Понедельник, 26 июля 1943 г.

Дорогая Китти!

Вчерашнее воскресенье, принесло много беспокойств, и мы до сих пор

взволнованы. Ты уже, наверно, заметила, что ни один день у нас не проходит

без волнений. Утром, во время завтрака мы услышали предупреждающую сирену,

чему не придали особого значения: такое предупреждение означало, что

вражеские самолеты только на побережье. После завтрака я прилегла -- очень

болела голова. Потом, примерно в два часа спустилась в контору. Марго как

раз закончила свои конторские дела, и не успела еще убрать бумаги, как снова

завыла сирена. Мы побежали наверх и вовремя: пять минут спустя стали

стрелять так сильно, что все собрались в коридоре. За выстрелами последовали

бомбы, казалось, что весь дом трясется. Я прижимала к себе чемоданчик --

просто, чтобы за что-то уцепиться, ведь бежать нам было некуда, улица для

нас не менее опасна, чем бомбежки. Через полчаса снаружи стало спокойнее, но

смятение в доме осталось. Петер спустился со своего наблюдательного поста на

чердаке, Дюссель уселся в главной комнате конторы, а госпожа Ван Даан

чувствовала себя безопаснее в директорском кабинете. Господин Ван Даан

наблюдал за налетом с мансарды. Мы решили присоединиться к нему и увидели

возвышающееся над домами густое облако дыма, напоминающее туман. Пахло

гарью. Конечно, страшное зрелище -- такой большой пожар, но опасность для

нас, к счастью, миновала, и мы занялись нашими повседневными делами. Вечером

во время ужина - снова тревога. Еда была очень вкусная, но аппетит у нас

сразу пропал, во всяком случае, у меня -- уже от одного звука. Однако в

течение сорока пяти минут ничего не произошло. Только вымыли посуду, опять

сирены. " О, нет, это слишком -- второй раз за день! " Но наше мнение ничего

изменить не могло, и снова началась бомбежка, в этот раз со стороны

аэропорта. Самолеты то снижались, то взлетали, все гудело, жужжало -- жутко

до ужаса. В какой-то момент я подумала: " Вот упадет бомба, и ничего от нас

не останется".

Представляешь, уже в девять часов я пошла спать, меня просто ноги не

держали. Проснулась с боем часов в пол двенадцатого ночи: и что слышу --

самолеты! Дюссель как раз раздевался, но мне было не до него, и я, вскочив с

кровати, побежала к папе. Потом вернулась к себе, но в два часа --

повторение сценария. Наконец, все затихло, и в пол третьего я заснула. Семь

часов. Вскакиваю в испуге и слышу, что Ван Даан разговаривает с папой. Моя

первая мысль была о ворах. Ван Даан как раз произнес: " Все". Значит, думаю

я, все украли! Оказалось, вовсе нет, наоборот. Замечательная новость, лучшая

за последние месяцы, а возможно, и с самого начала войны: Муссолини сдал

полномочия, и во главе итальянского правительства встал король.

Мы ликовали! После вчерашнего кошмара -- такое потрясающее известие

и... надежда! Надежда на конец, надежда на мир.

Куглер зашел ненадолго и рассказал, что фабрика Фоккера сильно

разрушена. Утром опять сирены и самолеты, я просто задыхаюсь от них, не могу

выспаться, и не могу заставить себя заниматься. Но новость об Италии

продолжает радовать и волновать. Что принесет нам конец года?

Анна