Источник: Social Trends. London, 1987. P. 35 4 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

За многими революциями следует период гражданской войны, во время которого новый режим должен подавить оппозиционные группы. Обычно революции происходят в условиях, когда власть прежнего правительства окончательно теряет силу и за нее борются сразу несколько движений. Некоторые из них могут оказаться настолько сильными в военном отношении, что способны продолжать борьбу уже против нового правительства, либо могут финансироваться иностранными государствами, поддерживающими их цели. Так было в Русской, Китайской и Кубинской революциях, хотя уровень оппозиции в каждом случае был разный — Россия была буквально наводнена силами, посланными Западными державами в поддержку сторонников прежнего режима.

Революции совершаются во имя свободы, но очень часто за ними следует период сильнейших репрессий. Этого не произошло после Американской революции, есть И другие исключения. На Кубе, например, хотя часть богатых граждан покинула страну, число посаженных в тюрьму или расстрелянных новыми властями было совсем небольшим. Однако гораздо чаще за революцией следует период широкомасштабных арестов, казней и строгой цензуры. Случаются кампании тотального насилия. Само понятие революционного террора, означающее систематическое применение насилия с целью обеспечения лояльности к новым властям, возникло при описании последствий французской революции 1789 года (см. главу 10, “Политика, правительство и государство”). Огромное число людей, считавшихся сторонниками старого режима или врагами революции, стало жертвами настоящей охоты и последующих публичных казней.

Однако эпизоды такого рода обычно случаются не сразу, а спустя несколько лет после захвата власти новым режимом, потому что до того, как революционное правительство сделает первые попытки осуществить свою радикальную программу, обычно проходит некоторый “установочный период”. В этот момент к существующему сопротивлению в лине либо сторонников старого режима, либо других диссидентских групп могут присоединиться оппозиционеры уже нового режима. В Советском Союзе, например, Сталин проводил очень жесткую политику коллективизации, встречая широкое сопротивление со стороны крестьянства. Во время политических 580 чисток диссидентских групп многие лишились жизни или были сосланы в лагеря. Согласно оценкам, в этот период было арестовано около 5% населения13). Однако эти события происходили спустя более чем десять лет после самой революции.

Мы можем попытаться оценить долговременные последствия революций, сравнивая общества, сходные друг с другом во всех отношениях за исключением одного — одни пережили революцию, а другие нет. Можно, например, сравнить развитие Китая за последние сорок лет с развитием Индии. Обе страны освободились от прямой зависимости от Запада примерно в одно и то же время — вскоре после Второй мировой войны, но Китай, в отличие от Индии, пережил еще и революцию. В Индии британское правление было упразднено без переворота, хотя движение протеста сопровождалось сильными беспорядками.

Послевоенные пути развития этих двух обществ существенно разошлись. В Китае Коммунистическая партия сформировала сильное централизованное правительство, ввела строгую цензуру печати и других средств массовой информации. В Индии, в противоположность Китаю, был принят парламент западного типа с многопартийными выборами. Уровень политических свобод в Китае, если говорить о возможности публичного выражения различных политических взглядов и типах легальных общественных организаций, гораздо ниже индийского. С другой стороны, Китай добился куда большего успеха в борьбе с нищетой, коррупцией среди официальных лиц, в создании систем здравоохранения и социального обеспечения. Уровень грамотности в Китае значительно выше, чем в Индии. Примечательной чертой коммунистического правления в Китае является практически полное отсутствие насилия и репрессий со стороны государства, хотя предреволюционный период характеризовался частым применением насилия. Массовых убийств и лагерей, характерных для сталинского периода в истории Советского Союза, в Китае почти не было.

Оценки экономического роста Китая весьма различны, однако общепризнанным является то, что в течение первых пятнадцати лет после революции темпы роста в Китае были высоки — намного выше индийских. К тому же рост производства в течение этого и последующих периодов превышал рост населения, что опять-таки было совсем несвойственно Индии. Китайская аграрная реформа также оказалась куда более успешной. Власть богатых землевладельцев была ликвидирована, и земля была распределена среди беднейшего крестьянства.

Ни Индии, ни Китаю не довелось развиваться в условиях полной стабильности. В Индии правительству постоянно приходится иметь дело с ярко выраженными региональными различиями, препятствующими эффективному контролю со стороны центральных органов. Китай в 1966-68 годах оказался, ввергнут в круговорот “культурной революции”. В этот период миллионы людей, в основном молодежь, предприняли попытку внедрить “пролетарские ценности” в среду профессионалов, управленцев и партийных чиновников, которые, по их мнению, отвернулись от учения революции. Однако сегодня этот процесс сменился явлениями, во многом противоположными. Теперь Китайское правительство говорит о необходимости использования “капиталистических” механизмов, личной инициативы и получения прибылей в целях повышения эффективности промышленного и сельскохозяйственного производства.

Бунты, возмущения толпы и другие формы коллективного действия

Все революции предполагают коллективное действие. Однако, как показывает теория Тилли, коллективное действие проявляется и во многих других обстоятельствах помимо революций, и может возникнуть всякий раз, когда существует вероятность концентрации большого количества людей. “Городская чернь” является для властей источником потенциальной опасности со времен возникновения первых городов. В городских кварталах, в отличие от сельской местности, люди живут в непосредственной близости друг от друга и могут относительно легко “выйти на улицы”, если захотят продемонстрировать свою поддержку или недовольство по какому-либо поводу.

Действия городских групп являются одним из примеров действия толпы. Толпа — это любое относительно большое число людей, собравшихся в общественном месте и находящихся в прямом взаимодействии друг с другом. В определенном смысле толпы — обычная черта городской жизни. Мы говорим о толпах на торговых улицах, о толпах театралов или о воскресных толпах в парках, имея в виду пребывание большого количества людей в ограниченном пространстве. В данном случае люди находятся в ситуациях нефокусированного взаимодействия (см. главу 4, “Социальное взаимодействие и повседневная жизнь”). Физически они находятся в одном и том же месте, осознают присутствие друг друга, но преследуют (либо индивидуально, либо в группах) свои частные цели, и поэтому идут каждый своей дорогой. Однако в некоторых ситуациях, когда происходят демонстрации, беспорядки или начинается паника, действия каждого связываются с действиями всех остальных. Ситуация неожиданно приобретает характер фокусированного взаимодействия, поскольку толпа, хотя и временно, начинает действовать как единое целое. Именно в этом отношении действие толпы приковывает к себе внимание социологов и историков вот уже многие годы — фактически, со времен Французской революции 1789 года.

Одним из первых серьезных исследований действий толпы была книга Гюстава Ле Бона “Толпа”, опубликованная в 1895 году. Этот труд был результатом исследования революционных формирований времен Французской революции. С точки зрения Ле Бона, действия человека, зараженного коллективной эмоцией толпы, существенно отличаются от его действий в малых группах. Под влиянием сфокусированной толпы индивиды способны совершать акты разрушения или геройства, о которых они не могли даже задумываться в одиночку. Революционные толпы, штурмовавшие Бастилию, по-видимому, не задумывались о возможных потерях со своей стороны. Известны также многочисленные акты жестокости, совершенные восставшим народом в 1789 году.

Что же вызывает подобный эффект? Согласно точке зрения Ле Бона. люди, вовлеченные в состояние возбуждения, генерируемого толпой, временно утрачивают способность критического рассудочного мышления, обычного для них в условиях повседневной жизни. Они становятся чрезвычайно внушаемы и восприимчивы к агитации различных вожаков и демагогов. Под влиянием толпы индивиды регрессируют в направлении к “примитивному” типу реакций. Как писал Ле Бон, “Будучи изолированным, индивид может оказаться весьма культурной личностью, в толпе же 582 он варвар, то есть существо, ведомое инстинктом. Он обладает непредсказуемостью, жестокостью, грубостью, а также энтузиазмом и героизмом примитивного создания”14).

Несмотря на то, что идеи Ле Бона были использованы многими исследователями, их все же следует воспринимать с некоторой долей скептицизма. Ле Бон пишет с позиции консервативного критика демократии, воспринимающего французскую революцию как начало эры, в которую толпы, т.е. массы обычного населения, одержат верх над законными правителями. В глазах Ле Бона ни одна большая группа, включая парламентские собрания, не способна принимать рациональные решения, которые принимают индивиды. Группы подвержены массовым эмоциям, моде и другим капризам. В первую очередь Ле Бон стремился показать, что демократия извлекает на поверхность примитивные человеческие реакции, подавляя высшие и более цивилизованные качества.

Однако некоторые идеи Ле Бона, по крайней мере в отношении уличной толпы, по-видимому, имеют ценность. Скопление больших масс людей в определенных обстоятельствах действительно порождает особое состояние коллективного эмоционального подъема, который ведет к необычным действиям. Это происходит во время рок-концертов, когда аудитория начинает сходить с ума, а также на спортивных соревнованиях. Люди, охваченные паникой, способны сокрушить все на своем пути, покалечить и затоптать друг друга. Иногда толпы выплескиваются на улицы, избивая и уничтожая тех, кого они считают врагами, — как это случалось, например, во время еврейских погромов в Нацистской Германии.

Тем не менее, большинство форм действий толпы гораздо более избирательно и рационально, а участники коллективных действий нередко гораздо яснее осознают свои цели, чем полагает Ле Бон. К тому же подобные толпы отнюдь не всегда состоят из людей, изначально склонных к безответственному поведению, криминального сброда, который описывал Ле Бон. Исследования Жоржа Радэ, посвященные Французской революции, показывают, что в толпе, штурмовавшей Бастилию, большинство составляли “респектабельные” люди с общепринятыми профессиями, а не преступники и бродяги15). Исследования негритянских волнений 1960-х годов в США свидетельствуют о том, что большинство их участников не только не принадлежало к преступной среде, но даже не относилось к категории тех, кто живет на пособие. Средний участник тех волнений был, как правило, рабочим, более информированным о социально-политических проблемах и более вовлеченным в борьбу за гражданские права, чем другие представители чернокожего населения. Кроме того, оказалось, что, несмотря на всю беспорядочность уличных волнений того времени, практически все разрушенное и украденное добро принадлежало белым.

Некоторые исследователи высказывают мнение, что в большинстве случаев действия толпы станут вполне понятны, если предположить интерпретацию, противоположную подходу Ле Бона. Так, Ричард Берк утверждает, что действия индивидов в толпе лучше всего представить в виде вполне логичных реакций на специфические ситуации16). Наличие толпы предполагает возможность достичь некоторых целей 583 ценой очень небольших личных издержек. В ситуации толпы индивиды относительно анонимны и могут избежать опознания при совершении противозаконных и наказуемых действий, например, при ограблении магазина. Действуя в толпе, индивиды на некоторое время обретают возможности, которые и не снились им как отдельно взятым гражданам.

Можно ли, однако, использовать данную интерпретацию в случаях, когда речь идет о насилии в отношении невинных людей — скажем, при анализе поведения толпы линчевателей на американском Юге? Одно время линчевание негров (повешение без суда и следствия) было довольно частым. После Гражданской войны регулярно устраивались “охоты на негров”, во время которых белые искали и убивали бывших рабов. В период с 1889 по 1899 год было зафиксировано более 1800 случаев линчевания, а поскольку зафиксированы не все случаи, фактически их количество было гораздо большим17). Нередко толпы устраивали поджоги домов негров, калечили их и пытали. Казалось бы, такие действия можно объяснить только с точки зрения, предложенной Ле Боном. Некоторые из отмеченных им характеристик толпы будут здесь уместны. Однако у линчевания есть и “рациональные” аспекты. Линчеватели, как правило, были участниками самодеятельных Комитетов бдительности и считали себя борцами за правое дело. Массовое действие снижало их индивидуальную ответственность и в то же время позволяло публично продемонстрировать свою ненависть в отношении освобождения негров. Насилие являлось средством обеспечения социального контроля над неграми, поскольку давало ясно понять, что закон, принятый на Севере, был не в силах отменить реальную власть белых на юге. По-видимому, можно говорить о том, что в составе сфокусированной толпы люди в известной мере способны преодолевать обычные формы контроля; мощь и анонимность толпы позволяет им действовать так, как в обычной ситуации они бы не могли себе позволить, хотя и хотели бы.

Бунты и волнения толпы, как подчеркивает Тилли, в первую очередь выражают разочарования людей, не имеющих возможности выразить свое недовольство или настоять на необходимых с их точки зрения реформах обычными способами. Власть всегда боялась толпы, и не только потому, что толпа уже сама по себе представляет угрозу, но и потому, что служит публичной и очень отчетливой формой выражения протеста против социальной несправедливости. Действия толпы в контексте революции способствуют осуществлению радикальных социальных перемен, и даже негативные на первый взгляд уличные беспорядки, связанные с бессмысленными погромами и убийствами, могут вызвать по крайней мере некоторые перемены к лучшему. Всплеск выступлений в негритянских кварталах Америки в 1960-х годах заставил белое сообщество обратить внимание на проблемы чернокожего населения и послужил стимулом новых программ социальных реформ.

Помимо революционной активности, в современных обществах существует множество других форм социальных движений; некоторые из них насчитывают уже долгую историю, другие только появились. В целом социальные движения — такая же неотъемлемая черта современного мира, как и формальные бюрократические организации, которым они чаще всего противостоят. Исследование природы и влияния социальных движений представляет интереснейшее поле деятельности для социолога.

Социальное движение может быть определено как коллективная попытка осуществить общие интересы или добиться общей цели посредством коллективного действия вне рамок установленных институтов. Определение должно быть достаточно широким в связи с различным характером самих движений. Многие из них невелики, насчитывают лишь несколько десятков человек, в других участвуют тысячи и даже миллионы. Некоторые движения действуют в рамках законов данной страны, другие являются нелегальными или подпольными. Иногда в результате деятельности социальных общественных движений меняются полностью или частично и сами законы. Например, рабочие объединения, занимавшиеся организацией забастовок, действовали в свое время незаконно, их участникам грозили наказания разной степени тяжести в зависимости от того, в какой стране они действовали. Однако впоследствии соответствующие законы были изменены, забастовка стала допустимой тактикой решения производственных конфликтов. Другие формы экономического протеста во многих странах остаются вне закона и по сей день, например, сидячие забастовки на заводах или на рабочих местах.

Линия раздела между социальными движениями и формальными организациями представляется весьма зыбкой, поскольку хорошо организованные движения обычно усваивают бюрократические черты. Социальные движения могут, таким образом, постепенно превращаться в формальные организации, тогда как организации в свою очередь могут вырождаться в социальные движения, хотя это случается реже. Армия Спасения, например, возникла в качестве национального движения, однако сейчас ей присуще большинство черт постоянно действующей организации. Примером обратного процесса может служить судьба любой политической партии, запрещенной и вынужденной уйти в подполье.

Аналогично, не всегда просто отличить общественные движения от групп интересов — ассоциаций, организованных для оказания давления на политиков с целью благоприятствовать защите интересов этих групп. Примером может служить автомобильная ассоциация, которая отстаивает интересы водителей в парламенте. Но чем является Кампания за ядерное разоружение, которая регулярно пытается влиять на парламент в вопросах ядерного оружия? Группой интересов или частью массового движения? В подобных случаях нельзя дать ясный ответ, поскольку общественные движения часто активно продвигают свои вопросы по официальным каналам, хотя в то же самое время участвуют и в менее традиционных формах деятельности.

Было предложено множество различных способов классификации общественных движений. Пожалуй, самую точную и полную классификацию разработал Дэвид Эберл, описавший четыре типа движений18).

1. Движения трансформации нацелены на далеко идущие перемены в обществе или обществах, частью которых они являются. Перемены, за которые ратуют члены этих движений, могут быть катаклизмами, нередко сопряженными с насилием. Примерами могут служить революционные или некоторые радикальные религиозные движения. Скажем, многие движения милленариев предвидят, что с наступлением эры спасения произойдет более или менее полная перестройка общества. 585

2. Движения за реформы (реформистские движения) имеют более простые цели. Их притязания ограничиваются изменением лишь некоторых сторон существующего социального порядка. Свою деятельность они связывают с конкретным видом несправедливости или неравенства. В качестве примера можно привести Женский Христианский Союз, выступающий за трезвость, и группы, выступающие за запрещение абортов.

Движения трансформации и реформистские движения ориентируются в основном на перемены в жизни всего общества. Два других типа движений, выделяемых Эберлом, в качестве целей ставят изменение привычек и взглядов индивидов.

3. Движения за перевоспитание стремятся оградить людей от порочного, по их мнению, образа жизни. К этой категории относятся многие религиозные движения, поскольку свою цель они видят прежде всего в спасении индивидов. Примером являются секты пятидесятников, которые считают, что показателем истинного достоинства индивида может быть только его духовное развитие19).

4. Наконец, движения альтерации (название несколько неудачное) ориентируются на частичные изменения в жизни индивидов. Они не преследуют своей целью полное изменение привычек людей, их занимают лишь отдельные специфические черты. Пример — общество Анонимных Алкоголиков.

Теории революций и теории социальных движений с неизбежностью пересекаются. Так, например, концепция Тилли “мобилизация ресурсов” начинает иметь все более широкое применение и используется теми, кто изучает социальные движения. Интерпретация Дэвисом протеста и роста ожиданий также оказала существенное влияние на анализ социальных движений. Следует отметить, однако, особую роль двух других подходов, как с точки зрения теоретической полноты, так и в плане стимулирования последующих эмпирических исследований. К ним относятся теории Нейла Смелзера и Алена Турэна.

Нейл Смелзер: шесть условий социальных движений

В качестве основы любого коллективного действия, в частности, социального движения, Смелзер выделяет шесть условий20). Структурное благоприятствование — это общие социальные факторы, стимулирующие создание социальных движений различного типа либо препятствующие ему. Например, с точки зрения Смелзера, социально-политическая система Соединенных Штатов оставляет некоторые направления открытыми для мобилизации вследствие отсутствия четкого государственного регулирования в соответствующих сферах. Так, например, в Америке не существует государственной религии, и люди сами вольны, выбирать религиозную группу (если они вообще хотят этого). Политическая власть относится терпимо ко всем религиозным социальным движениям до тех пор, пока они не нарушают уголовные и гражданские законы.

Подобные условия благоприятствуют появлению социальных движений, однако, не порождают их. Структурные напряжения — или, по терминологии Маркса, противоречия — возникают как следствие конфликтных интересов в обществе.

Неопределенность, тревога, двусмысленность или прямое столкновение целей — все это выражения подобных напряжений. Источники напряжений могут быть как достаточно общими, так и специфическими для данной частной ситуации. К примеру, постоянное неравенство между этническими группами может вызвать общее напряжение; последнее может сфокусироваться в виде частных конфликтов, когда, например, черные начинают селиться в когда-то исключительно белом районе.

Третьим условием, по Смелзеру, является распространение обобщенных верований. Социальные движения — это не просто ответная реакция на смутно ощущаемую угрозу или опасность. Они формируются под влиянием определенных идеологий, в которых кристаллизуется недовольство и которые предлагают определенный образ действий для его разрешения. Революционные движения, например, основываются на идеях поиска причин существования несправедливости и способов политической борьбы, позволяющей от нее избавиться. Ускоряющими факторами являются события или происшествия, служащие пусковым механизмом, началом действий участников движения. Так, случай, произошедший в 1955 году в Монтгомери, Алабама, когда Роза Парке отказалась перейти в часть автобуса, отведенную для негров, послужил толчком для начала американского движения за гражданские права.

Комбинация этих четырех факторов, утверждает Смелзер, может иметь следствием уличные беспорядки или всплеск насилия. Однако такого рода инциденты не приведут к возникновению социального движения, если не будет организованной группы, готовой к мобилизации действий. Для того чтобы возникло социальное движение, необходимо наличие лидера, средств регулярного сообщения между участниками, а также финансовых и материальных ресурсов.

Наконец, на характер формирования социального движения сильное влияние оказывает процесс социального контроля. Правящая власть может вмешаться в структурные факторы и напряжения, которые стимулируют возникновение движения. Например, в ситуации этнических напряжений могут быть предприняты шаги по устранению наиболее явных сторон этнического неравенства, бывших генератором недовольства и конфликта. Другой аспект социального контроля связан с реакцией полиции и вооруженных сил. Как мы видели, степень раскола внутри силовых институтов может оказаться решающим фактором исхода конфронтации между революционными движениями и существующими властями.

Модель Смелзера может быть полезной при анализе последовательности этапов формирования социальных движений и коллективного действия. Согласно его точке зрения, каждое звено в данной цепи как бы “добавляет вес” в общий результат и является условием для осуществления последующих шагов. Однако его теория небезупречна. Иногда социальное движение крепнет без каких-либо “активирующих” событий, понимаемых в смысле открытых публичных конфронтации. Наоборот, серия инцидентов может привести к необходимости организовать движение, которое бы изменило обстоятельства, его же породившие. Движение может вскрыть противоречия, а не просто развиваться как ответ на них. Например, женское движение активно добивается равенства и устранения гендерной дискриминации, хотя ранее такой проблемы не существовало. Теория Смелзера интерпретирует социальные движения как “реакции” на ситуации, не допуская возможности того, что члены этих движений могут организоваться спонтанно для совершения определенных социальных перемен. В этом отношении его идеи контрастируют с подходом Алена Турэна. 587

Турэн подчеркивает, что социальные движения отражают то огромное значение, которое в современных обществах придается активизму в достижении целей21). Для современных обществ, говорит он, характерна такая черта, как историчность, то есть мировоззрение, при котором знание социальных процессов используется для того, чтобы изменять социальные условия нашего существования. Например, понимание причин и распространенности неравенства в школах послужило одним из факторов роста движения за гражданские права в Соединенных Штатах. Турэна интересовали не столько условия, лежавшие в основании социальных движений, сколько цели, которые эти движения были призваны достичь. Социальные движения не являются иррациональными реакциями на социальное неравенство и несправедливость, они развиваются, следуя стратегии, дающей возможность преодолеть данную несправедливость.

Социальные движения, считает Турэн, не могут быть поняты как изолированные формы ассоциации. Их развитие происходит в принципиальном антагонизме с другими группами, чаще всего с официальными организациями, а иногда и с соперничающими движениями. У каждого движения есть интересы и цели, за которые оно борется, а также взгляды и идеи, которые оно отрицает. По мнению Турэна, имеющиеся теории социальных движений (включая концепцию Смелзера) не придают должного значения тому, каким образом борьба с носителями противоположных идей влияет на цели движения, а также тому, каким образом сами движения изменяют взгляды и действия своих оппонентов. Например, цели и идеалы женского движения формировались в прямой оппозиции к институтам, управляемым мужчинами, и состояли в том, чтобы эти институты преобразовать. Сами цели менялись в зависимости от успехов и поражений движения. В свою очередь, цели женского движения повлияли и на точку зрения мужчин. Затем перемена мировоззрения вызвала переориентацию в самом женском движении — и процесс продолжается.

Турэн утверждает, что социальные движения следует рассматривать в контексте тик называемых нолей действий. Данный термин подразумевает связи между социальным движением и силами или влияниями, против которых оно направлено. Процесс взаимных “переговоров”, связанный с определенным полем действия, может привести к изменению обстоятельств, возможно, и к слиянию позиций сторон, И в том, и в другом случае движение может либо прекратить свое существование, либо институционализироваться, превратившись в постоянно действующую организацию. Профсоюзы, например, превратились в формальную организацию после того, как ими было завоевано право на забастовку и были выработаны формы переговоров, приемлемые как для рабочих, так и для предпринимателей. Таким образом, согласие сменило существовавщую некогда конфронтацию и взаимное насилие. Если источник конфликта сохраняется (как во взаимоотношениях между работниками и работодателями), то можно ожидать возникновения новых движений.

Подходу Турэнв недостает ясности концепции Смелзора, Однако безусловно ценным является понимание того, что развитие социальных движений неотделимо от процессов взаимевлияния и взаимного переопределения противостоящих групп и организаций, Подобный анализ может быть применен в первую очередь к движениям, 588 ориентированным на изменение индивидов, таким, как движения за перевоспитание и альтерации Эберла, хотя сам Турэн уделяет им мало внимания. Движение Анонимных Алкоголиков, например, основывается на медицинских исследованиях о влиянии алкоголя на здоровье и социальную жизнь людей. Движение сформировалось как оппозиция рекламе, поощряющей употребление алкоголя, а также как стремление противостоять соблазну, который испытывает алкоголик в обществе, терпимо относящемся к пьянству.

Для социолога социальные движения представляют двойной интерес. Они дают материал для исследования, но, кроме того, они могут способствовать изменению взглядов самих социологов на интересующие их аспекты социального поведения. Женское движение, например, важно для социологии не только как материал для исследования. Оно выявило недостатки уже сложившихся социологических стереотипов и повлияло на разработку концепций (например, патриархата), способствующих пониманию проблем отношения гендера и власти. Таким образом, существует непрерывный диалог не только между социальными движениями и противостоящими им организациям, но и между социальными движениями и самой социологией.

_______________________________________________________________________________________

1. В течение двух последних столетий революции произошли во многих странах мира. Американская революция 1776 года и Французская 1789 года породили идеалы и ожидания, чрезвычайно широко распространившиеся в политической жизни. Большинство революций XX века вдохновлялось идеями социализма и марксизма.