Литературный язык и диалекты

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Это еще не все: языковое единство может быть нарушено в результате влияния, оказанного литературным языком на диалекты. Это неукоснительно случается всякий раз, когда народ достигает определенного уровня в развитии культуры. Под «литературным языком» мы понимаем не только язык литературы, но и в более общем смысле, любой обработанный язык, государственный или нет, обслуживающий весь общественный коллектив в целом. Будучи предоставлен

СЛОЖНОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ГЕОГРАФИЧЕСКИМ РАЗНООБРАЗИЕМ ЯЗЫКОВ

сам себе, язык пребывает в состоянии раздробления на диалекты, из коих ни один не вторгается в область другого; и в таких условиях он обречен на бесконечное дробление. Но по мере того, как с развитием цивилизации усиливается общение между людьми, один из существующих диалектов в результате своего рода молчаливого соглашения начинает выступать в роли средства передачи всего того, что представляет интерес для народа в целом. Мотивы выбора именно данного диалекта весьма разнообразны: в одних случаях предпочтение отдается диалекту наиболее развитой в культурном отношении области, в других случаях—диалекту того края, который осуществляет политическую гегемонию и где пребывает центральная власть;

бывают также случай, когда двор навязывает народу свой язык. Поднявшись до роли официального и общего языка, привилегированный диалект редко остается тем же, каким он был раньше. В него проникают элементы других областных диалектов; он становится все более и более сложным, не теряя, однако, полностью своих первоначальных черт; так, во французском литературном языке легко узнать диалект Иль-де-Франса, а в общеитальянском языке—тосканский диалект. Как бы то ни было, литературный язык не торжествует сразу же на всей территории, так что значительная часть населения оказывается двуязычной, говоря одновременно и на общем языке, и на местном наречии. Такая картина до сих пор наблюдается во многих областях Франции, как, например, в Савойе, где французский язык занесен извне и еще не вытеснил окончательно местное наречие. Подобное же явление замечается в Германии и в Италии, где всюду диалекты сохраняются рядом с официальным языком.

Аналогичные факты наблюдались во все времена у всех народов, достигших определенного уровня цивилизации. У греков было свое койне, восходящее к аттическому и ионийскому диалектам, а наряду с ним продолжали существовать местные диалекты. Даже в древней Вавилонии, по-видимому, можно установить наличие официального языка наряду с областными диалектами.

Обязательно ли существование общего языка обусловлено наличием письменности? Гомеровские поэмы как будто доказывают противоположное; несмотря на то, что они появились в то время, когда письменность или вовсе, или почти не существовала, их язык носит черты условности и обнаруживает обычные свойства литературного языка.

Затронутые в этой главе факты имеют столь общее распространение, что их можно было бы считать нормальным явлением в истории языка. Однако в нашем изложении мы отвлечемся от всего, что заслоняет от нас картину естественного географического разнообразия языков, и сосредоточим все наше внимание на основном феномене, оставив в стороне факты проникновения чужого языка или образования литературного языка. Такое схематическое упрощение как будто противоречит реальности, но естественный факт должен быть изучен прежде всего в чистом виде.

Исходя из принятого нами принципа, мы будем считать, например, что лингвистически Брюссель — германский город, так как он расположен во фламандской части Бельгии; в нем говорят по-французски, но нас интересует исключительно демаркационная линия между фламандской и валлонской языковой территорией. С другой стороны, с той же точки зрения, Льеж—лингвистически романский город, так как он находится на валлонской территории; французский язык является в нем иностранным, наложившимся на родственный ему диалект. Равным образом Брест лингвистически относится к бретонской территории; французский язык, на котором там говорят, ничего не имеет общего с туземным наречием Бретани; Берлин, где слышится только верхненемецкая речь, мы отнесем к нижненемецкой территории и т. д.