Глава 33

арт от Beyond14 (*_*. Надпись особенно доставила!!!): https://s017.radikal.ru/i418/1203/89/b36fa3acb6bb.jpg

и арты от Бог Эрос (я так рада снова с тобой общаться ^.^):
https://i073.radikal.ru/1203/52/52b78dc53a25.jpg
https://s017.radikal.ru/i439/1203/b2/b4b3b17e53e2.jpg

Вошел в палату, опустив глаза в пол, потому что было стыдно смотреть на Макса. Конечно, он понимал, куда я ушел, ведь сам сказал мне отлучиться по этой причине.
Меня никогда не заставала за этим занятием даже мама, да и не представляю, как бы повел себя я в такой ситуации. Было ужасно неудобно осознавать, что парень сейчас, возможно, даже представил меня в туалете, удовлетворяющего самого себя. От такой мысли ком подступил к горлу.

Но тут я почувствовал вибрацию телефона, лежащего в кармане. Странно, кто-то звонит… Но еще так рано. Я быстро достал мобильник, не глядя, нажал на кнопку ответа и, машинально подняв глаза и посмотрев на Неземнова, увидел его удивленное выражение лица.

- Алло? – сухо произнес я. Только сейчас дошло, что я не в курсе, кто именно звонит.
- Это я, - ответил голос. Парень продолжал пристально смотреть на меня, немного прищурившись. Видимо, пытается расслышать каждое слово, которое произносит мой собеседник.
Я отнял телефон от лица и посмотрел на экран; тут же все перевернулось вверх дном. На темно-сером фоне горели белые буковки «Алекс». А ему-то что надо в такую рань? Или я не один – такая ранняя пташка?
- Что такое? – спросил я нетерпеливо.
- Слушай, может, прошвырнемся сегодня куда-нибудь? Первый день каникул, как никак, да и погода хорошая.
- Прости, не могу, - выдохнув, пробубнил я, обиженно глядя в сторону большого окна. Да, действительно, погода просто изумительная. Голубое безоблачное небо и теплое яркое солнце, дарующее хорошее настроение. Голые ветви на вершинах деревьев немного покачивались, что говорило о том, что на улице господствовал легкий ветерок, досаждая прохладой.

- А что такое? – немного взволнованный голос на повышенных тонах.
- Я в больнице сейчас.
- У мамы на работе?
- Да нет…
- Что-то случилось? – резко спросил он, повысив голос.
- Со мной все хорошо, не волнуйся. Просто друг ребра сломал, сейчас отлеживается.
- Какой друг?
У меня ступор… сказать или нет? Если скажу… Хотя, а что он может подумать? Это только у меня мысли всегда не в ту сторону, как у извращенца последнего.
- Максим Неземнов, брат Оксаны.
Я бросил взгляд в сторону любимого, а он все так же продолжал смотреть на меня, не отрываясь, будто хотел просверлить дырку. Его выражение лица говорило о том, что он жутко недоволен: между бровями образовалось несколько складок, губы сжались, а во взгляде читалось неодобрение. Неужели стесняется такого знакомого как я? Или тоже боится, что о нас могут не то подумать?

- … его, хорошо? – раздалось в трубке.
- Что? – переспросил я, потому что отвлекся на парня, лежавшего на кушетке, и поэтому прослушал почти все, что сказал Алекс.
- Говорю, что приеду, проведаю парня, глухня!
- Зачем? – вылетело просто машинально. Я и не думал, что Лёха так хочет повидаться с тем, с кем он за всю жизнь и парой слов не перекинулся.
- Хочу поддержать доброго человека, - хихикнув, добавил он, - Так ты не против, что я к тебе присоединюсь? Все равно дома скучно.
Макс ехидно ухмыльнулся и кивнул головой, то ли в знак согласия, то ли, удивляясь тому факту, что у него (без ведома самого Неземнова) появился новый друг.
- Да, конечно, - выдавив улыбку, ответил я, - Думаю, Максим будет рад.
- Вот и отлично. А где он лежит?
- В центральной.
- Хм… хорошо, буду где-то через час. Встретишь меня в вестибюле?
- Да-да. Давай, до встречи.
- Угу, покеда.

Я, отняв телефон от уха, нажал кнопку сброса и виновато посмотрел на Макса. Ох, представляю, какой мне сейчас будет выговор. Но вместо этого он произнес то, что меня удивило, что уж тут скрывать.
- Ну вот, еще один поклонничек. Скоро лопатой их разгребать придется. Только бы девчонки из школы не прознали о том, что я в больнице, - парень хохотнул, - Иначе мне конец!

- Наверное, да, - протянул я и снова плюхнулся на стул рядом с его койкой, - А много их у тебя было?
- Ты про поклонниц-то? – переспросил парень, вскинув одну бровь и усмехнувшись. Сейчас он был похож на кошку, играющую с мышкой. Дай только повод – и он опустит тебя ниже плинтуса.

Я робко кивнул, смущаясь. Да, меня интересовал этот вопрос, потому что, честно говоря, человек я ревнивый. Даже если он будет просто разговаривать с парнями или девушками своего возраста, то я буду нервничать. Откуда такая ревность? Да понятия не имею… Но от вида Мэтта, подмигивающего Максу, у меня по спине начал стекать холодный пот. Просто осознание того, что парень добр и человечен не только со мной, уже заставляет рвать и метать.

Неземнов нахмурился, смотря в окно.
- Наверное, - начал было он, но тут же сбился, - Нет, точно не скажу. Но за десятый класс, когда я еще почти каждый день в школу ходил, мне признались в любви девчонок пятнадцать. И это только из нашей школы. Я еще глупость имел с Мэттом в скейт-парк ездить… Помню даже, Мэтт потом надо мной ржал, что я, видите ли, являюсь стимулом для занятий спортом у женской половины населения города.
- Ясно, - буркнул я, - А они тебе совсем не нравились?
- Ни единая, - тут же отрезал он, - Даже если бы я видел их по сто раз в день, не обратил бы внимания.
- А Мэтт… он тебе нравится? – чувствую, как начинаю краснеть. Пальцы рук немеют, а к горлу подступает ком. Почему-то вдруг стало так страшно. Вдруг для него я лишь забава, утеха? Хотя имею ли я право так думать? Он говорил, что любит! Он так бережно относится ко мне. Его ласковые взгляды, теплые, мягкие губы и нежные прикосновения – не говорит ли это о том, что я ему действительно небезразличен?
- Думаю, да, - немного повременив, ответил Макс. Внутри все будто упало и свернулось. Что? Мне послышалось? И он говорит об этом так спокойно, мать вашу?
- Он – хороший друг. Выручит, когда нужно, и подсобит.
- Вот как, - кажется, мой голос дрогнул, потому что Макс тут же, посмотрев мне прямо в глаза, нахмурился.
- Ты чего это?
- А не знаешь, во сколько Окси и тетя Аня подъедут?
- Да фиг пойми. Я не въехал, приедет ли мама, но сестра точно прибежит часов в двенадцать. Она любит поспать, да и копуша еще та…
- Понятно…

Повисла пауза. Я думал о Мэтте, точнее, о том, что мог он значить для Макса, кем именно мог являться. Любимый же просто смотрел в окно, время от времени поглядывая на часы и шумно вздыхая. Я заметил, что иногда он морщится, если пытается хоть немного сменить позу или вытащить из-под одеяла руку. Не представляю, с какой болью ему приходится мириться, но, судя по всему, перелом ребра – вещь крайне неприятная, если даже пуленепробиваемая безэмоциональность Неземнова в такие моменты его не спасает.

- Слушай, а как вы с Мэттом познакомились? – поинтересовался я, взглянув на парня. Он нахмурился и, слегка усмехнувшись, ответил:
- Ну… я тогда учился в девятом классе и увлекся спортом, так как дома все равно делать было нечего, а в школе – и подавно. Стал стабильно посещать качалку и познакомился с компанией парней. Вместе потом часто кооперировались и ходили куда-нибудь, мозги расслабить. Пошли первые сигареты, первые пьянки…, - Макс прервался на пару секунд, задумавшись, а потом продолжил, - Одним из тех парней и был Мэтт. Он всегда держался особнячком, не пил, не курил, в общем, Мать Тереза. Нам еще мораль читал, мол, неправильно это. Меня радовала его непохожесть, его собственный взгляд на мир. Он не стремился быть модным, потакать своим сверстникам…
- А сколько ему лет? – перебил я парня.
- Двадцать.
- Обалдеть, - протянул я, - А он на каком курсе?
- Четвертый, в медицинском учится.
- Хм, странно…
- А что такое?
Я нахмурился.
- Судя по тому, как он рассказывал о твоих травмах, когда мы только встретились в больнице…
- Нет, нет, - вдруг перебил меня Макс, - Этот парень фиг что о своей жизни расскажет. Ему проще притвориться тупым гопником, чем полчаса объяснять, какие переломы опасны для жизни, а какие – нет.
- Тоже логично, - согласился я, кивнув, - А что он делал в такой компании малолеток? Уже ведь в институте учился.
- Понятия не имею. Может, захотелось простого, непринужденного общения с несколькими глупенькими школьниками; в таком случае, его можно понять, ведь большинство учеников на бюджете – скучные очкастые ботаники, с которыми кроме как о медицине, не о чем поговорить.
- Он на бюджет поступил?
- Ну да.
- А какую выберет специальность?
- Врач – инфекционист.
- Ясно.

Снова повисла пауза. Я теребил кончиками пальцев край белой толстовки, а Макс просто смотрел в окно, почти не моргая. Мне так нравилось просто наблюдать за ним, сидеть рядом, чувствовать его присутствие. Знать, что сейчас он в безопасности и не попадет в какие-либо передряги. Быть может, сейчас он думает обо мне?
Осознание его близости просто сводит с ума, хочется встать со стула, обнять его за плечи и прижать к себе, вдыхая этот терпко-сладкий, манящий и одурманивающий аромат. Утопать в ласках, чувствовать его каждой клеточкой своего тела, дрожать от прикосновений, слышать его голос, смотреть в опьяненные от возбуждения озера глаз.
Даже не верится, что такая красота досталась мне, обычному парнишке! Интересно, чем я ему понравился? Внешностью? Рыжие волосы… помню, меня из-за них дразнили в начальной школе «Джинни Уизли». Да, я зачитывался взахлеб произведениями Джоан Кэтлин Роулинг, и от фильмов меня просто за уши было не оттащить, но после возникновения этой клички каждый раз при упоминании о Поттериане становилось не по себе. «Если перестаешь сопротивляться, то противнику быстрее надоедает», - жалко, что в свое время никто не дал мне подобного совета. Маме я даже не рассказывал, что надо мной подшучивали (да и не только из-за цвета волос, но и из-за умственной развитости), и поэтому она не была в курсе многих моих проблем. В это время она уже начала отдаляться от меня из-за смерти отца, отношения становились все более неестественными и натянутыми, будто наиграны. Друзей, кроме Окси, у меня и не было…
Кстати, интересно, когда она придет?

От размышлений меня оторвал резкий щелчок; ручка двери повернулась, и в палату вошли две медсестры.
- Геннадий Петрович, мы нашли для вас одиночную палату.
Сразу за ширмой началось какое-то копошение, а затем радостный возглас:
- Ну наконец-то!
Из-за занавеса показалось изуродованное шрамами лицо… Хм, может быть, именно поэтому он и огородился ширмами? Честно говоря, мне представлялся какой-то пухленький старичок с блестящей лысиной и длинной бородкой, как у Хоттабыча, но этим загадочным пациентом оказался рослый худощавый мужчина лет сорока пяти с копной густых темных волос на голове.
Отодвинув ширмы в сторону, медсестры вынули из-под колесиков, прикрепленных к ножкам кушетки, упоры и повезли койку вместе с пациентом из палаты. Я наблюдал за всем этим действом так внимательно: почему-то мне всегда было интересно следить за больными и их общением с медсестрами. Одни - такие доброжелательные, после выписки дарят по букету чуть ли не всему персоналу, другие же, наоборот, еще проклятие нашлют или порчу, если им, вдруг, завтрак невкусный подали. Помню, как я испугался, будучи еще восьмилетним ребенком, когда одна женщина, такая страшная, старая, седая и горбатая, сказала, что насылает проклятие на весь наш род. Я тогда сидел на скамейке и ждал маму, а как только старушка ушла, расплакался.

М-да, только воспоминание о слове «Завтрак» заставило мой желудок издать звук подобный крику умирающего кита, но я вовремя напрягся и немного наклонился вперед, чтобы нечаянно не оглушить бедных девушек своим криком души.
Макс, немного сузив глаза и ехидно усмехнувшись, произнес:
- Удачного выздоровления, Геннадий Петрович!
- И тебе удачи, малец, - пробубнил мужчина в ответ, напоследок с укором глянув в мою сторону. Что? Чем я-то ему не угодил?