Картина 1. Зал в усадьбе миропы Давыдовны

Меропия Давыдовна Мурзавецкая

помещица _________________________________________________ Эскелинен Сайма

Глафира Алексеевна,

бедная девица, родственница Мурзавецкой _________________ Данилова Кристина

Анфуса Тихоновна,

тетка Купавиной _____________________________________________ Сиземова Лера

Апполон Мурзавецкий,

племянник Мурзавецкой______________________________________ Кузнецов Стас

Вукола Наумовна Чугунова

домоправительница Мурзавецкой ___________________________ Трегубенко Катя

Клавдий Горецкий,

племянник Чугуновой _________________________________________ Цветков Олег

Михаил Борисович Лыняев,

богатый барин __________________________________________ Николаевский Федор

ПРОЛОГ.

ЧУГУНОВА: (к залу) Во, набежали… Уж придется вам повременить, потому барышня племянника Аполлона Викторовича дожидаются. Он взял ружье, будто за охотой, да в трактире и прохлаждаются. Барышня уже послала буфетчика Власа, велели их домой привезти. (Начала уходить. Возвращается.) А что ему дома-то делать? Барышня хотят их установить и в хороший круг ввести. Гости у нас сейчас будут.

Входит Мурзавецкая.

КАРТИНА 1. ЗАЛ В УСАДЬБЕ МИРОПЫ ДАВЫДОВНЫ

МУРЗАВЕЦКАЯ: Дело у меня важное, Вукола, дело большое. Третью ночь я об этом думаю, да не знаю, как расположиться на тебя, поверить-то тебе боюсь.

ЧУГУНОВА: Да разве у меня совесть подымется против благодетельницы?...

МУРЗАВЕЦКАЯ: У тебя нет совести.

ЧУГУНОВА: Нельзя совсем не быть, матушка – благодетельница! Все уж сколько-нибудь есть.

МУРЗАВЕЦКАЯ: Дело вот какое: имела я дело с Купавиным, с мужем Евлампии.

ЧУГУНОВА: Деньги занимали у Купавина, а больше никаких дел не имели.

МУРЗАВЕЦКАЯ: Да, занимала, и Купавин мне давал. А вот перед смертью Купавина я стала бумажный завод для племянника, для Апполона строить и не хватило денег. Купавин обещал дать да и не дал.

ЧУГУНОВА: Так точно-с.

МУРЗАВЕЦКАЯ: А если б Купавин не отказал?

ЧУГУНОВА: Тогда выстроили бы заводик. Отчего на чужие деньги не выстроить.

МУРЗАВЕЦКАЯ: Купавин умер и, значит, по его милости мой племянник Аполлон нищим остался. Вот я и славлю по всему городу, что Купавина должна мне, что она ограбила моего племянника.

ЧУГУНОВА: Нельзя этих денег получить.

МУРЗАВЕЦКАЯ: Ах ты, ворона! Да разве я глупей тебя? Разве я не понимаю, что по законам, по тем, что у нас в книгах написано, тут долга нет? А у меня свои законы: я знать ничего не хочу, кричу везде, что ограбили племянника. Думаю, Евлампия, женщина добрая, деликатная, не потерпит, чтобы про нее такой разговор был.

ЧУГУНОВА: Полагаете, заплатит?

МУРЗАВЕЦКАЯ: Нет, не полагаю. Женим Аполлона на ней, вот и квиты. Я ей не раз напоминала, что муж ее должен мне остался. Да уж не помню, на словах он говорил или письмо было от него.

ЧУГУНОВА: Вот, извольте, матушка-благодетельница, письмо.

МУРЗАВЕЦКАЯ: Его рука, его! Что такое? Уж не колдовство ли?

ЧУГУНОВА: Горецкий! Племянник мой. Думала, ничего из парня не выйдет. Не учился, и грамоте едва знает, и вдруг такое дарование открылось! Что хотите, точка в точку сделает!

МУРЗАВЕЦКАЯ: Не отправит он нас в Сибирь с таким дарованьем?

ЧУГУНОВА: Сама побаиваюсь, благодетельница… А прогнать жаль: не ровен час понадобиться не себе, так добрым людям услужить. (выглянув в окно) Кто-то приехал к вам.

В зал входит Мурзавецкий с ружьем, патронташем, в болотных сапогах.