Китти только что так мурлыкала о тебе на выезде на 36 шоссе. Черт побери, тебя и твой сексуальный голос, с соблазнительными руками!

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Я возвращаюсь на шоссе, через несколько минут, мой телефон сообщает о пришедшем сообщении.

Скажи Китти, когда я увижу ее, она будет наказана! И ты думаешь, что мой голос сексуальный?:)

Мой телефон звонит, я нажимаю, чтобы ответить:

— Я сказал, не пиши смс-ки за рулем! — кричит Митч.

— Сейчас уже не такой сексуальный, да? – спрашиваю я с намеком на улыбку в моем голосе.

— Китти мурлыкала, детка? — сексуальным голосом... черт бы его побрал!

— Ох, Китти так мурлыкала, — Я дам тебе сексуально, черт побери.

— Почему, детка? – спрашивает он еще более сексуальным голосом. Он убивает меня.

— Митч... хватит, — Боль во мне становится просто невыносимой.

— Боевой дух поник... он скучает по Китти. Мы срочно должны собраться на совещание.

— Эй, ты даже не наорал на меня за то, что я назвала тебя Митч, — по-моему, я безупречно выбрала момент.

— Да? И на какое сражение ты собираешься? — улыбаюсь, пока перестраиваюсь на другую полосу.

— Мне предстоит огромная битва с Китти сегодня вечером, — говорит он.

— Ты собираешься поставить ее на место, малыш? — я сексуально и соблазнительно воркую в трубку.

— Черт побери, Шарлотта... я собираюсь так жестко оттрахать тебя, что ты, возможно, распадешься надвое, — его голос звучит очень настойчиво.

— Не волнуйся, малыш, у меня девять жизней, — я чмокую его и вешаю трубку. Через секунду мой телефон снова звонит. Это Митч. Я решаю проигнорировать его звонок и улыбаюсь.

Не знаю через сколько времени, около трех я сворачиваю на Нью-Хэмпшир. И сразу же каждое нервное окончание моего тела чувствует, будто бы я уже почти дома, появляется ощущение спокойствия, ясности. Все возвращается на свои места, окруженные невидимой системой безопасности, моей зоной комфорта. Я еду к моему кирпично-красному в колониальном стиле дому и улыбаюсь, когда вижу детей, машущих мне из окна. Я притормаживаю у велосипедов на подъездной дорожке к дому и продвигаюсь по пути в гараж. Выключив машину, я делаю глубокий вдох перед тем, как схватить свою сумку и направиться в дом.

— Вот она, моя девочка! — кричит отец свое стандартное приветствие.

— Привет, папочка, как удается держать оборону? — улыбаюсь я, оказавшись в его объятиях.

— Ну, у нас Гигелс танцевал с Виггелс в гостиной. Не до упада. Броган победил и делает прямо сейчас домашние уроки. А Беннет помогает бабушке на кухне. Чарли... его речь становится лучше с каждым разом, клянусь. Все потому, что ты замечательная мама. Я так горжусь тобой, — он целует меня в щеку и крепко обнимает. Мне вдруг хочется заплакать, если бы он только знал, что я сделала, это наверняка разобьет ему сердце.

— Спасибо, папочка. Моим детям повезло, что у меня такие замечательные родители, у которых я учусь каждый день, — я беру его за руку, и он ведет меня внутрь. — Ммм... мам, пахнет вкусно! — Я целую ее в щеку, затем подхожу к Беннетту.

— Что ты делаешь бекон? — спрашиваю я, указывая пальцем.

— Я нэе бекон! Я Бенниит! — он улыбается мне, со своими огромными ямочки на щеках.

— Почти получилось, дружище! — я снова целую его.

— Привет, мам, можно мне переночевать у Колби в пятницу?

— И тебе привет, приятель! — я постукиваю пальцем по верху бейсболки. — Сними кепку дома. Где твои очки?

— Э, — говорит он, снимая. — Они разбились в пух и прах. Прости, мам, — он опускает глаза, и мое сердце сжимается от боли. Ему всего лишь девять лет, а он выглядит так, словно несет на своих плечах груз всего мира. Слишком много ночей этот парень прокрадывался ко мне, когда я пыталась тихо рыдать в свою подушку. Он всегда растирал мои плечи, похлопывал по спине, говоря, что все будет хорошо. Это делал девятилетний парень?

— Все хорошо, Брог, мы завтра купим тебе новые очки, — я притягиваю его к себе, чтобы обнять и поцеловать его в беспорядочные темно-каштановые волосы.

— Но, мама, — шепчет он, — как мы это сделаем?

— Ну, я думаю, что сделаю сейчас сообщение, — говорю я.

— Ты получила работу! — папа вскидывает руки вверх.

— Да, и с повышением, так что вперед, Счастье, и станцуй нам джигу! — я начинаю смеяться потому, что счастлива от того, что он уже сделал десять маленьких шажков джиги, когда услышал прекрасную новость или просто от волнения о чем-то своем. Все начинают заливаться над ним, пока он крутится вокруг меня. Господи, Боже ж ты мой, как я люблю своего отца!

Я начала называть его «Счастьем», когда я была примерно такого же возраста, как Броган, потому что он всегда просто излучал счастье! Он всегда смеется, поет и танцует. И каждый хотел побыть рядом со «Счастьем» Джека О'Брайена (я клянусь), у меня такое чувство, и оно не покидало меня никогда, что большинство моих парней предпочитали больше общаться с ним, нежели со мной! Он очень проницательный, всегда готов дать хороший совет, и придумывает самые лучшие чертовые аналогии, чтобы все встало на свои места.

Однажды, когда я переживала из-за стервозных вещей, случившихся в моей жизни, я спросила у него, когда мы сгребали листву на подстриженной лужайке:

— Папа... как, черт побери, ты можешь остаться счастливым все это время?

— Да, я просто не знаю, как тебе это удается, через всю горечь и все такое! — я развожу руками в полном поражении.

— Пойдем, посидим на крылечке и передохнем, — он машет рукой, и я следую за ним.

— Чарли, — начинает он после минутного сидения в тишине. — Я хочу, чтобы ты представила хороший большой горшок с рагу из говядины. — Папа очень любит свою тушеную говядину! — Давай поговорим о том, из чего сделано это рагу. Ты оттуда вытаскиваешь морковь... она помогает тебе видеть. Там есть лук... он доведет тебя до слез. Ты можешь достать оттуда картофель... он даст тебе комфорт, а также горох... который даст тебе средства к существованию. Говядина тоже есть в твоем горшочке... в этом твоя сила. Соль и перец... твой баланс. Все эти ингредиенты начинают работать вместе, чтобы сделать вкус твоего бульона вкусным. Только ты обладаешь контролем над мукой, чтобы сделать этот бульон, богатым и насыщенным. Ты знаешь, главное, как сохранить твой бульон в хорошем состоянии? — он грозит пальцем в воздух.

— Не позволяй никому прийти и нассать в твое рагу.

— Папа, — смеюсь я. — Кто же захочет, прийти и нассать в хорошо приготовленное рагу?

— Люди, которые не могут приготовить свое собственное рагу правильно, сладкая, — он хлопает меня по спине.

— Люди действительно так делают? Намеренно, я имею в виду?

— Дорогая... мир полон безнравственных писунов, — лицо отца стало каким-то суровым, когда он сказал эту фразу, пока мы не начали так смеяться, чуть ли не до колик.

— Ты боишься, что ты можешь получить такое рагу?

— Я получал... получал! — выдохнул он между смехом.

— Папа, хочешь, я приготовлю тебе рагу из говядины, что у тебя даже слюнки потекут?

— Господи, дорогая, правда? Твоя мать готовит превосходное рагу, но ничто не сравнится с твоим, — шепчет он, хотя мамы не было рядом в тот день.

— Все для моего дорогого старого союзника. Я все-таки немного обеспокоена, — говорю я.

— Ты думаешь, что кто-то писает в мамино рагу? — спрашиваю я, он хлопает меня по колену и дразнит.

— Так расскажите нам о работе, — говорит мама, после того, как наблюдая за папой — «Счастье», исполняющим джигу, закатывает глаза и хихикает, ее обычная реакция надо сказать. Она хватает кастрюльку с картофельным пюре, собираясь нести в столовую, но тут же почти роняет ее.

— Мама, ты в порядке? — я смотрю ей прямо в глаза, пока поддерживаю ее руки с блюдом. Она надолго отводит свой пристальный взгляд в сторону, прежде чем ответить, что всегда дается ей не легко.

— Я в порядке. Просто поскользнулась, — она качает головой, и смотрит вниз, избегая моего взгляда. Это точно второй признак, что что-то не так.

— Я возьму, — я осторожно забираю кастрюльку из ее рук.

— Я не инвалид, черт побери, — говорит она, затем вздыхает.

— Нет, ты нет, поэтому хватит здесь стоять, как статуя, ага? — дразню я ее и хватаю посуду.

Это, к счастью, делает ее настроение лучше, она улыбается. У мамы бывают такие редкие обрывочные моменты, когда она теряет над собой контроль и над ситуацией в том числе, в основном когда она подвергается какому-то воздействию, нервничает, но сейчас она находится в состоянии ремиссии или это не так! Я смотрю в глаза папы, когда иду в столовую, но он отводит взгляд. Черт, это совсем не хорошо! У нее все идет быстрее, чем в прошлый раз. Папа приносит из духовки куриные ножки, пока я направляюсь к Бруклинн (называемому также Гиглс) пытаясь его оттащить от Вигглс.

Вот она, хихикающая и танцующая под музыку. Она, наконец, замечает меня и на ее лице появляется выражение чистого восторга, как будто я щенок, которого она получила в подарок на Рождество.

— Привет, дорогая! — я протягиваю к ней руки.

— Я, ооо! — она вроде бы копирует мой голос и бежит в мои объятия. Она единственная с моими темно-русыми волосами и зелеными глазами.

— Готова еда, мама? — я целую ее маленькие пухлые щечки и выключаю телевизор. Бруклинн обхватывает меня своими самыми маленькими «огромными» объятиями. Иногда ее объятия заставляют меня грустить, потому что я знаю, что она моя младшая. Я всегда думала, что у меня будет больше детей. Я всегда хотела большую семью. Вообще, странно, что я единственная из нас пятерых сестер, которая хотела иметь большую семью. Возможно, это потому, что я сама еще ребенок. Кто знает?

Приличия тут же вызвали какое-то неловкое молчание за столом. О'Брайаны и МакКендрики обычно никогда не сохраняют неловкое молчание. Мы, конечно же, не собираемся этого делать сегодня!

— Итак, моя новая работа, — начинаю я. Ох, парень. Я не удивлюсь, если эти двое точно могут сказать, когда я вру, не то, чтобы я собираюсь рассказывать огромную историю.

— Да, расскажи нам! — мама светиться от счастья, переключившись на кого-то другого.

— Я получила работу в «Колтон Технолоджис». Вы же знаете эту компанию, папа, у тебя есть их акции?

— Очень выгодные акции, спасибо моей дочери, — он подмигивает.

— Ну, у них очень много крупных собраний, которые необходимо обеспечивать провизией, и они хотели нанять кого-то с талантом делать вкусности, чтобы обеспечить их этим. Они широко рекламируют своей компанией маркетинговый ход «Добро пожаловать домой» для своих клиентов, поэтому хотят, чтобы была соответствующая еда, которая бы отражала это. — Про себя я отметила, что сама впечатлена тем, с какой скоростью я все это выпалила, но по правде говоря, я просто описала сценарий работы моей мечты, о которой тайно думала вот уже целый год! У меня есть степень бакалавра в области образования, но кулинария всегда была моей страстью. Особенно я люблю здоровую еду — отовсюду!

И хотя я частенько думаю об этом, о славе Паулы Дин, королеве всех этих вещей мягких и очень вкусных! Ааа... если бы я не любила так сильно свою маму, то точно бы фантазировала о Пауле, как о своей матери. Я представляла, как она постучится в мою дверь, и когда я открою ее, ее красивые голубые глаза заблестели бы от слез, а седые волосы были бы превосходно уложены. Она сказала бы: «Моя девочка... я твоя пропавшая мама, и мне очень жаль, что мне пришлось бросить тебя, детка. Но я была настолько бедной и хотела, чтобы у тебя была лучшая жизнь». Я бы обняла ее и заплакала, потому что всегда чувствовала, что она моя мама. «Не плачь, Чарли, теперь я пришла к тебе, и мы исправим все и попытаемся наверстать упущенное». Эх... ну, иногда я мечтаю о таком немного. Прости, мама.

— Это потрясающе, Шарлотта! Такая возможность! Как же это все произошло? — Эм... Эм... думай, Чарли!

— Ох, одна из моих знакомых на прошлой неделе устраивала барбекю. Я точно не знаю, дружит ли ее муж с ним, или они пересекались, где в другой области, но... Митч Колтон, владелец и генеральный директор, был там. Мы случайно разговорились, и когда я сообщила ему, чем я занимаюсь, он сказал, что искал именно такого человека. Я ответила, что не работала официально в кейтеринговой компании, что мой опыт исключительно заключается в обслуживании друзей. Но я не смогла переубедить его, он почему-то посчитал, что я лучший кандидат. – Святое дерьмо, теперь я точно могу работать агентом под прикрытием!

— Видишь, Чарли?! Он пытался нассать в твое рагу, но он промазал! — папа хлопает ладонью по столу, и я понимаю, что он говорит про Джоша.

— Он злой челоурод, — говорю я, и мы оба смеемся.

— Ой, не могли бы вы двое прекратить говорить загадками! — вставляет мама, потому что у нас свой язык, и мы делаем это часто.

— Не возмущайся, Шеннон, или мы не научим тебя нашему секретному оружию, — папа направляет на нее палец, она закатывает глаза.

— Итак, Митч, — говорит мама. — Одинокий? — Она почти беззвучно произносит последнюю фразу. Я сразу чувствую, как румянец покрывает мои щеки и молча киваю.

— Ну, судя по выражению твоего лица, не для более длительных отношений, — она улыбается.

— Ах, дорогая, твое лицо светится с того момента, как ты только упомянула его имя, — она подмигивает. Да? Светиться? Я стараюсь не обращать на нее внимания и уделять больше — своему ужину.

Каждый сосредотачивается на еде во время возникшей паузы, когда мы все слышим шум у входной двери.

— Со мной, недоумок, — восклицает СиСи, входя к нам с моими двумя доберманами, Локси и Вейдером, следующими за ней по пятам. Они моментально мчатся ко мне со своими щенячьими поцелуями, хотя они уже не такие уж щенки.

— Это что, своего рода приветствие, Карисса Катерина! – вставляет мама.

— Что я могу тебе сказать, мам? У меня поведение первоклашки, — игриво говорит она, отправляя нашим родителям воздушный поцелуй. (Carissa Catherine, CiCi – по англ. СиСи – первые буквы имени)

СиСи старше меня на восемнадцать месяцев, и она моя сестра, с которой я была близка всю свою жизнь. Мы всегда крутились в одних и тех же кругах, и, хотя у нас не всегда были схожие интересы, но нам нравилось обмениваться впечатлениями. Самое смешное, что наша сестра Кэролайн — вернее ее близнец любили друг друга исключительно потому, что это просто было не обходимо. В остальных случаях, они являются полными противоположностями, совершенно не понимая друг друга.

— Хм... как и год назад, папа, — она закатывает глаза.

— Нет, дорогая, я счастлив жить, наблюдая за тобой, — говорит он со смешком.

— Садись и поешь, — я киваю на свободный стул. Она хватает тарелку и плюхается на стул, начиная быстро есть.

— Как дела на работе, милая? Ты по-прежнему ведешь борьбу за любого своего клиента? – спрашивает папа.

— Приятель опять вернулся? — смеется Броган. Моя сестра является владелицей груминга, и единственная проводит слишком много боев с разгневанным маленьким Чихуахуа. Несмотря на то, как мы его окрестили, никакой он на самом деле не приятель. Его владелица прекрасно понимает это, поэтому и платит СиСи двойной тариф за те неприятности, которые ей приходится испытывать.

— Нет! Он забанен этот маленький засранец! — она науживает куриные бедра на вилку.

— Простите, — говорит она, таким тоном, который якобы нам сообщает: «Это все, что я могу... и смиритесь с этим, в конце концов», и ни грамма раскаяния. — На самом деле, бизнес начинает набирать обороты. Я могу предоставить тебе несколько часов, Чарли.

— Мама устроилась на новую работу сегодня, тетя СиСи! — встревает Броган с таким гордым видом, что это заставляет меня любить его еще больше, чем минуту назад.

— Да? И куда? — она смахивает мою руку. Мама и папа счастливо начинают рассказывать ей, я, честно говоря, благодарна им за то, что мне не придется снова лгать.

— Митч? Это именно тот парень, к которому ты собираешься сегодня вечером? — как только она это произносит, видно вспоминает и прикрывает рот рукой. Поздно, сука, я уже вытащила свои кинжалы.

— Подожди, дорогой, — я останавливаю его взмахом руки прежде, чем повернуться назад к СиСи и выражение моих глаз говорит ей все, что я не могу произнести вслух.

— Повремени вытаскивать кинжалы, — говорит она тихо, ставя руки в защитной манере.

— Это не настоящее свидание, дорогой. Мы просто встречаемся, как друзья, — Да, друзья! Я оглядываю стол, и не вижу не одного лица, которое бы поверила тому дерьму, что вылетело из моего рта. Даже Бруклинн смотрит на меня, выгнув вверх брови.

— Со временем, да, — Похоже, у меня возникнет необходимость разорвать контракт. — Он очень занятой человек, все время летает по всему миру, поэтому большую часть времени мы не увидимся.

— Конечно, нет, дорогой. Дети, вы всегда будете в центре моей Вселенной, ты же знаешь, — я улыбаюсь. — Хотя, — добавляю я, — эта работа просто необходима мне и платят мне не десять центов, а достаточно много денег, чтобы я была в состоянии быть у них в нужный момент. Так что мне придется нанять няню, чтобы помочь вам здесь.

— Чарли, мы с радостью тебе поможем, — чуть ли не кричит мама.

— Я знаю, об этом мама, — говорю я с полуулыбкой, — но мне, возможно, придется ездить и оставаться на ночь в Бостоне. Мне нужен кто-то здесь, который бы тотчас же приходил, если мне вдруг придется уехать. И чтобы я не беспокоилась о чужих планах. Кроме того, будет неплохо иметь кого-то, кто чем-то еще и сможет помогать по дому, — я доедаю свою еду. — И, Броган, не беспокойся, я уверена, что нам всем понравится эта няня. Хорошо? — Он просто кивает. Бедный ребенок, на его долю выпало слишком много изменений за такое короткое время. Я очень признательна, что мне удалось спасти наш дом от уплаты за долги. Я думаю, что потеря нашего дома и переезд были бы большим потрясением для всех нас, которое мы все с трудом смогли бы вынести.

— Чарли, дорогая, твой телефон бесконечно пищит, словно сам играет в пинг-понг! – пронзительно кричит папа, стоя внизу у лестницы, мне на второй этаж, пока я заканчиваю укладывать мальчиков в постель.

— Дедушка, — говорит Броган, посмеиваясь на «пинг-понговый» комментарий, я смеюсь вместе с ним. — Удачи тебе сегодня вечером, мам, — он обнимает меня.

— Спасибо. Засыпай сейчас, — целую его в макушку, затем поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Беннетта, который уже видит сны. Появляются Локси и Вейдер, занимая свои обычные места, Локси с Броганом, а Вейдер с Беннеттом. Я тоже их целую, моих дорогих собак.

Я закрываю дверь и спускаюсь вниз, но сразу же останавливаюсь, как вкопанная, когда слышу, как мой отец кричит. Папа никогда не кричит!

— Послушайте, вы неуважительный сукин сын, вы не смеете так говорить или писать, или вести себя так, как общаются дети друг с другом, обращаясь к моей дочери, или я поставлю тебя на колени и разобью их вдребезги бейсбольной битой! Мне плевать, кто ты! — кричит он в мой сотовый телефон.

— Чарли, тебе не надо общаться с этим уродом! — рявкает он, затем продолжает в телефон. — Она умная, красивая девушка и замечательная мама. Вы должны знать, что вам повезло познакомиться с ней, и еще больше повезло, что она тратит на вас свое время! Ваши родители знают, как вы разговариваете с женщинами? — кричит он, потом замолкает и внимательно слушает. — Хорошо, я сожалею о твоей матери, сынок, — папа немного начинает остывать. — У тебя были хорошие отношения с матерью? — вздыхает он. Я смотрю на него, полностью сбитая с толку его внезапной сменой настроения. — Ну, как бы вы себя чувствовали, если кто-то попробовал поговорить с ней так, как вы говорите с моей дочерью?

— Папа! С кем ты разговариваешь? — Я поняла уже, что это не Джош. Ой, Господи, Боже мой... пожалуйста, нет.

— Это Митч, дорогая, — говорит он, утвердительно кивая, давая мне понять, что он «разруливает ситуацию». — Ох... она это сделала? — его глаза светятся, невольно, как бы улыбаясь, образовывая морщинки по уголках глаз. — Да, да она такая. Ага... все! Угу... да... так и сказала? — Он смеется, я не могу в это поверить. Митч смог очаровать моего отца. «Счастье» угрожал минуту назад переломать ему колени, а теперь предупреждает Митча, не в коем случае, не брать меня на рыбалку, потому что в этом деле я полная неудачница. — Я всегда готов отправиться на рыбалку, Митч! Точно... точно! Ты хочешь поговорить с Чарли? Ладно, сынок. — Сынок? — Мы поняли друг друга, правда? — Папа опять говорит серьезным тоном: — Она через многое прошла, Митч, и заслуживает только того, у кого есть добрые намерения. Не ссы в ее рагу, Митч! Даю ей трубку, сынок. — Он протягивает мне телефон, но я смотрю на него так, как будто вижу впервые, и понятия не имею, что я должна с ним сейчас сделать.

— Шарлотта? — слышу я, как Митч зовет меня, наконец, я прикладываю ее к уху.

— Эм... привет, — еле слышно говорю я, папа кивает в знак ободрения.

Мама появляется в гостиной с расстроенной Бруклинн.

— Я отведу ее, мама, — я обнимаю дочку за плечи. — Извините... ты не мог бы повисеть на трубке? — спрашиваю я в телефон.

— Конечно, детка, — отвечает Митч совершенно спокойно, в его тоне не слышится ни капли гнева. Хм? Мне чуть легче, но в большей степени я все-таки смущена.

— Болят зубки, детка? — спрашиваю я ее, пока мы поднимаемся по лестнице. Она кивает. — Давай я дам тебе лекарство. — Я целую ее в щеку и иду в ванную комнату, достаю обезболивающее и возвращаюсь. Через какое-то время уже не будет «о-о-ууу», как она только выпивает лекарство. — Спокойной ночи, мам, — тихо говорит Бруклинн, я включаю ей световое шоу Винни Пуха, закрываю дверь за собой, и направляюсь в свою комнату.

— Привет, — отвечает он, затем мы двое замолкаем на несколько очень долгих секунд. –Итак..., — начинает Митч. О Боже, вот оно началось! Я сажусь на кровать, находясь в полной уверенности, что он сообщит мне, что все кончено, наверное, от этого ощущаю покалывание в груди. — Я думаю, что твой отец разрешит мне забрать тебя на вечер, — заканчивает он, и я с облегчением начинаю хохотать. Я ожидала от него услышать совсем не это. Все хорошо. — Может ты все-таки приедешь сегодня вечером?

— И ты вернешь меня назад домой до комендантского часа? — я хватаю свою сумку и начинаю класть некоторые вещи.

— Хорошо. Ну, тогда, я выеду отсюда примерно через десять минут, — я кладу в сумку мое новое белье.

Я слегка озадачена беспокойством, звучащим в его голосе.

— Да, у нее просто режутся зубки, — я еще кладу какие-то вещи в сумку. — Митч?

— Что иметь детей? Тогда я преуспела в этом, потому что у меня их трое, — я заканчиваю упаковывать сумку, и невольно начинаю улыбаться от задорного смеха Митча.

— Просто констатирую факт, что это твой скрытый талант? — разъясняет он.

— Поспеши, чтобы быть здесь, детка. Я напишу тебе адрес.

— Хорошо. Я сейчас уже выезжаю, — я скидываю капри и футболку, и быстро надеваю короткий сарафан, щелкая выключателем.

— Не гони, детка. Я оставлю дверь открытой для тебя, — голос звучит уже сексуально... Ммм.

— Хорошо. Скоро увидимся. Люблю тебя, пока! — я вешаю трубку. Черт! Вот дерьмо, вот черт! Мой телефон тут же звонит.

Прекрати! Это привычка! Я говорю так всем людям, с которыми разговариваю по телефону. И от этого у тебя нет необходимости ослабевать свой галстук и расстегивать воротник рубашки, чтобы перестать задыхаться!