Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






  • Как продвинуть сайт на первые места?
    Вы создали или только планируете создать свой сайт, но не знаете, как продвигать? Продвижение сайта – это не просто процесс, а целый комплекс мероприятий, направленных на увеличение его посещаемости и повышение его позиций в поисковых системах.
    Ускорение продвижения
    Если вам трудно попасть на первые места в поиске самостоятельно, попробуйте технологию Буст, она ускоряет продвижение в десятки раз, а первые результаты появляются уже в течение первых 7 дней. Если ни один запрос у вас не продвинется в Топ10 за месяц, то в SeoHammer за бустер вернут деньги.
    Начать продвижение сайта
  • Как извращалась плоть.






     

    Светило солнышко, шумел океан. Демиурги Мазукта и Шамбамбукли валялись на пляже в одних плавках и наслаждались покоем.

    — Класс! — сказал демиург Шамбамбукли и перевернулся на живот. — Спасибо, что вытащил.

    — Не за что, — ухмыльнулся Мазукта. — Тебе давно пора было на природу, а то сидишь как пень в четырех стенах. А так хоть искупался, позагорал… Пива хочешь?

    — А есть?

    — Есть..? — Мазукта подтянул к себе объемистую сумку и заглянул внутрь. — Есть тоже найдется. Яйца, бутерброды?

    — Я спрашивал, пиво еще есть?

    — А, ну конечно! Я брал с запасом.

    Мазукта достал две бутылки, одну протянул Шамбамбукли, другую откупорил и присосался сам.

    — Про выходные дни — это ты неплохо придумал, — сказал он после продолжительного бульканья. — Надо будет позаимствовать идею. Целый день — никакой работы, лежи себе, отдыхай…

    — Вообще-то, я планировал посвятить выходные дни самосовершенствованию, — заметил Шамбамбукли.

    — Вот и совершенствуйся, — Мазукта с хрустом потянулся и почесал живот. — Загорай.

    Некоторое время демиурги пролежали молча, греясь на солнышке.

    — Который час? — спросил Шамбамбукли, не открывая глаз.

    — Полпятого, — уверенно ответил Мазукта, тоже не открывая глаз.

    — Скоро пора домой.

    — Да куда ты спешишь?

    — У меня канарейка не кормлена. То есть не заведена.

    — Ничего с ней не сделается.

    — Ну, всё-таки…

    Мазукта вздохнул и разомкнул веки.

    — Ладно, еще разок окунемся, и пойдем.

    — Ага… — кивнул Шамбамбукли. — Окунемся. Сейчас, минуточку, я еще полежу чуть-чуть.

    — Ну, лежи.

    Мазукта снова полез в сумку, достал сверток с продуктами и зашуршал бумагой. Шамбамбукли не глядя протянул руку, и Мазукта вложил в неё бутерброд с ветчиной.

    — Ты еще про яйца что-то говорил, — напомнил Шамбамбукли.

    — Не наглей, — сказал Мазукта. — Сядь и ешь.

    — Может, мне еще и руки помыть?

    — Если хочешь.

    Шамбамбукли с тяжким стоном принял сидячее положение.

    — Мазукта! Ты действительно злобное деспотичное божество.

    — Ага, — охотно согласился Мазукта. — У меня масса недостатков. На, держи, — он протянул пакетик с вареными яйцами. — Почисть себе сам.

    Минут пять демиурги жевали в молчании.

    — Вкусно, — сообщил Шамбамбукли, активно работая челюстями. — А чего яйца такие крупные? Гусиные?

    — М-не-а, — Мазукта отрицательно помотал головой.

    — Индюшиные?

    — Не-е. Археоптерикс.

    — Хм? — вопросительно приподнял бровь Шамбамбукли, не переставая жевать.

    — Ну, знаешь, такая зубастая тварь, помесь вороны с крокодилом.

    Шамбамбукли замер с набитым ртом и уставился на надкушенное яйцо в своей руке. С натугой проглотив кусок, он осторожно спросил:

    — А ветчина была из кого?

    — Из брахиозавра. Тоже интересный гибрид, жирафа с игуаной. И от бегемота тоже что-то есть, но не много. Сам по себе он ничего особенного, животное дурное и даже не симпатичное, но на вкус… ммм!

    Шамбамбукли решительно положил недоеденный завтрак на песок.

    — Да, — сухо произнес он. — Было вкусно. Сам делал?

    — Кого, брахиозавра? Ну что ты! Я такими вещами не занимаюсь. Все эти эксперименты по селекции, гибридизации… Возиться с пробирками, образцами тканей, препаратами… мерзость какая! Я здесь разместил только базовые модели: ворон, игуан, крокодилов — а дальше они уже сами.

    — Да кто «они»?

    — Люди, кто же еще! Я, вообще-то, заранее поставил коды на исходники, чтобы ничего такого не случилось, но ты же знаешь людей! Всё-равно взломали.

    — Взломали? Генетический код?!

    — Да они любой взломают, дай только время. А ведь знают, между прочим, что это подСудное дело! Хотя, надо заметить, некоторые результаты у них получились очень интересные… да, надо будет взять на вооружение. Вот, например, утконос…

    — Мазукта, — перебил Шамбамбукли. — У меня канарейка не кормлена. Давай собираться и пойдем.

    — Ну ладно, ладно, — Мазукта поднялся с песка, подобрал сумку и засунул в неё полотенце. — Пошли.

    — А убрать за собой? — нахмурился Шамбамбукли.

    — Убрать?

    — Ну, все эти банки, бутылки, огрызки… Некрасиво же. Что тут после нас останется?

    — После нас-то? — засмеялся Мазукта. — Да хоть Потоп!

     

    * * *

     

    — Они сговорились! — простонал демиург Мазукта. — Такое невозможно объяснить простым совпадением, это мировой заговор, я знаю!

    — В чем дело? — спросил демиург Шамбамбукли.

    — Вот, читай, — Мазукта бросил ему толстую стопку писем. — Миллион пожеланий. Случайная подборка.

    Шамбамбукли стал читать, после пятого письма его брови взлетели вверх, после десятого он хмыкнул, а пролистав остальные 999990, расхохотался в голос.

    — Тебе смешно, да? — возмутился Мазукта. — А мне, между прочим, всё это исполнять, согласно заведенному порядку. Каждый день по миллиону чудес, сам знаешь.

    — Знаю, — прикрывая рот ладонью, кивнул Шамбамбукли.

    — Да, конечно, среди миллиона желаний иногда встречаются дурацкие… они почти все дурацкие, если разобраться. Но ведь разные же! А здесь, ты же видел, каждый третий просит одного и того же! С небольшими вариациями. Это не заговор, да?

    — Заговор, конечно, — широко ухмыляясь, согласился Шамбамбукли.

    — И теперь я должен каждому… нет, ты только представь — каждому!..

    — Представляю, — Шамбамбукли не удержался и снова фыркнул.

    — Так и знал, что не встречу у тебя сочувствия, — обиделся Мазукта. — А как я, по-твоему, буду выглядеть, бегая по морозу с этим дурацким мешком? Да еще по крышам!

    — Замечательно, — заверил его Шамбамбукли. — Красный цвет тебе очень идет. Только нацепи бороду, если не хочешь, чтобы тебя узнавали.

     

    * * *

     

    Демиург Шамбамбукли сидел в гостиной у демиурга Мазукты и любовался коллекцией оружия на стене.

    — А вон тот тупой меч я помню, — сказал он. — С него всё начиналось, верно?

    — Угу, — кивнул Мазукта.

    — Сейчас смешно даже… А тогда казалось, грозное оружие.

    — Это нам только казалось.

    — Ну да. А арбалет тоже оттуда?

    — Трофейный. Мне из него ногу прострелили.

    — Да, я помню. Ты тогда страшно ругался.

    — Потом я ругался и пострашнее.

    — Ага, когда тебя враги сажали на пику… Кстати, где она, я тут не вижу?

    — Пику я оставил, — сухо сказал Мазукта. — Там.

    — Ну, тебе виднее, конечно. А то было бы что вспомнить.

    — Я помню, спасибо, — произнес Мазукта еще суше.

    — И я помню, — Шамбамбукли мечтательно прикрыл глаз. — Приключения, подвиги, вольная жизнь на свежем воздухе. Драконы, опять же… Помнишь нашего первого дракона?

    — Нет, сожалею. Пока ты с ним дрался, я лежал в сторонке и ждал, когда меня соберут в совочек и проведут обряд воскрешения.

    — Ты много пропустил, — сочувственно покачал головой Шамбамбукли. — Но еще не всё потеряно. Всегда можно вернуться и пройти заново.

    — Благодарю, но как-нибудь без меня, — холодно ответил Мазукта.

    — Да ты что? Было же здорово! Давай повторим?

    — Нет. И оставим эту тему.

    — Жаль, — вздохнул Шамбамбукли. — Мне понравилось.

    — Если хочешь, иди один, — пожал плечами Мазукта. — Совершай свои подвиги, а у меня другие предпочтения. Не всем же быть героями, кто-то должен и пингвинов пинать.

     

    * * *

     

    Демиург Мазукта подбросил на ладони яблоко, повертел, разглядывая с разных сторон, и глубокомысленно произнес:

    — Люди считают, что их души подобны яблокам.

    — В смысле? — заинтересовался демиург Шамбамбукли.

    — Точнее, половинкам, — поправился Мазукта. — Вот так примерно.

    Он аккуратно разрезал яблоко на две части и положил на стол.

    — У них есть такое поверие, будто для каждого человека существует идеальная пара. Вроде бы я, прежде чем посылать души в мир, рассекаю их пополам, на мужскую и женскую половинки. Как яблоко. Вот и бродят эти половинки, ищут друг друга.

    — И находят?

    — Ха! — фыркнул Мазукта. — Шамбамбукли, как ты это себе представляешь? Какова вероятность такой встречи? Знаешь, сколько в мире людей?

    — Много.

    — Вот именно. А кроме того… ну найдут они друг друга, ну и что дальше? Думаешь, составят целое яблоко и заживут в мире и согласии?

    — Ну да. А разве не так? — удивился Шамбамбукли.

    — Нет, не так.

    Мазукта взял в руки по половинке яблока и поднял их к своему лицу.

    — Вот две свеженькие, аппетитные души сходят в мир. А как мир поступает с человеческими душами?

    Мазукта с хрустом откусил кусок от одной половинки.

    — Мир, — продолжал он с набитым ртом, — не статичен. И жесток. Он всё перемалывает под себя. Тем или иным способом. Отрезает по кусочку, или откусывает, или вовсе перемалывает в детское пюре.

    Он откусил от другой половинки и на некоторое время замолчал, пережевывая. Шамбамбукли уставился на два огрызка и нервно сглотнул.

    — И вот, — торжественно провозгласил Мазукта, — они встречаются! Трам-тарарам-пам-пам! — он соединил надкушенные половинки. — И что, подходят они друг другу? Черта с два!

    — Мазукта, — осторожно спросил Шамбамбукли. — А к чему ты мне это рассказываешь?

    — Да ни к чему. Так, захотелось поговорить. А что?

    — Нет, ничего… Я думал…

    — А посмотри теперь сюда, — перебил Мазукта и взял еще несколько яблок. — Разрезаем каждое пополам, складываем наудачу две половинки от разных яблок — и что видим?

    — Они не подходят, — кивнул Шамбамбукли. — Мазукта, я хотел спросить…

    — Потом спросишь, — отмахнулся Мазукта. — Смотри дальше.

    Сложив две разные половинки вместе, он куснул с одной и с другой стороны и продемонстрировал результат.

    — Ну, что видим? Теперь они образуют пару?

    — Да-а, — Шамбамбукли задумчиво кивнул. — Теперь они соответствуют друг другу идеально.

    — Потому что мир их обкусывал не поодиночке, а вместе. Аналогия ясна?

    — Ясна.

    — Теперь спрашивай, что ты хотел.

    — Да ничего, теперь уже незачем спрашивать. Я просто удивился, зачем ты начал этот разговор, а вдруг у тебя какие-нибудь проблемы в семейной жизни?

    — У меня? — Мазукта засмеялся. — Нет, что ты… у меня всё замечательно. Прекрасная жена (да ты же её знаешь), чудные дети… Дочка — вылитая мать, спокойная такая, заботливая. Цветы любит. Я ей выделил садик, так она весь день там что-то сажает, пропалывает… Очень обстоятельный ребенок. Сыновья тоже подрастают. Совсем разные. Один кораблики пускает, мечтает стать моряком. За него я спокоен. А другой всё больше по подвалам шляется, и компания у него подозрительная. Вечно угрюмый, не улыбнется никогда. На стенах развешал картинки с уродскими черепами, сам весь в цепях… Ну ничего, это подростковое, это пройдет. А вот младшенький меня беспокоит…

    Мазукта напряженно сдвинул брови.

    — Слишком серьезный, — пояснил он. — Не по годам. И игры у него странные. Нашел где-то ржавый серп, сидит точит, и на меня как-то нехорошо поглядывает. Не нравится мне это…

     

    * * *

     

    — Мазукта, посмотри, какой я мир отгрохал! — сказал демиург Шамбамбукли.

    — Ну-ка, ну-ка, — демиург Мазукта подошел поближе и принялся разглядывать мир.

    — Что скажешь? — осторожно спросил Шамбамбукли.

    Мазукта обошел вокруг мироздания, задумчиво почесал подбородок и хмыкнул.

    — Ну что я могу сказать… Гламурненько.

    — Что?!

    — Гламурненько, — повторил Мазукта. — Даже, пожалуй, симпотненько. Хм… кавай.

    — Ты серьезно?

    Мазукта кивнул.

    — Зачот, — подытожил он и добавил, как припечатал, — пеши истчо.

    Шамбамбукли вздохнул, разобрал мироздание и принялся переделывать его заново.

     

    * * *

     

    — Чем занимаешься? — спросил демиург Мазукта демиурга Шамбамбукли.

    — Заповеди пишу, — ответил Шамбамбукли. — Помнишь, как ты мне советовал.

    — Я советовал? — искренне удивился Мазукта.

    — Ну да, — подтвердил Шамбамбукли. — Ты сам говорил, что людям надо давать ясные и недвусмысленные установки. Чтобы не было разночтений.

    — А, да, да, припоминаю, — кивнул Мазукта. — Было такое, действительно. И что?

    — Вот, — Шамбамбукли указал на стопку готовых скрижалей. — Составляю подробный алгоритм. Половину уже написал, скоро закончу.

    Мазукта пересчитал каменные листы и задумчиво присвистнул.

    — Многовато что-то.

    — Ну, я старался, — скромно потупился Шамбамбукли.

    Мазукта взял из стопки верхнюю скрижаль и начал читать вслух:

    — «Человек не должен причинять вреда другому человеку или своим бездействием допустить, чтобы другому человеку был нанесен вред, за исключением тех случаев…»- он фыркнул и положил скрижаль на место. — Шамбамбукли!

    — А?

    — Мне жаль тебя расстраивать, но ты занимаешься ерундой.

    — Почему? — огорчился Шамбамбукли.

    — Ну не знаю, почему. Вероятно, по природе своей. Таким уродился. Но вот это всё, — он постучал ногтем по заповедям, — чушь собачья и напрасный перевод камней.

    — Но ты же сам говорил!..

    — Да, говорил, — согласился Мазукта. — Действительно, я тоже когда-то баловался составлением поведенческих алгоритмов. Потому и могу теперь с полной ответственностью заявить: это была пустая трата времени. Уж поверь моему опыту.

    Шамбамбукли с грустью оглядел свою работу.

    — А как же тогда надо?

    — Надо? Ну, например, как я. — Мазукта сел в кресло и вальяжно закинул ногу на ногу. — Я не размениваюсь на копание в деталях. Я даю сразу общие установки. Ведь люди — они же как? Им можно хоть до посинения что-то втолковывать, всё-равно не поверят, пока сами не попробуют. Сущие дети, честное слово. Ребенку, чтобы уяснить, почему нельзя трогать кастрюлю, сначала нужно обжечься. А с чужих слов никто не поймет, что такое «горячо».

    — Да, пожалуй, — согласился Шамбамбукли. — А что это за «общие установки», которые ты даешь? Какой-то универсальный свод правил?

    — Нет, — замотал головой Мазукта. — Никаких правил вообще. Опыт и только опыт. Что такое хорошо, и что такое плохо, люди узнают сами. И передадут знания дальше, своим детям.

    — То есть, ты им всего лишь говоришь «делайте хорошо и не делайте плохо»?!

    — Да нет же! — отмахнулся Мазукта с досадой. — Это тоже была бы заповедь. Люди сами должны понять, что поступать плохо — это плохо. Из собственного опыта. Ну, как хвататься за кастрюлю. Один раз ошпарятся, другой раз — глядишь, и уже сообразили.

    — Тогда я не понимаю. А что же ты им в таком случае говоришь?

    — Да так, всего лишь маленькую подсказку, не оставлять же людей совсем без помощи. Я даю им универсальный критерий, как можно отличить дурное от доброго.

    — И как же? — заинтересовался Шамбамбукли. — Совесть, да?

    — Шамбамбукли, ты меня разочаровываешь! Совесть — это же понятие субъективное! Как её можно принимать в расчет?

    — Нуу… тогда не знаю.

    — Очень просто. Если что-то легче получить, чем потом избавиться — значит, оно плохое. Если же приобрести что-то тяжело, а лишиться — просто, значит оно хорошее.

    — И всё?

    — Да.

    — И это правило применимо к чему угодно?

    — Абсолютно.

    Шамбамбукли задумался. Мазукта сотворил себе чашку кофе, отхлебнул и насмешливо фыркнул.

    — О чем думаешь?

    — Пытаюсь понять…

    — Хочешь пример?

    — Хочу.

    — Ну смотри сам. В разные времена, у разных народов… да что там, даже для разных людей — понятия добра и зла постоянно меняются. Взять даже обычный лишний вес — вот скажи мне, быть толстым — это хорошо или плохо?

    — Ну, смотря где и когда.

    — Правильно. Когда растолстеть легко, а сбросить вес — трудно, модно быть стройным. Зато когда возникают проблемы с питанием — сразу решающим критерием красоты становится полнота.

    — Да, понимаю, — Шамбамбукли задумчиво кивнул. — Кажется, это правило почти не имеет исключений.

    — Практически не имеет, — подтвердил Мазукта.

    — За редким исключением, — уточнил Шамбамбукли. — Вот, например, любовь с первого взгляда…

    — Нет, — решительно возразил Мазукта. — Уж что-что, а она совершенно точно не является исключением.

     

    * * *

     

    — Послушай, Мазукта, — сказал демиург Шамбамбукли и неловко кашлянул. — Я тут проверил — знаешь, по-моему, ты не прав!

    — Я?! — изумился демиург Мазукта.

    — Да, — кивнул Шамбамбукли. — У меня с самого начала вызывали сомнение некоторые твои высказывания — ну там, например, про принцип меньшего зла или большего добра — и ты знаешь, что-то не сходится.

    Демиург Мазукта на секунду задумался.

    — Я так понимаю, ты проводил исследования на одном из своих миров? Не моих?

    — Разумеется! — подтвердил Шамбамбукли.

    — А скажи, когда ты создавал этот мир, ты встраивал в его основу такой закон, как «Мазукта всегда и во всём прав»?

    — Нет, — растерянно захлопал глазамиШамбамбукли.

    — Тогда нечему удивляться, — пожал плечами Мазукта.

     

    * * *

     

    Демиург Мазукта подозрительно понюхал чашку и нахмурился.

    — Это что?

    — Чай, — ответил демиург Шамбамбукли.

    — Как-то он странно выглядит, — проворчал Мазукта и брезгливо выловил ногтем чаинку. — Непривычно.

    — Потому что сегодня я его заварил как надо! — с гордостью заявил Шамбамбукли. — Прочитал инструкцию на упаковке — и представляешь себе, оказалось, что до сих пор я неправильно заваривал чай. Там написано «сыпать заварку в чайник из расчета 1 чайная ложка на стакан воды». А я-то всегда лил стакан воды на чайную ложку заварки!

    — Чего? — не понял Мазукта.

    — Порядок такой, — объяснил Шамбамбукли. — Сначала наливаешь воду, потом сыпешь чай. А я делал наоборот.

    — А теперь, значит, по науке?

    — Ага! — радостно кивнул Шамбамбукли.

    — Хм… — Мазукта отхлебнул из чашки и задумчиво поднял взгляд к потолку. — Хм… Не пойми меня превратно, но ведь у тебя раньше получался вполне вкусный чай?

    — Зато неправильный! — капризно возразил Шамбамбукли.

    — Но вкусный.

    — Да. Но неправильный.

    Мазукта вздохнул и отставил чашку в сторону.

    — Тогда мне кофе, пожалуйста.

    — Нет проблем!

    Шамбамбукли поставил турку на плиту и пока она не закипела, достал сахар и сливки.

    — Мазукта..?

    — Что?

    — Я вот тут подумал… Чай — это ерунда, мелкая житейская проблема. А если взять что-то глобальное?

    — В смысле?

    — Ну, я хотел сказать, а вдруг мы еще что-то делаем неправильно? Во вселенском масштабе?

    — Например?

    — Ну вот, скажи мне хотя бы: что, по-твоему, первично, материя или сознание?

    Мазукта фыркнул и рассмеялся.

    — Ну ты и вопросы задаешь! Как будто сам не знаешь!

    — Знать-то я, конечно, знаю, — сдержанно кивнул Шамбамбукли. — Но мои знания носят чисто прикладной характер. То есть, я в курсе, что надо делать и как, чтобы всё заработало. На практике. А вдруг я, как с тем чаем, всё делаю наоборот? И надо совсем иначе? Вот мне и интересно: что по этому поводу говорит теория?

    Мазукта растерянно почесал в затылке.

    — Теория..? Да черт её знает!

    — Тогда, может, его и спросим? — предложил Шамбамбукли.

    — Кого, черта? — Мазукта скептически поджал губы. — Не думаю, что это хорошая идея. Чертей много. И укаждого своя теория.

     






    © 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
    Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
    Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.