные аспекты политического поведения. В нем практически отсутствовал анализ существующих институтов политической системы и того, каким образом функционируют эти институты, поскольку исследование ограничивалось анализом политических взглядов. Использование повторного интервьюирования — сейчас это называется панельным исследованием — означает, что результаты этого исследования будут более глубокими. Однако по своей природе обследования обычно выявляют лишь то, что люди говорят о себе, а не то, что они в действительности думают или делают.

Опросы продолжают широко применяться в социологии по нескольким причинам8). Ответы из опросников легче учитывать и анализировать, чем материал, полученный в результате использования многих других методов; опросы позволяют исследовать большое количество людей; располагая достаточными средствами, исследователи могут привлечь агентство, специализирующееся на опросах для сбора информации.

Однако многие социологи критически настроены к тому, что они определяют как чрезмерное доверие к методу опроса. Результаты опросов легко обрабатываются 625 и статистически анализируются, однако противники этого метода утверждают, что обработка создает видимость точности результатов, корректность которых может быть сомнительной, если учитывать относительную поверхностность, характерную для большинства ответов на пункты опросников. Есть и другие отрицательные стороны. Иногда уровень отказов бывает очень высок, особенно если анкеты высылаются и возвращаются по почте. Нередки случаи, когда результаты основываются на выборке менее чем в половину того объема, который предполагался, несмотря на то, что были предприняты попытки либо повторно вступить в контакт с неответившими респондентами, либо найти им замену. О людях, которые предпочитают не участвовать в опросах и не соглашаются на интервью, когда исследователь оказывается у их дверей, мало что известно, но опрос часто представляется им ненужным делом, отнимающим время9).

Условия, в которых осуществляется руководство опросом, и язык, используемый для описания результатов, часто далеки от тех живых и реальных индивидов, к которым вопросы адресуются. Там, где опросники пересылаются по почте, исследователь настолько далек от тех, кому посвящено исследование, что помнить о живых людях, которые читают и возвращают материалы по почте, может быть очень трудно. Телефонные опросы, которые все чаше используются в исследованиях, если требуется мгновенный анализ мнений на актуальную тему, почти столь же анонимны. Язык, на котором обсуждаются результаты опроса, включающий слова “субъекты”, “респонденты” и “интервьюируемые”, выражает абстрактное и обезличенное видение людей, о которых идет речь. Отношение к людям как к существам лишь пассивно реагирующим является, по всей вероятности, большим, чем только общепринятый способ анализа опросов; оно часто выражает ограниченное видение процессов человеческого умозаключения.

Два человека могут занимать примерно одинаковую позицию, если рассматривать ее в терминах вопросов анкеты, но причины, почему они придерживаются этих взглядов, могут быть совершенно различными. Так, на вопрос относительно внешней политики оба могут заявить, что, по их “твердому убеждению”, Британия должна уменьшить долю военного присутствия за рубежом, и оба будут считаться выразителями одного мнения. Но их истинные ориентации могут радикально расходиться. Один будет полагать, что “Крепость Британия”, в которую он верит, должна снизить долю иностранного участия в связи с изоляционистскими взглядами, согласно которым иностранцы должны сами решать свои проблемы, в то время как другой может быть сторонником глобального разоружения и считать, что Британия должна укреплять свое влияние в мире, используя способы, не связанные с применением военной силы.

Если у интервьюеров есть возможность углубить свои вопросы, они отчасти могут решить эту проблему. В общем, чем более интенсивным и прямым будет контакт между исследователем и теми, кто задействован в исследовании, тем более информативными и обоснованными будут выводы. Результаты опроса должны, насколько это возможно, дополняться углубленными материалами полевого исследования.

Большинство социологических работ делает акцент на полевой работе либо опросе, либо же на комбинации этих двух методов. Документальное исследование — систематическое использование печатных и рукописных материалов в ходе работы — часто 626 рассматривается как нечто не совсем полноценное. Однако лишь очень немногие элементы полевой работы или опроса не связаны с анализом документальных материалов. Например, в “Выборе народа” использовались газеты и другие материалы и при подготовке, и при написании отчета об исследовании. Документальное исследование — фактически один из самых широко применяемых методов сбора социологических данных.

К разряду документов, наиболее часто используемых в социологическом исследовании, относятся публичные и частные записи (обычно именуемые архивными источниками); например, правительственные документы, записи в церковных книгах, письма и судебные записки. К документам, используемым в исследовании, практически всегда можно причислить информацию и результаты, полученные авторами, работавшими по этой теме раньше. Многие исследования в равной мере состоят и из анализа материалов других работ, и из получения совершенно новой информации.

Примером использования исторических документов является работа Энтони Эшворта по социологии позиционных боев во время Первой мировой войны10). Эш-ворта интересовало, как выглядела жизнь людей, находившихся под постоянным огнем в битком набитых окопах несколько недель подряд. Изучая социальные отношения, возникавшие между ними, он основывался на разных документальных источниках: официальных историях войны, в том числе записях отдельных дивизий и батальонов, архивных материалах, заметках и записках отдельных солдат, личных впечатлениях об опыте войны и других воспоминаниях.

Несмотря на то, что материалы отличались друг от друга, Эшворту, поскольку он привлек такое количество различных источников, удалось дать полное и детальное описание жизни в окопах. Он, например, обнаружил, что некоторые группы солдат выработали свои собственные нормы, насколько часто нужно вступать в соприкосновение с врагом, при этом они могли совершенно игнорировать команды офицеров. Так, на Рождество солдаты обеих сторон, как немцы, так и союзники, воздерживались от враждебных действий и даже провели один раз импровизированный футбольный матч друг с другом.

Важной разновидностью документального исследования является вторичный анализ данных — зафиксированных результатов исследования — полученных другими учеными. Правительства и другие организации регулярно публикуют официальную статистику многих социальных явлений: преступности среди населения, числа бракосочетаний и разводов, самоубийств, уровня безработицы и т.п. С момента возникновения социологии все это использовалось в качестве основы для исследований. Исследователи могут применить эти статистические данные для решения собственной исследовательской проблемы.

Данные, предоставляемые правительствами, чрезвычайно обширны, и включают несколько основных типов источников материалов. Например, регулярно, через определенные интервалы времени, проводятся переписи населения, которые дают информацию по многим социальным и экономическим вопросам. Поскольку ответы при проведении таких опросов являются обязательными, полученный материал обычно вполне приемлем. Правительство проводит и другие опросы с целью обеспечения более непрерывной информации, чем предоставляемая периодическими переписями11).

Конечно, документальные источники сильно различаются по своей достоверности. и исследователь, который их использует, должен уметь оценить их аутентичность. Сообщения газет, например, известны своей небрежностью в отношении достоверности, в особенности это относится к “популярным" газетам и журналам. Несколько лет назад в “Гардиан” было опубликовано письмо. Автор письма, назвавшийся “Исследователем прессы”, собрал восемь отчетов различных газет о широко освещавшемся обручении молодого представителя высшего света Айри фон Фюрстенберга, которое состоялось в Венеции. Автор письма сообщал, что пресса “проявила не только смелость, но и яркую индивидуальность. Она отказалась от каких бы то ни было общепринятых стандартов даже там, где речь шла о простейших фактах.” Сообщалось, что невеста опоздала на церемонию, но разрыв во времени по разным сообщениям составлял от 30 до 70 минут - Кто-то упал в Гранд Канал, и появилось четыре разных версии того, кто именно упал. Количество фотографов, присутствовавших на церемонии, колебалось от 50 до 250 в зависимости от источника, а количество гостей от 250 до 600 человек12).

Официально публикуемая статистика, разумеется, более надежна, чем газетные репортажи. Однако даже при интерпретации статистики исследователь всегда обязан иметь в виду ее возможные недостатки. Например, все страны ведут официальную статистику различных типов преступлений, но относительно реального распределения различных типов криминального поведения она мало что говорит, поскольку регистрируются только те преступления, о которых стало известно полиции. В случае таких преступлений, как кражи, включается лишь небольшая доля реально совершенных правонарушений, многие просто не попадают в поле зрения полиции. Крупные магазины, например, сообщают в полицию лишь о некоторых еженедельно совершаемых кражах — обычно это происходит тогда, когда охрана магазина ловит нарушителя в момент совершения действия. (Для дальнейшего обсуждения криминальной статистики см. главу 5, “Конформность и девиантное поведение”.)

Совершенно очевидно, что в некоторых отношениях эксперименты имеют явное преимущество перед другими исследовательскими процедурами. В экспериментальной ситуации исследователь непосредственно управляет соответствующими переменными. Эксперимент может быть определен как попытка изучить влияние одной или нескольких переменных на другие в искусственно созданных ученым условиях. Эксперименты широко применяются в естественных науках, но сфера экспериментирования в социологии достаточно ограничена. В лабораторию мы можем поместить лишь небольшую группу людей, однако они, как правило, знают, что их будут изучать, и могут вести себя не так, как обычно.

Тем не менее, экспериментальные методы иногда с успехом применяются и в социологии. Примером может служить весьма остроумный эксперимент, проведенный Филипом Зимбардо13), который устроил “тюрьму”, где на роли заключенных и охранников назначил студентов-добровольцев. Его целью было определить, до какой степени исполнение различных ролей изменит позиции и поведение студентов. Результаты потрясли исследователей, несмотря на то, что до некоторой степени.