💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Билет № 4. 1.Теория трех штилей.М.В.Ломоносова.

1.Теория " трех штилей".М.В.Ломоносова.

Михаил Васильевич Ломоносов был великим человеком. Исключительно велики заслуги Ломоносова в деле развития русского литературного языка. Недаром Радищев называл Ломоносова “насадителем” русского слова. Второго такого в российской науке не было. Но тем сильнее проявляется его гениальность, что он, будучи ученым, был одним из ведущих литераторов своего времени. Он на собственном примере доказал, что человек может заниматься наукой и одновременно искусством, физикой и литературой.

Теоретическая филологическая работа и практическая писательская деятельность Ломоносова связана с расцветом русского классицизма, однако не замыкается полностью в рамках этого направления. За пределы теории классицизма выходят идеи Ломоносова об исторической обусловленности стилевой системы русского литературного языка, изложенные в “Предисловии о пользе книг церковных в российском языке” (1758). До Ломоносова русский литературный язык отличала беспорядочная смесь самых различных языковых элементов. В письменном и устном обиходе употреблялись и исконно русские слова, и церковнославянизмы, значительная часть которых обветшала, и хлынувшие в изобилии в русский язык со времен Петра I всевозможные варваризмы.

Это был крайне пестрый, тяжеловесный по своей синтаксической конструкции язык. Он не мог удовлетворить растущим потребностям науки и культуры, назрела историческая необходимость коренных, решительных преобразований. В “Предисловии...” высказана схема деления литературного языка на три стиля -- “высокий”, “средний” и “низкий”. Само по себе учение о трех стилях восходит к глубокой древности. В античных риториках, в учебниках красноречия духовных школ Запада, Юго-Западной Руси и Московского государства постоянно рассматриваются три разновидности речи.

Три стиля разграничиваются “по пристойности материй”. Устанавливается зависимость между “материей”, т. е. темой, предметом изложения, жанром и стилем. “Высокая материя” требует высокого жанра и соответственно -- высокого стиля, “низкая материя” требует низкого жанра и соответственно -- низкого стиля. Для каждого жанра предусматривается один из трех стилей, отклонения не допускаются. Героические поэмы, оды, “прозаичные речи о важных материях” должны были быть написаны высоким стилем; “все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия”, стихотворные дружеские письма, сатиры, элегии, прозаические “описания дел достопамятных и учений благородных” -- средним; комедии, увеселительные эпиграммы, песни, “в прозе дружеские письма, описание обыкновенных дел” -- низким.

Эта регламентация для того времени имела определенное положительное значение, поскольку способствовала упорядочению употребления языковых ресурсов, что является одной из величайших заслуг Ломоносова в реформе русской словесности.

Такой подход был неоднозначно встречен современниками, но поскольку сложившаяся к XVIII веку ситуация в языке требовала кардинальных решений, то теория Ломоносова в конце концов восторжествовала. Ломоносов также рассматривал свою стилистическую теорию как средство борьбы со злоупотреблением иностранными словами.

Он решительно восставал против непродуманных заимствований, засорявших живой родник народного слова. И в пору, когда дворянская верхушка, а также заезжие иностранцы скептически расценивали возможности русского национального языка, работа Ломоносова по созданию своей научной терминологии имела очень большое значение. Он шел здесь различными путями. В одних случаях заменял иностранные термины отечественными названиями, в других -- вводил в оборот известные русские выражения для обозначения новых научных понятий, в третьих -- придавал иноязычным терминам, прочно вошедшим в русский словарь, формы, близкие к нормам отечественной грамматики.

Обладая прекрасным фонетическим чутьем, Ломоносов удачно переделал “оризонт” на горизонт, “квадратуум” на квадрат, “ваторпас” на ватерпас и т. д.

Все это способствовало нормализации русского литературного языка на определенном этапе его развития.

На практике Ломоносов указал пути к преодолению своей теории, к образованию той новой стилистической системы русского литературного языка, утверждение которой связывается с именем Пушкина.

Даже в одах, которыми Ломоносов наиболее прославился среди современников, в выборе и употреблении слов и грамматических форм он далеко не всегда следует правилам высокого стиля. Не случайно Пушкин сказал: “Слог его, ровный, цветущий и живописный, замена -- главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным”. И это -- во времена классицизма, времена, когда в споре о главенстве формы и содержания не могло быть никаких сомнений в лидерстве формы, а за нарушение чистоты жанра можно было на всю жизнь прослыть графоманом! Да и теорией трех стилей смешение “славенского” с “российским простонародным” в одном произведении не допускалось. Еще интереснее и важнее в одах Ломоносова свободный переход от одной манеры выражения к другой, изменение стиля. Если от традиционных, положенных по этикету восхвалений царей и цариц он переходит к предметам, которые считает действительно важными, то оставляет славянизмы, высокопарность, изукрашенность. Как просто написан знаменитый отрывок из “Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны, 1747 г.”:

Науки юношей питают,

Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

В несчастный случай берегут:

В домашних трудностях утеха

И в дальних странствах не помеха,

Науки пользуют везде:

Среди народов и в пустыне,

В градском шуму и наедине,

В покое сладки и в труде.

Теория “трех штилей” Ломоносова вызвала горячие споры и обсуждения. В частности, на почве реформы

2. Трагизм конфликта отца и сына (по повести Н.В.Гоголя " Тарас Бульба"). Выскажи свою позицию по этому вопросу.
У Тараса Бульбы было два сына. Главное для отца — чтобы сыновья храбро воевали, всегда защищали свою честь, стояли за веру Христову, а если иначе — то пусть хоть пропадут! Старший сын воплощает продолжение героических традиций, народный, национальный путь непримиримой борьбы за свободу и независимость Украины, а младший выражает антинациональную тенденцию к сближению с феодальной Польшей. Ситуация, изображенная Гоголем, соответствовала исторической истине. Судьба Остапа отражала тот факт, что феодально-королевская Речь Посполитая несла порабощение украинскому народу, подавляя его борьбу превосходящей воинской силой. Остап, как и отец, прямодушно и беззаветно любит родину, свято хранит верность казацкому братству, общественному долгу. Выглядит Остап грозно и мужественно, в нем чувствуется внутренняя сила. Ему — суровому, мужественному и несгибаемому воину, «казалось, был на роду написан битвенный путь и трудное знанье вершить ратные дела».

Остап всегда был хладнокровен и никогда не терялся. В свои двадцать два года он мог предвидеть и соразмерить опасность, чтобы потом лучше преодолеть ее. В Остапе заметны черты будущего вожака. Автор сравнивает Остапа с великаном, потому что великаны, богатыри всегда были защитниками родной земли. Величие души Остапа — в верности запорожским идеалам: погибнуть за родную отчизну. Андрий по своему душевному складу индивидуалист и эгоист. Он отличался изнеженностью, страстностью, пылкостью чувств, преобладающих над рассудком.

Черты лица Андрия — юношески нежные, мягкие. «Андрий… не знал, что значит обдумывать… или измерять свои или чужие силы. Бешеную негу и упоенье он видел в битве…» Это был вспыльчивый юноша, он делал то, чего никогда бы не сделал хладнокровный и разумный Остап, и творил в битве чудеса. Увлечение красотой, изяществом речи, образованностью воеводской дочери, мишурным блеском польской аристократической культуры ведет его к разрыву с традициями своего народа, к измене отечеству. Писатель не скрыл искренности и глубины любви Андрия к польской панне, но не оправдал, а обвинил его и показал, что, отдав предпочтение чувству любви перед гражданскими обязанностями, он не сумел подняться выше уровня обыкновенного человека. Ради личных чувств он способен отказаться от отца, товарищей и родины. Гоголь сопоставляет братьев, показывая их четко, подчеркивая героическое служение общему благу в одном брате и индивидуализм в другом.

В образе Остапа Гоголь воплотил отвагу, силу и мужество, любовь к родине и свободе, ненависть к врагу — лучшие качества, присущие самоотверженному защитнику родной земли. Образ же Андрия резко обособлен в повести. Он противопоставлен народному характеру, и его позорная смерть является необходимым нравственным возмездием за предательство, измену общенародному делу.

и еще немного:
Сыновья Тараса Бульбы Остап и Андрей — они как две противоположных стороны души своего отца. Остап смел и умел, как настоящий запорожец. Андрей же много мягче душой, но не телом. Но судьба совершает внезапный поворот, и все мечты Тараса Бульбы рушатся на глазах. Остап гибнет на войне как герой, в самом расцвете сил, а Андрей влюбляется в полячку-искусительницу, отворачивается от родины и становится врагом своей земли и своего отца. В неимоверных душевных терзаниях Тарас Бульба переступает через свою любовь к сыну и убивает Андрея. Сам же Тарас Бульба гибнет во вражеском огне. Его образ становится воплощением борьбы за независимость.

Билет № 5
1. Фантастический сюжет баллад В.А.Жуковского.

«Переводчик в прозе — раб, переводчик в стихах — соперник» — это знаменитое выражение во многом оправдано творчеством В. А. Жуковского, автора многих оригинальных и неподражаемых переводов.

Баллада «Лесной царь» — подлинная жемчужина творчества Жуковского. Это переложение известного произведения Гете «Король эльфов», выполненное Василием Андреевичем в 1818 году. Высоко оценила в своей статье труд Жуковского М. И. Цветаева. Она пи­сала: «Лучше перевести «Лесного царя», чем это сде­лал Жуковский, — нельзя». И этим многое сказано.

В балладе Жуковского мастерски создана атмосфе­ра тревоги и надвигающейся беды. Кажется, что вот-вот грянет трагедия, читателя уже с первых строк охватывает недоброе предчувствие.

Герои баллады не только реальные люди — отец и сын, но и персонажи фантастического мира — лесной царь и его дочери. Лесной царь пытается заполучить ребенка, отнять его у отца. Он предстает величествен­ным стариком «в темной короне, с густой бородой» и сулит младенцу «золото, радость и перлы». Однако отец спокоен — он воспринимает страхи сына только лишь как сон больного младенца, как его бред и пус­тые фантазии. Используя целый комплекс изобрази­тельно-выразительных средств, Жуковский создает таинственный мир, и до конца остается неясным, су­ществовал ли в реальности Лесной царь л в какой мо­мент погибает ребенок. То ли Лесной царь говорит, то ли ветер колышет листву, то ли это его дочери, то ли ветлы седые — атмосфера загадочности сохраняется до конца баллады.

Автор подбирает выразительные эпитеты: «ездок оробелый», «цветы бирюзовы», «жемчужны струи» и др. Напряженную обстановку помогает нарисовать антитеза и многочисленные лексические повторы.

Баллада В. А. Жуковского «Лесной царь» необык­новенно красива. «За столетие давности это уже не пе­ревод, а подлинник. Это просто другой «Лесной царь», — писала Цветаева. Действительно, работа Жуковского гениальна. Он несколько меняет замы­сел Гете и смягчает трагизм поэтического пересказа. Лесной царь в оригинальном произведении куда страшнее, да и сама гибель ребенка трагичнее. От Лес­ного царя Жуковского веет спокойствием.

В. А. Жуковский — автор тридцати девяти баллад. Большая часть из них — переводы произведений за­рубежных авторов. Все эти переводы можно назвать шедеврами. Жуковский подчеркивает именно те мо­тивы, которые близки ему самому. Он говорит о борь­бе добра и зла, о человеке в мире этих двух противопо­ложностей. Мастерски владея словом, Жуковский за­ставляет восхищаться красотой, образностью и силой русского языка.