Глава 17. Одинаковые ящики.

- Это что за пугало в ДЧ[12]?

- А это, Андрюха, самое убогое и неразумное создание во всех вооруженных силах Российской Федерации – лейтенант юстиции Устинов.

- Да уж, охотно верю.

Батальон на скудно освещенном плацу отворачивался лицами от гонимого ветром мелкого дождя. Вечерняя поверка затягивалась. ДЧ бродил лебедем перед строем дежурных по ротам и вещал о дисциплине.

- Редкостный негодяй. Сейчас промокнем к черту до нитки.

Роты роптали. Потянуло вонючим дымом сигарет «прима», начали доноситься выкрики:

- Устинов, чмошник, отпускай уже!..

Устинов психовал и затягивал свою галиматью как мог, пока не ожила «эрика[13]» у него на груди.

- Три пятерки, ответь сто второму.

Устинов демонстративно повернулся к строю спиной и широко расставил ноги, отчего силуэт его в развевающемся на ветру дождевике напомнил персонажа диснеевского мультфильма «Черный Плащ».

- Три пятерки на приеме!

- Скажи мне, родной, почему батальон не в люльках до сих пор? Потерялся кто-то, а?

- Никак нет! Просто дисциплина хромает!

- А ты у нас замполит что-ли, а? Прекращай безобразие, разводи роты немедленно!

-Йййесть!

Батальон заржал.

- Имамгуссейнов круче всех! – понеслись отовсюду выкрики, - Часовых иди инспектируй, может тебе задницу кто отстрелит!

***

Палатка раскачивалась на ветру, печка топилась плохо и дымила. Промокшие бушлаты, развешенные на спинках кроватей поверх бронежилетов, воняли.

Шулятьев сидел в своем отгороженном закутке в углу, вытянув ноги на кровати. На коленях лежала потрепанная книга.

- Товарищ страшный лейтенант, разрешите обратиться? – Дед хитро улыбался, изображая примерного военнослужащего.

- Чего тебе опять надо от меня, черт алтайский?

- Товарищ капитан, а не желаете ли коньяку?

Взводник какое то время перебирал в голове варианты – может ослышался? Решив, в конце концов, что его старческий слух не мог подвести в восприятии такой простой фразы, уточнил другое:

- А вы, часом, не оборзели, сержант Диденко.

- Дядя Валя! Я к Вам со всей душой, а Вы!..

- Подожди-ка, родной, а кто ДЧ заступил?

- Устинов.

- Тогда понятно. А я думаю – чего это Дед, супротив обычного, не на верхней шконке бухать собрался, а ко мне пришел? А оно – вон оно что! Испугался, что Устинов тебя на кичу в ночи заберет?

- Дядь Валя, так ты же знаешь, что мы один черт напьемся, а если спалимся при этом – так тебе еще и выслушивать придется. А так, нагрянет этот гомосек, начнет опять котелками греметь, ноздри раздувать – но к тебе за загородку не полезет. Да и немного у нас, два пузыря всего!

- Где ж вы, подлецы, только денег берете.

***

Старший лейтенант Шулятьев смотрел в никуда своими блеклыми глазами. Лицо его, обветренное, сплошь изрытое глубокими морщинами, имело странное выражение безмятежности и философской возвышенности, усталости и давно прощенной миру несправедливости. Все в той же позе сидел он на своей кровати, иногда зябко ежась плечами, держался за свой стакан, и не ясно было – слышал ли нашу болтовню, насколько позволял ему слух, или пребывал мыслями настолько далеко, что и мест тех уж нет ныне.

- Это толстый такой, картавил еще? Ну, Чопик еще с ним из-за топора на лесосеке подрался? Нет?

- Да нет! Того я давеча в толчке видал.

- Ну а который тогда?

- Ну а как я тебе еще опишу его? Обычный пацан…

- Вот так вот, Мери Попинс… Даже фотографии не осталось. Кстати, я слышал на рынке в Червленой есть абрек один, у него можно пленку купить, потом зафотканую отдать – он фотографии сделает.

- Деньги вперед, я так понимаю?

- Еруслан, вот ты вечно подставу подлую везде видишь. Давай, хоть один раз, чем бухать – купим пленку, фотик у кого-нибудь из контрабасов[14] возьмем. Прикинь – запечатлимся геройски на броне, к АКСу рожек РПКшный, ГПшку, и НСПУ навесить еще!

- Да! А в другую руку РПГ, и на спину АГС. Мама посмотрит, скажет – это не мой Зайка, не Рэмбо даже. Это, едрен батон, персонаж из «Звездных Войн», из первого эпизода!

- А я вот хочу. Я бы отослал мамке фотку. Только бы форму чистую найти. Черт бы с ним, с оружием. Мамка посмотрит – вот мой Серега, живой, чистый, сытый. А мамке чего еще надо?

- Вот! Дед правильно говорит!

- А то выйдет как с этим Антошкой!

- Андрюха, черт тебя дери, ты иногда такую пергу гонишь!

- Да не верю я в приметы, ребята… Просто лезет в голову бред всякий. Я еще на КМБ[15] был, в солнечном городе Кемерово. На Новый Год, помню – морозяка был страшный, 49 минуса. Посадили нас телевизор смотреть, а там Ельцин говорит – устал, ухожу… У меня тогда еще думки всякие начались, что возможно всякая байда станет происходить… А первого числа строят нас, и начинает ротный вдоль строя ходить, внимательно в лица заглядывать. Выдернул из строя восемь человек, и меня тоже. Завел в канцелярию и говорит: «Выпала вам высокая честь – надо Героя в последний путь проводить!» Короче – привезли летеху какого-то с Чечни. Хоронить надобно. Ну а мы – вроде почетного караула. Мы же форму только получили – нарядные все, загляденье прямо. Задача – нести гроб на плечах от дома до кладбища. А гроб – цинк. Вскрывать запретили, потому как летехе башку отстрелили напрочь. А гроб тяжелый, – как памятник. Здоровый такой… Кто-то мне рассказывал, что они, гробы эти цинковые, с запасом делаются. Чтобы даже самого крупного героя разместить, пополам не складывая. Стандарт такой…

Ну и вот… Шкандыбаем мы по улице, тащим цинк. Бабы кругом воют, музыка эта треклятая базлает. Холодно – жуть. Умаялись, короче, страшно. Доползли до кладбища. Ну а бывал ли кто на кладбище зимой? Снегу по пояс, дорожки узкие. А могилу выкопали в семейном месте, у черта на куличках. И вот тащим мы Героя, в снегу вязнем, дыхалку от мороза перехватывает. А Герой перекатывается в гробу и гремит на весь погост. И не поверите – грохот этот мне снится теперь иногда. И ярко так представляется во сне – каково в цинке лежать. Без головы.

Помолчали. Разлили остатки.

- Да уж. Мамку Антошкину жалко. Ну хоть целый домой приедет, не как тот летеха. Наплачется, конечно, но хоть компенсацию получит. Сколько там теперь?

- Наивные вы чукотские юноши.

Шулятьев мелкими глотками допил коньяк, грохнул стаканом об тумбочку и по очереди оглядел нас. Глаза его теперь горели недобрым огнем.

- Думаете, стало быть, что мать его денег получит от государства, да? Может на родине героя еще и памятник воздвигнут? Да хрен там ночевал! Пьяный был? Был, - вскрытие покажет. Дырка от пули есть? Нету дырки. А стало быть - Антошка ваш напился до чертиков и неудачно навернулся с высоты. И стало быть не герой Антошка, а обыкновенный придурок, алкаш и нарушитель техники безопасности! Так что забудьте слово «выплата» как страшный сон. Потому что если Новый Президент сказал, что войны нет, значит - ВОЙНЫ НЕТ.

А теперь - рассосались в ужасе по койкам!