Глава 10. Пока Ник прижимал ее к себе, Рэйчел чувствовала его крепкую грудь, морской запах кожи, теплоту рук, обнимающих ее

Пока Ник прижимал ее к себе, Рэйчел чувствовала его крепкую грудь, морской запах кожи, теплоту рук, обнимающих ее. В эти минуты, пока он обнимал ее, ей казалось, что звук океана и стук их сердец соединились.

– С тобой все в порядке? – наконец спросил он. Рэйчел кивнула, дрожа всем телом.

– Замерзла?

– Нет. Наверное, просто испугалась.

– Никогда не подумал бы, что ты была испугана. Ты выглядела такой спокойной. – Ник потрясенно покачал головой. – Ты, начинающий аквалангист, спасла мне жизнь! Ты понимаешь это?

– Что у тебя случилось там, под водой?

– Возможно, мой регулятор сломался. Измерительный прибор показывал, что в баллоне достаточно воздуха, но я вдруг почувствовал, что не могу дышать.

– Почему же ты не подал мне знак?

– Ты ведь новичок в подводном плавании, и я не хотел напугать тебя. Я надеялся привлечь внимание кого‑ нибудь из других аквалангистов.

– Но я не знала, что с тобой происходит. – Рэйчел внимательно посмотрела на него. – Да, действительно, я была напугана, но только потому, что не могла понять, что происходит с тобой.

– Извини меня. Я просто не хотел волновать тебя.

Рэйчел почувствовала отчаяние от крушения своих планов. Почему она своими действиями добилась результата, противоположного тому, что задумывала?

– Но, Ник, я сделала все в соответствии с правилами. Аквалангисты должны помогать друг другу под водой. – На ее глазах появились слезы. – А кроме того, я стала заниматься подводным плаванием потому, что хотела доказать, что могу быть тебе равным партнером.

– Я не понимаю тебя. Я всегда тебя считал такой. – Ник удивленно поднял брови.

– Я хотела, чтобы ты увидел, что я не буду тащить тебя назад. И что я не скучный человек. – Слезы потекли по ее щекам.

– Скучный? – Ник недоверчиво посмотрел на нее. – Ты думаешь, я считал тебя скучной? – (Рэйчел печально кивнула.) – Боже мой, Рэйчел! Как ты могла подумать это? – Он обнял ее. – Знаешь ли ты, что ты самая восхитительная женщина из всех, кого я встречал? Когда я с тобой, я теряю разум.

– А что было первое, о чем ты подумал? – прошептала она.

– Сделать вот это. – Он прижал ее к себе и прикоснулся к губам горячим, жадным поцелуем.

Катер качался на волнах, и вместе с ним раскачивалась вся жизнь Рэйчел. Для нее существовал сейчас только Ник, она чувствовала теплоту его тела, прикосновения его рук, настойчивые поцелуи. Объятия превратили их в единое целое.

– Я люблю тебя, – прошептала она. Она жаждала услышать такие же слова от него. Она так хотела услышать это, как будто ей не хватало кислорода.

Ник отстранился и опустил руки. Его глаза потемнели.

Ей показалось, что жизнь ее рушится, превращая мечты в прах, а прекрасные надежды в пепел. Внезапно она услышала звон металла на корме катера.

– Другие аквалангисты вернулись. Мы поговорим позже.

Рэйчел наблюдала, как он направился к корме, понимая, что этого «позже» никогда не будет. Его молчание сказало обо всем.

Ее сердце было разбито, гордость – ущемлена, ее мечты – уничтожены.

В понедельник утром Ник бессмысленно смотрел на отчет, стараясь прочитать его, но цифры расползались, так как мысли были полностью заняты Рэйчел.

Раздался слабый стук в полуоткрытую дверь кабинета.

– Рэйчел! Заходи…

Рэйчел протянула ему листок бумаги.

– Что это?

– Просьба перевести меня в отделение корпорации «Баррингтон» в Сан‑ Диего. Патрисия сказала, что если ты рекомендуешь меня, то Рекс одобрит мой перевод.

Ник ожидал, что могло произойти что‑ то подобное, но сейчас это застигло его врасплох. Нахмурившись, он поднялся и подошел к ней.

– Рэйчел, я не хочу, чтобы ты уезжала.

Она стояла неподвижно, опустив руки.

– Я не могу оставаться здесь. Ник. Я больше не могу с тобой вместе работать. А кроме того, я решила вернуться в колледж и получить диплом преподавателя. И через несколько лет открыть собственное заведение для дошкольников.

Ник почувствовал знакомую тяжесть и щемящую боль в груди, как тогда, в восемнадцать лет, когда отец выгнал его из дома.

– Итак, ты хочешь осуществить свои мечты.

– Единственную мечту, доступную мне.

Он видел по ее глазам, что она страдает, и ему хотелось успокоить ее, обнять и сказать, что все будет в порядке. Но он не мог сделать это. Он понимал, что она никогда не поверит ему. Да он и сам не верил себе.

– Знаешь, я против твоего отъезда. Но если ты уверена, что тебе лучше уехать, я напишу рекомендательное письмо.

Рэйчел кивнула ему, чувствуя, что задыхается от волнения.

– И еще одно. У меня есть несколько недель неиспользованного отпуска. Я бы хотела взять их сейчас, до начала моей новой работы.

– Конечно. Когда ты хочешь уехать?

– Как можно скорее.

– Да, пожалуйста.

– Тогда я пойду и освобожу свой кабинет.

– Рэйчел… – Он схватил ее за руку. Ему хотелось задержать ее хотя бы на какое‑ то время. – Я буду скучать о тебе, – наконец сказал он.

Рэйчел улыбнулась печальной улыбкой и, ничего не сказав, вышла из кабинета.

На следующий день Ник запланировал во время ланча отвезти свой регулятор для подводного плавания в аквалангистский центр. И пока он будет там, то расспросит о предстоящих поездках. Новая поездка – лучшее средство от хандры.

Однако после отъезда Рэйчел его теперь ничто не волновало и не веселило. Без Рэйчел жизнь, казалось, стала такой пустой и неинтересной, как самый неплодородный участок аризонский пустыни.

Через десять минут Ник уже был на месте. Он выключил мотор и, взяв в руки регулятор, стал внимательно рассматривать. И измерительный прибор, и дыхательный автомат – все, казалось, было в порядке. Ничто во внешнем виде регулятора не говорило о поломке.

Так же, как и с самим Ником.

Пристально рассматривая регулятор, он почувствовал спазм в животе. Этому предмету, сделанному из металла и резины, доверялась его жизнь, а он подвел его.

Рэйчел никогда не подводила его. Она всегда была рядом, когда он нуждался в ней. Она даже спасла ему жизнь!

Рассматривая свой регулятор. Ник думал о том, что под водой на большой глубине он полностью зависит от этого аппарата. И тот до сих пор никогда не ограничивал его свободу.

Наоборот, аппарат давал эту свободу. Полагаясь на него, он был способен изучать существующий под водой мир, который невозможно исследовать иным способом.

Может быть, и брак похож на этот мир, вдруг подумал Ник. Может быть, семейная жизнь совсем не такая, какой он считает ее. Он никогда бы не увидел красоты подводного мира, если бы не занимался подводным плаванием.

Может быть, он вообще не правильно рассуждал о браке. Вместо того чтобы видеть, что дает семейная жизнь, он видел только, что она отнимает.

Он думал, что брак – это потеря свободы, но что же означает свобода? Наверное, возможность делать то, что хочется.

Но все, чего он хочет, – это быть с Рэйчел. Сейчас и навсегда. Он хочет провести свою жизнь с ней. С ней и с Дженни и, может быть, с их общим ребенком или двумя.

Перед ним открывалась какая‑ то свобода, неизвестная ему ранее. Он любил Рэйчел, хотя и отрицал это чувство. Он любил ее и хотел жениться на ней.

Надо, чтобы она узнала об этом. Его охватило желание немедленно увидеть ее. Будет нелегко заставить Рэйчел выслушать его.

Вдруг его осенила идея.

– Это как раз то, что мне надо! Широко улыбаясь, он взял мобильный телефон и набрал номер своего офиса.

– Я не понимаю, зачем мне приходить на собеседование в связи с моим отъездом, – жаловалась Рэйчел Патрисии на следующий день, поднимаясь с ней в лифте. – Я же перехожу в другое отделение корпорации, а не увольняюсь.

– Это новая политика нашей компании.

– Хорошо, но я не понимаю, почему мы не можем обсудить все это по телефону. Патрисия пожала плечами.

– Это распоряжение Рекса.

Рэйчел всполошилась, увидев, как лифт проехал третий этаж, где был расположен кабинет Патрисии.

– Эй! Мы только что проехали твой этаж. Патрисия улыбнулась в своей, как считала Рэйчел, глуповатой манере.

– Мой кабинет используется сегодня для подготовительного заседания. Поскольку твой все еще свободен, я думаю, что нам надо пойти туда.

– О, нет! – простонала Рэйчел. – Куда‑ нибудь еще, но только не в финансовый отдел. Я не хочу видеть Ника. Думаю, я не выдержу этого.

– Не беспокойся, – мягко сказала Патрисия.

– Ты хочешь сказать, что он на заседании?

– Да, правильно. – На лице Патрисии появилось странное выражение, похожее на ухмылку.

Сегодня Патрисия вела себя очень таинственно. Когда двери лифта открылись, Рэйчел подозрительно посмотрела на нее.

– Не задумали ли вы удивить меня вечеринкой? Я ведь сказала, что не буду устраивать прощальный вечер. Не хочу никаких вечеринок ни при каких обстоятельствах.

– Я обещаю, что это не будет вечеринкой. Они прошли через холл к финансовому отделу мимо приемной. Рэйчел вся съежилась, когда через двойные стеклянные двери увидела огромную толпу, собравшуюся около ее бывшего кабинета.

– Ты же говорила, что не будет никакой вечеринки, – взволнованно прошептала она.

– А это не вечеринка.

– Тогда что же это? Почему все стоят около моего кабинета?

– Зайди в кабинет и посмотри.

Сотрудники, собравшиеся около ее кабинета, расступились, давая ей пройти. Рэйчел старалась улыбаться своим сослуживцам, но на сердце чувствовала печаль. Она не сомневалась, что обнаружит свой бывший кабинет разукрашенным лентами и огромный плакат с пожеланием удачи. Она готова была убить Патрисию и всех своих подруг, затеявших это.

– Входи, – подгоняла ее Патрисия, подталкивая локтем.

Глубоко вздохнув, Рэйчел вошла в кабинет и тут же остановилась.

– Ч‑ что все это означает?

Она просто не верила своим глазам. В ее бывшем кабинете стояли аквариумы. Резервуары с водой были расположены вдоль стен, и в каждом из них ослепляли своим блеском тропические рыбы: рыба‑ бабочка, кижуч, морские ангелы и другие рыбы разных размеров, форм и окрасок, грациозно резвящиеся в прозрачной голубой воде.

Но больше всего изумляли даже не аквариумы, а надувной резиновый бассейн, установленный посредине кабинета. А внутри бассейна находилась Дженни, одетая в маленький черный мокрый костюмчик, сосущая трубку акваланга.

Ошеломленная увиденным, Рэйчел повернулась к сотрудникам, толпившимся в дверях ее бывшего кабинета.

– Что происходит?

– Я объясню тебе, что происходит, – сказал Ник, входя в кабинет и приводя Рэйчел в еще большее замешательство. Ярко‑ оранжевый компенсатор плавучести был застегнут вокруг его накрахмаленной белой рубашки, маска для подводного плавания свободно свисала с шеи, а пара огромных зеленых ласт, надетых на кожаные ботинки, хлопала по полу. Он выглядел очень смешно, но Рэйчел была так ошеломлена, что ей было не до смеха.

– Нам с тобой надо закончить наш разговор, сказал Ник. – Поэтому я решил воссоздать обстановку, в которой мы были с тобой тогда.

– О чем ты говоришь?

Ник повернулся к коллегам, стоящим в дверях кабинета.

– Извините, друзья, но у меня личная встреча. – Он решительно захлопнул дверь.

Повернувшись, он, неловко хлопая ластами, прошел через кабинет к Рэйчел. Дженни громко и радостно загукала. Может быть, при других обстоятельствах Рэйчел рассмеялась бы, но сейчас она вся дрожала от волнения.

– Я хочу напомнить тебе о нашем разговоре посреди Карибского моря, когда ты спасла мне жизнь и сказала, что любишь меня.

О, Боже! Надо надеяться, он пригласил ее в офис не для того, чтобы унизить.

– Я хочу сказать тебе, моя дорогая, что ты напугала меня до смерти. Даже то, что я находился без воздуха на глубине, нельзя сравнить с тем чувством, которое я испытал, когда ты сказала мне эти три маленьких слова. А ты знаешь, почему твои слова о любви так напугали меня? – Ник сжал ее руки и решительно посмотрел ей в глаза. – Потому что я тоже тебя люблю. – (Рэйчел показалось, что ее сердце сейчас выскочит из груди.) – Я не хотел любить тебя, продолжал он. – Я не хотел любить кого‑ либо. Я был уверен, что любовь всегда кончается разочарованием и обидой, потому что два любящих человека, связав себя браком, лишаются возможности осуществить свои мечты. А потом я подумал обо всех своих целях и мечтах в жизни и понял, что добился многого из всего, что задумывал. Многого, за исключением того, чего хотел больше всего, боясь признаться даже самому себе.

– Что же это? – взволнованно спросила Рэйчел.

– Семья. Это то, когда двое любящих людей связаны друг с другом, поддерживают друг друга. Я очень хотел иметь такую семью, еще когда был ребенком, но понимал, что этого никогда не будет. И я подумал: ты же смогла найти в себе силы, чтобы снова начать плавать и победить в себе страх к воде, может быть, и я постараюсь сделать то же самое. Я уже старался заполнить свою внутреннюю пустоту, занимаясь экстремальными видами спорта, но в отличие от тебя так и не смог преодолеть свой страх, потому что никогда не рисковал своим сердцем. – Ник еще сильнее сжал ее пальцы. – Я подумал, что если не буду тебя видеть, то мои чувства постепенно исчезнут. Но этого не произошло, они стали еще сильнее.

Рэйчел так волновалась, что с трудом смогла вымолвить:

– О чем ты говоришь?

– Я пришел к выводу, что наша жизнь очень похожа на подводное плавание. Она стала намного лучше, когда ты применила так называемое «дыхание вдвоем». – Он расстегнул молнию на своем компенсаторе плавучести и, вытащив маленькую гладкую коробочку, протянул ее Рэйчел. – У меня есть кое‑ что для тебя.

Трясущимися руками Рэйчел открыла коробочку. Внутри нее на розовой тонкой бумаге лежала пара зеленых перчаток для подводного плавания, и на одном из пальцев сверкало, как солнце на побережье Карибского моря, кольцо с огромным бриллиантом.

– О! Ник…

– Если ты собираешься нырять, то я хочу, чтобы у тебя было надлежащее снаряжение. – Внезапно он опустился на одно колено и торжественно произнес:

– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моим другом и партнером. Рэйчел, ты согласна выйти за меня замуж?

– О! Ник…

– Ма‑ ма! Па‑ па!

– Она назвала тебя папой! – воскликнула Рэйчел.

– Смотри‑ ка! Даже Дженни согласна, чтобы мы были вместе!

Их взгляды встретились, и оба рассмеялись. Этот смех говорил о том, что в будущем их жизнь будет полна радости.