Агглютинация и аналогия

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Контраст между аналогией и агглютинацией разителен:

1. При агглютинации две или несколько единиц в результате синтеза сливаются в одну единицу (например, encore «еще» от hanc horam) или же две единицы низшего уровня превращаются в одну единицу того же уровня (ср. hed-isto-s «самый приятный» от *swadis-to-s). Наоборот, аналогия исходит из единиц низшего уровня, превращая их в единицы высшего уровня. Чтобы образовать лат. pag-anus «деревенский», аналогия соединила основу pag- и суффикс -anus.

2. Агглютинация действует исключительно в синтагматической сфере: действие ее распространяется на данное сочетание; все прочее ее не касается. Аналогия же апеллирует к ассоциативным рядам в той же мере, как и к синтагмам.

3. В агглютинации вообще нет ничего преднамеренного, ничего активного; как мы уже говорили, это просто механический процесс, при котором сложение в одно целое происходит само собою. Напротив, аналогия есть прием, предполагающий анализ и соединение (combinaison), умственную деятельность и преднамеренность.

В связи с образованием новых слов очень часто употребляют термины конструкция и структура, но эти термины имеют различный смысл в зависимости от того, применяются они к агглютинации или к аналогии. В первом случае они напоминают о медленном цементировании элементов, которые от соприкосновения внутри синтагмы подвергаются синтезу, а синтез может привести к полнейшему исчезновению первоначальных единиц. В случае же аналогии термин «конструкция» означает нечто иное, а именно группировку (agencement), полученную сразу же в акте речи благодаря соединению нескольких элементов, заимствованных из разных ассоциативных рядов.

Мы видим, как важно различать эти два способа образования слов. Так, в латинском possum «могу» мы имеем не что иное, как слияние двух слов potis sum «могущий есть», — это агглютинированное слово. Наоборот, signifer «знаменосец», agricola «земледелец» и др.— суть продукты аналогии — конструкции, построенные

по имеющимся в языке образцам. Только к образованиям по аналогии следует относить термины сложное слово (=композит) и производное слово (=дepuвam)\.

Часто бывает трудно решить, является ли данная форма порождением агглютинации или же она возникла как аналогическое образование? Лингвисты бесконечно спорили об индоевропейских формах *es-mi, *es-ti, *ed-mi и т. д. Были ли элементы es-, ed- и т. д. когда-то, в отдаленном прошлом, подлинными словами, которые впоследствии агглютинировались с другими словами mi, ti и т. д., или же *es-mi, *es-ti и т. д. явились в результате соединения с элементами, извлеченными из иных сложных единиц того же порядка, что означало бы отнесение агглютинации к эпохе, предшествовавшей образованию индоевропейских окончаний? При отсутствии исторической документации вопрос этот, по-видимому, неразрешим.

Только история может ответить на подобные вопросы. Всякий раз, как она позволяет утверждать, что тот или другой простой элемент состоял в прошлом из двух или нескольких элементов, мы вправе говорить об агглютинации: таково лат. hunc «это», восходящее к horn се (се засвидетельствовано эпиграфически). Но если у нас нет исторической информации, то оказывается чрезвычайно трудным определить, что является агглютинацией, а что относится к аналогии.

Отсюда следует, что оба эти явления комбинированно действуют в истории языка, но агглютинация всегда предшествует аналогии и создает для нее образцы. Такой тип сложных слов, как, например, греч. hippy-dromo-s и т. п., происходит от частичной агглютинации, имевшей место в такую эпоху индоевропейского праязыка, когда еще не было окончаний (*ekwo dromo соответствовало тогда такому английскому словосочетанию, как country house); но только благодаря аналогии получилось здесь продуктивное образование еще до окончательной спайки составных элементов. То же можно сказать и о форме будущего времени во французском языке (jeferai и т. п.), зародившейся в народной латыни от агглютинации инфинитива с настоящим временем глагола habere (facere habeo «сделать имею»). Таким образом, лишь благодаря вмешательству аналогии агглютинация создает синтагматические типы и обслуживает грамматику; предоставленная же самой себе, она доводит синтез составных элементов до абсолютного объединения и образует лишь неразложимые и непродуктивные слова (типа hanc horam-*en-соге), то есть обслуживает лексику.