| Как уже отмечалось, в истории древних эллинов есть фигуры, особо национально значимые, популярные, любимые. Они были самыми совершенными в своей профессии, в своей сфере деятельности. Когда эллины говорили Оратор имели в виду Демосфена.
БИОГРАФИЯ. ТЯЖБА С ОПЕКУНАМИ. Демосфен (384–322 до н. э.) – фигура благородная, героическая. Он был сыном владельца оружейной мастерской, которого также звали Демосфен. Отец умер, оставив сиротами семилетнего сына и пятилетнюю дочь: детям полагалось владеть солидным наследством около 15 талантов (что соответствует 35 тыс. рублей золотом), домом в городе, двумя мастерскими, одной оружейной, другой – мебельной, в которых трудились рабы. Умирая, отец успел назначить над сиротами трех опекунов, двух ближайших родственников и друга. Однако, пока дети подрастали, наследство стремительно расхищалось; когда в 366 г. Демосфен достиг совершеннолетия, ему достался лишь дом с 14 рабами и 14 мин денег (что соответствует 2800 руб). Еще до окончания опеки будущий оратор мог наблюдать, куда уплывают отцовские деньги. Он потребовал от опекунов отчета, однако после бесплодных переговоров, вынужден был прибегнуть к судебному процессу.
Опекуны же всячески стремились уйти от ответственности, в частности, заблаговременно переводя деньги на подставных лиц. В итоге Демосфену пришлось пять раз выступать в суде против опекунов, и хотя процесс он выиграл, возвратить разворованные деньги уже было невозможно. То, что он успел вернуть, составило примерно часть отцовского состояния.
Но несчастие, обрушившееся на Демосфена, имело и положительную сторону. Участие в процессах – важная ступень воспитания ораторских и бойцовских качеств Демосфена. /Судебная тяжба сама по себе принесла ему моральное удовлетворение: он, совсем молодой человек, одержал верх над одним из многоопытных опекунов Эфобом, двоюродным братом, и двумя другими ловкачами. Процессы сделали имя Демосфена известным в Афинах; нужда же заставила его зарабатывать выступлениями в судах. Подобно Лисию, он сделался логографом, затем попробовал себя на адвокатском поприще. Всего до нас дошли 42 судебные речи Демосфена. Но работа адвоката не могла уже полностью удовлетворить Демосфена – его притягивала более широкая сфера. Он решил сделаться оратором политическим, а это требовало уже особых качеств и навыков.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОРАТОР. ПЕРВЫЕ ШАГИ. Политическому оратору мало было тщательно подготовить речь в тиши кабинета. Необходимо было выступать на открытом воздухе, где ему могли внимать до шести тысяч слушателей, т. е. обладать сильным, звучным голосом, безупречной дикцией. Требовалась и эрудиция в самых разных областях политике, финансах, юриспруденции, хозяйственных делах. Каждый афинский гражданин имел право выступать в Народном собрании, но это налагало и серьезную ответственность. Кто-то специализировался на финансах, кто-то на внутренней, кто-то на внешней политике; излюбленной сферой Демосфена были отношения с иностранными государствами.
Но достигнутый успех дался ему ценой исключительных усилий. Плутарх, описывая его ораторский дебют, свидетельствует, что поначалу Демосфена приняли с шумом и смехом, вследствие необычности его речи, слабости голоса, нечеткости дикции, а также прерывистого дыхания. Покинув собрание, Демосфен долго бродил по вечерним афинским улицам, пока один из знакомых, глубокий старик, встретив его, не стал корить Демосфена за малодушие, за то, что тот предается бездействию.
И тогда Демосфен начал с помощью учителя красноречия Исея целеустремленно работать над собой. И здесь полезно отметить, что труд оратора в чем-то сродни труду актера.
Сохранилось немало рассказов, апокрифических, о том, как это происходило. Известно, что Демосфен неутомимо шлифовал текст всех своих выступлений, взял за правило не говорить экспромтом. Работа над текстом касалась как содержания, так и формы. По этому поводу оратор Пифей шутил, что речи Демосфена пахнут стеарином: имелось в виду, сколь усердно правил оратор их текст по ночам при свечах. Демосфен, отметая подобные упреки, настаивал: тот, кто тщательно готовится к выступлениям – подлинный друг демократии.
Старался Демосфен преодолевать и физические недостатки: он брал в рот маленькие камешки и произносил тирады, добиваясь отчетливой артикуляции. Чтобы укрепить голос, Демосфен поднимался вверх по холмам, произнося речи и читая стихи, выходил на берег моря и говорил под шум прибоя, стремясь привыкнуть к гулу толпы в народном собрании. Упражнялся в декламации перед большим зеркалом в своем доме. Страдая от подергивания плеча, он, репетируя речь, подвешивал обнаженный меч, постоянно напоминавший об этой неприятной для окружающих особенности.
Непременным считал Демосфен эмоциональность, искренность оратора. Однажды к нему подошел какой-то гражданин, прося быть защитником, поскольку его побили. «Нет, – ответил Демосфен, – ничего такого, о чем ты рассказываешь, с тобой не случилось». Это сразу же вывело его собеседника из себя. «Как, Демосфен? Со мной ничего не случилось?», – закричал он. «Теперь, – сказал Демосфен, – я слышу голос оскорбленного, пострадавшего человека!» Для него было важно напряжение голоса как средство убеждения слушателей.
БОРЬБА ПРОТИВ ФИЛИППА. Примерно в 30-летнем возрасте Демосфен оставляет работу в судах и полностью переключается на политику. «С тех пор как я начал говорить о делах общественных, – писал Демосфен, – я не приступал ни к одному частному делу». Им двигали не личные амбиции, не тщеславие, но искренние патриотические чувства. Судьба Афинского государства, отстаивание демократических ценностей – становятся отныне смыслом его жизни. Вся его деятельность в заключительное тридцатилетие неотторжима от политической истории Афин. И шире – всей Греции.
350-е годы, когда Демосфен приступил к систематическим выступлениям в народном собрании, были трагической порой для Афин, а также многих греческих полисов. На севере возвышался Филипп, царь Македонский; это его, греки, в силу пагубной беспечности, по меткому слову Демосфена, человека ничтожного «сделали великим». К этому имелись все основания. За недолгий срок Филипп превратил Македонию в гегемона греческого мира. Он ловко использовал соперничество партий и клик внутри греческих полисов, натравливал их друг на друга, внедрял своих агентов и шпионов.
Подкуп был одним из его самых эффективных средств. Историк Диодор так характеризовал Филиппа: «Он увеличил свою власть более золотом, чем оружием». Филиппу принадлежит афоризм: «Все крепости могут быть взяты, если в них способен войти осел, нагруженный золотом». Добавим к этому личную храбрость Филиппа: он был несколько раз ранен, потерял в бою глаз.
Развивая агрессию в южном направлении, Филипп овладел сначала побережьем Фракии и Халкидикой. Затем попробовал вмешаться в дела Фессалии, проникнуть в Среднюю Грецию. Но на первых порах это ему не удалось. Затем он осадил город Олинф. Несмотря на призывы Демосфена оказать помощь Олинфу, как форпосту против экспансии Филиппа, подмога Афин была незначительной, запоздалой.
Падение Олинфа стало сильнейшим ударом по афинской политике. Оно также явилось горьким уроком для всей Греции.
В этих обстоятельствах в 351 г. Демосфен произнес свою первую речь «Против Филиппа», за которой последовало несколько аналогичных по содержанию. Они дышали бескомпромиссным, аргументированным обличением смертельного врага Афин. Стали классическими образцами политического красноречия, получили название «филиппики»: само это слово обрело нарицательный смысл как синоним острокритического выступления. Всего насчитывается двенадцать «филиппик» Демосфена.
При этом Демосфену приходилось сражаться на два фронта: как против внешней македонской угрозы, так и против внутренней оппозиции, так называемой «македонской партии», сторонников Филиппа, которые выступали за сговор с македонцами. Против Демосфена выдвигали обвинения, в частности в том, что он чуть ли не толкает Афины к войне.
Демосфен сразу же предложил ряд экстренных мер, направленных на сбор средств для поддержания необходимой обороноспособности государства. Но долгое время непопулярные требования Демосфена не находили отклика в народном собрании. Демагоги были более любезны, чем ответственные политики. Задача Демосфена состояла в том, чтобы пробудить афинян от спячки, убедить в пагубности их бездействия, равно как и в пагубности того пути, на который намеревались их увлечь сторонники македонской партии. Демосфен предупреждал сограждан: «Бедственное состояние наступило вследствие полнейшего вашего бездействия». И далее: «Никакие враги не страшны для вас, пока вы деятельны».
Советы и предложения Демосфена имеют и более общее значение. Когда речь идет о наглом агрессоре, его может остановить только решительность и сила, но отнюдь не уступки. Гак было всегда. В 1930-е гг. западные демократии жестоко поплатились, когда одну за другой «сдавали» страны наглеющему Гитлеру.
Афористическая, яркая манера Демосфена придавала дополнительную убедительность его аргументам: «Филипп, опьяненный успехами, питает в своей гордыне смелые мечты потому, что он не видит людей, готовых помешать ему, и потому, что гордость его растет вместе с удачами». Отсюда логически вытекал призыв Демосфена к народному собранию: «Будущее зависит от нас самих, и если мы не захотим вести войну с Филиппом вдали отсюда, то, наверное, будем вынуждены вести ее здесь».
Прав, увы, оказался Демосфен, а не те, кто прятали голову в кусты! Хотя ситуация менялась, а Филипп нередко надевал личину миротворца, друга всех эллинов, Демосфен не уставал предупреждать, что македонский царь – «ненавистник свободы и законов». Он видел противовес агрессии Филиппа только в единении греков. Речь шла о столкновении двух систем, тирании и демократии, ибо целью Филиппа было уничтожение государственного порядка в Афинах.
В чем же причина сложившейся ситуации? – задавался вопросом Демосфен. Почему греки, прежде с таким воодушевлением относившиеся к свободе, равнодушны к перспективе рабства? Причина тому в утрате патриотического чувства. В продажности, поразившей часть афинян, озабоченных лишь собственным благополучием. Страшное зло усматривал Демосфен в моральной слабости, в коррупции общества. Задаваясь вопросом: «Так что же нам делать?», Демосфен, казалось, лично обращался к каждому афинянину. Он призывал внести вклад в защиту государства. Не перекладывать подобную обязанность на кого-то другого.
ПОЛЕМИКА С ЭСХИНОМ: АГОН ДВУХ ОРАТОРОВ. «…И вечный бой! Покой нам только снится». Эти хрестоматийные слова Александра Блока в полной мере могли быть применимы к Демосфену. Его жизнь – это неустанная борьба. В годы сопротивления македонской угрозе ему противоборствовал опасный соперник – оратор Эсхин. В его лице македонская партия обрела энергичного поборника своей линии, а царь Филипп – фактического союзника.
Эсхин был на шесть лет старше Демосфена. Из-за бедности он не получил необходимого образования, в частности, риторического, но оказался способным самоучкой. Его отличали выгодная внешность и красивый голос. Имя Эсхина осталось в истории прежде всего благодаря 12-летней полемике с Демосфеном. Это был своего рода ораторский агон, состязание, проходившее по законам демократической процедуры. За этим, казалось, личным соперничеством скрывалось главное: бескомпромиссное столкновение двух политических линий.
В противостоянии Демосфена и Эсхина выделяются как бы два главных этапа. Сначала Демосфен обвиняет, а Эсхин защищается; потом они меняются ролями. Демосфену приходится отражать нападки Эсхина.
От Эсхина дошло всего три речи, однако они убедительно его характеризуют. Первая из них «Против Тимарха» была произнесена при следующих обстоятельствах. Сражаясь с македонской партией, Демосфен обвинил Эсхина, сторонника Филиппа, в измене. Но в качестве обвинителя в народном собрании выступил не сам Демосфен, а его сторонник Тимарх, который, однако, имел изъяны по части нравственности. И этим умело воспользовался Эсхин. Он отвел обвинения против себя на том основании, что лицо порочное, каким он нарисовал Тимарха, не имеет права, согласно афинской традиции, выступать в качестве оратора.
Вторая речь Эсхина называлась «О посольстве», поводом к которой явилась речь Демосфена «О недобросовестном посольстве». В ней доказывалось, что Эсхин и другие деятели, которые вели переговоры с Филиппом при заключении т. н. Филократова мира в 346 г., не выполнили данных им инструкций, действовали на руку врагу Афин. Послы Эсхин и Филократ обвинялись в том, что утаили от афинян истинные намерения Филиппа и что здесь имел место подкуп. В защитительной речи Эсхин избрал весьма хитроумную линию, доказывая, что не является столь влиятельным деятелем, каковым его изображает Демосфен, а потому не может нести ответственности за беды, обрушившиеся на Афины. В итоге он добивается оправдания.
ПОБЕДА ДЕМОСФЕНА. Проходит 12 лет, и Эсхин переходит в контратаку. В 337 г. Ктесифонт вносит в Совет, а затем в народное собрание предложение наградить Демосфена золотым венком за его патриотическую деятельность. На это Эсхин отзывается речью: «Против Ктесифонта». Он доказывает, что подобное предложение нарушает существующие законы и что жизнь и деятельность Демосфена якобы не достойны высокой награды.
Отвечая Эсхину, Демосфен произнес одну из самых прославленных речей: «О венке». Ответ Демосфена вылился в убедительное отстаивание своей политической деятельности и программы.
Убедительно отклонив как беспочвенные личные нападки Эсхина, Демосфен доказал: все его действия были верны и диктовались исключительно интересами укрепления Афин. Все это время Эсхин лишь ставил палки в колеса: «если предпринимается что-либо полезное, он молчит»; но если что-нибудь не удается, Эсхин не заставляет себя ждать: он «словно перелом кости или судорога, приходит в движение, чуть только телу плохо».
Аргументация Демосфена была исполнена неотразимой убежденности: «…Если бы я захотел говорить, что я довел государство до достойного его предков образа мыслей, то, естественно, всякий мог бы упрекнуть меня. Я же объявляю, что подобные решения всецело принадлежат вам, и доказываю, что и до меня государство имело этот образ мыслей, но некоторое участие в служении государству при каждой из предпринятых мер я приписываю и самому себе». По логике Демосфена следовало: выступая против него, Эсхин фактически демонстрировал недоверие народу, поддержавшему его, Демосфена, политическую линию.
В итоге Эсхин потерпел поражение. Суд отклонил его надуманные обвинения против Демосфена: Эсхин не собрал и пятой части голосов судей; он честно расценил это как финал собственной политической карьеры и добровольно удалился на остров Родос. В поступке Эсхина отразились традиции политической жизни Афин: если серьезное обвинение, брошенное сопернику, оказалось ложным, го тем самым ставился крест на репутации того, кто его сочинил. Последние годы Эсхин преподавал на Родосе риторику.
Эсхин был, безусловно, одаренным оратором, его речам был присуш блеск, но не хватало глубины. Он проиграл Демосфену, который защищал правое дело, выражал интересы народа, был масштабнее Эсхина и как мастер красноречия, и как политический деятель. Таков главный урок этого памятного поединка.
ГЕРОИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ДЕМОСФЕНА. Демосфен – одна из самых трагических фигур греческой истории. Его личная судьба была связана с судьбой Афин, которые переживали столь тяжелые времена.
Победа над Эсхином совпала с тем временем, когда Греция, фактически, находилась под македонским владычеством. В 338 г. до н. э. Филипп одержал убедительную победу при Херонее над объединенным эллинским войском; в этом сражении в качестве гоплита сражался Демосфен. Сторонник* Македонии вновь подняли голову, хотя авторитет Демосфена был велик. В 336 г. Филипп был убит его сподвижником Павсанием, царем стал сын Филиппа знаменитый Александр Македонский, власть которого простиралась на всю Грецию. Это позволило ему начать завоевательные походы на Востоке.
В то время как Александр Македонский пребывал на Востоке, в Афинах многие полагали, что Демосфен, одержавший победу над Эсхином, как человек высокого личного авторитета обязан возглавить антимакедонское восстание. Но Демосфен полагал это несвоевременным, обреченным на неудачу. За это его осуждали, равно как и за то, что он не поддержал выступление спартанского царя Агиса III, которое подавил Антипатр, наместник Александра в Греции.
Что до Александра, то занятый своими азиатскими делами, он «осчастливил» Грецию двумя распоряжениями: афиняне должны были почитать его как бога, а также незамедлительно вернуть изгнанных предателей, пособников македонцев.
В это время случилось событие, до сих пор окутанное тайной. В 324 г. один из приближенных Александра, его казначей Гарпал. воспользовавшись пребыванием Александра в Вавилоне, бежал от него с огромной суммой в пять тысяч талантов. Вместе с шеститысячным войском наемников и 30 кораблями он прибыл в Грецию и предложил афинским лидерам принять его сторону в обмен на поддержку их борьбы за независимость. Долголетний соратник Демосфена. оратор Гиперид поддержал Гарпала, увидев в этом удачный повод для восстания против Македонии. Но Демосфен был против, считая Гарпала опасным авантюристом. На этой почве произошел разрыв между Демосфеном и Гиперидом.
Гарпал не был допущен в Афины и бежал на юг Пелопоннеса. Через некоторое время он все же явился в Афины как «молящий о пощаде», привезя с собой 700 или 750 талантов золота. К этому времени ему было даровано афинское гражданство за то, что он ранее доставил в Афины караван с хлебом. Тогда Александр Македонский стал настаивать на выдаче Гарпала. Демосфен, резонно опасаясь осложнений со всемогущим македонским царем, предложил задержать Гарпала, а принадлежавшие ему сокровища спрятать в Акрополе. Тогда Гарпал бежал на Крит, где вскоре был убит. Но из привезенной им суммы осталось около 350 талантов.
По факту пропажи части денег было возбуждено дело, к ответу были привлечены должностные лица, в том числе Демосфен. Суд-ареопаг приговорил его к штрафу в 50 талантов, но поскольку выплатить эту сумму он не мог. его заключили в тюрьму, откуда он бежал и жил на острове Эгине. Выл ли на самом деле виновен Демосфен, историки не могут дать точного ответа.
Однако этот эпизод свидетельствует об одном: в афинском демократическом государстве любой гражданин, каким бы высоким ни был его авторитет, привлекался к ответственности, если возникало подозрение, что он хоть в малой мере нарушил закон.
После смерти Александра Македонского Демосфен отправился в Пелопоннес, чтобы создать антимакедонский союз государств. Началась война против Македонии, получившая название «Ламийской»>: в 322 г. в битве при Канноне греки были разбиты македонцами, ведомыми Антипатром и Кратером, полководцами покойного Александра. Афины принуждены были согласиться на крайне тяжелые условия мира. Македонцы настаивали на выдаче ораторов, призывавших к войне. Демосфен и Гиперид бежали из Афин, и народное собрание приговорило их заочно к смерти. На розыск был отправлен отряд во главе с бывшим бездарным актером Архием, человеком крайне низким. Он даже получил прозвище «ловец беглецов». Гиперид был схвачен в храме Аякса, отдан Антипатру, который его казнил. Демосфен был окружен в храме Посейдона на острове Калаврия, где принял смерть.
Поскольку храм считался священным местом, его нельзя было осквернять насилием. Архий стал уговаривать Демосфена добровольно его покинуть и сдаться Антипатру, который якобы его пощадит. Демосфен, зная двуличие Архия, ответил: «Ни прежде ты не убеждал меня своей игрой, ни теперь не убедишь своими обещаниями». Когда Архий решил силой ворваться в храм, Демосфен попросил разрешение написать записку своим близким, взял конец тростинки, употреблявшейся в качестве пера. Он сел, накрыв себя плащом, что вызвало смех у воинов Архия, решивших, что Демосфен струсил. Демосфен надкусил тростинку, в которой носил Для себя сильнодействующий яд. Выйдя из храма, Демосфен зашатался и упал мертвым.
После трагической гибели имя Демосфена почти на четыре десятилетия оказалось под запретом. Македонские наместники стремились подавить всякие признаки свободомыслия. Лишь в 280 г. народное собрание, по предложению племянника Демосфена Демохара, приняло решение об увековечении памяти оратора. На площади в Афинах ему была поставлена бронзовая статуя, на постаменте которой начертана такая стихотворная надпись (эпиграмма):
Будь у тебя, Демосфен, столь же мощная сила, как разум.
Сам македонский Арес греков бы не покорил.
Под македонским Аресом имелся в виду Александр Македонский.
Литературное наследие Демосфена, его политическая деятельность обеспечили ему бессмертие.
ДЕМОСФЕН – ИДЕОЛОГ ДЕМОКРАТИИ. «Идти напрямик ради блага народа». Подобно Псриклу, Демосфен – убежденный идеолог демократии. Для него она – наиболее совершенная форма государственности. И сегодня многое им написанное исполнено жгучей актуальности.
Речи Демосфена пронизаны главной мыслью: основа демократии – в неукоснительном следовании законам. Монархия, тирания или олигархия, т. е. господство денежных мешков, – это власть одного лица или лиц, попирающих закон. «Всякий царь и тираны – есть нечто, враждебное свободе и противное законам». Монархия – враг народных интересов. Наибольшая опасность для демократии – сосредоточение неконтролируемой власти в руках одного лица. По отношению к нему должно быть проявлено постоянное «недоверие». «Ничего не существует на свете, чего следовало бы остерегаться в такой мере как того, чтобы дать возможность одному человеку стать могущественнее массы», – не уставал предупреждать Демосфен.
Но, отстаивая демократию, Демосфен не закрывал глаза на ее просчеты, недостатки. Об этом он напоминал согражданам.
Он не забывал, что народ порой бездумно доверяется пустым посулам демагогов, способен одаривать высокими почестями людей недостойных, зачастую принимать непродуманные решения. Народное собрание, одобряя полезные законы, не заботится об их проведении в жизнь. Ловкие чиновники расхищают народные деньги. Растет число нищих, а богачи похваляются роскошным образом жизни.
Имея все это ввиду, Демосфен верил в итоге в здравый смысл народа. В его добрую волю. Полагал при этом, что народ надобно просвещать, умело им руководить.
Демократия – власть законов. Ей противостоят системы, базирующиеся на беззаконии власти.
Сила демократии – в сознательности граждан. Каждый из них призван выполнять патриотический долг. В любви к родине заключено высшее понятие о прекрасном. Обречено общество, презревшее категорию нравственности. Нет ничего постыднее для гражданина, чем позор от неподобающего образа действий. «У всех людей, – говорил Демосфен в речи «О венке», – конец жизни – смерть, хотя бы ты берег себя, замкнувшись в своем уголке; но благородным людям надобно всегда стремиться ко всему прекрасному, воодушевляя себя доброй надеждой, и, что бы ни посылал бог, все переносить с достоинством». Неотторжимая добродетель гражданина – чувство чести. Бесчестье же – в бездеятельности и самоуспоженности. Из-за подобных пороков сограждане могут быть ввергнуты в рабство, а это самое постыдное состояние.
Непременный мотив, присутствующий в речах Демосфена, – напоминание о прошлом. О традициях и славных деяниях предков. О подвигах при защите родины от персов. О Марафоне и Саламине. «В те времена, – читаем мы у Демосфена, – люди полагали своей обязанностью заботиться о спасении всех греков вообще… Вот от этого-то Греция, естественно, и была страшна варвару, а не варвар грекам. Но не то теперь».
Демосфен стремился быть в речах наглядиым и убедительным. Огромные богатства греков во времена Перикла, говорил он, использовались не ради накопительства и роскоши, но во благо страны. Во имя ее славы. Греки оставили память о себе в виде величественных сооружений Акрополя. Слушатели Демосфена видели их постоянно. Лидеры Афин недавнего прошлого, такие, как Перикл, Фемистокл, Мильгиад были скромны в быту. Это знал каждый афинянин. Зло коренилось в упадке общественного долга. В приоритете личной корысти. Вот почему Демосфен стремился содействовать пробуждению патриотических чувств соотечественников. Тонкий политик, ради этого он иногда мог и польстить народу, соблюдая однако чувство меры. Знал, как говорить доходчиво. Как улавливать настроения слушателей.
Когда после разгрома Фив Александр стал угрожать Афинам и потребовал выдачи Демосфена, тот в народном собрании рассказал народу притчу об овцах, которые, чтобы спастись от волка, выдали ему своих собак, после чего, беззащитные, сделались его легкой добычей. Себя и своих соратников Демосфен сравнил с собаками, Александра – с волком. Демосфен не был выдан.
Ведущая тема многих его выступлений – моральный упадок государства. И повинны в этом – своекорыстные политики, демагоги. Спекулируя именем народа, порой на словах угодничая перед ним, они его, в сущности, развращают, парализуют его волю. Вредоносно и отсутствие единства в народе, который раздроблен на партии и группы, ведомые честолюбивыми «вождями». Последние руководствуются лишь личными амбициями. В моральной деградации – корень поражений.
КЛАССИК КРАСНОРЕЧИЯ. Речи Демосфена – одна из вершин ораторской прозы. Сила его аргументации обеспечивалась блестящей художественной формой. Демосфн взял на вооружение все богатство языка и его образных средств. Прибегал то к смелым метафорам, то к ярким эпитетам, олицетворениям, к разного рода синтаксическим фигурам, риторическим вопросам и восклицаниям, к единоначатию (анафора), широко применял антитезы, противопоставления. Например, полемизируя с Эсхином, он так сопоставлял образ жизни своей и соперника: «Ты учил грамоте, я ходил в школу. Ты посвящал в таинства, я посвящался. Ты секретарствовал, я заседал в Народном собрании. Ты был тритагонистом, я был зрителем. Ты провалился, я свистал. Ты во всех политических делах работал на врагов, я – на благо родины». Магнетизм демосфеновских речей заключался и в их ритмичности, внутренней мелодии слога; как заметил один из исследователей, «есть нечто, могущее пленять слух более всех чарующих средств».
Сама личность оратора, его пример придавали особую неотразимость его аргументации. В противоборстве со своими врагами Демосфен остался моральным победителем, хотя дело демократии и свободы, за которое он сражался, тогда потерпело поражение в Греции, охваченной кризисом. С тех пор протекло две с лишним тысячи лет. Сменилось немало форм государственности. Вступив в новое тысячелетие, мы можем констатировать: принципы демократии – самые жизнеспособные и прогрессивные.
Демосфен явил нам непреходящий нравственный образец, когда своей деятельностью доказал право подписаться под такими словами: «Я считаю обязанностью честного гражданина ставить спасение государства выше, чем успех, добываемый речами». Эго он сформулировал высшее призвание государственного мужа: «Не добиваться личных выгод, но делать только то, что угодно народу, идти напрямик ради блага народа, брать на себя всю ответственность».
Таков один из непреходящих заветов Демосфена, обращенный к нашей современности!
|
