Глава 31. Еще двадцать шагов – и Элоди окажется на конце парящей платформы из призраков

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Еще двадцать шагов – и Элоди окажется на конце парящей платформы из призраков. Впереди противоположный конец разрушенного моста. Еще двадцать шагов – и она осторожно ступит на землю Идиллиама. Города, где она родилась.

Призрачный щит, на котором она балансировала, сдвинулся под ее ногами. Фессан, шедший рядом с ней, успел подхватить ее, прежде чем она упала.

– Вам следует находиться позади, – сказал он. – Я не хочу, чтобы вы были на передовой.

– Только там мне и место, – сказала Элоди. Ей хотелось, чтобы и в сердце ее было столько же храбрости, сколько в словах.

Под ее ногами помост из щитов раздвинулся и сир Джейкен просунул в проем свою голову. Самьял рядом с ним выглядел обеспокоенным.

– Вам нужно поторопиться, – сказал сир Джейкен. Солнце светило одновременно на его шлем и сквозь него. Его призрачная кожа мерцала.

– Пока мы вас держим, сражаться за вас мы не можем.

Щиты снова сомкнулись. Элоди отбросила страх перед падением и неизвестностью и с новыми силами двинулась вперед.

Двадцать шагов превратились в десять. В вихре пыли, покрывавшей конец моста, произошло какое-то непонятное движение. Облако двигалось в облаке.

– Лучники, к бою! – отдал команду своим солдатам Фессан.

Он упал на колени, потянув за собой Элоди. Располагавшиеся вокруг и позади них двенадцать шеренг пехотинцев «Трезубца» последовали их примеру, позволив воинам в дальней части колонны нацелить свои луки через их головы.

Из облака пыли показался враг. Элоди зажала рот руками, чтобы сдержать крик ужаса. Слушать рассказ Тарлана о восставших из мертвых воинах и воскресшем короле – это одно дело. Совсем другое дело – видеть эту массу гниющих шатающихся трупов, заполнивших разрушенный мост от края до края.

Град стрел пронесся над передней линией. Элоди инстинктивно пригнула голову, когда они пролетали над ее головой. Она задержала дыхание, видя, как стрелы попадают в цель, пронзая живых мертвецов.

Второй залп возымел не больше действия, чем первый. Ощетинившись не подействовавшими на них стрелами, жуткие фигуры продолжали надвигаться на них, их порванные губы отслаивались от зубов, а глазницы пылали красным огнем.

– Стоять! – крикнул Фессан. – Дайте им подойти!

Когда Элоди поднялась, ее ноги дрожали. Она схватила свой меч, меч Пейлни. Он был невероятно тяжелым. В голове у нее было пусто, если не считать глухих ударов пульса. Она забыла даже то малое, чему научилась в лагере и по дороге.

Призрачный мост задрожал, когда две прыгающие фигуры пронеслись сквозь шеренги «Трезубца»: Грейторн и Филос спешили занять позиции по бокам от Элоди. Когда их теплые тела прижались к ее ногам, она почувствовала прилив надежды.

В воздухе раздался свист, когда три торрода пролетели над ее головой.

– Оставайтесь рядом с ней! – крикнул Тарлан сверху. Волк и тигрон оскалили зубы и зарычали в унисон.

«Значит, он говорит с ними, как и с торродами, – подумала она. – Как я могу беседовать с мертвыми».

Она положила руку на голову тигрона. Тарлан говорил, что они и ее стая тоже, и она почувствовала силу их преданности.

Массивная фигура выдвинулась из рядов живых мертвецов. Выше и шире остальных, этот ходячий труп носил обрывки королевской одежды. Его руки были обглоданы до костей, плоть на лице устрашающе перекосилась, выставив на обозрение бледный череп. Его глаза сверкали.

Впервые в жизни она оказалась лицом к лицу со своим отцом. Брутан разомкнул челюсти, и ужасный крик вырвался из его глотки.

– За Торонию! – проревел Фессан, поднимая свой меч к солнцу. – За Торонию!

Остальные воины «Трезубца» издали боевой клич. Элоди подняла меч, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки.

Армия живых мертвецов Брутана бросилась на призрачный мост. В последний момент все еще стоявшие на коленях солдаты «Трезубца» выставили спрятанные копья. Первая волна нападавших наткнулась на них, пронзенная остриями. Однако, к ужасу Элоди, они не испустили дух, а просто висели с раздробленными ребрами, молотя по воздуху руками.

Рядом с ней Фессан взмахнул мечом. Его лезвие прошло насквозь через шею наступавшего воина. Голова этого существа перелетела через край призрачного моста и упала в пропасть. Но тело продолжало двигаться. На него набросилось несколько человек, разрубая его своими мечами, пока оно не превратилось просто в отвратительное месиво из костей и плоти.

Желудок Элоди взбунтовался от отвращения, но в леденящем кровь зрелище кое-что обнадеживало.

Она напрягла всю свою волю и взяла себя в руки. Ничего не имело значения. Кроме того, что она стояла здесь с мечом в руке. И у нее была только одна цель.

«Если вас можно убить, только изрубив на куски, – подумала она с горечью, – значит, так тому и быть…»

Пока Фессан отражал удары еще одного воина, Элоди вонзила меч в мертвеца, который оказался рядом с ней. Первым ударом она отрубила руку, вторым – снесла голову. Из ее горла вырвался крик, и она не знала, был ли это вопль ужаса или ликования. Когда обезглавленное тело упало, над ней навис второй живой мертвец. Она поудобнее перехватила меч, развернув его под другим углом. Инстинкт подсказывал ей, что надо использовать инерцию от предыдущего удара, чтобы меч двигался по нужной траектории. Одновременно девочка выделывала ногами почти танцевальные па, чтобы сохранить равновесие.

– Есть кое-что, – рассказывала ей Пейлни, – что мы называем «ярость битвы».

– То есть вы чувствуете злость, когда сражаетесь? – спросила Элоди.

– Это больше чем злость, – ответила девушка. – Злость красного цвета.

Наконец Элоди поняла, что имела в виду ее подруга. Когда лезвие меча коснулось очередного врага, по ее венам хлынула чистая ярость. А когда голова ее противника отлетела в сторону, это наполнило ее чем-то, что сверкало ярче солнца и было больше, чем обычный гнев.

Передние ряды обеих армий сошлись в ближнем бою. В ушах Элоди звучал оглушительный звон ударов металла о металл, крики раненых, завывания живых мертвецов. Возвышавшийся над головами воинов Брутан был хорошо виден отовсюду: могучий монстр ревел, размахивал палашом как косой и косил всех, кто оказывался у него на пути.

– Берегись! – пехотинец за спиной Элоди схватил ее за плечо и прижал ее к земле как раз в ту секунду, когда окровавленное лезвие взрезало воздух у нее над головой. Солдат воткнул меч в живот нападавшего, но восставший из мертвых воин успел сжать свои пальцы вокруг его горла. С нечеловеческой силой существо подняло человека над землей и бросило в бездну.

Щелкая зубами, труп двинулся на Элоди. Она попыталась поднять меч, чтобы обрушиться на врага, но толчок, спасший ей жизнь, выбил его рукоятку из ее руки.

Сверкнув бело-голубым мехом, Филос пронеслась мимо Элоди и вцепилась в глотку трупа. Сбив его, тигрон терзал шею существа, пока голова у того не разлезлась, как гнилой арбуз. В то же время Грейторн вонзил зубы в лодыжки врага. Когда Филос ослабила свою хватку, восставший из мертвых воин рухнул, как поваленное дерево.

В просвет между призрачными щитами проник меч, похожий на расплавленное серебро, и покончил с существом, отрубив ему голову одним резким ударом.

– Спасибо! – Элоди подобрала свой меч, не заботясь о том, поняли ли ее животные.

Но даже начав снова прокладывать себе путь вперед, она видела, что большинство солдат «Трезубца» оказались сброшенными в пропасть, как и тот, что спас ей жизнь.

Нанося удары по восставшему из мертвых воину, она еще раз взглянула на то место, где призрачный мост соединялся с настоящим.

Мимо на своем торроде пролетел Тарлан. Три птицы атаковали вражеский арьергард, пытаясь ослабить давление на передовой. Сейчас они вернулись туда, где шел самый ожесточенный бой.

– Делайте то же, что и они! – крикнула Элоди Тарлану, когда Тита бросилась вниз. – Отправьте их в бездну!

Тарлан понимающе кивнул. В нижней точке ее пике Тита схватила каждой лапой по одному восставшему из мертвых воину, поймав живых мертвецов, как сова ловит пару мышей на земле. Плавным движением гигантская птица швырнула их в пустоту. Элоди с яростным удовлетворением смотрела, как они скрылись в глубинах пропасти.

Их нельзя было убить. Но их можно было сбросить в бездну.

Брутан заревел, начиная новую атаку. К удивлению Элоди, голос восставшего из мертвых короля звучал очень громко; он находился ближе, чем она думала. Проламывая мечом шею очередного врага, она обернулась и увидела, что восставший из мертвых король находится всего в нескольких шагах. Его рука сжимала горло солдата «Трезубца», который безвольно повис. Элоди ожидала, что Брутан перекинет его, как и других, через кромку моста.

С нарастающим отвращением Элоди наблюдала, как глаза солдата «Трезубца» провалились вглубь черепа. Его кожа почернела и сползла с плоти. А зеленый мундир потерял цвет и превратился в лохмотья.

В пустых глазницах существа вспыхнули красные языки пламени.

Брутан отпустил своего новобранца. Сразу же восставший из мертвых солдат «Трезубца» бросился на Элоди. Из провала его рта исходил пронзительный визг. Существо взмахнуло мечом, и Элоди поднырнула, уходя от удара. Выпрямившись, она повернулась и, подняв щит, сильно ударила им по животу существа. Собрав все силы, она начала теснить восставшего из мертвых солдата к краю призрачного моста. Пока она толкала его, вокруг взвихрилось рыжее с позолотой облако – это ее волосы разметались от удара, который чуть не снес ей голову.

Как раз тогда, когда она решила, что силы покидают ее, Филос и Грейторн оказались рядом. Будто зная, что она пытается сделать, звери уперлись лбами в ноги солдата. Втроем им наконец-то удалось сбросить существо в бездну.

Восстановив дыхание, Элоди оглянулась назад на поле боя. Она увидела только беспорядочное месиво мечей и тел, сцепившихся в пыли. Потом взобралась на груду идиллиамских шлемов, чтобы лучше видеть.

Дела обстояли хуже, чем она полагала. «Трезубец» оттеснили до середины призрачного моста. Армия живых мертвецов по-прежнему текла из Идиллиама бесконечной рекой.

Куда бы ни обращался ее взгляд, она видела, как гибнут люди. А каждый сраженный воин неминуемо пополнял ряды войска Брутана.

«Нам не победить», – подумала она с отчаянием.

– Пригнись! – Тита с Тарланом на спине парила над головой девочки. – Не превращай себя в цель!

– Бесполезно! – крикнула Элоди. – Их слишком много.

– Именно это я говорил Фессану! Но он не хотел слушать!

Элоди не обратила внимания на его упрек, как и на предупреждение держать голову пониже.

Шлемы, на которых стояла Элоди, зашевелились у нее под ногами. Она вспомнила, каким хрупким был призрачный мост.

«И таким прочным», – подумала она, ощутив твердую опору под ногами.

– Тарлан! – воскликнула девочка. – Ты прав! Прорвавшись назад сквозь ряды «Трезубца», она нашла Фессана.

Молодой человек был забрызган кровью с головы до ног, но, похоже, чужой. Сам он был цел, если не считать нескольких царапин.

– Надо отступать! – прокричала Элоди, стараясь прорваться сквозь грохот битвы.

– Послушай ее! – крикнул Тарлан, зависнув верхом на Тите над их головами. – Битва проиграна!

– Нет! – прокричала ему в ответ Элоди. – Я вовсе не это хочу сказать! Фессан, как думаешь, что сделает враг, если мы отступим?

Фессан провел рукой по лбу, размазав по нему кровь и пот. Прорвавшийся через переднюю шеренгу живой мертвец бросился на него, и юноша сразил его одним быстрым ударом.

– Они будут нас преследовать, – сказал он устало.

– Точно! Они кинутся за нами и попадут в нашу ловушку!

– Какую ловушку? Принцесса Элоди, вы должны…

– Призраков? – воскликнул Тарлан, склоняясь над крыльями торрода. – Элоди, о чем ты говоришь?

– Как ты думаешь, на чем мы стоим? – ответила она. На мгновение Тарлан задумался, затем ухмыльнулся.

«Он понял, – подумала Элоди с облегчением. – Конечно, он понял!»

Новая волна мертвецов накатила на ближайшие ряды «Трезубца». Металл стучал о металл.

– Расскажите, что у вас за план, Элоди, – попросил Фессан. – Только быстрее, умоляю.

– Подожди, – сказала Элоди, ее сердце бешено колотилось. Приложив руки ко рту, она закричала, – Самьял! Самьял!

– Увидишь, – ответила Элоди, – или, вернее, нет. Слушай, мы стоим на мосту, сделанном из призраков, так?

– Я с трудом в это верю, но так, – сказал Фессан.

– Если мы отступим, враг пойдем за нами – и тоже по мосту.

С изяществом проскользнув между сражавшимися, появился Самьял. Тита крикнула и шарахнулась в сторону, будто почуяв его.

Фессан энергично выстраивал оцепление из солдат вокруг них. Враг сбился в плотную кучу и наступал. Времени не было. Он повернулся в недоумении.

– Теперь умолкни и дай моей сестре все объяснить, – прорычал Тарлан.

– Самьял, – сказала Элоди. – Мы собираемся отступить. Когда мы окажемся на твердой части моста, я хочу, чтобы сир Джейкен и его соратники рыцари ушли.

– Да. Если призрачный мост распадется в тот момент, когда враги все еще будут на нем, они упадут в пропасть. Вы можете это сделать?

– Конечно, – сказал Самьял. – Когда вы начнете отступать?

Но прежде чем Самьял смог двинуться, рядом раздался чей-то вопль. Из вихря пыли возникла темная тень. Когда воздух очистился, Элоди обнаружила, что смотрит в перекошенное лицо своего отца, в котором не было ничего человеческого.

Костлявые пальцы Брутана протянулись сквозь туман и сомкнулись на шее девочки. Она попыталась закричать, но ей не удалось издать ни звука. Грейторн зарычал и впился в ногу Брутану, но восставший из мертвых король пинком отбросил его в сторону. Филос нигде не было видно.

– Назад, тварь! – закричал Фессан, поднимая меч. Брутан прихлопнул его словно муху.

Ослабев, Элоди обмякла в железных тисках Брутана. Его лицо, где костей было больше, чем плоти, расплывалось перед ее глазами. Его глаза, словно адские печи, жгли ее жаром и ослепляли. Ее шея похолодела, потом еще больше. У основания черепа появилось отвратительное покалывание.

«Это не смерть, – подумала девочка в панике, – это превращение в живого мертвеца».

Все шло к тому, чтобы она присоединилась к отцу в царстве мертвых.

Что-то врезалось в Брутана, сильно ударив его в бок. Его пальцы разжались, и Элоди выскользнула из них. Затуманенным взглядом она видела щелкающий клюв торрода, пятно золотых крыльев, сердитое лицо Тарлана. Тита била крыльями, тесня Брутана назад, пока палаш Брутана не отсек ей один из когтей. Гигантский торрод отпрянул, крича от боли. Тарлан соскользнул с бока птицы, но каким-то образом ему удалось удержаться.

Элоди падала назад. Она дала волю чувствам. Все что угодно – лишь бы ускользнуть от чудовища, которое было когда-то ее отцом. Девочка услышала горестное рычание и увидела, что Филос мчится к ней сквозь толпу. Она собралась с духом, готовясь упасть на щиты, что грудой лежали под ногами.

Но удара не последовало. Когда взор Элоди прояснился, она увидела, как море потрясенных лиц – лиц призраков, и Самьял среди них – вздымается рядом. Но они не поднимались – это она перекатилась через край призрачного моста и продолжала падать сквозь разреженный воздух и холодные облака в поджидавшую ее темноту.

Она летела в бездну. Ее окутало облако, и мир стал белым. Элоди чувствовала себя невесомой и свободной. Все ушло, все. Тарлан, Самьял, Фессан, сражение, судьба. Конец близился, и здесь была только она, летящая в пропасть.

Сколько раз я успею вдохнуть, пока не ударюсь о дно? Один… два… три…

Пальцы схватили ее за запястье. Она вскрикнула, думая, что это Брутан. Но пальцы были теплыми и тянули, выворачивая руку, с удивительно приятной болью.

– Забирайся! – это кричал Тарлан в вихре перьев. Изогнувшись, Элоди попыталась уцепиться. Но пальцы Тарлана скользили, и она почти начала падать снова.

– Ради своей жизни, постарайся! – воскликнул Тарлан.

Элоди погрузила руку в перья ниже бьющих по воздуху крыльев Титы и ухватилась за них. Торрод высунул свои когти, один из которых представлял собой кровоточащий обрубок, и Элоди начала подниматься по ним. Когда-то точно так же она забиралась по ступенькам в экипаж в замке Вайсеринов. Ухватив ее за плечо, Тарлан помог ей преодолеть остаток пути, и она оказалась в безопасности.

– Спасибо, Тарлан! – выдохнула она, как только рухнула на спину Тите. По тяжелому дыханию птицы и неустойчивому ритму ее крыльев она поняла, что та испытывает сильную боль. – И спасибо тебе, Тита.

Раненый торрод издал резкий гортанный звук.

– Она говорит «пожалуйста», – сказал Тарлан. Тита неуклонно поднималась из бездны, прорвавшись наконец через облака. Теперь брат с сестрой могли охватить взглядом панораму битвы, от которой перехватывало дыхание.

Войска «Трезубца» отступали. Большинство воинов сейчас уже находилось в относительной безопасности на куске скалы, выступавшем над пропастью со стороны Исура. Армия восставших из мертвых преследовала их по пятам, но как только она устремилась по помосту из щитов, призраки расступились, сбросив мертвецов в пропасть. С воплями они провалились в туман. Когда последние солдаты «Трезубца» ступили на твердую землю, духи последовали за ними. Призрачный мост полностью распался.

«Сработало», – подумала Элоди, чувствуя себя полностью опустошенной.

На той стороне, где располагался Идиллиам, на самом краю своих владений победоносно ревел Брутан. Вокруг него, простираясь до самой городской стены, собралась армия живых мертвецов. Тысячи глаз горели красным пламенем, тысячи глоток посылали вопли к небесам.

– Пора уходить, – сказал Тарлан, нежно потянув за перья Титы. Гигантский торрод сделал круг, улетая от Идиллиама и возвращаясь назад в леса Исура.

Элоди без колебания повернулась спиной к восставшим из мертвых, но поражение «Трезубца» было для нее тяжелым ударом. Неужели таков бесславный итог их великого лесного похода? Об этом ли они мечтали?

– Мы вернемся! – сказала она. – Там наш брат, Тарлан. Мы вернемся за ним. Он наш, и мы заберем его. Но это еще не все.

Ветер трепал иссеченные в бою волосы Элоди. На какое-то мгновение они перепутались с волосами ее брата, превратившись в один развевающийся золотисто-рыжий флаг.