Г. Конфронтация.

7. Модель «Борьбы с противником». В рамках этой модели представители государства видят, как правило, неоправданно, в лице независимых неправительственных организаций, в первую очередь правозащитного толка, не желающих «встраиваться» в патерналистскую модель (и опасающихся ее перерастанию в «Модель приводных ремней»), опасность для собственной власти, и стараются осложнить их деятельность или даже их закрывать. При этом финансирование из международных фондов трактуется как превращение такой организации в «агента иностранного влияния».

8. Модель «Гражданского неповиновения». В условиях нарушения властью гражданских прав человека и политических свобод ряд общественных организаций и отдельных избирает тактику гражданского неповиновения – участия в несанкционированных митингах, пикетах, других действиях, вызывающих репрессивные действия власти, переходя тем самым в фактически уже в плоскость политической борьбы. Органами власти такое поведения часто трактуется как экстремистское, вместе с тем право на гражданское неповиновения в ряде работ рассматривается как одно из важных политических прав.

Г. Косов и О. Паслер предлагают собственный подход. Предложенные модели взаимодействия гражданского общества и государства классифицируются ими по двум критериям:

1) с позиции «силы» и «слабости» субъектов взаимодействия: идеальная модель; умеренно деэтатистская модель (США, Великобритания; Австралия; и др.); умеренно этатистская модель (Франция, Германия, Испания и др.); этатистская модель, (Китай, исламские страны, страны Латинской Америки и др.); крайне этатистская модель (Венесуэла, Куба и др.).

2) по принципу функционирования моделей: модель «маятникого» типа (страны западного ареала), модель «тайфунного» типа (страны незападного ареала).

Обратим особое внимание на классификацию согласно первому критерию.

Г. Косов и О. Паслер строят первую классификация моделей, из понимания того, что государство и гражданское общество выступают по отношению друг к другу, прежде всего, как источники силы или слабости. По их мнению, сильное государство – это государство, обладающее волевой концентрацией и абсолютной монополией в процессе принятия решений и проведения их в жизнь. Сила гражданского общества непосредственно зависит от степени развитости и реальной мощи составляющих его фундаментальных социальных институтов, объединений и организаций, а также их способности оказывать давление на государство.

Из этой предпосылки строятся следующие модели:

1. Идеальная модель – взаимодействие гражданского общества и государства основывается на абсолютном равенстве его сторон («сильное государство – сильное гражданское общество»), при котором действует принцип паритета. В историческом плане равновесие является достаточно условным, как правило, создается и поддерживается, искусственно. И как следствие – ни одной стране или цивилизации не удалось построить идеальной модели в завершенной форме.

2. Умеренно деэтатистская модель («умеренно слабое государство – умеренно сильное гражданское общество») (США, Великобритания, Австралия и др.) предполагает активность гражданского общества, его контроль над государством, расширение влияния политических партий и групп интересов, децентрализацию ряда государственных функций, увеличение активности органов местного самоуправления и гражданских организаций. Данная модель акцентирует внимание на свободе как доминирующей ценности, не допускает вмешательства государства в жизнь гражданского общества, которое само определяет задачи государства.

3. Умеренно этатистская модель («умеренно сильное государство – умеренно слабое гражданское общество») (Франция, Германия, Япония и др.) нашла свое отражение в концепции правового государства. Здесь идея государственного порядка, национального единства ставится выше ценности свободы личности. Сила государства в умеренно этатистской модели заключается в специализированной, профессиональной и сплоченной администрации, а также в строгой координации проектов и действий между различными уровнями и ветвями власти. Зона активного влияния гражданского общества при «умеренно сильном» государстве ограничена рамками социальной и социокультурной сфер.

4. Этатистская модель («сильное государство – слабое гражданское общество») в своем крайнем проявлении (при тоталитаризме) она означает, что государству принадлежит доминирующая роль во всех сферах общественной жизни и что оно стоит выше гражданского общества, подчиняет или даже поглощает его. «Сильное» государство здесь – это государство жестко централизованного типа, т.е. государство-машина.

Своеобразным недостатком такого подхода есть то, что отсутствует модель, которая по своей сути является противоположностью этатистской модели (а именно «сильное гражданское общество – слабое государство»). Не рассматривает такой вариант и В. Бачинин. Что касается позиции А. Сунгурова, то и он предлагает лишь вариант «взаимодействие, основанное на доминировании власти». Модели, основанные на доминировании гражданского общества, у него отсутствуют. Но, в отличие от предыдущих исследователей, он хотя бы предполагает возможность таких моделей. Их отсутствие объясняется тем, что «в реальных современных условиях доминирующей стороной может быть только государство».

Также, подобная ситуация может быть связана и с тем, что ученым крайне тяжело определить высшую точку развития гражданского общества. К примеру, Л. Мамут сталкивается со схожей проблемой, говоря о том, что у гражданского общества отсутствует олицетворяющая его вершина. По мнению исследователя, «отсутствие у гражданского общества вершины (центра) закономерно и обусловлено тем, что оно – в отличие от государства – не является единой целостной организацией со всеми присущими последней атрибутами». В то же время, А. Арато, исследуя элементы и структуру, из которых состоит гражданское общество, приходит к еще более радикальному выводу, задавая следующий вопрос: «в чем смысл именования всего этого сложного набора категорий гражданским обществом?». Все же, вышеприведенные трудности, связаны, прежде всего, с попытками найти эту «вершину» в реалиях общественной жизни. В тоже время, тяжело не согласится с Дж. Александером, который утверждает, что «гражданское общество нужно понимать как аналитическую, а не конкретную категорию. Оно не является сферой, к которой можно прикоснуться или которую можно увидеть».

Подытоживая вышеизложенное, необходимо сказать, что политическая наука на постсоветском пространстве достигла уже значительных успехов в разработке моделей взаимодействия государственной власти и гражданского общества. Существующие подходы позволяют изучать большинство вариантов данного взаимодействия в жизни современного общества.

Вопросы для повторения и закрепления материала

1. В чем сложности взаимоотношений государства и гражданского общества?

2. Что такое правовое государство? В чем особенности его взаимодействия с гражданским обществом?

3. Как соотносятся понятия «социальное государство» и «гражданское общество»?

4. Опишите основные модели взаимодействия государства и гражданского общества. Приведите конкретные страны или исторические периоды в качестве примеров.