Часть 2.

***

- Слав… прекрати! Больно!
- Заткнись, крысёныш, кайф обламываешь!
Беспомощно хватая ртом воздух, я впился зубами в край подушки. И на что я надеялся? Что он остановится? Отпустит? Перестанет делать мне больно? Хотя, я и не рассчитывал ни на что, само вырвалось…
С полчаса назад он меня ещё грубее оттрахал. Я всю кровать переворотил, пока метался под его телом. Но, схлопотав сильный удар по уху, на какое-то время почти отключился, так что терпеть грубые толчки стало легче. Когда он кончил, я уж было понадеялся, что отмучался. Но ошибся. Славе было мало. Перед отъездом он решил оторваться по полной программе. Не дав мне опомниться, он поставил меня раком и хорошенько отхлестал ладонью по заднице. Второй рукой судорожно приводил свой член в рабочее состояние, похотливо облизываясь. Маньяк…
Тихонько поскуливая, я с замиранием сердца ждал второго акта этого сумасшедшего представления. Время тянулось чертовски медленно. Или же Слава решил надо мной поиздеваться, оттягивая момент. И как я не готовился морально, когда он резко вошёл на всю длину, вскрикнул. За что получил кулаком промеж лопаток. Я невольно сжался и Слава громко застонал:
- Да, мой мальчик, сожми меня сильнее!
Извращенец. Грёбанный извращенец!
Обняв подушку покрепче, я стал ждать. Теперь главное как можно незаметнее сдвинуться немного в сторону и прогнуться в спине, чтобы Слава вбивался под нужным углом, и я тоже смог получить хоть какое-то удовольствие.
- Не дёргайся, Артём, - пропыхтел он. – Тебе же нравится, я знаю, сучка ты похотливая…
Понравится, если ты мне мешать не будешь.
Всё-таки я смог извернуться так, как нужно. И теперь стонал уже от удовольствия, а не от боли. А Славка так увлёкся, что и не обратил внимания, что я самозабвенно надрачиваю собственный член. Часто он мне подобного во время секса не позволял. Ему нравилось, когда я кончаю только от того, что он грубо трахает меня в задницу.
Получив желанную разрядку, я еле-еле смог выстоять в той же позе, пока Слава сам не кончит. Боюсь представить, что он со мной сделал бы, упади я на кровать, пока он со мной не наигрался.
Он вышел из меня, отпихнул в сторону и повалился на кровать. Взглянув на часы, он довольно ухмыльнулся.
- Успели.
Я не ответил. Лежал, уткнувшись мордой в подушку и пытался хоть о чём-то подумать. Но как-то не получалось, голова была совершенно пустой.
Кажется, Славе позвонили. Иначе с кем он там разговаривать может? Очухался, только когда он меня позвал.
- Артём, одевайся, нас такси ждет.
- Слушай, а может ты сам, а? – вяло буркнул я, поворачивая голову в его сторону.
Огрызаться или капризничать я мог себе позволить только после секса, когда Славка был в более или менее хорошем расположении духа.
- Вот уж нет, мы так не договаривались, - он шлепнул меня ладонью по заднице. – Быстро оделся и на выход. Ты обещал меня проводить.
Когда я смог оторвать себя от постели, Слава был уже полностью одет и проверял сумку. Времени он мне не дал. Я только штаны успел нацепить, а он уже замком звенел. Осознав, что если буду возиться, мне придётся за ним бежать, я надел первые попавшиеся разномастные носки, напялил домашнюю футболку и вылетел в коридор. С досадой подумав, что зимняя куртка сушится после стирки, схватил из шкафа ветровку и вылетел в подъезд, едва не забыв запереть квартиру.
Нагнал я Славу только между первым и вторым этажами. Он самодовольно хмыкнул, притянул меня к себе и поцеловал. Властно, грубо, покусывая мои и так ноющие губы. Я прижался к нему покрепче, обнял за талию, мстительно куснул его за кончик языка, чем вызвал у него смех.
- Пойдём, а то такси уедет.
Всю дорогу мы с ним молчали, Слава только водителя подгонял. Но тот больно совестливый и законопослушный оказался – на всех светофорах останавливался, редких пешеходов пропускал.
В итоге к поезду мы бежали. Проводница из крайнего вагона нам даже рукой начала махать, мол, скорее, отправляемся. Славка взял из моих рук сумку, потрепал свободной рукой по голове и с улыбкой произнёс:
- Будешь изменять – что-нибудь сломаю.
- Беги уже, - фыркнул я, подталкивая его ладонью в спину.
Глядя на отъезжающий поезд, я тяжко вздохнул. Изо рта вырвалось густое облачко пара, и я вдруг осознал насколько холодно этой ночью на улице. Тело вмиг покрылось мурашками, и я поспешил скрыться в зале ожидания вокзала. Плюхнувшись на лавку, я страдальчески прикрыл глаза. Не стоило делать это столь резко, всё-таки задница ещё немного ноет.
Вокзальные часы подсказали мне, что метро уже пятнадцать минут, как закрылось. Таксиста Славка, естественно не попросил задержаться. Такой щедрости жать было просто-напросто глупо. Думаю, что он даже не задумывался о том, как я буду добираться до дома. Или же это было его очередной целью – поставить меня в сложную ситуацию. Собственно, какая разница? Я без проездного и без гроша в кармане, даже в метро мне путь отрезан, будь оно открыто…
Жутко разболелась голова и вернулась стреляющая боль в ухе. Уже несколько дней мучаюсь, всё никак не проходит… осознав, что в не очень хорошо пахнувшем зале ожидания сидеть тошно, я побрел на улицу.
Подняв повыше воротник ветровки, я втянул голову в плечи и спрятал руки в карманах. В принципе, до дома можно было добраться пешком, но стоило представить, что мне в одиночку предстоит больше часа брести по холоду в темноте, становилось жутко. Трусом я не был. Меня неоднократно били, даже в больницу пару раз из-за этого попадал. Только вот если это случится сейчас – меня даже некому будет навестить. Слава-то уехал на несколько дней.
Мне было восемнадцать, когда умерла бабушка – единственный родственник и дорогой мне человек. За год до этого – Ванька, мой друг ещё со школы, узнав, что я гей, оборвал со мной все контакты. Так что, едва вступив во взрослую жизнь, я остался один-одинёшенек. Два года я жил на свою пенсию по инвалидности и на скудные бабушкины сбережения. Столовое серебро продал, кое-что из её украшений. Ни на одной работе у меня задержаться не выходило. Кому нужен дёргающийся, заикающийся неумеха, который школу почти с одними тройками закончил? И я считал везением, если за честно отпаханные пару недель мне что-то платили. А ведь попадались места, из которых я уходил несолоно хлебавши. В итоге я осознал, что работа это не моё. Что как бы я ни старался – результатов нет.
Немного позже, когда я уж было думал, что скоро разучусь разговаривать, я встретил чудаковатого парня, который недвусмысленно намекнул, что не прочь заняться со мной сексом. Я согласился, терять-то мне все равно было нечего. А на утро он оставил на тумбочке возле моей кровати тысячу рублей и записку с номером телефона. Сначала мне стало жутко обидно. Будто шлюху дешёвую снял, право слово! Но, взвесив все за и против, я наплевал на гордость, слишком уж мне надоело жить впроголодь. И я ему позвонил. Мы провстречались полгода, до тех пор, пока он перестал отвечать на мои звонки. Я не стал грустить по этому поводу, посетовал лишь на то, что вновь придётся затянуть пояс потуже и начинать вертеться, как раньше, стараясь не помереть с голода.
А потом в моей жизни появился Слава. Сначала он даже ухаживать за мной пытался. В кино водил, в кафе там всякие, разговаривал со мной на разные темы. Да и первый раз у нас получился очень нежный и охренительный. Слава очень плавно вливался в мою жизнь, размеренными шагами ступал на мою территорию, изучал меня, втирался в доверие. Я и сам не заметил, как стал от него зависеть. Он платил за квартиру, покупал в дом продукты, иногда приносил мне новые шмотки. И делал это все так ненавязчиво, что у меня и мысли не возникало, что происходит что-то противоестественное. Я даже начал потихоньку в него влюбляться. Только вот Слава всё испортил. Спустя год прекрасных отношений, о которых я даже не думал мечтать, он изменился. Вернее показал своё истинное лицо, которое всё это время от меня прятал. Он оказался редкостным садистом. Ни о каких нежностях в постели больше не было и речи. Слава приучил меня к грубому, болезненному сексу, в котором не было никакого «стоп-слова». Если его что-то не устраивало в моём поведении, он пускал в ход кулаки. А я и не смел ответить. За первый год отношений я настолько к нему прикипел и был так благодарен, что он не дал мне сдохнуть голодной смертью, что и в мыслях не было сопротивляться. В конце концов, он для меня чертовски много сделал, да и продолжал делать. Уж за хоть и своеобразную, но заботу, надо быть благодарным.
И вот мы уже несколько лет вместе. Я завишу от него не только в денежном плане, но и в моральном. Слишком хорошо понимаю, что вряд ли кому-то ещё могу пригодиться в этой грёбанной жизни. А одному оставаться не хочется, ну вот совсем. К тому же прикипел я к Славке. Хоть и срывается он на меня, руки распускает, но говорит, что любит. Даже иногда нежничает. Приятно чувствовать, что ты кому-то нужен. Пускай и в извращённой форме. К тому же, где сейчас нормальных людей найдешь? Все с заскоками. Так что я ещё легко отделался, я считаю.
Я шёл по Земляному валу, ёжась от холода, мечтая поскорее оказаться в квартире и выпить горячего чая. Только вот идти ещё хренову кучу времени, а ветер совершенно некстати решил попытаться сдуть меня на проезжую часть.
Не знаю, что меня дёрнуло сунуться в один из переулков. Но когда я увидел чей-то силуэт, восседающий на перилах моста, пройти мимо уже не смог. Как-то мне неспокойно стало, вдруг самоубийца? Нельзя же мимо пройти – совесть потом сгрызёт…
Я подошёл ближе и смог разглядеть его лицо, освещённое тусклым светом фонаря. Совсем ещё мальчишка. Ветер неловко играл с его яркими, рыжими волосами и концом полосатого шарфа, а он, кажется, не замечал ничего вокруг. С такой тоской смотрел в никуда и болезненно хмурил брови, что у меня в животе всё скрутило. Ну точно прыгать пришел, с таким лицом почти в два часа ночи на перилах просто так не сидят.
Мне стало страшно. Вот если он сейчас сиганёт, я точно с пару месяцев буду дёргаться так, что посуду дома всю перебью. И кошмары мне сниться будут…
Подкрадываясь к нему со спины, я молил всех известных мне богов о том, чтобы успеть. Чтобы не увидеть этого симпатичного мальчишку в крови на рельсах. Оказавшись рядом, я не нашёл ничего лучше, чем просто схватить его поперёк талии и дёрнуть на себя. И как бы он не сопротивлялся, я не собирался его отпускать.
Извини, чувак, но только не при мне…

***

Когда я всё-таки стащил мальчишку с моста и убедился, что прыгать он не собирается, от сердца немного отлегло. Нервозность спала, и я вновь стал чувствовать холод. Глаза меня не обманули, этот пижон в дорогой курточке, действительно оказался очень не дурён собой. Даже россыпь веснушек на лице впечатление не портила, а ведь я никогда не любил рыжих…
И что такой холёный мальчик забыл ночью близ вокзала? Поссорился с тёлочкой в клубе и смылся? Или предки не пожелали покупать последнюю модель мобильника? Какие ещё проблемы-то у богатеньких детишек бывают? И я бы много ещё чего надумал, коли Илья не признался, что ушёл из дома, пока из командировки не вернется его мама. Следовательно, в их квартире сейчас кто-то, кто его сильно пугает или раздражает. Причем очень сильно, раз золотой мальчик решился ночевать на вокзале…
А ещё он сказал, что у него нет друзей. И мне почему-то стало грустно. Со мной-то все было давно ясно, серый и скучный я никому на фиг не сдался. А вот почему у такого симпатичного и яркого мальчика нет никого – загадка.
Не знаю, почему я позвал его переночевать. Слова сами вырвались, прежде чем я опомнился. А уж после этого назад дороги не было. Да и чего мне бояться? Красть у меня в квартире нечего. Славка иногда со мной такое вытворяет, что я любого насильника переживу. Кроме жизни терять мне уже нечего, а на маньяка Илья совсем не тянет.
И я окончательно уверился в том, что поступил правильно, когда он дал мне свой свитер. Я даже на гордость забил – так холодно было. Предложи он мне сейчас банный халат розового цвета надеть – согласился бы. Да и приятно было, что пускай и незнакомый человек, но проявил ко мне хоть какое-то участие. И не важно, что в благодарность за ночлег. Мог ведь и проигнорировать то, что я как осиновый лист дрожу. А так, хоть настроение немного улучшилось, даже среди мажоров есть неплохие люди.
Когда мы оказались в квартире и я включил свет, затылком почувствовал взгляд Ильи. Обернулся и не прогадал – оглядывался он, демонстрируя весьма прифигевшую рожу. Ну да, я живу в обшарпанной хрущевке, ничего тут не попишешь.
Взгляд Ильи спустил меня с небес на землю. Богатенький мальчик остаётся богатеньким мальчиком… но неужели моя квартира хуже вокзала?..
Отправив Илью на кухню, я ушёл в спальню. Здесь до сих пор пахло потом и сексом. Я распахнул балконную дверь, впуская в комнату «морозную свежесть», начал сдирать простынь с кровати и тут у меня закружилась голова. Я осторожно сполз на пол, сел, уткнувшись лбом в колени и шумно выдохнул. Да что с этой треклятой головой такое? И ухо всё покоя не даёт. Стоило в тепло зайти, всё с новой силой разболелось, что за напасть?..
Списав головокружение на голод, я решил, что стоит выпить чайку. Авось поможет и станет чуть легче.
Я переоделся в домашнюю одежду, только вот свитер Ильи на себе оставил. Тёплый. Мягкий. Уютный. Я был готов лечь в нем на пол, обнять себя за плечи и просто уснуть. Да, в сон клонило неимоверно. Но сначала чай. И Илья. Нельзя же его посреди чужой кухни одного кидать… Вот постелю постельку, уложу гостя и сам на боковую. Надеюсь, что хоть завтра эта адская боль отступит… а то мысли уже совсем путаются.

***

В последнюю пару месяцев я научился спать очень чутко. Выныривал из сна почти от любого более или менее громкого звука. Наверное, виной всему был отец. Не раз будил меня посреди ночи, чтобы докопаться.
Так что, услышав непривычный мерзкий скрип кровати, я распахнул глаза в ожидании худшего. Сердце успело пропустить пару ударов, пока я пытался осознать, где нахожусь, и что происходит. Снова отец? Да что ему опять от меня надо?..
Скрип усилился и тут на меня что-то навалилось. Что за херня?! Я скосил взгляд и обнаружил, что кто-то пытается через меня перелезть. Сообразил, что это Артём, только когда он всё-таки через меня перекатился. Ну да, лег спать у стены, чтобы слезть с кровати нужно преодолеть препятствие в виде меня. Ну, окей, сонная рожа, прощу тебя за то, что об меня запнулся. С кем не бывает? Я спросонья вообще все углы в квартире собираю.
И я уж было снова закрыл глаза, планируя вернуться в сладкое царство Морфея, как услышал грохот. И короткое, но ёмкое «бля».
Сон, как рукой сняло, и я резко сел в постели.
- Артём?
Ответа не последовало, и я жутко напрягся. Выйти из комнаты он бы не успел, да и громыхнуло где-то совсем рядом со мной. Чёрт! Ну не свалился же он с кровати, в конце концов!
Я с опаской глянул на пол и тихо выматерился. Да ты просто бабка Ванга, Илюх!
Дозваться до серой мыши у меня не получилось и пришлось выползать из-под тёплого одеяла. Комната прогреться не успела, и я зябко поежился, опуская ноги на холодный паркет. Блин, а он действительно шлёпнулся. Ну что за придурок? Проснулся бы сначала, перед тем как паломничества совершать.
- Эй, чувак! – позвал я, но реакции не последовало, он лишь тихонечко застонал, сворачиваясь калачиком. – Артём, если собрался спать – делай это на кровати.
Я дотронулся до его плеча и вздрогнул. Даже сквозь ткань футболки чувствовалось насколько он горячий. Северный полюс в комнате, с какого это перепугу-то? Я добрался до выключателя, по дороге обо что-то споткнувшись, и врубил свет.
Вашу Машу…
Артём температурил. Лицо пошло красными пятнами, на лбу испарина выступила. Час от часу не легче! Так его и не дозвавшись, я взвалил безвольное тело на кровать. Так, судя по всему, температура высокая. Только вот как узнать насколько? В этом свинарнике градусник я не найду. Да и что мне с результатами делать? Лекарств-то нет…
Накрыв Артёма одеялом, я взглянул на экран мобильника. Четыре часа ночи. Я напряг мозги, пытаясь вспомнить, проходили ли мы какие-нибудь аптеки. Память работать решительно отказалась. И одного его оставлять стрёмно, и скорую не вызовешь. Во-первых, я не знал адреса, а достучаться до Артёма не получалось. А во-вторых, врачи обязательно прикопаются к его синякам. И что мне на такое отвечать? Что-то не очень хочется под раздачу попадать из-за этого придурка.
По идее, когда человек температурит, ему нужно больше пить. Только вот как влить воду в это полубессознательное тело?
Я сходил на кухню, налил воду в кружку, вернулся в комнату. Присел на край кровати и попытался растрясти хозяина квартиры.
- Артём! Эй! Ты меня слышишь? А ну отреагируй, а то по башке настучу!
Он пробормотал что-то нечленораздельное и закрыл лицо ладонями. Боже, у него на запястьях следы, будто его кто-то недавно веревкой связывал. Тряхнув головой, выбрасывая ненужные мысли из головы, я отвёл его руки от лица.
- Артём! Очухайся уже и выпей воды! Слышишь меня?
- П-п-пжлста… - сквозь зубы захныкал он. – Н-н-не надо… С-с-слав, нет…
- Да какой на хрен Слава? – рыкнул я, встряхнув его за плечи. - Приди в себя, придурок!
Мной начала овладевать паника. Ну вот, сейчас он тут откинется, и я окажусь единственным свидетелем по делу. Ох, отец же меня вообще прибьёт за такое…
Я привёл Артёма в более или менее сидячее положение, запихав ему под спину подушку, и поднес к губам чашку.
- Пей, мать твою! Ну, Артём, блин! Неужели водички не хочешь? Жарко ведь, ну!
К моему великому облегчению пить он начал. Воспользовавшись моментом, я умудрился влить в него всю кружку. Даже почти не разлил ничего, так, немного по подбородку на футболку ему накапало. Утерев его рожу одеялом, я приложил ладонь к его лбу. Горячий, трындец.
- Не т-т-трогай меня! – внезапно воскликнул он, вялым движением отбив мою руку.
- О! Реакция! – нервно хихикнул я. – Соображается нормально? Артём, как тебя зовут?
- Не смешно, - сипло протянул он, заваливаясь на бок и пряча лицо за одеялом.
- У тебя температура. Лекарства хоть какие есть? Болит что-нибудь?
- Нету… в ухо стреляет жутко… и жарко, - глухо отозвался он.
- Так, у меня нурофен есть. Будешь?
- Давай…
- Ты только не отрубайся пока!
Я сгонял на кухню за новой порцией воды и напоил этого горемычного придурка таблетками. Напряжение немного спало, судя по внешнему виду и тому, что Артём начал реагировать на внешний мир, откидываться в ближайшее время он не планирует. А на меня совершенно внезапно накатила слабость. Такое бывает, когда носишься-носишься, переживаешь, как ненормальный, а когда всё заканчивается – силы уходят. Словно лампочка перегораешь. Вот и сейчас я сидел рядом с тихонько поскуливающим Артёмом и смотрел в одну точку. Нашёл приключений на свою задницу, блин. Лучше бы на вокзале заночевал, спокойнее было. Хотя, что бы он тут один-то делал? Так и остался бы подыхать на холодном полу. А без моего свитера его бы ещё сильнее продуло. Придурок. Но, если подумать, помощи от меня, как таковой было мало. Лечить его нечем, разве что водичкой подпаивать и смотреть, чтобы опять с кровати не гвозданулся.
- Таблетка хоть помогает? – тихо спросил я.
- Не очень. Может, ещё одну?
- Ну давай.
Ничего, от пары таблеток обезболивающего не траванётся.
- Продуло что ли?
- Не знаю. В ухо давно стреляло, а сейчас как-то совсем жутко вступило.
- Ясно… я утром в аптеку схожу, куплю капли что ли какие…
- Не надо. Лучше спать ложись, а как встанешь, иди домой.
Я озадаченно сморгнул. Он меня что – прогоняет? Охренел совсем? Я тут ему умирающему воду ношу, а он меня гонит?
- Ну уж нет, - упрямо сказал я. – Оставлю тебя одного и ты тут подохнешь ещё. Не нужен мне такой минус в карму, уволь.
- Не подохну. И не нужна мне твоя жалость, - пробубнило существо, всё ещё прячась под одеялом.
- Иди в жопу. Какая ещё жалость? У меня тут совесть, усёк? Ты меня к себе на ночлег пустил, а я должен тебя кинуть в таком состоянии? Я, конечно, не святой, но так поступить не могу.
- Если я сдохну, ты только плюсик в свою сраную карму получишь, не переживай и со спокойной душой иди восвояси.
Кажется, он совсем умом тронулся. У него что, за сорок температура успела подскочить, и он начал бредить? Мозг вскипел?
- Вот ебанашка, - беззлобно протянул я.
- Да отстань ты от меня, а?! – захныкал он, ёрзая под одеялом.
- А я и не приставал, - фыркнул я и вынес вердикт: - Совсем долбанутый. Мне не влом помочь. К тому же делать нечего.
- Да, долбанутый! – он вынырнул из-под одеяла и с вызовом на меня уставился. – А ещё я – педик! Ну как, всё ещё хочешь мне помочь?
Я растерянно на него уставился, пытаясь допереть – правду говорит или намеренно провоцирует? На такую тему шутить глупо. Он что – камикадзе? Нет, мне-то по фигу, пускай хоть с овцами трахается и молится великому макаронному монстру. Он мне посторонний человек, а на чужаков мне плевать с высокой колокольни. Только вот он об этом же не знает. А что если бы я его побил за подобное заявление? Ему совсем плевать на своё здоровье?
- Точно долбанутый, - вздохнул я. – Может, ещё нурафенчику? А то, кажись, от боли у тебя совсем крыша поехала.
Артём уставился на меня осоловевшими глазами. Кстати, они у него серые. Ну, точно мышь.
- Пожрать? Попить?
- Напился. А еды дома нет, - сипло произнёс он, всё ещё глядя на меня, как на Лох-несское чудовище.
- Тогда я вырубаю свет, а ты – свой воспаленный мозг. Сон лечит, авось утром тебе полегче станет.
Нагло отпинав существо к стене, я улегся на своё место. Он мне его своей температурящей тушкой ещё и нагрел, круто. На самом деле, я просто не хотел, чтобы он снова скатился с кровати, ищи его потом по полу в этом бардаке…
- Илья, а тебе не стрёмно с педиком в одной кровати спать? – осторожно поинтересовался он, стоило мне удобно устроиться под одеялом.
- Ты сейчас в таком состоянии, что тебя даже аквариумные рыбки не испугаются, - зевнул я.
- И не противно?
- Да срать мне, - скривился я. – Артём, блин! Спи уже!
- Тёма.
- А?
- Я не очень люблю, когда меня Артёмом называют…
- Тёма так Тёма, хоть Алёна, блин… спи, достал уже…