Билет № 16. 1) Словоразделение. Сплошное письмо и знаки словоразделения в письме древних народов и у евреев

1) Словоразделение. Сплошное письмо и знаки словоразделения в письме древних народов и у евреев. Вопрос о древности словоразделения в еврейском ветхозаветном тексте. Как уже было сказано выше, ветхозаветные канонические книги евреев, подобно письменным памятникам других древних народов, первоначально были написаны сплошным письмом, без разделения слов. Современный же библейский текст имеет издревле установленное твёрдое словоразделение. Отсюда возникают вопросы: во-первых, о древности словоразделения и, во-вторых, о соответствии словоразделения в современном библейском тексте мысли священных писателей и древнему пониманию библейского текста. Эти вопросы связаны с попытками подвергнуть свободной критике современное словоразделение библейского текста, как произвольное, позднее и не без ошибок (напр., по мнению русского гебраиста проф. Хвольсона). Современная археологическая и палеографическая литература на основании изучения древних памятников, семитических вообще и иудейских в частности, свидетельствуют о том, что словоразделение имеет очень глубокую древность.

Начатки словоразделения в виде особых словоразделительных знаков — точек, чёрточек и т.п. употреблялись в очень давние времена. Так, например, в открытых в 1929 г. табличках библиотеки Угарита (Сев. Финикия), датируемых приблизительно, серединой 2‑ го тысячелетия и, следовательно, современных Моисею, в качестве знака словоразделения употреблялась вертикальная черта. В Силоамской надписи (VIII в. до Р.Х.) и в Самарянском Пятикнижии (IV в. до Р.X.) для разделения слов употребляется точка. В более поздних семитических памятниках: сирийских, пальмирских и кумранских манускриптах слова разделяют пустые пространства.

С введением квадратного алфавита, слова в еврейском тексте стали разделяться не только пространственными промежутками, но и посредством так наз. многих конечных букв; каф, мем, нун, пе и цаде, — которые имеют особую форму, когда пишутся в конце слова. При талмудистах было выработано особое правило: одно слово от другого должно разделять пространство, на котором может быть начертана одна еврейская буква.

Древние священные и небиблейские памятники дают ясные доказательства не только древности твёрдо установленного словоразделения, но и соответствия его существующему ныне. Так, цитации, встречающиеся у позднейших ветхозаветных писателей из более древних ветхозаветных книг (напр. Ис. 13‑ 14 = Иер. 50‑ 51; Вт. 28, 1‑ 5 = Ис. 1, 1‑ 8; Вт. 27 = И. Нав. 8, 30‑ 35; 10, 34) по словоразделению сходны с существующим ныне словоразделением; также новозаветная цитация (Ис. 7, 14 = Матф. 1, 23, Пс. 81, 6 = Иоан. 10, 34).

Древние переводы: 70‑ ти, Акилы, Феодотиона, Симмаха, Пешито, блаж. Иеронима, И. Флавий и неканонические писатели — подтверждают то же сходство. Особенно важно отметить, что текст 70‑ ти в Пятикнижии, за исключением всего едва ли не двух-трёх случаев, по словоразделению сходен с современным еврейским словоразделением.

1) Итак, согласно древним еврейским и семитическим памятникам, можно думать, что ещё в тексте священных писателей при сплошном письме употреблялись какие-либо знаки для отделения слов;

2) После введения квадратного алфавита словоразделение стало обозначаться посредством особого начертания многих конечных букв, а затем и пространственного промежутка.

2) История рукописного текста славянского перевода и печатных изданий. Составленный обоими св. братьями Славянский перевод по своему языку был сходен с общим всем славянам, близким к Константинополю и Солуни, славянским языком. Составленный же одним Мефодием и его сотрудниками перевод ближе всех, конечно, примыкал к языку моравов. Но этот перевод, без всякого сомнения, был понятен и другим славянам, жившим в Паннонии, Болгарии, Чехии, на Руси и в других странах.

В Моравии же Славянский перевод стал изгоняться из употребления немецким духовенством, сжигаться, истребляться и заменяться латинскими книгами. Но в Болгарии Славянский перевод нашёл надёжное место, особенно при образованном князе Симеоне (892-927 гг.). Здесь в это время (начиная ещё с 879 г.) начала процветать переводная святоотеческая и оригинальная болгарская письменность. С крещением Руси при Владимире (988 г.) непосредственно соединено появление списков Кирилло-Мефодиевского перевода. Монах Иаков пишет о св. Владимире: " прї#ша сто~ крgщgнїg, имumg сто~ писанїg и книги пgрgвgдgны съ грgчgскаго " зыка на рuсскїй". Летописцы наши не упоминают о составлении кем-либо из русских перевода священных книг на славянский язык. Напротив, Нестор Летописец говорит о Мефодие, как переводчике их, и признаёт распространение лишь его перевода на Руси.

Сохранившиеся славянские библейские рукописи заключают в себе перевод ветхозаветных книг в двух взаимно различных видах. Один вид — богослужебно-паримийный, другой вид — толковый, назначенный для домашнего чтения. В первом содержатся только читаемые в церкви отделы библейских книг, во втором — весь текст священных книг. Первый — паримийный — текст признаётся более древним, второй — полный библейский текст — более поздним. Паримийный текст признаётся более точным, хотя и пространным, переводом с греческого, второй — более свободным.

Сравнивая эти два вида Славянского перевода, учёные исследователи приходят к предположению, что паримийный текст принадлежит равноапостольным братьям Кириллу и Мефодию, второй же св. Мефодию, его сотрудникам и преемникам по просвещению славян: появление его относится ко времени процветания славянской письменности 879-927 гг., когда переводились на славянский язык и отеческие творения.

Паримийный перевод отличается точностью и буквализмом по отношению к греческому своему оригиналу, перевод составлялся слово в слово, но по бедности славянского языка словами и грамматическими формами, в сравнении с богатым и научно-развитым греческим языком, переводчики должны были делать невольные отступления от оригинала; они нередко распространяли славянский перевод пояснительными пространными оборотами.

Составлен был паримийный перевод с греческого текста 70‑ ти, употреблявшегося в Константинопольской церкви в IX веке и заключившего в себе Лукиановскую редакцию. Он содержит менее 1/6 части ветхозаветной Библии.

Второй вид славянского перевода, — полный библейский текст, сохранившийся до нашего времени, — примыкает к спискам перевода 70‑ ти по Александрийскому и Ватиканскому кодексам и отличается краткостью и сжатостью текста. В качественном отношении обшебиблейский славянский текст уступает паримийному. Перевод этот древний и, несомненно, составлен был первоначально весь (кроме Маккавейских книг) с греческого церковного текста 70‑ ти и сохранял о нём свидетельство в себе. Но нужно при этом оговориться, что полный текст славянского перевода не был так неприкосновенен, как паримийный, терпел много свободных изменений, и в теперь известных списках обнимает не все ветхозаветные книги. Древнейшие списки его обнимают лишь Пятикнижие (копия со списка 1136 г.) и Псалтирь. На остальные же книги сохранились рукописи лишь от XIV и XV вв.

Рукописные книги славянского перевода Свящ. Писания при самом появлении в России у набожного русского народа получили обширное нравственно-педагогическое значение, сделались основою умственного и нравственного развития, а также и богословского образования наших предков. Библейские рукописи существовали в большом числе при монастырях, при епископских кафедрах, у образованных светских людей — бояр, и даже незнатных и небогатых людей. Особенно читались и распространены были Псалмы, Притчи, Пятикнижие, пророки и паримийники.

Но обширное изучение, употребление и переписка библейских книг, переписываемых в виду их большой потребности и спроса, привели к заметной порче текста Славянского перевода, чего не могли не замечать появлявшиеся время от времени на Руси богословски образованные мужи. Так, митрополит Алексий (1332-1378 гг.), во время пребывания в Константинополе, запасся греческими списками Нового Завета и по ним составил перевод на славянский язык. Преемник его, митрополит Киприан (1378-1406 гг.) вывез из Сербии и Болгарии много библейских и богослужебных рукописей, славянских и греческих, и по ним исправлял Псалтирь, служебник и другие книги.

Во второй половине XV‑ го века, по распоряжению митрополита Филиппа († 1474 г.), его воспитанник крещеный еврей Феодор сделал даже новый перевод Псалтири и Есфири с еврейского текста.

Но упомянутые труды имели частный характер и не сопровождались особенно крупными последствиями для восстановления древнего, неповрежденного текста Славянской Библии.

Кодекс архиеп. Геннадия (1499 г.). В конце XV‑ го века архиепископ Новгородский Геннадий решил собрать вместе все книги Священного Писания, но когда некоторые священные книги не были найдены в славянском переводе ни в епископских, ни монастырских, ни в соборных библиотеках, архиепископ Геннадий обратился к услугам одного доминиканского монаха, славянина Вениамина, знавшего славянский и латинский языки, и тот, по просьбе архиеп. Геннадия, перевёл с Вульгаты недостававшие книги Паралипоменон, Ездры (1, 2, 3), Неемии, часть книги Есфирь, Товита, Иудифь, Прем. Соломона, 1 и 2 Маккавейские. Все остальные священные книги помещены в кодексе архиеп. Геннадия в древнем славянском переводе. Расположение ветхозаветных книг было заимствовано из Вульгаты.

Так в 1499 году впервые появилась вся Славянская Библия в одном сборнике, сохранившимся в нескольких экземплярах.

Первый библейский славянский текст Геннадиевского кодекса не был признан вполне исправным благочестивыми и образованными мужами древней Руси, поэтому в начале следующего же XVI в. исправлением и даже новым переводом Псалтири занимались толмач Димитрий Герасимов и преподобный Максим Грек. В середине XVI в. библейский текст исправлял митрополит Новгородский Макарий.

Синодальный перевод Библии. Перевод Свящ. Писания на русский язык сделан сравнительно недавно, но попытки отдельных лиц дать русскому народу Библию на родном их языке были и раньше. Так, ещё в XIV веке святитель Алексий, митрополит Московский (1332-1372), составил перевод Евангелия на русский язык, как живой и вполне понятный народу. В литовско-польском государстве в начале XVI‑ го столетия Франциском Скориной был составлен перевод всей Библии на русский язык с Вульгаты (в 1517-22 гг. напечатан в Праге). Максим Грек переводил Псалтирь с греческого языка на русский († 1556 г.). Св. Тихон Задонский составлял перевод Псалтири и Нового Завета на русский язык († 1783 г.). Амвросий Зертис-Каменский († 1771 г.) переводил с Варлаамом Лящевским Псалтирь с еврейского на русский язык.

Начало составления нового русского перевода Библии положено было вскоре после учреждения в России Библейского Общества в 1812 году, после того, как англичанин Патерсон, по прибытии своём в Россию, возбудил в петербургском обществе сочувствие к деятельности английского Библейского Общества. Первоначально перед Русским Библейским Обществом ставилась цель распространять Библию среди иноверцев, но со временем предвиделась возможность расширить круг деятельности Общества. В 1815 г., по докладу президента Общества князя Голицына, обер-прокурора Св. Синода, Александр I повелел ему предложить Св. Синоду " доставить и россиянам способ читать Слово Божие на природном своём российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем одном книги Св. Писания у нас издаются". По определению Св. Синода, дело перевода Свящ. Писания на русский язык было поручено ректору Петербургской Академии архимандриту Филарету (в последствии митр. Моск.) с прочими членами Академии. Перевод начали с Нового Завета. В 1818 г. появилось в русском переводе Четвероевангелие, вышедшее в 1819 году уже третьим изданием вместе с Деяниями.

В 1821 году, когда перевод Нового Завета был окончен, приступили к переводу ветхозаветных книг, начиная с Пятикнижия, причём этот огромный труд был разделён между всеми Духовными Академиями. В основу русского перевода Ветхого Завета был положен еврейский текст, но принимался во внимание и перевод 70‑ ти, а пособиями служили новые западные переводы Библии.

Пока Духовные Академии занимались переводом Пятикнижия, главные деятели переводного дела митр. Филарет и Г.П. Павский, проф. еврейского языка Петербургской Академии, перевели на русский язык Псалтирь и издали её в 1822 г. В 1824 г. был окончен и напечатан перевод Пятикнижия, а в следующем 1825 году в одном томе с Пятикнижием изданы в русском переводе книги Иисуса Навина, Судей и Руфь. Но этот том не допущен к употреблению в виду того, что в это время Русское Библейское Общество, вследствие неблагоприятных для него обстоятельств, приостановило свою деятельность, а в 1826 г. было окончательно закрыто, и официальный перевод Свящ. Писания на русский язык прекратился на целых три десятка лет.

Более чем за 10 лет своего существования в России Библейское Общество проделало огромную работу: оно открыло 57 отделений, 232 сотоварищества, напечатало более 655 тысяч экземпляров Библии на 26 языках и получило в дар переводы на 15 языках, а всего издало Библию на 41 языке.

Но и после закрытия Русского Библейского Общества перевод Свящ. Писания на русский язык фактически не прекратился. Двое учеников митр. Филарета — Г.П. Павский и алтайский миссионер архимандрит Макарий (Глухарёв) независимо друг от друга продолжали переводить священные книги на русский язык. Первый переводил на своих лекциях еврейского языка в Петербургской Академии учительные и пророческие книги Ветхого Завета, которые были отлитографированы студентами (в 1839 и в 1841 г.). Перевод этот с исагогическими и экзегетическими примечаниями Г.П. Павского назначался собственно только для студентов, но из Петербургской Академии эти литографированные лекции попали в Московскую и Киевскую Академии и к посторонним лицам. Один из читателей этого перевода (бакалавр Московской Духовной Академии иеромонах Агафангел, впоследствии архиепископ Волынский) обратил внимание на увлечение автора перевода рационалистическими взглядами и на составление перевода лишь по еврейскому тексту и еврейскому антимессианскому пониманию его. Он (в 1841 г.) написал анонимную докладную записку о переводе Г.П. Павского трём митрополитам, членам Св. Синода: Петербургскому Серафиму, Киевскому Филарету и Московскому Филарету, в которой указал на все уклонения в переводе, а также и на то, что распространение такого несовершенного перевода вызвано потребностью в чтении Свящ. Писания на русском языке. В результате этого донесения было назначено следствие. Г.П. Павский должен был отказаться от некоторых своих мнений, а отобранные экземпляры его перевода постановлено было уничтожить.

Но, несмотря на некоторые увлечения Г.П. Павского и недостатки его перевода, нельзя не отметить, согласно справедливому замечанию Чистовича, и достоинства его, как первого русского перевода с еврейского текста, составленного знатоком и еврейского, и русского языков и оказавшего влияние на дальнейших русских переводчиков после официального возобновления перевода Библии на русский язык. Часть перевода Г.П. Павского впоследствии была напечатана в " Духе Христианина" за 1862-1863 гг.

Архимандрит Макарий (Глухарёв), известный алтайский миссионер, ревнуя о распространении знания слова Божия, перевёл книги Иова и Исаию и представил их в Комиссию духовных училищ с просьбой издать их, ввиду настоятельной потребности в русском переводе Библии (1840 г.). В ответ на это прошение Томскому епископу было предписано вызвать Макария к себе, сделать ему увещание с шестинедельным покаянием и дать указание заниматься миссионерством, а не русским переводом. Несмотря на безуспешность попыток издать свой перевод, архим. Макарий продолжал его и перевёл всю Библию. После смерти архим. Макария его перевод на великих и малых пророков, на Пятикнижие, учительные и исторические книги был напечатан в Православном Обозрении за 1860-67 гг. Перевод Архим. Макария был в зависимости от перевода Г.П. Павского. Автор лишь по местам исправлял шероховатые для русского православного слуха обороты речи перевода Г.П. Павского, иногда приближал к славянскому переводу; поэтому переводом Макария потом пользовались продолжатели русского синодального перевода.

После смерти Николая I вновь был поставлен вопрос о переводе Библии на русский язык по инициативе митрополита Московского Филарета. На синодальном заседании 10 сентября 1856 г. была отмечена настоятельная потребность в русском переводе Свящ. Писания, а в следующем 1857 году Св. Синод признал необходимым и полезным продолжить перевод Библии на русский язык " не для употребления в церквах, а для одного лишь пособия к разумению Свящ. Писания" (15 сент. 1857 г.).

Дело перевода Библии, начиная с Нового Завета, поручено всём четырём Академиям, готовые переводы потом рассматривались в особых заседаниях Св. Синода. В 1860 году напечатано Четвероевангелие, в 1862 году — Деяния и Послания с Апокалипсисом, а в 1863 г. напечатан вместе весь Новый Завет.

В 1860 году, когда приближался к окончанию просмотр перевода Нового Завета, Духовным Академиям поручено было заняться переводом Ветхого Завета с еврейского текста. Образованы были в Академиях особые Комитеты, занимавшиеся этим делом. При Петербургской Академии в него вошли проф. Свящ. Писания М.А. Голубев, преподаватель еврейского языка Е.И. Ловягин, при других Академиях — тоже преимущественно профессора. Перевод, сделанный Петербургским Комитетом, печатался в " Христианском Чтении" (1861-70 гг.); в то же время в " Трудах Киевской Духовной Академии" печатался перевод Киевского Комитета, в " Православном Обозрении" — перевод Макария (Глухарёва), а в " Духе Христианина" — перевод Г.П. Павского.

В 1867 г. Св. Синод признал необходимым издать перевод Библии от своего имени, начиная с Пятикнижия. Перевод, сделанный Петербургской Академией, предписано было разослать во все другие Академии для окончательной проверки и отзыва, после чего рассматривать его вместе с замечаниями других Академий в особых заседаниях Синода.

Синодальное издание русского перевода Библии начало выходить частями: в 1868 году напечатана первая часть Библии — Пятикнижие, затем последовательно издавались и другие, последняя вышла в свет в 1875 году, а в 1876 году появилась вся Библия Синодального издания в одном томе.

Для характеристики Синодального перевода необходимо отметить следующее:

1) В основу перевода канонических книг взят еврейский текст. Неканонические книги и добавления переведены с греческого языка, а 3‑ я кн. Ездры, отсутствующая в греческой Библии, переведена с Вульгаты.

2) Расположение книг, глав и стихов взято из греко-славянской Библии.

Еврейский текст положен в основу перевода потому, что, по мнению исследователей, повреждение его не всеми христианскими писателями признавалось. В Новом Завете есть цитаты по нему (Евр. 10, 30), случайная же порча имеется и в греческом тексте; кроме того, греческий перевод местами очень темен и часто непонятен без пособия еврейского текста; наконец, некоторых мест, существующих в еврейской Библии, нет в греческой (напр. Иер. 33, 14‑ 16; 17, 1‑ 4).

Принимая в равном достоинстве еврейский и греческий тексты и встречая в них взаимное разногласие, переводчики в главных мессианских местах приводят под строкой и греческое чтение: напр. Пс. 39, 7: " Ты открыл мне ухо", а внизу по 70‑ ти: " Ты уготовал мне тело"; Пс. 109, 3: " Подобно росе рождение твоё", по 70‑ ти: " Я родил тебя".

Там, где славянский текст представляет значительные разночтения против греческой Библии, переводчики приводят и его варианты, в предположении соответствия их древним, теперь утраченными, греческим чтениям.

Вследствие общей привычки к славянскому языку, как языку священному, в русском переводе удержаны наиболее известные славянские слова и обороты: напр. Пс. 19, 5 — " да даст тебе Господь по сердцу твоему", Пс. 24, 3 — " беззаконнующие втуне".

По этой же причине в произношении собственных имён и наименований священных предметов и действий сохранена греко-славянская терминология, как наиболее понятная, с которой сроднились русские православные люди. Вообще о русском синодальном переводе можно сказать, что он составлен с еврейского текста под руководством греко-славянского перевода.

Кроме синодального издания русской Библии, в XIX в. появились и другие переводы Свящ. Писания на русский язык. Так, в 1860 году в Лондоне был напечатан русский перевод Пятикнижия, составленный неким Вадимом. Издатели в предисловии обещали выпустить перевод всех священных книг, сделанный только с одного еврейского текста. Произношение собственных имён и священную терминологию лондонские издатели заимствовали от евреев и из разговорного русского языка. Так появились в переводе: " Паро" (фараон), " Ицках" (Исаак), " Моше" (Моисей) и т.п.; также " Господин" (вм. Господь), " ящик" и " сундук" (вм. ковчег). В своих новшествах переводчики дошли до нелепой замены слова " жена", словом " человечина" (Б. 2, 23), а по незнанию русского языка допустили неверный перевод: " Паро возвысит голову" — вместо " фараон снимет голову" (с хлебодара — Б. 40, 19) и др.

В 1862 году издан русский перевод Пятикнижия в Берлине, составленный Мандельштамом для русских евреев, и несколько позднее — перевод Псалтири. В этих переводах видно лучшее знание русского языка и хорошее знание еврейского языка. Но автор увлекается рационалистическим толкованием библейских повествований в явный ущерб истине. Херувим с пламенным оружием (Б. 3, 24) у него заменен " знойным ветром", хотя для такой замены нет никаких научных оснований. Подобно переведены и все мессианские пророчества.

В 1866-1869 гг. Библейским Обществом в Лондоне издан русский перевод пророческих книг, составленный бывшим профессором Петербургской Академии Левисоном. Этот перевод превосходит прежние переводы близостью к еврейскому тексту, знанием русского языка и уважением к преданиям, учению и языку Русской Православной Церкви.

В 1891 году в журнале " Вера и Разум" напечатан перевод кн. Исход, составленный профессором Московской Академии П.И. Горским, преимущественно по еврейскому тексту, но не исключительно. Автор критически относится к существующему масоретскому тексту в его гласных и согласных буквах, сравнивает с ним сохранившиеся чтения древних переводов и нередко отдаёт им преимущество. В подстрочных примечаниях автор постоянно даёт пояснение и научное обоснование своим отступлениям от масоретского текста.

В настоящее время, благодаря деятельности Библейских обществ, комиссий и трудам индивидуальных переводчиков, имеются переводы Священного Писания более, чем на 150 языках, т.е. почти на всех языках и наречиях мира.