Тамалия. Что это вы, агент Там, никак ревнуете?

Что это вы, агент Там, никак ревнуете? С чего бы? Или дух собственничества проснулся? Только вот не нужно рассказывать, что «мы в ответе за тех, кого...» Мальчик-то взрослый уже, и без вас вполне может о себе позаботиться...

Вижу раздетую бесстыжую девицу рядом с моим... тьфу ты, рядом с Антером. И вместо того, чтобы тихо удалиться, убедившись, что всё в порядке и чудо моё расслабляется, зачем-то захожу на территорию рабов. Пытаюсь убедить себя в том, что ведь Антеру неприятно, видно же, что неприятно, нужно его отсюда забрать... Да что он, сам не уйдёт, если захочет? Ты же разрешила... Хотя кто знает, вдруг всё-таки прерывать господ нельзя... Ну так тут других мест полно, не возле голых девиц... А чего это они с Анитой по разным углам?

Рабыня что-то шепчет ему на ухо, целует в щёку и от этого почему-то так... неприятно.

Да хватит уже, коза, что, понравилось человека в собственности иметь? Ему без твоего разрешения уже и по сторонам оглядеться нельзя?

Просто он мне не безразличен. Если бы видела, что ему хорошо и весело...

А что бы я сделала?

Будем надеяться, незаметно удалилась бы. Во всяком случае, хочется думать, что заставила бы себя.

– Это твоя хозяйка? Такая точно замучает, – слышу тихое хихиканье девицы, прилипшей сзади к Антеру. Ну ни фига ж себе, когда это я тебя мучила, дорогой? Впрочем, наверное, для тебя всё, что я ни делаю, мучительно.

Что-то ещё шепчет ему на ухо, кажется, про разрешение. Антер качает головой:

– Нет.

Снимает её руки с плеч. Чёрт, зачем ты сюда пришла, пусть бы отвлёкся! Ну зачем? Ну волновалась, и что?

– Вот жадная какая, – тихо сообщает рабыня, поворачиваясь к прикованному к стойке длинной цепью парню.

– Жадная-жадная, – соглашаюсь.

Зачем, ну зачем?! Снова забываешь, что перед тобой бесправные существа, которые не засмеются, не поприкалываются, даже ответить тебе не могут! Хоть бы улыбнулась, идёшь тут как... хозяйка! Девушка уже на коленях, лбом в пол, бедный бармен глаза отводит от открывающегося ему зрелища.

– Простите, госпожа, глупая рабыня не следит за языком, что мне сделать, чтобы извиниться?

Антер вдруг тоже делает шаг вперёд, опускается на колени:

– Прости, госпожа, это я виноват.

Сволочь ты, агент Там. Вздыхаю.

– Сделай так, чтобы в следующий раз ни я, ни другие хозяева ничего подобного не слышали, – говорю девушке.

Она продолжает лепетать извинения. Не слушаю, обращаюсь к Антеру:

– Ну идём, расскажешь, в чём же ты виноват.

Смотрит на меня, подгоняю:

– Ну, поднимайся, пошли, чего ждёшь?

А то с него станется не подниматься.

Встаёт, идёт. Оглядываюсь. Девица шепчет что-то бармену, кажется, сочувствует Антеру, которому не повезло с хозяйкой. Вот молодец, показала себя, красивую... Впрочем, если честно, такая репутация мне не повредит, а то как начнутся сплетни, что у Антара чересчур мягкая хозяйка, ничего хорошего не выйдет. Будем искать плюсы...

Нахожу небольшую укромную полукруглую нишку со столиком, оглядываюсь, чтобы удостовериться, что поблизости нет чужих ушей. Усаживаю милого, сажусь рядом.

– И что это было, Антер?

– Простите, госпожа, – бормочет, – это я ей сказал, что вы мне не давали разрешения и что...

– Да я не про то, – вздыхаю. С чего это, интересно, он такое наговорил? – То, что ты ей сказал, твоё дело. Но неужели ты думал, будто я её сейчас лупить начну?!

– Ну... вы не были довольны... А за такие слова любой хозяин мог бы и кнутом ударить.

– Чужого раба?

– Конечно, – с недоумением. – Она же вас оскорбила.

– А ты героя изображаешь.

Пожимает плечами, отворачивается.

– Ничего я не изображаю, – в сторону. – Жалко просто. Девушки же... совсем не выдерживают.

Кажется, начинаю кусать губы. Боже, как мне хочется его обнять!

– И почему ты считаешь, позволь узнать, что я стала бы бить девушку? Разве я тебя хоть раз ударила?

– Откуда мне знать ваши предпочтения... – тихо.

– Антер... я просто хотела узнать, как тебе? Я же тоже тут никогда не была, мало ли... вдруг у вас какое-нибудь дурное правило, что нельзя покидать рабскую зону без вызова хозяина?

– Нельзя, – соглашается. – Но вы же разрешили, значит, можно.

– Извини меня, пожалуйста.

– Что вы, госпожа, – с ужасом.

– Если бы я увидела, что ты весело проводишь время, просто повернулась бы и ушла...

«Жалкие оправдания», – припечатал меня внутренний циник. Явилась тут, звезда, гроза рабов. «Да я же не хотела», – оправдываюсь...

– Тебе тут не нравится? – спрашиваю. Глупый вопрос. Пожимает плечами.

– Ещё немножко побудем и пойдём домой, ладно?

Смотрит удивлённо:

– Как прикажете, госпожа.

Ну да, с рабами советоваться не принято.

– И пожалуйста, помни, о чём я тебя просила. Прекрати ожидать от меня всяких гадостей. Я даже кнут там, на столе оставила, а ты...

– У бармена над стойкой висит, – говорит. Наблюдательное ты моё горюшко.

– Не заметила, – обманываю.

– Простите, госпожа.

– Хорошо, – вздыхаю. – Ты останешься или со мной пойдёшь?

– Как прикажете.

– Нет уж, сам решай. Раз можешь выходить свободно, ничего приказывать не буду.

Встаю. Тоже поднимается.

– С вами пойду, – бурчит. Отчего-то улыбаюсь. Ведь мог бы и остаться, а не хочет...

Антер

Нет, от хозяйки меня постоянно то в жар, то в холод бросает. Действительно же испугался... Амира бы живого места ни на рабыне, ни на мне не оставила. В любом случае. И если бы не дала разрешения, а я позволил к себе прикоснуться, и если бы дала – а я соврал, что не дала. И даже если бы просто услышала, как её жадной назвали.

Можно же промолчать, не услышать, если наказывать не собираешься... А если уж показывает, что слышала... И что мне этих глупых девчонок всегда жалко, мало из-за них влетало, что ли? А сколько раз специально меня подставляли, рабыни убогие? Дурак. Они там с барменом теперь обжимаются и над тобой смеются, а ты пойди у Ямалиты в ногах посиди.

Впрочем, сам же выбрал. Она ж тебя не заставляла. Почему вдруг показалось, что сидеть рядом с ней, хоть бы и в ногах, будет приятнее, чем торчать в этом рабском загоне?

Дурак потому что.

Возвращаемся. Свелла с Селием уже заскучали без хозяйки, что-то не нравится мне этот господин. Ни рыба ни мясо, а смотрит на госпожу мою... ух как смотрит, сразу видны все планы и пожелания.

Ведь он свободный, думаю тоскливо. Одно это уже делает его равным моей госпоже. А мне только сидеть у ног и положено... Я ей даже в качестве постельной игрушки не нужен.

Ещё вчера это радовало, а сегодня что изменилось? Ничего не изменилось, не хочу я быть ничьей постельной игрушкой, мне Амиры на сто жизней вперёд хватит! Только вот как подумаю, что этот белобрысый будет ходить к Ямалите, или она к нему, на свидания приглашать... Это такие мужчины её привлекают, интересно?

Сидят на мягком полукруглом диване за столиком, Свелла с одного краю, Селий ближе к другому, специально так место оставили, чтобы хозяйка с его стороны подсела.

– Садись, я новых напитков заказала, – говорит Свелла. – Что это ты раба притащила?

– Так, – пожимает плечами. – Захотелось.

Спасибо, хоть не сообщила, что сам притащился.

Садится к Селию, чёрт, да что же это со мной такое!

– Двигайся, – говорит. Тот удивлённо смотрит на неё, Ямалита поясняет:

– Хочу, чтобы раб рядом сел.

Кажется, у меня взгляд такой же удивлённый, как и у господ. Стараюсь не показывать, зачем хозяйку злить лишний раз? Лучше уж рядом с ней, чем на полу.

– Это же не запрещено? – спрашивает. Свелла жмёт плечами, Селий неохотно двигается, сердито глядя на меня. Нужно следить за собой, этот не упустит момента и кнут в ход пустить, знаю я таких тюфяков. Был бы я вольный, посмотрел бы, как ты рыпался в мою сторону, а так – море удовольствия получишь, самоутверждаясь. Кажется, стискиваю зубы. Ямалита глядит на нас, что-то там себе думает, тянет меня за руку:

– Садись.

Сажусь.

– Но зачем? – недоумевает Свелла. Обвожу взглядом помещение – не совсем помещение, часть того же пространства, организованная стенами и накрытая прозрачным куполом. Да уж, почти все рабы на полу сидят, не считая тех, кто в бассейне с хозяевами. Одна рабыня рядышком с хозяином. И я вот, ага, любимец. Кажется, снова краснею. И так и так хреново.

– Ну я ещё как-то не привыкла... – говорит. – Мне некомфортно, когда он под столом. Нет, ну если вас это смущает, то я ему скажу...

– Да ладно, ты наша гостья, – пожимает плечами Свелла. – Я понимаю, ты же непривычная, у вас такого нет. Привыкай.

Селий, похоже, недоволен, с удовольствием бы меня под стол запихнул. Не удерживаюсь, дурак, снова упрямство, которое мне всю рабскую характеристику попортило, вылезает наружу. Усмехаюсь ему. Кажется, нагло. Кретин.

– Твой раб! – восклицает, указывая на меня.

– Что? – пугается Ямалита, с тревогой оборачиваясь.

– Он... наглеет! Нахально смеётся в лицо!

Хозяйка кладёт мне руку на щёку, начинаю оправдываться:

– Простите, госпожа, я только улыбнулся вашему другу, я не думал, что это его обидит, ведь ваш друг заслуживает наилучшего отношения...

Демон. В глазах у неё черти скачут, сейчас расхохочется, похоже, всё поняла, я и сам смеяться хочу, не могу, еле сдерживаюсь. Эк его моя ухмылка вставила! Почему-то вдруг так приятно на душе... Она понимает...

– Пусть извинится! – продолжает возмущаться Селий.

– За то, что улыбнулся? – удивляется Ямалита.

– Ты бы видела, как он улыбнулся! Как будто это он тут господин!

– Тебе показалось...

– Он притворяется! Ты бы ему кнута дала!

Не буду я извиняться перед тобой, урод.

– Да ладно, – улыбается Ямалита.

– Селий, перестань, – останавливает Свелла. Я её почти люблю. И рабы у неё ухожены, и лишней агрессии не наблюдается. Правда, всё равно хозяйка, а хозяева все – сволочи. Это аксиома. Но к такой по крайней мере не так страшно попасть.

– Ты бы видела, как он посмотрел! – канючит урод.

– Ямалита наша гостья. Не расстраивай её.

– Я только хотел, чтобы он извинился...

Свелла сердито глядит на брата, после поворачивается к Ямалите:

– Не знаю, что он там увидел, но пусть твой раб уж извинится, а то до вечера будем нытьё слушать.

Я её почти ненавижу. Такая же тварь, как и все.