💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Сущность и формы благотворительности 1 страница

Возникновение и развитие приютов в России (как и за границей) связано с благотворительной деятельностью общества. Благотворительность пред­ставляет собой привлечение средств частных лиц или учреждений для осуществления каких-либо социальных мероприятий.

В течение многих последних лет благотворительная деятельность находи­лась под запретом в нашей стране, поскольку, как утверждал В. И. Ленин, благотворительность является следствием политического и экономического неравенства людей. В-России благотворительная деятельность активизирова­лась с 60-х годов прошлого века, со времени интенсивного развития промыш­ленности. Лучшие представители буржуазии, руководимые благородными гуманными целями, вносили большую лепту в организацию богоугодных за­ведений, больниц, приютов и прочих благотворительных учреждений. Их меценатская деятельность имела особое значение для русской культуры: были открыты музеи, театры, библиотеки и пр.

.. •... 243

Благотворительная деятельность в России находила поддержку со стороны царской семьи. В России с конца XIX века стали функционировать много­численные ведомства, общества, специализировавшиеся в той или иной благотворительной деятельности. Как правило, все эти организации имели покровителей в лице членов царской семьи, что должно было поднять престиж организации и самой царской фамилии.

Важно отметить, что в благотворительной деятельности было велико участие простого народа, что стимулировалось православной церковью и другими религиозными конфессиями.

Стимулом к участию в благотворительной деятельности русского народа часто служило исполнение христианского долга, чтобы заслужить «божью благодать».

Однако множество различных благотворительных ведомств, обществ, разобщенность их деятельности, отсутствие государственного контроля за этой деятельностью благоприятствовало произволу и злоупотреблениям в этой области. Даже такой поборник благотворительности, каким был историк В. О. Ключевский, вынужден был признать, что благотворительность обык­новенно «оказывает случайную и мимолетную помощь и часто не настоящей нужде. Она легко доступна злоупотреблению...».

Передовая русская интеллигенция часто вносила свой вклад в благотво­рительную деятельность не в виде материальных пожертвований, а в форме участия в организации благотворительных учреждений и руководства ими.

Самыми распространенными среди типов благотворительных учрежде­ний были приюты для призрения детей—сирот и безнадзорных. Предпо­лагается, что первый приют был открыт в 1707 году в Нижнем Новгороде митрополитом Иовом. Вплоть до 60-х годов прошлого века такие приюты были единичными. Распространились они в России с 60-х годов в результате активизации благотворительной деятельности. Большинство приютов находилось в ведении так называемого «Ведомства учреждений императрицы Марии», учрежденного в России в 1796 году указом Павла I. В подчинении этого ведомства, кроме сиротских домов, находились институты благородных девиц, учреждения для глухих и слепых, бога­дельни и некоторые больницы. К концу XIX века в России существовало 148 приютов для детей-сирот.

Как ни странно, но среди большого разнообразия типов учреждений указанного выше ведомства до конца XIX века не было ни одного для слабоумных детей. Таким образом, даже достаточно широко развитые в России благотворительные организации не распространяли свою заботу на тех детей, которые, казалось бы, больше всего нуждались в общественной помощи.

То, что делалось силами благотворительности в XIX веке для слабоумных, имело случайный и ограниченный характер.

1) Ключевский В. О. Добрые люди Древней Руси.—М., 1896.—С. 16.

Так, в 70-х годах прошлого века при Петербургском Николаевском сиротском приюте по инициативе Е. Н. Шостак было открыто небольшое отделение для малоспособных девиц, где их пытались учить по сокращенным программам и сравнительно более доступными методами.

В 1881 году лютеранский пастор А. В. Ферман основал в Петербурге «Евангелический приют во имя Иммануила для одержимых падучей болез­нью и слабоумных детей». Это учреждение известно под названием «Приют Эммануила». В этом приюте в первые годы его существования было 20 мест, а к началу XX века—60. В него принимали детей только лютеранского вероисповедания. Часть воспитанников содержалась за плату, другая—на средства от пожертвований.

В 1885 году на станции Удельная под Петербургом при больнице Александра III было открыто отделение для идиотов на 50 человек, которое было вскоре закрыто за отсутствием средств.

§ 2. Деятельность Е. К. Грачевой

Дальнейшая история приютов для слабоумных детей в России связана с именем Екатерины Константиновны Грачевой (1866—1934). Ей принадле­жит заслуга в создании первых в России учреждений для глубоко отсталых, в открытии первой школы для умственно отсталых детей и в издании первых руководств по работе с глубоко отсталыми детьми, которые не потеряли своей значимости и в наши дни.

Е. К. Грачева посвятила свою жизнь делу призрения, воспитания и обучения глубоко отсталых детей и эпилептиков. Среди этих детей она провела почти сорок лет. Около двух тысяч обездоленных и больных детей были лично ею устроены, обласканы, воспитаны. Народ выражал свою любовь к Е. К. Грачевой, ласково называя ее тетей Катей.

Мотивом к тому, чтобы заняться судьбой слабоумных и эпилептиков, послужили личные переживания Е. К. Грачевой, вызванные тяжелой болез­нью ее брата Николая и его чудесным исцелением.

Екатерина Константиновна Грачева родилась в семье петербургского биржевого маклера Константина Петровича Грачева, имевшего собственный дом на Б. Белоозерской улице. Десятью годами позже в семье Грачева родился мальчик Николай, который с ранних лет отличался большой впечатлительностью и болезненностью. До семи лет не ходил.

Екатерина Константиновна тяжело переживала болезнь брата. В течение ряда лет она посетила множество врачей. В 1887 году она поместила Николая в диагностическое отделение Врачебно-воспитательного заведения доктора И. В. Маляревского, где он поставил диагноз «истеро-эпилепсия» (эпилепсия без органических нарушений нервной системы).

Попытки Е. К. Грачевой поместить брата в лечебное учреждение не увенчались успехом. Екатерина Константиновна убедилась, что в России нет учреждений для эпилептиков.

Состояние Николая ухудшалось с каждым днем. Участились припадки, а затем наступил паралич рук и ног, со дня на день сестра ожидала смерти брата. И вот свершилось то, что всколыхнуло всю Россию и оказало влияние на организацию общественной помощи слабоумным детям. В декабре 1890 года Николаю явилось видение в образе Богомате­ри—Царицы небесной с сонмом ангелов. Богоматерь сказала Николаю: «Шестого декабря в день твоего ангела попроси сестру привезти тебя в Скорбященскую часовню, что на Шлиссельбургском тракте, помолись перед чудотворной иконой и ты исцелишься, но об этом до исцеления никому не говори». В этот день Грачева еле одела брата и с трудом привезла в часовню. На руках она донесла его до иконы святого Николая и положила на пол. Стоять он не мог. Николай усердно помолился, встал на ноги, поднял руки и заявил: «Я здоров!» Трепет объял всех присутйт-вующих. Известие об исцелении отрока Николая распространилось по всей России. Во многих городах зазвонили колокола. Священный синод посвятил этому событию специальное заседание, на котором Е. К. Грачева поклялась в правдивости случившегося. По инициативе архимандрита Игнатия было решено на месте дома Грачевых построить храм «Во имя царицы небесной», а пока в комнате, где было видение, установить иконостас, при котором должен был служить отрок Николай, посвящен­ный в иеромонахи.

Мы останавливаемся подробно на этих событиях потому, что иначе нельзя понять историю первых приютов для слабоумных и первого в России благотворительного общества по оказанию им помощи.

Представляет интерес и такой факт. На бывшей Белоозерской улице в бывшем доме Грачевых сейчас помещается музыкальное учебное заведение. В начале девяностых годов нашего века стали восстанавливаться часовня и иконостас в той комнате, где он был первоначально установлен.

После этих событий Е. К. Грачева решила посвятить свою жизнь служению убогим, больным детям. Она стала принимать деятельное участие в качестве члена-обследователя «Человеколюбивого общества». Она занималась выяв­лением лиц, которые особенно нуждались в материальной помощи.

Одно из посещений бедных послужило непосредственным поводом к тому, чтобы Е. К. Грачева занялась новым в России делом—делом призрения и лечения, а затем обучения и воспитания детей, страдающих глубоким слабоумием.

24 августа 1894 года во время посещения бедных Е. К. Грачева встретилась с таким случаем. Пьяная мать толкнула свою девятилетнюю дочь Таню. Девочка разбила голову о чугун и через год стала «совсем глупой». Мать скончалась в отделении алкоголиков Обуховской больницы. Девочка осталась без присмотра, так как отец тоже пил. Возникла необходимость определить девачку в специальное учреждение. Но тут Екатерина Константиновна убедилась, что это невозможно, поскольку в России не было учреждений для подобных детей.

Много дней потратила Екатерина Константиновна на, безрезультатные посещения различных благотворительных обществ и учреждений. Ни «Че­ловеколюбивое общество», ни «Общество попечения о бедных и больных детях» не имели приюта для слабоумных детей. Отказали и в больнице Николая Чудотворца, потому что туда не принимали малолетних. Отказали в больнице св. Пантелеймона на ст. Удельная и в больнице Цесаревича. Разочарование ждало Екатерину Константиновну и в «Приюте Эммануила». «Если бы она, несчастная девочка, о которой вы говорите, была бы лютеранка, можно бы принять, а вакансий для православных нет», —заявила начальница этого приюта. Отказали Екатерине Константиновне в приеме слабоумной девочки и в других учреждениях. И тогда у Е. К. Грачевой возникла мысль о необходимости заняться призрением слабоумных.

Для Екатерины Константиновны началась новая жизнь, полная забот, тревог и радостей. Приступила она к делу с большим подъемом.

В своем дневнике от 14 сентября 1894 года она писала: «Как хорошо, весело мне! Никогда ни балы, ни театры, ничто не доставляло мне так много радости, как эти дни!». Она с упоением делала нужные приготовления, закупки. В комнате для детей поставила две детские кроватки и одну кровать для няни. Е. К. Грачева купила для идиотов игрушки, хотя окружающие ее от этого отговаривали.

Первые воспитанники Е. К. Грачевой—Шура и Таня—были в очень тяжелом состоянии. Но Екатерина Константиновна не упала духом и не отступила от поставленной цели.

Записи в дневнике Е. К. Грачевой, относящиеся к первым дням ее педагогической деятельности, полны драматизма:

«Около двух часов (8 октября 1894 г.) принесли Шуру. Что за несчастное существо! Руки переломаны, ножки сведены, слепая, глухая, немая. Пока няня приготовляла ванну, я хотела Шуру напоить молоком, но молоко выливалось изо рта. Мать Шуры достала соску, вернее грязную тряпку, пожевала черный хлеб, завернула и сунула Шуре в рот. Посоветовали купить рожок—это для 7-летней-то девочки! Когда Шуру купали, она жалобно стонала, но когда ее уложили в теплую постельку,, покрыли ватным одеялом и белым пикейным, дали рожок с теплым молоком, она скоро уснула. Мать хотела поклониться в ноги, села около кроватки и зарыдала. Впервые я видела слезу радости.

Вскоре привели Таню. Она так кричала, что мы вышли на лестницу встречать «дорогую гостью». Как трудно было ее стричь и мыть, два раза она выскочила из ванной. На новое платье внимания не обратила. Суп пролила. Макароны с сахаром ей понравились, и она сразу успокоилась. Куклу бросила. Держит в руках сладкую булку, смотрит на нее и улыбается. За неделю мои детки сделали большие успехи: Шура меньше стонет, все болячки от грязи отвалились, а Таня делается «воспитанной барышней», как няня в шутку ее называет. Таня здоровается и прощается (кланяется) по нескольку раз в день, ничего со стола не хватает, кушает опрятнее, даже сама берет салфетку и просит завязать; целые дни сидит на низенькой скамеечке и качает куклу, что-то напевает: у нее есть голос и музыкальный слух. Но от крика не отделалась, особенно во время мытья. Бранные слова забывает. День мы проводим так: утром,

1) Здесь и в ряде других случаев приводятся выдержки из дневника Е. К. Грачевой, полный текст которого приводится в приложении.

• '. •'•'•: •••'.. 241

в 8 часов начинается туалет моих деток, он берет много времени: надо приготовить теплой воды (когда их мыли холодной водой, они больше кричали), смазать и присыпать. Таня за неделю два раяа шутя опрокинула кувшин с водой, няня сердилась, а я радуюсь: значит, перестает бояться, начинает шалить. Таня пьет чай с молоком и булкой за маленьким столиком у меня в комнате. Шуру няня приучает пить молоко с ложечки, но эта премудрость ей не удается: молоко выливается изо рта. После чая няня убирает комнату, а я показываю Тане книжку с крупными, яркими картинками, но это мало ее интересует. Она бежит к большому зеркалу и разговаривает (издает звуки—она почти немая), поднимает, опускает руки, кланяется и громко смеется. Если погода хорошая, мы идем на двор. Там для нас поставили скамеечку. Я сижу на солнышке с Шурой, а няня бегает с Таней. Один раз я попробовала взять ее на улицу, но она толкала прохожих и подняла такой крик, что я поспешила вернуться. Иногда приходят соседи и приносят сладкое, но мне это не нравится: боюсь, чтобы Таня не стала попрошайкой. Когда мы приходим домой, няня идет за обедом. Таня уже голодна и начинает выражать неудоволь -ствие. В столовой обед иногда запаздывает, думаю ввести второй завтрак; в 12 часов давать по одной чашке молока с куском хлеба или варить по одному яйцу. После обеда моих деток раздевают и укладывают спать. Удивляюсь, как Таня много спит. Когда встает, она всегда бывает веселая. Игрушки, даже постройки—не понимает. Любит смотреть на зажженную лампу, если качнуть ее, то громко хохочет, даже прыгает. Ужин у нас ровно в 6 часов. После ужина мои детки опять моются и ложатся спать. Няня с 7, 5 часов свободна до 9, а если идет в гости, то и дольше. Я остаюсь с детьми. Мне говорят, что я няню избалую, но надо же молодой девушке отдохнуть. Таня спит хорошо, а Шура кричит, вернее стонет, когда ей меняют белье. Мне советуют ночью ее не трогать, с этим я, конечно, не могу согласиться.

4 ноября. Вчера вечером мне принесли девочку Иню—ей 5 лет. Какая она миленькая, но несчастная: сидеть не может, ножки сведены, постоянные подергивания рук и ног, личико-прехорошенькое, точно восковая кукла, беленькая, большие голубые глаза, волосы светлые, мягкие. Какая она запуганная! Я просила гостей к ней не подходить.

30 ноября. Семья моя увеличилась: привели новую девочку Катю. Подойдет ли она? Рослая, сильная, боюсь, что она будет обижать детей. Как дико озирается она по сторонам (она глухонемая), от еды отказалась, встала в угол, от всех отвертывалась, но когда мы ушли, быстро съела все, что положили около нее на табуретку».

Общественное значение дела, которым занялась Е. К. Грачева, становится особенно понятным, если учесть то положение, в котором находились ее воспитанники до поступления на ее попечение. Некоторые из них находились на привязи. Большинство подвергалось жестокому глумлению со стороны окружающих.

В поисках детей, особенно нуждавшихся в опеке, Екатерине Константин новне часто приходилось проникать в самые глухие трущобы Петербурга.

С каждым днем росло, по существу, первое в России учреждение для слабоумных и эпилептиков. У организатора этого учреждения укрепилось убеждение в правильности выбранного ею жизненного пути.

Вместе с успехами «деток» совершенствуется и педагогическое мастерство Екатерины Константиновны. Растет уверенность в том, что ее питомцев нужно не только призревать, но и лечить, воспитывать, учить.

Е. К. Грачевой удалось найти наиболее гуманные и эффективные приемы работы с детьми. В результате она смогла преодолеть дух казенщины, сухости, ханжества, который был характерен для большинства приютов того времени, и сделать жизнь детей красивой, радостной, уютной и даже полезной.

Те посетители приюта Е. К. Грачевой, которые бывали в заграничных учреждениях для аномальных детей, отмечали, что в них они часто видели даже шикарное внешнее оформление, великолепную обстановку. Но ни в одном из них они не видели таких веселых детей, как здесь, в приюте Е. К. Грачевой. Такой атмосферы в своем приюте Е. К. Грачева добилась путем ласкового обращения со своими воспитанниками. Такого же отношения к подопечным детям она требовала и от работавшего с ней персонала. Наказания были полностью исключены из числа средств воздействия на воспитанников. Царившему в приюте бодрому тону способствовали и другие факторы: четкий распорядок жизни, удобное и красивое убранство помеще­ний, чистая и нарядная одежда.

От Екатерины Константиновны не ускользала ни одна мелочь. Так, если ребенок раздражался или выражал недовольство, она устанавливала и устраняла причины того и другого.

Любовь Екатерины Константиновны к детям была столь велика, что ее нисколько не раздражал вид физических уродств и недугов. Более того, все дети представлялись ей милыми и симпатичными.

При всей своей занятости, Екатерина Константиновна не брезговала выполнять самую тяжелую, а порой и грязную работу, если она приносила пользу -ее воспитанникам. Она пользовалась каждым случаем, чтобы стать ближе к детям, проникнуть в мир детских переживаний.

В середине 1895 года Екатерина Константиновна приступила к обучению детей, хотя уже с первых минут она столкнулась с неожиданными трудно­стями. Ведь никакая из существовавших в то время методик не подходила к ее воспитанникам.

Екатерине Константиновне приходится самой изготовлять нужные пособия и искать методы обучения. Она не отказывалась от занятий, хотя многие находят эту идею неосуществимой.

Обучая детей, Екатерина Константиновна сама училась этому новому для нее делу. Она вела и затем анализировала наблюдения и записи. Все более крепла вера в возможность обучения слабоумных.

В результате упорного труда Екатерины Константиновны, сложных ме­тодических исканий занятия с детьми наладились. В этом деле большую помощь ей оказал известный русский сурдопедагог А. Ф. Остроградский. Он ставил у детей звуки, учил работать с глухонемыми детьми, давал методи­ческие советы.

Воспитанники стали овладевать элементарными знаниями и учебными навыками: писать и читать легкие слова, считать в пределах первого десятка.

В мае 1898 года в присутствии нескольких городских учительниц и гостей был устроен экзамен. Даже те элементарные умения, которые обнаружили дети на экзамене, поразили присутствующих. Ведь никто до сих пор не верил в возможность чему-нибудь научить глубоко отсталых детей.

Так скромно было положено начало существования первой в России школы для слабоумных и эпилептиков.

Успехи занятий с воспитанниками и приходящими детьми были столь значительными, что на школу Екатерины Константиновны обратила внима­ние петербургская общественность. Она оказала воздействие на Петербург­скую городскую думу, установившую ежегодную субсидию в размере 1000 рублей на содержание первой школы для отсталых детей.

Школа имела I, II и III классы. С 1898 по 1907 год в этой школе обучалось 134 ребенка в возрасте от 9 до 12 лет. В учебном плане школы были закон божий, письмо, чтение, арифметика, сведения по растениеводству, естест­вознание, предметные уроки, пение, рисование, ремесленное обучение.

Одновременно с углублением, расширением учебных занятий Екатерина Константиновна усилила и лечебную работу в учреждении. Этому способ­ствовал выросший среди медиков интерес к психопатологии. В 90-х годах частыми посетителями учреждения были профессор В. М. Бехтерев, психиатр В. П. Осипов, доктора Э. А. Гизе, В. В. Клименко, профессор С. Л. Тривус со студентами.

В 1903 году Екатерина Константиновна добилась открытия при приюте амбулатории для бесплатного лечения нервнобольных детей. Эта же амбу­латория обследовала и выявляла кандидатов в приют и в школу. В работе этой амбулатории энергичное участие приняли В. М. Бехтерев и молодой врач А. С. Грибоедов. В дальнейшем (1909—1910) Петербургский приют на Белоозерской стал основным центром медицинских, психологических и педагогических исследований аномальных детей, осуществлявшихся под руководством А. С. Грибоедова. Следует отметить, что Е. К. Грачева была первой в России воспитательницей слепоглухонемой, которая оказалась среди воспитанников приюта.

Во всей системе работы с глубоко отсталыми и эпилептиками в приюте Е. К. Грачевой особое место отводилось трудовому воспитанию и обучению Екатерина Константиновна все более убеждалась, что занятия по трудовому обучению должны занимать первое место среди общеобразовательных и других занятий, так как трудовая деятельность создает самые благоприятные условия для их развития, приобщает детей с глубокими аномалиями к полезной жизни в обществе, делает их меньшей обузой для общества и „развивает у них чувство достоинства.

Е. К. Грачева стремилась к тому, чтобы труд детей как можно раньше стал трудом производительным, чтобы ребенок видел результат труда. ^; Характер труда, к которому привлекались воспитанники приюта, был разнообразным. Это работа по дому, на дворе, в огороде. Менее отсталые привлекались к работе в мастерских. Мальчики работали в щеточной, переплетной, столярной и сапожной мастерских; девочки работали в швей ных мастерских. Вначале работали 1—2 часа в день, а затем продолжитель ность ежедневной работы в мастерских доводилась до 6—7 часов с перерывами, и это, как отмечает Е. К. Грачева, не вредило здоровью, а напротив, укрепляло его. Вбспитанницы почти полностью шили сами белье и одежду для воспитанников приюта.

Работе в мастерских предшествовали занятия ручным трудом: вырезыва­ние из бумаги, плетение, вязание.

Лучшими способами приучения ребенка к труду Е. К. Грачева считала поощрение, похвалу за каждое усилие воспитанника и привлечение его внимания к положительным примерам. Важным учебно-воспитательным стимулом Екатерина Константиновна считала оплату детского труда. Это оказывало, по ее мнению, на детей большое нравственное влияние, так как пробуждало у них чувство достоинства, веру в то, что они могут быть полезны людям, своей семье.

Екатерина Константиновна рассказывала о многих случаях необыкновен­ной радости и гордости, которые испытывали воспитанники, отдавшие свой первый заработок своим бедным матерям.

Об успехах трудового обучения воспитанников в приюте Е. К. Грачевой свидетельствует тот факт, что продукция мастерских неоднократно экспо­нировалась на выставках и получала высокую оценку. В 1899 году на ремесленной выставке в Петербурге работы воспитанников были отмечены почетными грамотами. В 1903 году на международной выставке «Детский мир» приют получил высшую награду—почетный диплом, а руководитель­ница приюта Е. К. Грачева—золотую медаль. В 1904 году работы воспитан­ников приюта были отмечены почетными дипломами на международной гигиенической выставке в Париже.

Организованный Е. К. Грачевой Петербургский приют для детей-идиотов и эпилептиков испытывал постоянные материальные недостатки, поскольку он полностью зависел от пожертвований, которые в первые годы были случайны­ми. При этих условиях число детей было незначительным. Возможности для расширения приюта были получены в 1899 году, когда весь дом на Белоозер-ской перешел в ведение приюта. При нем были созданы отделения для мало­летних полных идиотов; для эпилептиков и идиотов, поддающихся развитию; для идиотов беспокойных, опасных для окружающих.

В 1899 году приюту была пожертвована дача в Полюстрове, куда детей вывозили на лето. Популярность приюта, молва о его успехах к этому времени стала значительной. Усилился приток пожертвований. Но успехи в работе приюта на Белоозерской, его популярность не породили у Екатерины Константиновны чувства самодовольства, успокоения. Она отдавала себе отчет в том, что вниманием пока что окружены только несколько десятков несчастных детей, а сотни и тысячи их в России терпят страдания. Это не давало Е. К. Грачевой покоя, омрачало радость ее труда.

Екатерина Константиновна понимала, что добиться государственной за­боты об этих детях в условиях царской России невозможно. Поэтому она направила все свои усилия на создание в России благотворительной органи­зации, которая могла бы возглавить дело призрения и воспитания слабоум­ных и эпилептиков. В 1900 году она добилась утверждения Святейшим синодом такой благотворительной организации—«Братства во имя царицы небесной». Официально принято было считать организатором этого братства

архимандрита Игнатия, в действительности же настоящим его организатором и руководителем была Е. К. Грачева (архимандрит Игнатий умер в 1897 году). Сама Е. К. Грачева со свойственной ей скромностью приписывала архимандриту Игнатию все заслуги в создании русских приютов для слабоумных. Кроме скромности, это вызывалось и необходимостью, так как имя Игнатия придавало братству популярность среди духовных кругов и обеспечивало признание этой организации царским правительством, без чего нельзя было бы производить значительные сборы.

Естественно, что вся деятельность братства была проникнута религиоз­но-христианским духом. Официальным председателем правления братства была назначена графиня О. Апраксина.

Религиозно-христианским духом была проникнута и жизнь приюта Е. К. Грачевой и других приютов. В приюте даже глубоко отсталых приучали к выполнению религиозных обрядов. Много внимания уделялось беседам на религиозные темы и молитвам. Для сохранения в приюте этого религиозного духа и обеспечения его самоотверженной прислугой, няни и другой обслу­живающий персонал подбирались, как правило, из послушниц женских монастырей.

Все это импонировало духовенству и религиозным чувствам верующих, от пожертвований которых зависела в основном участь приютов.

Братству было разрешено проводить сбор пожертвований ежегодно в течение недели во всех церквах России.

В поддержке Братства, в привлечении внимания народа к страданиям детей-идиотов и калек духовенство видело для себя выгоду, так как эти дети должны были поразить сердца людей страхом перед господней немилостью, которая постигнет их, если люди отвернутся от церкви.

Е. К. Грачева стала проводить активную деятельность по привлечению внимания общества к важному для России делу—призрению и воспитанию аномальных детей и развитию для них сети учреждений. Она издала большое число брошюр и воззваний, хотя и написанных в религиозно-сентименталь­ном духе, но убедительно доказывающих возможность и необходимость призрения и воспитания слабоумных.

Простой народ горячо откликался на эти воззвания, жертвуя свою трудовую копейку в пользу этого гуманного дела.

Благодаря деятельности Е. К. Грачевой с 1901 года в Братство поступили значительные пожертвования, которые позволили расширить первый приют на Белоозерской и открыть приюты для идиотов и эпилептиков в других городах России. В 1901 году эти пожертвования достигли 190 тысяч рублей, в 1902—они составляли более 140 тысяч рублей, в 1904—более 180 тысяч рублей. В 1902 году открылся приют в Курской губернии, в 1905—в Москве, в 1907—в Вятке, а затем и в других городах. В 1912—1917 годах во всех приютах этого Братства содержалось 500 детей.

Екатерина Константиновна сама выезжала во вновь открываемые приюты, чтобы помочь организовать работу учреждений.

I

Как отмечалось выше, в 1901—1902 годах приют в Петербурге на Белоозерской был реорганизован. Рядом со старым было выстроено новое 4-этажное здание, что позволило более рационально, дифференцированно разместить детей. Это было необходимо, ибо пребывание детей-эпилептиков, идиотов и глубоко отсталых в общей комнате вызывало многие неудобства. Дети обижали друг друга. Резкие крики, припадки пугали детей.

В новом здании первый этаж был отведен под лазарет для совершенно беспомощных детей. На этом же этаже помещалось отделение для беспо­койных детей, опасных для себя и окружающих. Второй этаж занимало так называемое фребелевское отделение для детей, умеющих говорить и играть. Третий этаж был отведен под школьное отделение. Здесь же находились и мастерские. На четвертом этаже располагались службы и спальни для сестер. Здесь были хорошо оборудованные кухни, прачечная, гладильня, баня и души.

Одновременно в Райволо под Петербургом началось строительство колонии для более взрослых слабоумных. Колония была введена в действие в 1903 году. Она строилась с расчетом на то, что ее воспитанники будут заниматься сельскохозяйственным трудом. Расширение Петербургского приюта и откры­тие приютов в других городах вызвали потребность в большом числе опытных сестер-нянь. В октябре 1900 года Екатерина Константиновна открыла курсы сестер-нянь, которые должны были работать с детьми-идиотами и эпилеп­тиками. Слушательницами курсов были послушницы монастырей. В июне 1902 года состоялся первый выпуск сестер-нянь. После выпуска они выехали на работу во вновь открываемые приюты.

Беседы Екатерины Константиновны с сестрами-нянями вызвали большой интерес у родителей и работников приюта. По просьбе матерей на средства от пожертвований эти беседы в 1902 году были изданы отдельной книгой. Книга Е. К. Грачевой «Беседы с сестрами-нянями о воспитании и развитии детей—идиотов и эпилептиков» была первым в России руководством по работе с глубоко отсталыми детьми и эпилептиками. Эта книга не потеряла своего значения в качестве практического пособия для родителей и работ­ников учреждений для аномальных детей и в настоящее время. Безграничная любовь, самоотверженная забота о больных детях, вера в возможности развития аномального ребенка, которыми проникнута каждая беседа Е. К. Грачевой, а также задушевность, простота и конкретность изложения придают «Беседам...» особое обаяние.