Чистый лист

Перед глазами открывалось слабо освещенное помещение. Больше похожее на коридор, оно было обставлено похожими между собой устройствами, в которых висели существа одного типа, словно пальто на вешалке.

Ощущения в этом теле были совершенно своеобразные. Гуманоидоподобный организм работал так точно, как могут работать новые безупречные часы, чувствовалась каждая клеточка, каждая жилка полутонного тела. Привычного пульсирующего биения сердца, как и дыхания, не было, вместо этого напряжение вен качало вещества, поступающие из технологических каналов за спиной, по всему организму.

Не было ни боли, ни холода, никаких резких колебаний. Все восприятие в целом выглядело как самое среднее состояние. Качество этого нового тела, идеальная слаженность и синхронизация органов, вплоть до клеток, давали невероятную осознанность, в которой ментальная составляющая занимала господствующее место.

Существо, беззаботно бегавшее по полянке и строившее свою жизнь в обществе собратьев, теперь теплилось в этом организме, способном на серьезные физические нагрузки, словно 18-летнему парню позволили управлять тяжелым танком.

Исследуя воспоминания этой части подсознания, Дориан выяснил, что новорожденная душа находилась под влиянием продвинутой цивилизации, а точнее, военного сегмента её промышленности. Ее рождение произошло на специализированном производственном корабле с лабораториями, производящими сложные химические элементы, необходимые для производства плоти в любой её форме.

Здесь промышленным способом производились биологические роботы, обученные управляться с любыми видами военной техники и всем аспектам ведения боя. Их штамповали точно так же, как штампуют универсальную деталь к механизму. Созданная один раз, она подходит к разным частям всего механизма и одинаково эффективно выполняет поставленные задачи.

Тела этих существ от начала и до конца были спаяны наукой – вполне самостоятельные живые организмы гуманоидного типа, со множеством биологических систем, позволявших выживать в самых немыслимых условиях войны, способные находиться ограниченное время в открытом космосе без особого ущерба.

Наука данной цивилизации весьма далеко продвинулась в области управления менталом. Предыдущие воспоминания о нахождении в гармоничных беззаботных условиях были виртуальными, своего рода неспешно закипающий котелок, где созревшие сгустки ментала как бы всплывали на поверхность. Пройдя верификацию, такой ментал паялся в носитель в реальном мире.

Сама цивилизация оказалась ни больше ни меньше империей, раскинувшей свое влияние на всю галактику и связанной с внешними галактическими образованиями. Воля, позволяющая связать разрозненные миры в одну большую цивилизацию, имеет крайне специфический характер, не связанный с земными понятиями напрямую. Это качество удобно называть «Империум», поскольку оно неразделимо с самой цивилизацией, галактикой и объединенными мирами.

Ночь уже окутывала лагерь, в голове гудело взбудораженное подсознание. Ментальный проектор обрабатывал данные и формировал матрицу. Выуженные переживания наполняли реальность, и тело отзывалось неврозом. Ощущение того другого тела переполняло. Память о нем как о более комфортном объеме для души вызывало чувство досады. Здоровое и способное к воспроизводству тело Дориана, в которое он был облачен здесь, казалось теперь примитивной тряпочкой, убого сковывающей его сознание.

Дориан сидел в своей лаборатории, его одолевали сомнения. С одной стороны, он был очень доволен тем, что связан с такой цивилизацией. Опыт, который он получил, продвинул его эволюцию на многие тысячи лет в считанные часы. С другой стороны, вся эта военная дребедень, служба в имперской армии впоследствии создали массу проблем и сложностей в обыденной жизни.

Продолжая работу, Дориан выхватывает множественные впечатления о том, как душа впаивалась в организм совершенно иного качества. Специальные аппараты создавали низкочастотные связи между плотью и сознанием.

Голоса, обитающих в пространстве духов, кричали тысячью смыслами, разрывая астральное пространство поломанными обрывками фраз. Двое инженеров у терминалов следили за процессами спайки и формирования базовой матрицы существа.

Эти низкорослые, горбатые гуманоиды, с неуклюже плоским экраном вместо глаз, были прошиты оборудованием буквально насквозь. Такой специалист являлся частью лаборатории, участвуя наравне с роботами в технологическом процессе. Без них совершенные бойцы были скорее нелепыми детьми, чем грамотной машиной для убийства.

Производственная лаборатория сияла ярким светом, который на ментальном уровне всасывался в образуемые структуры связей и каркаса матрицы сознания. На более высокой частоте реальности, проявились сине-фиолетовые сгустки. Лаборанты воплощали новую душу, и все последующие события, в которых она когда-либо будет принимать участие, отзывались во времени.

Через миллионы лет эта душа будет способна ввалиться в этот момент времени с полными правами на реальность и задать более точные параметры в формировании первоначальной песчинки, что и наблюдал Дориан, улавливая черты многоликого образа.

За то короткое время, пока на физическом уровне происходила спайка ментала и нового тела, в мире духовном пролетели тысячи лет. Тысячи лет в одном направлении, тысячи в другом, тупиковые ветви, перспективные ветви – все смешивалось и паялось, рассыпалось и обрезалось. Зерно жемчужины обретало максимально совершенную форму. Напряжение в пространстве, казалось, вот-вот разорвет ткань реальности, но этого не происходило.

Дориан соприкоснулся с многоликим существом, которым он когда-то станет. Почувствовав его реальность, он ухмыльнулся, поняв, что следует верному пути в своей эволюции. Именно эта ухмылка сопровождала его душу в самых тяжелых ситуациях. Даже когда, казалось, мир восставал против, его воля двигала вопреки всему в направлении «будущего Сверх-Я». Очевидно, что это качество связи и было заложено в момент формировании души.

Далее в воспоминаниях отыскивались проверки систем новоиспеченного бойца. Изделию присвоился номер, а со временем и имя. Имя, которое Дориан смог выудить, было созвучно «у-О-о-тус-с». Что точно оно обозначало, судить сложно. Нужно сказать, что вербальный язык этих существ значительно отличался от привычного на Земле.

Представьте себе гул турбины с переменным потрескиванием. Сами щелчки обозначают вербальный смысл, а общий гул формирует интерактивное вербальное восприятие мира.

Например, описание обстановки баскетбольного зала с набором ключевых деталей интерьера и параметров, скажем, материала окружающего мира, можно было услышать в потоке жужжания длинной 3-5 секунд. В боевом режиме этот гул постоянно передавал обстановку в окружении таким образом, что если материальные объекты были статичными, то гул был однообразным, а каждое движение вызывало изменение в шуме.

Такая модель может показаться сложной для общения, но и задачи такой речи никогда не заключались в болтовне с целью поднятия цены товара или увеличения собственного авторитета у сородичей. Этот вербальный механизм был направлен на четкую координацию действий в пространстве. По устройству связи центр вещала сразу всю обстановку на поле боя, каждый осколок снаряда воспринимался с точностью до его формы и, конечно, учитывались скорость и направление полета.

Вся эта вербальная система была коммутирована одним биологическим компьютером, связывавшим всех бойцов в один биологический вид, и поскольку этот вид был собран научным образом по конкретному военному заказу, базовая ментальная матрица этих существ была полностью заточена на боевые действия.

Дориан вышел на веранду своего домика с горячей кружкой какао. Окутавшая пространство тьма, сгущалась в глубине леса за рекой. На фоне этой иллюзии соседние домики выглядели последними островками адекватной реальности. Там дымился костер и слышались голоса друзей. После проделанной работы лагерь отдавал непривычными оттенками. Большой кусок внимания, висящий в прошлом, сказывался на восприятии. Призраками мелькали образы пионеров, не так давно проводивших здесь беззаботное детство. А по фигурам друзей легко можно было различить события, происходившие с ними в недавнем времени, так как на их основании эти люди формировали собственное поведение сейчас.

В голове немотой все еще отдавала память о теле Отуса. Напрягая восприятие, Дориан сфокусировался на телах окружающих. Организмы сотрудников даже издали благоухали ароматами жизни. В ответ на это воспоминания о теле Отуса отзывались скупым качеством жилистого куска плоти, чьи ароматы вызывали ассоциации машинного масла на биологической основе.

Процессы окисления, протекающие в телах соседей, стали резко восприниматься, как медленный процесс самоистязания, стремящийся разложить плоть в прах. Тело Отуса отдавало качеством безупречности, позволяющим клеткам в отдельности и органам в целом, функционировать на собственную стабильность, имея неограниченный ресурс жизни.

Неожиданно для себя Дориан начал вслушиваться в доносящиеся слова. Приятный русский язык с глубокими и четкими окончаниями воспринимался, как нити, а смысл фраз – как узелки на этих нитях. На это отозвался бездонный вербальный аппарат Отуса, воспринимавшийся как сопла реактивного двигателя, в которых тоннами проносились слова, а сгустки плазмы формировали поставленные боевые цели.

Немного растерявшись от полученного сравнения, Дориан вернулся в комнату. На столе стояло устройство ментального проектора и словно манило исследователя к работе.

– И во что это я ввязался… от этих исследований теперь так просто не отделаться…