Беседа 3

На всякое дело…(Священник и верующие)

— Владыка, разрешите сегодня поговорить об этике взаимоотношений между священником и верующими. Какими они должны быть? Что ждут верующие от священ­ника, когда просят благословения на начало стройки, или спрашивают, ложиться ли им на операцию или нет?

— Священник прежде всего обязан помочь человеку найти путь к Богу, укрепиться в вере и передать верующему опыт богообщения. Не случайно священника называют строителем мостов между Богом и человеком. И очень важно, чтобы те отношения, которые склады­ваются между прихожанином и священни­ком, были четко подчинены этому. Ведь есть вопросы, задавать которые священнику про­сто некорректно. Например, ехать сегодня на базар или нет? Или брать благословение на то, сколько кубометров бетона взять на стро­ительство дома. Это профессиональный во­прос, а предметом разговора со священником являются вопросы духовного плана.

Взять благословение на начало строительства дома — это значит искать помощи Божьей в том, чтобы использовать свой профес­сионализм, опыт для творчества, для создания чего-то нового. А для того чтобы наши труды были благоуспешны, можно еще при­гласить священника освятить закладной ка­мень. А вот то, как строить — это уже вопрос к строителям.

Что касается благословения на операцию, то тут все немного сложнее. Но перед тем как дать на нее благословение (понятно, что ставит диагноз и принимает решение о ее необходимости врач), священник исповеду­ет больного, он оценивает его духовное со­стояние, его готовность к ней. И может так случиться, что если в человеке силен безот­четный страх перед ней, то священник мо­жет все же посоветовать ему сначала укре­питься постом, молитвой, участием в Таин­стве Причастия. Ведь если человек не будет духовно готов к операции, то даже когда она будет проведена на самом высоком профес­сиональном уровне, могут возникнуть про­блемы с выздоровлением. А вот если верую­щий уже положился на волю Божью, то у не­го будет совсем иное восприятие всего про­исходящего, и даже если возникнут какие-то осложнения, он воспримет их спокойно, и такое духовное состояние будет только спо­собствовать выздоровлению. То есть в этом случае священник не просто дает Божье бла­гословение, но и оценивает духовную готов­ность человека к тому, на что это благослове­ние испрашивается.

— Владыка, бывает, что профессиональные и духовные вопросы тесно связаны. Вот пример из письма нашей читательницы из Вороне­жа. «Муж после института пошел работать на завод инженером, но завод разорен, перспек­тив нет, и для того чтобы прокормить семью, — считает Ольга С, — надо сменить профессию. Муж с этим не согласен, в семье начались кон­фликты». Ольга хотела бы обратиться за бла­гословением к батюшке, и у меня сразу вопрос: а может ли даже самый прозорливый священ­ник сказать, какой будет востребованность той или иной профессии через несколько лет?

— А это и не его задача. То, что семья ре­шила обратиться за помощью к батюшке, — это уже большое достижение, это уже воз­можность диалога. Ведь часто все проблемы возникают оттого, что люди просто к нему не готовы. Конкретные обстоятельства се­мейного конфликта могут быть любыми, примеров можно привести множество, но когда в семейном совете участвует священ­ник, вероятность найти правильное решение намного больше. Потому что, с одной сторо­ны, священник может, опираясь на свой па­стырский опыт, знание духовных основ жизни, уберечь от ошибок, дать верный со­вет. А с другой стороны, надо понимать, что священник, по Божьему благословению, способен духовно так прочувствовать и уви­деть ситуацию, что правильное решение, с Божьей помощью, будет найдено. И для это­го не нужны и не важны какие-то конкрет­ные детали. Главное — желание распознать волю Божью о себе, и за этим мы и идем в храм, обращаемся к священнику.

Мне сейчас хочется привести пример из жизни блаженной Ксении Петербургской. Когда она проходила по базару, все стара­лись ей что-нибудь дать, и у кого-то она бра­ла, а у кого-то нет. Потом все, что она полу­чала, она раздавала, но дело не в этом. Для тех, у кого блаженная Ксения Петербургская ничего не брала, ее отказ был сигналом того, что у них что-то не так. Потому что люди за­мечали: у тех, у кого она ничего не взяла, де­ла не шли, но ведь сама-то блаженная Ксе­ния для этого ничего не делала. Это была просто ее прозорливость. Так она давала че­ловеку понять: задумайся, на верном ли ты пути?

— Владыка, а если дело, на которое испра­шивают благословение, его не заслуживает?

— Новедь батюшка отвечает: «Благослов­ляю на всякое доброе дело» или «Господь благословит». И если человек или заблужда­ется, или сознательно упускает какие-то об­стоятельства, то он должен понимать, что благословение — это дар Божий, оно дается Богом, поэтому тут, безусловно, должна быть и ответственность того, кто этого благословения ждет.

Когда священник произносит слово «Благословляю», благодать Божья нисходит на того, кто это благословение испрашива­ет. И само слово «Благословляю», и действие возложения рук, которое является жестом, знаком благословения — это только реальная, доступная нашим органам чувств, часть самого благословения. Это знак, несу­щий некую невидимую, но действительно существующую Божественную реальность. Это надо четко осознавать, и, конечно, на священника не стоит смотреть как на опре­деленного профессионала в сфере услуг, у которого — а почему бы и нет! — можно спра­шивать благословение и на то, и на это — ведь очень хочется чувствовать себя ком­фортно.

— Жест возложения рук встречается в Еван­гелии — Иисус благословлял им детей...

— А это не жест, это действие. Действием возложения рук Иисус и благословлял, и исцелял. Этим действием передаются дары Бо­жьи, дар Святаго Духа. Так, в Деяниях Святых Апостолов рассказывается, как Петр и Иоанн преподали этот дар самарянам. Даль­ше описывается то, как Симон Волхв был настолько поражен силой этого жеста, что захотел купить его за деньги. «Симон же, увидев, что через возложение рук Апостоль­ских подается Дух Святый, принес им день­ги, говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на которого я возложу руки, получал Ду­ха Святаго. Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом. Итак покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, опустится тебе помысел сердца твоего; ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды. (Деян. 8. 18—23).

— То есть существует непрерывность — Христос передал дар Святого Духа своим учени­кам, апостолы передали его епископам, а те, когда количество верующих увеличилось, — священникам. И, обращаясь к священнику, мы обращаемся к тому, кто наделен властью по слову Христа. Владыка, но иногда можно ус­лышать и такое: «Брали благословение на брак, венчались, а семья распалась. Кто вино­ват?»

— Важно понимать, что, когда дается бла­гословение Божье, у человека при этом не отнимается его свободная воля. Ведь это тот дар, которым Бог изначально наделил чело­века при творении. Вспомните, Господь про­сто заповедовал Адаму с Евой: «Не вкушайте с этого древа». И когда человек получает благословение, то это значит, что ему пред­лагается путь, благословенный Богом, но вот то, как человек этот путь пройдет, зависит только от него самого.

Бывает, люди приходят к священнику просто из желания переложить на него от­ветственность за выбор: такое лукавство обычно видно. А иногда человек приходит уже с готовым ответом и пытается своим рассказом натолкнуть священника на свое решение: тут момент духовной спекуляции. Такой вопрошающий, если не получает нуж­ного ему ответа, может пойти дальше, и так будет обходить всех, пока не добьется своего. Дело в том, что очень важна готовность веру­ющего принять волю Божью, какой бы она ни была, и исполнить ее. Понятно, что под­час для этого требуются и внутреннее усилие, и мужество, и готовность к послушанию: вдруг ты услышишь то, чего бы услышать не хотел. Бывали случаи, когда благословением служило слово или фраза, сказанная священ­ником, может быть, и по другому поводу, но так коснувшаяся сердца человека, что он понимал, что обращенность идет именно к нему.

— Владыка, может, мы сегодня ответим на упрек, который звучит в одном из писем. «Идешь в храм взволнованная, готова дове­рить батюшке наболевшее, — пишет Елена А. из г. Сумы, — а он тебя выслушивает крайне равнодушно».

— Когда на священнике лежит такая ответ­ственность, то, естественно, что он не может Дать волю своим эмоциям. Внутренне он сочувствует и сопереживает, но он не должен вносить сюда свою эмоциональную напря­женность, потому что она может захватить его целиком, и тогда не будет места дейст­вию Духа. Поэтому надо понимать, что за та­кой внешней безучастностью стоит внутрен­няя глубина, сосредоточенность и молит­венное призывание Святого Духа для вра­зумления самого священника, чтобы Он дал ему то или иное благословение.

Тонкость в том, что, являясь посредни­ком, священник остается человеком, он просто не может быть безучастным. Поэтому есть правила, выработанные многими поко­лениями, которые призваны защитить само­го священника. Например, священник не может исповедовать свою матушку. Ведь священник не может до конца быть просто свидетелем исповеди, и что-то может стать для него невыносимой нагрузкой. Точно так же мы стараемся не исповедовать своих ро­дителей — для того чтобы сохранить в себе непререкаемость их авторитета. А вот испо­ведовать ли священнику своих детей — это выбор самих детей. Конечно, идеально, если дети могут до конца открыться отцу, тогда происходит совпадение и физического и ду­ховного отцовства.

— Следующая ситуация из письма одной нашей читательницы. Мать подозревает, что ее сын в компании друзей употреблял наркотики, и если подросток исповедовался в этом свя­щеннику, то предупредит ли тот об этом мать?

— Если он это сделает, его надо лишать са­на. Он может убедить ребенка довериться родителям, он может предложить матери внимательнее отнестись к сыну, но нарушать тайну исповеди и проводить какое-то рас­следование...

Здесь в принципе неправильное понима­ние роли священника. Священник не следо­ватель, он свидетель перед Христом того, что человек свое покаяние принес, и той благо­датью, которая ему дана от Бога, он или ос­вобождает человека от грехов, или же гово­рит: «Нет, я не могу этого сделать, пока вы не понесете такую-то епитимью, наказание».

В свое время мне довелось исповедовать смертников. И когда я в первый раз пришел в следственный изолятор, его начальник пред­ложил мне предварительно ознакомиться с делом человека, попросившего исповеди. На­верное, начальником следственного изолятора двигало желание обезопасить всех: ситуация была новой, сначала было даже непонятно, снимать ли во время исповеди с заключенного наручники или нет, и логически он посчитал, что я захочу составить для себя представле­ние, с кем имею дело и чего от человека мож­но ждать. Естественно, я это делать отказался. Священник не обвинитель, а исповедь не до­знание, тут все совсем другое. Ведь если бы я предварительно ознакомился с делом, я бы, сам того не желая, принял в себя эту инфор­мацию, и она могла бы стать преградой между кающимся и мной. А это недопустимо, ведь во время исповеди душа говорит с душой.

— Владыка, часто приходится наблюдать та­кую ситуацию: люди, только начинающие свое воцерковление, сначала очень восторженно воспринимают все, что исходит от священника. Но проходит немного времени, и на смену эк­зальтации приходит разочарование: «И свя­щенник не такой, и делает все не так». Что это?

—Есть такое явление — маловерие. По­мните, Христос часто упрекал в нем Своих учеников. По-видимому, маловерие свойст­венно природе человека. Вспомните, как славил народ Христа при его въезде в Иеру­салим: «Множество же народа постилали свои одежды по дороге... народ же, предше­ствовавший и сопровождавший, восклицал: осанна!... благословен Грядущий во имя Гос­подне» (Мф. 21. 8-9). Проходит меньше не­дели, Христа взяли под стражу, и когда Пи­лат, уже убедившийся в Его невинности, спрашивает тот же народ, кого из узников в честь праздника отпустить, народ выбирает убийцу Варавву. Трижды спрашивает Пилат у толпы, что же делать со Христом, но она трижды кричит: «Распни Его!» (Мк. 15. 13).

Думаю, что явление маловерия можно объяснить тем, что люди всегда ждут какого то мгновенного чуда, как ждали такого чуда, «знамения», от Христа, как часто мы ждем такого чуда, едва придя в храм. Но чудо-то не во внешнем. Главное чудо - это то, что происходит в сердце человеческом. Чудо рождения в нем сострадания, рождения любви и веры.

Помните, Иисус распят меж двух злодеев, толпа и стражники злословят и издеваются над Ним — последние минуты страданий Сына Человеческого. Еще немного, и, как сказа­но, померкнет солнце. И вдруг что-то происходит с одним из разбойников. Это что-то не внешнее. Это внут­реннее. Это произошло преоб­ражение его сердца, и он взмолился ко Христу: «...помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23. 42).