Любовь измеряет Землю.

Время осенних урожаев пришло и ушло, караван-сараи на зиму опустели, ведь восточные перевалы закрыты. В бахрамовы дни вносило разнообразие пребывание Иванга в суфийском рибате. Там Иванг сидел на коленях, внимательно слушал все, что говорил старый мастер Али, редко говорил сам, а когда говорил, чаще всего задавал очень простые вопросы – чаще всего просил объяснить значение того или иного слова. В суфийской терминологии было множество арабских и персидских слов, и хотя тюркским Согдианы Иванг владел в совершенстве, религиозный язык ему давался тяжело. Чтобы помочь Ивангу уверенней ориентироваться в лексиконе суфийских практик, мастер вручил ему книгу Ансари “Сотня полей и мест отдохновения Путников”, в которой, среди прочего, было введение, оканчивающееся вот таким предложением:

“Истинная суть духовных состояний суфиев заключается в том, что сами состояния нельзя описать, однако их в полной мере понимают те, кто испытал их”

Это, как чувствовал Бахрам, и было главной проблемой Иванга – он не испытывал состояний, описанных в книге.

- Очень может быть, - Иванг готов был согласиться с этим доводам Бахрама – Но как же мне постичь их?

- Любовью. – отвечал Бахрам. – Ты должен полюбить все что есть на свете, особенно людей. Увидишь – все движется благодаря любви.

Иванг закусил губу:

- С любовью приходит ненависть. Это две стороны одного бытия. Сострадание мне кажется получше любви. Я не могу найти плохую противоположность сострадания.

- Безразличие. – подсказал Бахрам.

Иванг кивал, обдумывая услышанное. Сутью Бахрамовой любви, что била ключом, подобно свежему горному источнику, было чувство к жене и детям, затем к Аллаху, что оказал ему честь жить рядом с такими прекрасными людьми – не только с семьей, но также рядом с Кхалидом и Федвой, всеми их родственниками, работниками подворья, посетителями мечети, рибата, Шер Дор, всем Самаркандом, даже всем миром, когда он думал об этом. У Иванга не было такой же отправной точки. Он был одинок и бездетен, насколько знал Бахрам. Ну и неверным вдобавок. Как он мог чувствовать широкую любовь ко всему, если ему недоступна самая простая, самая очевидная?

“Сердце, что главнее интеллекта, не тот предмет, что стучит в груди” - cказал бы Али. Это был путь открытия своего сердца Богу и принятие любви, что тут же появляется в нем. Иваг уже преуспел в навыке самоуспокоения и способности слышать тихие мгновения мира. Он часто сидел на подворье и просто слушал вечер, а затем шел спать к себе в магазин. Бахрам пару раз присоединился к иванговым сидениям. Однажды он был так восхищен глубиной золотого закатного неба, что процитировал Руми:

- Как же тихо стало в доме сердца моего

Сердце есть очаг и дом, что ведет меня по миру.

А Иванг все думал и думал. Лишь когда солнце пробило восточный горизонт своими лучами и затопило золотом долину, только тогда он начал говорить:

- Неужели мир настолько большой, как о нем говорит Брахмагупта?

- Он говорит, что земля – шар, правильно?

- Да, разумеется. Это легко заметить в степях: когда караван появляется из-за горизонта, сначала ты видишь головы всадников. Мы живем на поверхности огромного шара.

- Сердца Бога.

Иванг промолчал, лишь качая головой. Это означало, что он не согласен, но не хочет выражать свое несогласие. Бахрам удержался от замечаний и стал расспрашивать Иванга об индийских вычислениях, касаемых размера Земли – это явно заинтересовало тибетца.

- Брахмагупта заметил, что в определенный день солнце светит точно в дно колодца в городе Деккане. На следующий год в этот же день он оказался в тысяче ли к северу от Деккана. Он измерил угол теней и использовал сферическую геометрию, чтобы посчитать, какой частью дуги эти тысяча ли является. Очень просто, очень интересно.

Бахрам кивал. Все это было правдой, но они за всю жизнь смогут увидеть лишь ничтожное число из этих тысяч ли. Здесь и сейчас Ивангу нужно было духовное просветление. Или же любовь. Бахрам пригласил его перекусить с семьей. Исмерина подавала еду, а дети играли. Заигравшись, дети Бахрама смотрели своими огромными глазами на маму, которая с улыбкой выговаривала им за их шалости. Иванг покачал головой:

- Ты счастливый человек, - сказал он Бахраму.

- Мы все счастливые люди, - отвечал тот.

С этим Иванг согласился.