Среда, 4 августа 1943 г.

Дорогая Китти!

Вот уже год, как мы здесь, в Убежище, и ты много знаешь о нашей жизни.

Но далеко не все, ведь рассказать обо всем просто невозможно! Мы живем здесь

совсем иначе, чем в нормальные времена, в нормальных условиях. Чтобы ты

получила об этом немного больше представления, опишу, как проходит наш день.

Начну с вечера и ночи.

В девять вечера начинаются хлопоты по приготовлению ко сну. Возня

ужасная! Составляются стулья, устанавливаются раскладушки, застилаются

постели, дом полностью преображается. Я сплю на маленьком диване длиной 1.50

метра. Поэтому к нему приставляются стулья. А с кровати Дюсселя убирают все,

что хранится на ней днем -- постельное белье, подушки, одеяла...

В какой-то момент раздается громкий треск: это раскладушка Марго! На

нее взгромождают одеяла и подушки, чтобы спалось не так жестко. Снова шум --

кажется, что разразилась гигантская буря но это всего лишь кровать госпожи

Ван Даан. Ее, видите ли, необходимо подвинуть к окну, чтобы Ее Высочество,

облаченное в розовую ночную рубашку, дышало свежим воздухом.

Ровно в девять вечера Петер освобождает ванную, которая поступает в мое

распоряжение. Я тщательно моюсь, и нередко (правда, лишь, когда жарко)

обнаруживаю в раковине маленькую блошку... Чищу зубы, накручиваю волосы,

обрабатываю ногти, осветляю волосики на верхней губе, и все за какие-то

полчаса!

Пол десятого. Быстро натягиваю на себя халат. С мылом в одной руке,

ночным горшком, бигудями, невидимками и ватой в другой я быстро покидаю

ванную комнату. Частенько меня зовут обратно с просьбой убрать мои черные

волосы, так мило украсившие раковину, но это почему-то не устраивает

следующего " мойщика".

Десять часов. Опускаем шторы, желаем друг другу спокойной ночи. В

течение четверти часа еще слышен скрип кроватей, писк сломанных пружин.

Потом все затихает, если, конечно, верхние не затеяли очередную ссору.

Пол двенадцатого. Скрипит дверь ванной. В комнату проникает тонкий луч

света и вплывает огромный халат. Это Дюссель, завершивший свои ночные

занятия в конторе Куглера. Десять минут он возится, шуршит бумагой

(заворачивает свои личные продовольственные запасы), стелет постель. Затем

удаляется в туалет, откуда время от времени слышатся подозрительные звуки.

Примерно три часа. Я встаю по малой нужде, для чего использую

металлический ночной горшок. Под него подложен резиновый коврик -- на случай

протечки. Стараюсь не дышать: звук напоминает шум горного ручья. Потом

горшок ставится на место, и фигура в белой ночной рубашке (каждый вечер

Марго вопит: " О, эта непристойная рубашка") снова ныряет в постель. А потом

я, по крайней мере, четверть часа прислушиваюсь к ночным звукам. Не

прокрались ли в дом воры, что там наверху, а что в комнате рядом? По звукам

можно определить, спят ли крепко обитатели дома или мучаются бессонницей.

Последнее обстоятельство меня не радует, особенно, если оно касается

представителя династии Дюсселей. Сначала обычно слышатся звуки, похожие на

вздохи рыбы, выброшенной на сушу - раз десять. Затем облизывание губ,

причмокивание, повороты с одного бока на другой и взбивание подушек. Пять

минут тишины и снова знакомая череда звуков. После ее трехкратного

повторения Дюссель, наконец, погружается в сон.

Случается, что ночью в период с часу до трех стреляют. Не успев

сообразить, в чем дело, я обычно вскакиваю с постели. Но иногда не

пробуждаюсь окончательно и повторяю в полусне неправильные французские

глаголы или вспоминаю последнюю ссору " верхних". А когда наступает тишина,

вдруг соображаю, что была перестрелка. Но чаще всего хватаю подушку, носовой

платок, быстро набрасываю халат, влезаю в тапки и бегом к папе! Марго

описала это в стихотворении на мой день рождения:

Как только ночью начинают стрелять,

Перед нашими глазами возникает опять

Платок, подушка и наша девчушка...

В большой кровати не так страшно, разве что, если стреляют очень

сильно.

Без четверти семь. Тррр... Звенит будильник. " Щелк" -- госпожа Ван Даан

нажала на кнопку, и звон прекратился. " Крак" -- встал господин Ван Даан.

Звук льющейся воды в ванной.

Четверть восьмого. Скрип двери. Дюссель направляется в ванную.

Раздвигаются шторы, и в Убежище начинается новый день.

Анна