Часть 8. Я сидел на парах, когда мне начала названивать Кристя

***

Я сидел на парах, когда мне начала названивать Кристя. В разгар семинара отвлекаться не хотелось, поэтому я сбрасывал. Но четвёртый звонок подряд меня насторожил.
Схватив телефон, я вышел из аудитории. На вопросительный взгляд препода, лишь виновато пожал плечами. Ну а что тут скажешь?
Когда я снял трубку, внутри все похолодело – Кристинка ревела навзрыд, громко хлюпая носом.
- Кристя? – испуганно воскликнул я. – Что такое?
- Илья-а-а-а, - противно заголосила она.
- Да-да… что случилось?
- Анна Валентиновна… - и вновь реветь.
Вот теперь точно всё тело до костей промёрзло. Будто я голышом вышел на мороз и нырнул в сугроб. До боли в пальцах стиснув трубку, я процедил сквозь зубы:
- Что?
Вместо ответа она опять начала хныкать.
- Хватит истерить, дура тупая! – сорвался я. – Что с мамой?! Говори нормально!
Она закашлялась, прочистила горло и начала сбивчиво тараторить:
- В офисе… упала… мы скорую… увезли. Сказали инсульт… или инфаркт, я их путаю…
Инфаркт или инсульт. Сердце или мозг. В обоих случаях есть большая вероятность летального исхода. И никто не застрахован от этой напасти. Один тромб, который может к чертям всё перечеркнуть.
Я стоял посреди коридора, прижимая к уху трубку, из которой доносились всхлипы и смотрел в одну точку. А в голове почему-то шло сравнение двух заболеваний. Холодно так, отстраненно…
- Илья? Алло? Илья?!
- А? – глупо переспросил я.
- Что теперь делать-то?
- Адрес куда увезли диктуй. Живо!

***

Я не успел. Вернее, если верить словам доктора, успевать было некуда. Мама умерла ещё в скорой. Всё-таки инфаркт. Бородатый мужик в белом халате отвел меня в сторонку, что-то говорил, говорил, говорил. Я же не слышал ни единого его слова.
Инфаркт. Сердце не выдержало. И я не успел. Я ничего не сделал, чтобы предотвратить случившееся.
И тут меня накрыло. Я глухо взвыл и сел на пол прямо там, где стоял. Запустил пальцы в волосы и стал раскачиваться взад-вперед.
Её больше нет. Совсем нет. Боже, я не верю. Этого не может быть! Она ведь единственное, что у меня было, как ты мог её отнять? Почему такая хорошая женщина должна была умереть, а её поганый муж остаётся здравствовать?
Ко мне подошла медсестра, напоила, судя по всему успокоительным, и попросила пересесть на стул у стены. Я молча послушался, чувствуя, что лекарство медленно вступает в силу. Перестало трясти, тело налилось приятной и несильной тяжестью.
Боже мой, а почему я им на слово-то поверил? Наверняка они ошиблись… она не может умереть! Нет-нет-нет! Я истерично захихикал. Ох, мам, прости, что повёлся, как идиот!
Вскочив с места, я отправился на поиски какого-нибудь врача…

***

Спустя какое-то время в больницу приехал мамин двоюродный брат, дядя Гриша. Приехал не один, а с моим отцом.
Нас пустили к маме. Врач меня не обманул. Я минут пять тщетно пытался нащупать её пульс, пока дядя Гриша меня в сторону не оттащил. Папа тихо плакал, держа маму за руку, а я смотрел на её лицо и глупо хлопал ресницами. Будто спит…
Мне пыталась дозвониться Кристя, но, сбросив очередной вызов, я отключил телефон. Не хотелось слышать голос тупой дуры, которая даже инфаркт от инсульта отличить не может.
Не хотелось совершенно ничего. Внутри образовалась угнетающая пустота, на дне которой тлела иррациональная злость на всё вокруг. И самая жуткая мысль, больно отдающая по мозгам – почему она, а не отец?

***

Похоронить в течение трех дней.
И в то же время нужно собрать и сдать кучу документов, оббегать бесчисленное количество инстанций. Справку о смерти в ближайшем ЗАГСе принимал дрожащими руками. Едва прилюдно не разревелся…
В нашей стране уже и умереть спокойно нельзя, чтобы не попасть на деньги и не утонуть в бюрократии. Даже погоревать толком не получалось, приходилось бегать по всей Москве, как умалишенному. Коли не дядя Гриша с сыном (примерно моим ровесником), я, наверное, совсем бы рехнулся. Отец не помогал. Пил и плакал. Благо хоть меня не трогал, пока у нас мамина родня гостила и помогала.
Хоронили утром. Было солнечно, не жарко. Если отрешиться от эмоций, можно было сказать, что погода сказочная. Маме бы понравилось…
Бросив на гроб горсть земли, я минут пять оттирал руку носовым платком. Могильная земля. Земля, которая забирает мою маму навсегда. Которая, спустя время почти ничего от неё не оставит…
Все похороны и поминки со мной рядом, точно приклеенная, держалась Кристя. И постоянно плакала. Мне хотелось прибить её за это.
Это моя мама! Моё горе! Какого чёрта эта тупая блондинка смотрит на меня покрасневшими, мокрыми глазами, явно ища утешения?
После поминок дядя Гриша повёз пьяного отца домой. Меня же Кристина затащила к себе. Не знаю, что мной двигало в тот момент, и почему я согласился. Когда я оказался в её квартире, в моей голове что-то щелкнуло и я повалил её на кровать, срывая с нас одежду. Кристя не противилась, позволяла делать с собой всё, что мне заблагорассудится. И я этим воспользовался. Жестко оттрахал, совершенно не заботясь о её удовольствии. Думаю, даже пару синяков на её теле оставил.
Вымотав к чертям не только Кристинку, но и себя, я какое-то время лежал и пялился в потолок. В голове вяло ползали мысли и одна из них мне даже понравилась. А я ведь больше не обязан встречаться с Кристиной. Я могу со спокойной совестью её бросить.
Я встал с кровати, неспешно оделся. И с постной миной сообщил Кристине, что разрываю наши отношения и больше не хочу её видеть. Она сначала мне не поверила, а потом разразилась истерикой и криками. Я не стал её слушать. Взял в руки пиджак и ушёл.
Тихий, теплый майский вечер охватил меня удушающим ароматом цветущей сирени. Погода окончательно выправилась, намекая, что скоро грядет долгожданное лето. А с ним – солнце, радость и короткие светлые ночи. Только вот у меня на душе кошки скреблись. Отчаянно хотелось лечь на землю и просто сдохнуть. Даже дышалось через силу, приходилось давать себе команду «вдох, выдох, вдох…»
Дядя прислал смс. Писал, что мне лучше остаться на ночь у моей девушки. Видать отец совсем разбушевался. Неудивительно, в последние дни только и делал, что пил, не просыхая. Наверное, снова кулаки зачесались. Ничего, дядя Гриша его больше и явно сильнее – справится. Авось отцу даже достанется… было бы неплохо.
Может быть, и правда лечь здесь, под сиренью? Ночи уже более или менее тёплые, не околею. А если повезёт – какой-нибудь гопник пырнёт меня ножом, чтобы отжать мой смартфон. И отправлюсь прямиком к маме из этого прогнившего мирка. Что мне здесь теперь делать-то? Ждать пока собственный отец убьёт?..
А если не прокатит, то можно и самостоятельно. Вены, таблетки, из окна или с пресловутого моста на рельсы…
Хм… а ведь мы с Тёмкой совсем не разговаривали с момента последней ссоры. Сначала гордостью мерились, а потом произошло то, что произошло. Мне стало не до того. А Тёма звонить пытался ведь, только я трубку не брал…
Если подумать, и недели не прошло. А впечатление, будто этот ад уже вечность продолжается. Интересно, как долго ещё будет бумажная волокита длиться? Благо дядя Гриша помогает, без него я бы точно не справился. Только вот он скоро уедет, и мы с отцом останемся тут вдвоём. Как скоро он снова станет руки распускать?.. Ещё немного погорюет или сразу, как родня уедет, поколотит? Его же теперь ничего не остановит. Наверное, теперь вообще с катушек слетит. Я-то терпеливый, но как бы он меня не покалечил.
Может быть, правда, с моста?
Пожалуй, для начала всё-таки с Тёмкой встречусь, пока есть такая возможность и кости целы. Расскажу, что Кристинку бросил, пример подам. А если не послушает меня, сотру его номер на хрен. Надоело мне смотреть на его побои, которые, я уверен, появляются из-за наших с ним встреч. Может быть, ему и плевать на это, но я так не могу. Уж лучше все контакты оборвать, чем так. Да и нечего ему на мою рожу разукрашенную смотреть. А она у меня стопроцентно в скором времени «похорошеет». В своём отце я был уверен. Что-то в этом мире никогда не меняется.
Я набрал Тёмкин номер и принялся ждать.
- Ну охренеть! Соизволил всё-таки объявиться! – не поздоровавшись, выпалил он.
- Прикинь, - тихо сказал я. – Слава дома сегодня?
- Нет, свалил позавчера, ещё несколько дней его не будет. Хотел тебе сказать, но ты мои звонки игнорировал.
- Тогда я буду у тебя через полчаса.
- Сам себя пригласил? – фыркнул он. – Ну, давай. Жду.
Голос бодрый, хорошо. Значит, не зализывает раны после очередных Славкиных заскоков.
Добрался до его дома без происшествий. По дороге в магазин заскочил, купил кое-что. В гости ведь с пустыми руками не ходят. И плевать, что раньше я об этом и не задумывался. Почему бы и не ввести новое правило?
Тёмыч встретил меня недовольным взглядом исподлобья. Только вот тут же в лице поменялся, оглядев меня с ног до головы.
- Чего это ты при параде? С блондинкой своей по ресторанам шастал? – фыркнул он.
- Можно и так сказать, - я поставил сумку на пол и разулся.
- Пойдём, - он кивнул в сторону комнаты.
Сев на край незаправленной кровати, Тёма вопросительно на меня уставился. Старается выглядеть беззаботным, а взгляд внимательный такой, изучающий, будто инструкцию прочитать пытается.
- А я Кристю бросил, - с ходу начал я.
- О-о-о, поздравляю, - он улыбнулся. – Чего вдруг?
- Жизнь коротка, нельзя её на херню тратить.
- Ишь как заговорил, - он почесал старую заживающую ранку на предплечье. – Ну, правильно…
- Вот Тём… скажи мне, - протянул я, вешая пиджак на спинку стула. – Если ты осознаёшь это, то какого хера ещё от Славы не ушёл?
Тёмка тут же спал с лица и нахмурился.
- Мне кажется, мы это уже обсуждали.
- И ты до сих пор не собираешься от него уходить?
- Нет, - коротко и ясно.
- Даже если твой друг на этом настаивает?
- Друг не должен вмешиваться в мою личную жизнь, - холодным тоном произнёс Тёмка.
Понятно. Тёма не желает ничего менять. И, как обычно упрямится и не прислушивается. Что же, я хотел дать ему шанс, но он навстречу не пошёл.
Тогда будем рубить с плеча. Чтобы больно, но наверняка и насовсем.
- Порой я поражаюсь тебе, Артём, - с кривой ухмылкой, произнёс я. – Какая же ты всё-таки тряпка.
- Ты совсем оборзел? – он уставился на меня большими глазами. – Головой ударился?
- Нет, что ты?! - невесело рассмеялся я. – Просто недоумеваю – ты настолько сильно себя не уважаешь? Нравится быть чьей-то подстилкой, о которую ноги вытирают? Да, Артём?
- Заткнись, - прошипел он сквозь зубы. Я заметил в его глазах бешеный блеск.
Отлично. То, что нужно.
- Прости-прости. А я-то думал, что такая шлюшка, как ты прекрасно осознаёт, что из себя представляет. Правда глаза колет, Артём? – я протянул его имя с гаденькой ухмылочкой на губах.
Мне было противно всё это говорить. Не только Тёмку без ножа резал, но и себя. Если подумать, даже в школьные годы я до подобных оскорблений не опускался. Не баба всё-таки, словами ранить. Если что-то не нравится – есть кулаки. Но сейчас мне хотелось побольнее задеть Тёмку, чтобы он и думать обо мне забыл. Чтобы в ответ гадостей наговорил, чтобы со спокойной душой свалить в туман из его жизни.
Только вот Тёмка бабой не был. И плевать, что педик – всё равно мужик. И вместо того, чтобы вступать в словесную перепалку, кинулся на меня с кулаками. Что ж, тоже неплохо.
Да, вывел я его знатно, с такой силой мне в челюсть съездил, что перед глазами звёздочки засверкали. Будто в мультике про Тома и Джерри, ей Богу. Кровожадно хмыкнув, я ударил в ответ. Замечательно! Просто чудесно! Да, Тёмка, выбей из меня эту дурь! Я мерзкий и ничтожный человечишка. И достоин лишь того, чтобы такие же отбросы общества чесали об меня кулаки.
- Да что с тобой вообще не так, ублюдок?! – выкрикнул Тёмка, ударяя меня под рёбра.
- Слабовато, - соврал я, нагло ухмыляясь.
Да, бил Тёмыч знатно. С душой, вкладывая в удары всю силу. Я отвечал ему тем же, чувствуя с каждой секундой, что вот-вот сдуюсь. Это в кино драки выглядят красочно и длятся минут по пятнадцать. В жизни всё по-другому, особенно, когда дерутся два молодых парня, которым до взрослых здоровых мужиков ой-как далеко. Выдохся я первым, да моральный дух был подорван тем, что я разбил Тёмке бровь и теперь по его лицу кровь текла. М-да, такого я не планировал.
Тёмыч повалил меня на пол, уселся сверху и ещё пару раз вмазал мне по лицу. Но, заметив, что я больше не сопротивляюсь, остановился. Мы громко и часто дышали, глядя друг другу в глаза. В Тёмкиных такой звериный блеск плескался, что я немного струхнул. Но он не стал меня бить. Схватил за воротник рубашки обеими руками и хорошенько так встряхнул, я аж головой о пол приложился.
- Ч-ч-что з-з-за херня? – прорычал он, не думая меня отпускать.
- Просто херня, - бесцветно произнёс я. – Давай, Артём, бей ещё. Удар у тебя хороший, поставленный. Поражает, как ты до сих пор своего отморозка на место не поставил…
- Ил-л-лья, ч-ч-то ты г-г-городишь вообще? – его голос срывался. – З-зачем?
- Я больше не буду приходить, - сипло выдавил я, понимая, что подобные слова даются с трудом. – И звонить. И ты не звони мне. Понял?
Тёмкины руки задрожали, хватка ослабла. А я в очередной раз почувствовал себя конченным мудаком. Наверное, сейчас я делаю ему больнее, чем Слава, когда тот над ним измывается. Всё-таки Тёма считает меня другом, доверяет мне. А я в душу ему плюю. Смачно так, безжалостно.
- П-п-почему?
- По кочану, - по-детски передразнил я.
Тёмка скривился и обессиленно уткнулся лбом в мою грудь, закрывая голову руками. Я почувствовал, что он начал дёргаться. Совсем довёл человека, я молодец, ничего не скажешь.
- Иль, т-т-ты же специально? – тихо пробубнил он, не поднимая головы. – С-с-скажи, что сп-п-пециально.
Я вздрогнул. Какого чёрта? Блин, Тём, ну почему ты такой, а? Я же наговорил тут говна ужасного, рожу тебе начистил. А ты пытаешься меня оправдать? Да что с тобой не так?
- Иль, он п-п-правда бьёт м-меня, если с кем-то к-кроме него в-вижусь… н-но… бля! – он несильно ударил меня кулаком по груди. Бесится, что так заикается, знаем эту тему. – Я лучше п-потерплю. Лучше уж т-так, чем без т-тебя…
Сердце дрогнуло. Не думал, что оно у меня на такое способно. Честно. Я же мудак бесчувственный, в конце концов. Рука двинулась сама, и я рассеянно погладил Тёмку по затылку.
Он вздрогнул, поднял голову, и мы встретились взглядами.
- Ну ты чего? – уставшим голосом спросил я.
- П-помнишь, разговор у нас был? – тихо произнёс он, не отводя взгляд. – Если у тебя ничего нет, то с этим ещё можно смириться… а когда что-то имеешь, терять очень тяжело. Иль, не отбирай у м-меня единственный лучик света. П-п-пожалуйста.
- Ну что за пидорские речи, - вздохнул я и попытался стереть кровь с его лица. Не вышло, размазал только.
- Может я в душе поэт, - его щека дёрнулась. Наверное, хотел улыбнуться, но не получилось.
- Слезь с меня что ли, ты тяжёлый.
Тёмка вздрогнул, видимо сообразив, что уже какое-то время сидит фактически у меня на животе. Встав, он подал мне руку и помог подняться. Плюхнувшись на край кровати, молча уставились себе под ноги.
Мне было хреново. Всё тело неприятно ныло после Тёмкиных кулаков, в голове стояла жуткая каша. На меня как-то внезапно накатило осознание того, что я наговорил своему единственному другу кучу гадостей, оправдывая себя тем, что хочу сделать, как лучше. А получилось, как всегда.
Мам, прости, что твой сын такой моральный урод. Ты ведь всегда считала меня хорошим мальчиком, да?.. Прости, что не оправдываю твоих ожиданий…
- Иль, что это было? – слабым голосом произнёс Тёмка, легонько толкая меня плечом.
- Я к тебе практически с похорон приехал, - выдавил я, не поднимая головы.
- Ч-что? Погоди… как так? Кто?..
Я сглотнул вставший в горле ком. Меня словно заклинило – несколько раз рот открывал, пытаясь начать говорить. Но ни звука издать не получалось. Но стоило Тёме положить руку на моё плечо, меня словно прорвало.
- Мама… инфаркт. Кристинка мне позвонила, по телефону сказала. Ещё и ревела, сучка крашеная. Даже до больницы не довезли… в дороге, - у меня предательски задрожал голос. – А потом мне сказали, что похоронить в течение трех дней нужно. Прикинь? Я даже осознать ещё толком не успел, а он мне уже про похороны. А похоронные агентства? Они словно коршуны над больницами что ли кружат? У вас несчастье в семье? Тогда мы идем к вам! – я нервно захихикал. – А сколько бумажек собрать пришлось?.. А ещё Кристинка эта… ты представь только – на похороны припёрлась и ревела в три ручья. Я себе такого не смог позволить! А она… она рыдала, висла на мне… будто я её пожалеть должен… и я послал её на хуй. К чертям…
Я запнулся, потому что Тёмка обнял меня одной рукой за плечи, а другой сжал ладонь. И тут я понял, что плачу. В больнице держался, на похоронах и поминках тоже, а тут стоило Тёмке всё это выложить, словно из крана потекло.
- Тём, - я шмыгнул носом. – Не надо меня жалеть. По-гейски это как-то…
- Я не жалею, я сочувствую. Просто по-человечески, придурок, - он погладил меня по плечу. – Я бы всё отдал за то, чтобы меня обняли, когда умерла бабушка. А никому дела не было, представляешь? Поплачь, Иль, тебе это нужно. Ты ведь с того дня ни слезинки не проронил, да? – вкрадчивым голосом спросил он. – Молодец, настоящий мужик. Но при мне можно, ты же знаешь, Иль…
Ну вот зачем он это сказал? Меня аж затрясло, а слёзы ещё сильнее наружу проситься начали. Я всхлипнул и послал всё к чертям. При Тёмке можно, он прав…
Ревел я долго, пускай и почти бесшумно. Подвывал только иногда и до боли стискивал холодную Тёмкину ладонь, которую так и не решился отпустить. Он молча поглаживал меня по плечу, даже не думая вырвать руку, которая у него должна была уже онеметь. Создавалось впечатление, будто это та самая соломинка. Вроде бы и нет особого смысла за неё хвататься – не сдюжит. Но без неё в сто крат хуже и страшнее.
В конце концов, слёзы всё-таки кончились, и я обессиленно привалился к Тёмкиному плечу.
- Как девочка расклеился, - сипло выдавил я, чувствуя стыд.
- Не пори чушь. У тебя есть причина. Я тоже не плакса, но погоревать по бабушке это не помешало.
- Тём, прости, что я тебе такого дерьма наговорил.
- Забей, я понял причину.
- Тём, давай выпьем? – я отстранился от него, но руку не отпустил.
- А есть что?
- Я водку купил. И сок, - кивнул я. – Только ты это… умойся сначала. Смотреть стрёмно на тебя.
Приведя себя в порядок, мы разлили водку по кружкам, стаканов или стопок у Тёмки дома не было. Выпили не чокаясь, запили соком прямо из коробки. Вроде бы всё как-то совсем по-идиотски, не по-человечески. А на душе как-то спокойнее стало. Даже странно…

Напились мы знатно, еле до комнаты с кухни доползли. Кое-как разделись, повалились на кровать и принялись разговаривать.
- А ты вообще не пьющий, что ли? – заплетающимся языком спросил я.
- Ага. Я ж почти всю жизнь на таблетках сидел, пока бабушка жива была, - промямлил он. – А потом как-то не хотелось начинать… да не с кем было. Славка непьющий.
- А сейчас чего? Почему не пьешь таблетки?
- Да денег на них жалко, дорого обходятся…
- Пиздец, - выдохнул я и прикрыл глаза, о чём тут же пожалел. – Ой, вертолётики… Тёмыч, глаза не закрывай.
- Почему? Ох, ё… что за жесть?
- А я предупреждал, - фыркнул я и пихнул его локтём в бок.
- Илька?
- Чего тебе?
- Ты же не будешь с моста прыгать, а? – он подкатился ко мне и облокотился о моё плечо.
- Пока не планирую, - я дёрнулся, намекая, чтобы он от меня отклеился, но Тёмка позывных моих не понял.
- Что значит «пока»? Совсем сдурел? Илюх, не смей, - жалобным голосом протянул он. – Ну что я без тебя делать-то буду?
- Жить, как раньше.
- Не хочу, как раньше.
- Брось Славу, будет тебе всё совершенно по-новому.
- Опять ты об этом, - он улёгся рядом, забавно щекоча дыханием мою шею. – Иль, думаешь я не пробовал работать? Пробовал. Но я невнимательный и рассеянный. Я начинаю нервничать в новой обстановке, дёргаюсь и заикаюсь. Из-за этого волнуюсь ещё сильнее и косячу с новыми силами. А Славка взвалил меня к себе на шею, понимаешь? Я ему нужен. Бабушка была моим последним родственником, после её смерти я один остался. И теперь я нужен только Славе…
- Мне тоже нужен, - с недовольством в голосе проворчал я.
Тёмка вздрогнул, замер на секунду и вот уже сгрёб меня в охапку, крепко прижав к груди.
- Дебил, - фыркнул он. – А что, если ты, сука такая, опять психанешь и решишь свалить куда подальше? Где мне тебя искать? Я ж даже адреса твоего не знаю.
- Сам дебил, - я поудобнее устроился в его руках, уткнулся носом в плечо и закрыл глаза. Отлично, больше ничего не вертится. – Напишу тебе свой адрес. Кстати… можно я у тебя пару деньков побуду? Не хочу домой…
- Можно, - он размеренно поглаживал меня по спине, а я тихо млел. Так умиротворяюще, так спокойно…
- Как же стрёмно, Тёмка… ты бы знал. Впервые в жизни я не могу представить, что будет завтра. Я уже молчу о ближайшем будущем. Что ещё отцу в голову взбредёт? Раньше-то его наличие в доме матери останавливало. Вдруг с тормозов слетит?
- Не перечь ему. И старайся на глаза не попадаться.
- Угу, - вздохнул я. – Тём?
- А?
- А знаешь, откуда у меня костюм?
- Откуда?
- Мне его на выпускной мама купила. Я тогда болел и она в магазин одна пошла, немного с размером не угадала. Пониже тогда был, мамке брюки пришлось подшивать. Не стала отрезать, сказала, что пригодится ещё, на вырост. Я об этом и забыл. А перед похоронами костюм нашел, померил брюки – коротковаты оказались. Начал распарывать край штанин и вспомнил… Вот кто знал, что так всё вывернется?..
- Твоя мама предусмотрительная…
- Ага, - с теплотой в голосе произнёс я. – Она в бедной семье выросла, научилась экономить. И пообещала себе, что её собственная семья не будет нуждаться. Вот и загоняла себя… Из-за отца и из-за меня…
- Не городи ерунды. Ты не виноват, Иль. От подобного никто не застрахован.
- Угу, - вяло согласился я, чувствуя, что засыпаю. – Тём, не буди меня завтра, ладно?
- Договорились.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.

***

Спал я крепким сном без сновидений. Не знаю, что было тому причиной – излишнее напряжение в последние дни или водка. Признаваться себе в том, что могли помочь, прости Господи, уютные объятья Тёмыча, я не хотел. И плевать, что он облапал меня без какого-либо подтекста. Ему стало меня жалко, мне требовалась поддержка и участие. Все довольны, всем спасибо.
Проснувшись, я обнаружил, что лежу в кровати один. Солнце тщетно пыталось заглянуть за плотные шторы, а в комнате аппетитно пахло едой.
На кухне я обнаружил Тёмку. Он сидел за столом на лавочке и читал толстенную потрёпанную книгу.
- О, ты проснулся? – он поднял на меня взгляд.
- Нет, страдаю лунатизмом, - фыркнул я, усаживаясь за другой край стола.
- Язвишь? Значит, в порядке, - улыбнулся он. – Жрать будешь? Я рис с овощами приготовил.
- Ты готовить умеешь? – удивился я. – Или ты из пачки смесь готовую погрел?
- Конечно умею, - Тёма достал тарелки. – Нет, не из пачки. Иль, я же один столько лет живу. Ты думал, что я вообще не ем?
- Просто все те разы, когда у тебя торчал – готовил именно я.
- Так добровольно же, - на его лице появилась идиотская улыбочка. – А помощи ты не просил.
- Вот сволочь, - слабо улыбнулся я, принимая из его рук полную тарелку.
- Ну, в своё оправдание скажу, что ты вкусно готовишь. Грех было не воспользоваться.
- Сейчас твою стряпню заценим…
Тёмка меня приятно удивил. Вроде бы обычный рис и мелко порезанные овощи, а нужные специи сделали своё дело.
- И как тебе?
- Вкусно. Мяска бы ещё…
- На что денег хватило, - он пожал плечами. – Чем богаты, тем и рады.
- Слушай, а какого фига Слава так мало тебе денег оставляет? Тебе же толком на пожрать не хватает.
Тёмка затравленно посмотрел в свою тарелку, потом ухмыльнулся и произнёс:
- Есть несколько причин. И самая веская из них – меньше ешь, меньше сил и энергии. Чтобы не мог нормально отбиваться.
- Да у тебя и так удар зачётный, - я потёр нывшую с утра челюсть.
- Спасибо, - довольная улыбка.
- Ещё причины?
- Ему нравятся тощие парни. В том самом плане. Фетиш у него такой. Ну и издеваться надо мной ему нравится, он тот ещё садист.
- М-да… а ты у нас мазохист получается?
Тёмка ненадолго завис, рассеяно собирая вилкой оставшийся на тарелке рис. Задумчиво почесал заклеенную пластырем бровь.
- Нет, - протянул он. – Думаю, что нет. Просто терпеть умею. И привык как-то…
- Идиотизм, - вздохнул я, отодвигая пустую тарелку в сторону.
- Альтернативы нет, Илюх.
- Так найди!
- Вот появится – тогда и буду думать.