Глава 7. Крестьянский мир 1 страница

Крестьянский мир во все времена стремился к повышению роли своей общины, которая организовывала хозяйственную и бытовую жизнь общинников.

Значение общины для ее членов было более важным, чем даже официальной власти. Властям приходилось считаться с правом общины на самостоятельность в принятии большинства решений. Это обеспечивало ей сотрудничество с крестьянами, так как она не имела ни финансовых средств, ни соответствующего числа чиновников, чтобы контро­лировать доходы крестьян и брать с них налоги.

Камышинская уездная администрация и местный помещик наделили общинное самоуправление правом выполнять административные, финансовые, судебные и прочие функции, а выборные представители от крестьянского мира приобретали официальную власть.

Вышестоящая власть зорко следило за выбором крестьян, которые из своей среды выбирали себе общинное руководство и за неукоснительным выполнением податных обязанностей и наведением порядка в самой общине.

Особые требования были при избрании нового старосты. Сход обычно старался выбрать на эту должность человека рассудительного, честного и справедливого, чья деятельность была бы направлена на удовлетворение крестьянских интересов.

Сельские управления в России были установлены «Учреждением сельских управлений» в 1838 году.[54] Нижнедобринское сельское управление, а так же других сел, входивших в волость[55], состояло из сельского старшины, сельских старост, сборщика податей, смотрителя запасного хлебного магазина, писаря, десятских. Управления просуществовали до 1918 года.

Сельский сход крестьян мирские должности не закреплял надолго за отдельными лицами или семьями. Почти все крестьяне принимали участие в управлении, занимались общественными делами. Это укрепляло порядок в Н-Добринке и повышало авторитет выборных.

Исполнительной властью в общине являлись выборные. Во всех вопросах, касающихся об­щественного порядка, налогов и повинностей, выборные ис­полняли волю властей, а в вопросах крестьянской жизни — волю общи­ны через ее сходы.

Выборные должности обычно занимали мужики зажиточные и рассудительные, по возможности грамотные и в зрелом возрасте – лет 60-ти и старше. Если выборные забывали об интересах крестьянства, то они переизбирались.

Выборных можно назвать «слугами двух хозяев»: выполнишь плохо свои обязанности - жди наказание со стороны уездной администрации или помещика; а не порадеешь об интересах общины — крестьяне осудят, а то и накажут. Например: в 1821 году по мирскому приговору был избран Бочков Веденей. Помещик П.Х. Обольянинов эту кандидатуру утвердил, но при этом приказывает старосте Степанову Павлу взыскать за упущения совершенные прежними выборными.[56]

Выборные переизбирались регулярно. При исполнении своих обязанностей они постоянно находились под контролем общественного мнения. Привилегий выборные не имели, как и до избрания, они также продолжали заниматься крестьянским трудом, платили налоги и повинности. Когда крестьянам станов­ились известны злоупотребления выборных, они добивались их смещения, а если власти не шли на уступки — то им грозил крестьянский самосуд.

Для крестьян общественная должность считалась почетной, но тяжелой обязанностью: выборным часто приходилось защищать интересы крестьян в присутственных местах. Некоторые крестьяне под всякими предлогами уклонялись от общественной службы и в этих целях они намеренно совершали небольшие проступки. В этих случаях - за содеянное, обычно оштрафовали и лишили чести занимать общественную должность.

В привилегированном положении оказывались писари. Зачастую писарская должность, из-за отсутствия грамотных в деревне, нередко превращалась в наследственную. Пользуясь неграмотностью крестьян, некоторые писари злоупотребляли своей властью, использовали общественную должность для личного обогащения.

Мирскими делами заправляли наиболее солидные и влиятельные крестьяне – так называемый «совет стариков». К старикам относились мужчины (главы хозяйств) в возрасте старше 60-ти лет, которые сохранили ясный ум и еще могли трудиться. Старики обладали большим опытом в выборных делах. При обсуждении на сходе любого важного дела оно рассматривалось, прежде всего, ими.

При этом их мнение, при решении проблем, было решающим, так как они знали обычай и традиции лучше других, были самыми сведущими и мудрыми среди собравшихся. Престиж стариков на селе был высоким, что даже староста не мог лично решить без них ни одного важного вопроса.

Сход олицетворял общину и согласно обычаю - для принятия любого решения, требовалось единогласие стариков. Если один из стариков был не согласен с решением, то его исполнение откладывалось или рассматривалось в очередной раз. В основе этого обычая лежало убеждение, что только согласие всех сделает решение прочным, справедливым или божеским. Все решения схода записывались в приговорах (протоколах).

Нижнедобринское сельское управление управляло теми сторонами жизни общины, которые не подпадали под действие закона. По обычаю вся деятельность крестьян контролировалась через сходы и выбранных на них должностных лиц. Правление внутри общины поддерживало дисциплину, обычные нормы жизни, нравственность и мораль, следило за правильностью раздела и наследования имущества; по апелляции крестьян разрешало споры внутри семьи и т. д.

Отдельный крес­тьянин попадал под столь сильную власть и опеку общины, что не мог предпринять какое-либо важное действие без ее санкции. Она распределяла - по закону и обычному праву - пашни и угодья между крестьянскими хозяйствами и регулировала их использование; влияло на выбор севооборота, определяла начало и окончание сельскохозяйственных работ. Например: попробуй крестьянин в период уборки уклониться установившегося порядка, он тут же потерял бы часть урожая - его вытоптал бы скот, запускаемый на поля после жатвы.

Регулировалась не только трудовая деятельность. Нижнедобринская община собирала «доброхотно-дательские» суммы на постройку и ремонт церкви, ремонт часовни и постройку помещений при них, на открытие общественной школы грамотности и содержание ее за счет сумм сельского правления и родительской платы.

Занимаясь вопросами воспитания подрастающего поколения, правлению удалось добиться того, что в селе открылась вторая школа - земская, утвержденная Министерством народного просвещения как одноклассная.

Согласно Положению 1808 г. о церковном старосте, община была обязана из числа прихожан избирать на эту должность «…человека отличнейшего и достойнешего доверенности и тот, на кого падет жребий такого выбора, не должен уклоняться от принятия на себя должности, но обязан исправлять ее через три года».

В 1864 году жребий пал на крестьянина Федора Афанасьевича Хрюнина, который около 30 лет! был бессменным церковным старостой. Общество содержало при церкви и оплачивало расходы не только старосты, но и сторожа с просвирней.

Общество организовывало односельчанам отдых, проводя праздники и гуляния. Если случались чрезвычайные ситуации: наводнения, пожары, эпидемии и т. д., то оперативно принимало меры по их ликвидации. В перечень оперативных мер включались также и организация молебнов и крестных ходов, а в дни засух и бедствий выделяла голодающим зерно из запасов хлебного общественного магазина.[57]

Заведены они были в 1763 году по предложению и инициативе «Комиссии об учреждении государственных магазинов в России». Комиссия предложила завести их на случай неурожая и других стихийных бедствий запасы хлеба во всех населенных пунктах. Все крестьяне были обязаны вносить определенную долю зерна нового урожая - взамен прошлогоднего. О состоянии хлебных магазинов, находящихся в вотчине, пёкся и Обольянинов П. В своем письме, датированный 1821 годом, помещик пишет: «Собираемый хлеб в мирские магазины, чтобы за все годы был непременно собран и даже тот, который выдан взаимообразно был, то собрать оный, и ежегодно делать магазинам свидетельства и ведомость присылать ко мне».[58]

По данным статистики в 1887 году в селе еще числился запасной хлебный магазин. Размером он был 10 х 4 сажени, деревянный, и крыт тесом. Состоянием здания и сохранностью хлебного запаса ведал выборный смотритель.

Земельный фонд нижнедобринской общины составил 2 063 десятины из них 2037 десятин удобной (в том числе 1204 десятины пахотной) и 26 десятин неудобной. Между реками и селом помещались сады и огороды.

Фонд оставался стабильным, в то время как насе­ление возросло, а состав семей, под влиянием рождаемости и смертности, изменялся. Община выступала владельцем всей земли, а крестьянским хозяйствам принадлежало право временного пользования землей.

Каждый мужчина по достижении 18 лет получал свою долю общинной земли. После его женитьбы эта доля удваивалась. Время от времени возникала потребность в переделе земли между крестьянскими хозяйствами, что позволяло поддерживать между ними равенство в землепользовании. Хозяйства получали участки в других местах и иных размеров, чем прежде.

Правление общины старалось, как можно более уравнительно, распределить землю между всеми xoзяйcтвaми с учетом количества, качества земли и ее удаленности от селения. Отсюда, кстати, и проистекала чересполосица. Это было следствием того, что за хозяйством оставалось ядро старого надела, но в ходе предела к нему добавлялось или, наоборот, от него отнималось некоторое количество земли. Порой некоторые крестьянские хозяйства имели до полутора десятков небольших участков земли в разных местах.

Особо часто переделялись сенокосы, огороды и леса, но пахотная земля — всегда. Это имело свои плюсы и минусы: частое перераспределение пахотной земли отчасти гарантировало крестьянину получение нового, более плодородного, участка и вселяло надежду на получение хорошего урожая, но не стимулировало желание удобрить его навозом – удобришь, а его все равно отдадут другому. Принятый порядок распределения земли удовлетворял двум непременным требованиям, выдвигаемым крестьянами - равенство всех в праве на общинную землю и равенство всех в обязанности платить налоги и повинности.

После наделения землей и уплаты платежей отдельные хозяйства вступали в поземельные отношения между собой: сдавать часть земли в аренду, обмениваться участками. Поземельные сделки помогали найти оптимальное распределение земли и платежей между крестьянами.

По крестьянскому приговору 1871 г. для довольствия сельского духовенства было отведено 36 десятин земли. Так как хлебопашеством духовенство не занималось, то оно сдавало её в аренду на один год - под посевы. Вместе с землей на арендатора переходили соответствующие платежи за участок в пользу общины.

При этом, однако, вскрылся факт того, что по плану Генерального межевания храму в 1821 году было отведено 60 десятин, но часть земель - 27 десятин, находилось в даче владельца Нижне-Добринского имения саратовского купца Эммануила Бореля и у владельцев Ковалевых - Ольги Александровны и Анны Васильевны [59]. Вернули ли они духовенству эти десятины церковных земель – неизвестно[60].

Распределение и сбор налогов являлись важной и деликатной процедурой, в которой принимали участие все главы хозяйств. Гарантией полного сбора налогов являлась круговая порука общинников, которые обязывались внести недостающую сумму за должников.

По обычаю община имела и самообложение, величина которого не контролировалась ни помещиками, ни уездной администрацией, что позволяло крестьянам собирать деньги для общественных нужд.

Всех податей и повинностей с общества в 1885 г. приходилось 6559 рублей. Доходных оброчных за кабак общество получило в 1886 году до 1500 рублей, а за прогон скота – 300.

Читатель вправе задать вопрос: - «А на какие цели были потрачены эти средства?» Для примера приведу решение общественного схода 1885 года, который своим приговором одобрил расходную часть своего годового бюджета: старосте заплатить 100 рублей, писарю - 220, сборщику - 100, сторожу правления – 50, сторожу магазина – 12, сотским и десятским – 220, ямщику – 100 рублей 70 копеек.

Канцелярские расходы обошлись сельской казне в 80 рублей, выписка газет в 6 рублей 50 копеек, ремонт здания правления в 100 рублей и во столько же обошлось отопление и освещение правления.

В виду частых пожаров выборные одобрили статью расходов пожарной части: на ремонт и устройство пожарного инструмента и прочего было выделено 50 рублей, а на содержание пожарной лошади – 300.

По обычаю, часть средств шла на социальную защиту своих общинников: помощь бедным и пострадавшим от разного рода несчастий, призрение сирот, больных и одиноких, содержание хлебного общественного магазина и других заведений.

В этой статье предусматривались следующие расходы: смотрителю хлебного магазина - 25 рублей, на содержание, лечение и погребение больных и одиноких – 50 рублей, на содержание училища - 300, приобретение пособий новобранцам – 30.

Общество брало на себя и часть расходов приходской церкви. Так церковному старосте полагалось 50 рублей, церковному сторожу – 55, просвирне – 20.

В те далекие годы в селе гостиницы не было, но для приезжего начальства приходилось нанимать «взъезжую квартиру», которая обходилась в 50 рублей.

Общество регулировало и вопросы выпаса общинного скота. Для этих целей нанимали пастухов, которые " подряжались" пасти в сезон: с ранней весны и до первых заморозков, платя им по 40 копеек с каждой дойной коровы (лошади) и по 20 копеек с овцы.

Иногда их обязывали иметь себе помощников - мальчиков- подпасков. Содержание пастухов, если они были пришлыми, селяне принимали на свой счет - два или три дня он " харчился" и ночевал в одной избе, а затем переходил в другую. Если пастух был добринский, то жители по очереди готовили «харч» - сумку со снедью на сутки.

Общинный скот делился на два стада: «гореловский» и «кутковский» и это деление сохранилось и до нынешнего дня. Выбор пастуха во все времена был для «обчества» ответственным и непростым делом. Претендент на эту должность, по меркам селян, должен был обладать первичными ветеринарными познаниями: принять роды у животных, знать способы спасения коров от переедания, обнаружить нанесенные раны и сообщить об этом хозяину, знать повадки животных стада, места и время кормления и поения, а так же управляться со стадом.

Управление стадом было целым искусством. Некоторым пастухам было достаточно лишь свистнуть или хлопнуть бичом, чтобы стадо не разбредалось по сторонам, а было послушно воле своего поводыря. У других порядка не было никакого, так как стадо часто не понимало бестолковых команд и разбегалось. Пастухам приходилось с криком и матом сгонять стадо в кучу, колошматя животных крепкой палкой или кнутом. От этого бока скотины покрывались шишками и она хирела.

Поэтому хозяйки стремились угодить пастуху, чтобы он не сердился и не бил скотину, хорошо ее выпас – чтобы было больше молока.

Ценили пастухов еще и за виртуозное владение пастушьим бичом. Бич плелся из сыромятной кожи длиной метра 4-5, и представлял он собой великолепный образчик прикладного искусства шорника. Диаметр его у рукояти достигал сантиметра четыре, который постепенно сужался к концу. На кончике крепился хвостец из конского волоса. На рукояти кнутовища делали кожаную оплетку под ладонь и петлю для ношения на руке. Для украшения использовали махор (кожаную кисть) или ласть (фигурный кусочек кожи).

Бичом подавали утренние сигналы на выгон скота. Хвостец при замахе издавал звук подобный ружейному выстрелу, особенно он был впечатляющим в ранние утренние часы при ясной погоде. Начиная с дальнего конца села, пастух бичом оповещал хозяек о движения стада и его местонахождения. А те, закончив утреннюю дойку, выгоняли своих коров к перекрестку. Такой способ оповещения сохранялся до самого последнего времени.

Интересно знать, что пасли и свиней. Свинопасам платили по 30 копеек за голову. Самая большая плата – 50 копеек – была за гулевой скот, так как молодняк был самым беспокойным из всей скотины.

Доходной частью сельского бюджета была плата за торговое место на базаре. Базарным днем в селе была пятница. К концу XIX века сложилась следующая базарная такса: с одноконной повозки сборщики взимали по 10 копеек, с двуконной – 20, с зернового воза по 3 копейки, а за фуру – 5 [61].

Для поддержания общественного порядка община наделялась некоторыми полицейскими функциями: контролировал выход крестьян из общины и приписку к ней, следила за исполнением паспортного режима и временной миграцией батраков; задерживала бродяг и дезертиров; пресекала любые попытки проявления антиобщественного поведения; надзирала за порядком в общественных заведениях.

Вся полицейская деятельность общины осуществлялась на основе закона и точных инструкций. Если на ее территории совершалось преступление, то расследование и суд по гражданским делу и уголовным преступлениям вершился по обычаю. Судили обычно выборные лица или совет стариков.

В 1863 году за попытку совершения кражи Пантелея Семеновича Червякова общинники не пожелали видеть его в селе и изгнали из крестьянского общества - «как вредного члена их общества».[62]

Наказать своих односельчан за мелкие преступления, проступки и недоимки можно было только с санкции схода крестьян. Телесные наказания по приговорам волостных судов в Российской империи были отмены только 18 октября 1906 года. Тогда же крестьянам были представлены равные с другими сословиями права в отношении государственной службы и выбора местожительства.

В жизни крестьян многое значило общественное мнение. Оно осуждало и высмеивало у некоторых добрян природную неловкость и физическую слабость, неспособность делать нормальную для крестьян работу. А если кто-то из крестьян своим поведением отклонялся от обще­признанных норм, то сельчане, заставляя его вернуться на путь истинный, изводили провинившегося прозвищами и насмешками, а порой и откровенным смехом.

Молва людская и распускаемые по селу сплетни грозили человеку потерей уважения, дурной славой и ухудшением его отношений с односельчанами. Мало кто мог долго вынести состояние враждебности с обществом. Если же эти действия не помогали, то против нарушителя применяли другие наказания: штрафовали, секли розгами, арестовывали, исключали из общины, сдавали вне очереди в солдаты, отправляли в ссылку или тюрьму. В этих случаях сходу приходилось обращаться к властям с ходатайствами, которые обычно удовлетворялись, но это было редкими случаями.

Почти каждый крестьянин старался дорожить мнением не только односельчан, но и жителей ближайшей округи, с которыми он постоянно общался.

В то же время мнение общества выражало одобрение мастерам, добившимся больших успехов в различных ремеслах, игре на музыкальных инструментах, пении, танцах…

Рекрутство. " Российский Энциклопедический словарь" немецкое слово рекрут трактует как лицо, принятое на военную службу по найму или по повинности. Рекрутские наборы проводились в России с 1705 по 1874 год.

Для сдачи в рекруты по каждому селу, слободе и деревне Нижнедобринской волости составлялись списки. Общество, мир имело на местах большую власть, и поэтому мотив отдача в «некрута»[63] для общинников был не только материального, но и морального порядка. Если нерадивого крестьянина невозможно было исправить полезными советами, то у общества оставалась единственная мера избавления от неугодного - отдать того в рекруты. В этом стремлении была прямая выгода: отделывались от пьющих, вороватых и нерадивых. На месте ушедшего рекрута оставался хороший и благонадежный человек.

Большое значение для попадания в такой список имел мирской приговор - решение мирской сходки относительно кандидатов в рекруты. Эти приговоры представлялись на рассмотрение помещика. Причем общество подчеркивало обоснованность своих постановлений по каждой кандидатуре. В списке на крестьян вотчины, выбранных для отдачи в очередной рекрутский набор, указывали, кто за какие пороки выбран. Например: крестьянин А. - назначен в рекруты за нерадение к господским и домашним работам, Б. – по подозрению в краже лошадей, В.- по непрочности к крестьянству. Других включали за худое поведение или воровство; пьянство, развратное его поведение, неплатеж господских повинностей и т. д.

Иногда отдавали крестьян в рекруты в зачет будущих наборов. В конце декабря 1805 года группа из одиннадцати добринских крестьян, при попустительстве должностного лица Мещерякова, совершила преступление – порубку заповедного леса. На мирской сходке они все были наказаны поркой с наложением штрафа в 200 рублей, а Мещерякова уволили с должности. Помещик Обольянинов П.Х. посчитал, что «лучшее самое средство в наказание и в страх другим из оных преступников [отдать] в нынешний набор в рекруты очередных и без зачету их семействам»[64].

Значительную роль при наборе играло состояние хозяйства крестьянина, размер его земельного надела, так как от этого зависела исправность общинных платежей. Состоятельный крестьянин лучше платил оброк и мирские сборы. Следовательно: для него и его детей перспектива попадания в рекруты была маловероятной. Мало того, состоятельным дозволялось откупаться от рекрутчины, нанимая вместо себя другого человека – «охотника». Откупившимся выдавали билет на освобождение.

После каждого очередного набора помещик получал от Казенной палаты квитанцию, что представленные рекруты оказались положенных лет и роста, годные к службе и деньги на их содержание приняты. Для кандидатов в рекруты законом были установлены правила: он должен был быть не моложе 18 и не старше 30 лет, не больным и не малорослым.

В областном архиве сохранился «Формулярный список рекрут за 1845 год (частный набор)», [65] в котором есть сведения о нижнедобринских рекрутах, их антропометрические данные, семейное положение и другие данные:

- Тимофей Антипов[ич] Бусалаев, 23 лет от роду. 2 аршина 4 1/8 вершка. Волосы на голове русые, брови русые, глаза карие, подбородок круглый, вообще лицо – чистое.

Особых примет не имеется.

В графе «Имеет ли жену и детей, имена их и отчество первой» записано: - Домна Федоровна, дочь Василиса.

В другой графе «Умеет ли читать и писать, на каком языке и не знает ли какого-либо мастерства» записано: - Не умеет.

Примерно такие же ответы записаны и у других рекрутов:

2. Федор Андреев Сурков. 26 лет.

3. Козьма Афанасьев Шуро..тав, 22 лет.

4. Дмитрий Евдокимов Богданов.

5. Василий Иванов Бухов. 19 лет.

6. Михаил Иванов Редкозубов. 23 лет.

7. Осип Иванов Мещеряков.

8. Александр Кирсанов. 22 лет.

У всех из перечисленных лиц в графе «Из какого сословия, по какому набору и когда именно принят» стоит запись: – Из крестьян.

Если назначенные в рекруты совершали побег или членовредительства, то мир нес чрезвычайные расходы. Иногда случалось, что так, что крестьянин, уже отданный в рекруты, по каким-то причинам возвращался, то с него взыскивались все затраченные деньги на обмундирование и прочее. В документе расходов сельского правления за 1885 год есть строка, в которой записано, что на пособие новобранцам истрачено 30 рублей.

Если взять бытовую сторону рекрутчины, то в общественном сознании крестьян в ней воедино сплелись тяготы солдатчины и рыдающие «соломенные» вдовы, а акт отдачи в рекруты беззачетно воспринимался как особый вид исправительного наказания. Не многие солдаты возвращались домой: они гибли во время военных компаний, умирали от болезней и эпидемий, жестоких экзекуций. Те, кто выносил все тяготы военной службы, возвращались в село и оказывались не у дел. Поэтому рекрутство воспринималось крестьянами подобно смерти – как уход из этого мира.

Положение коренным образом стало меняться в начале царствования Александра–II. Военное управление подверглось преобразованиям: были уничтожены военные поселения, отменены унизительные телесные наказания, а срок солдатской службы был сокращен с 25 до 15 лет.

1 января 1874 г. был принят «Устав о воинской повинности», по которому все мужское население империи, без различия состояний, подлежало воинской повинности. Повинность состояла в том, что солдат в течение 6 лет находился в строю, а 9 лет числился в запасе и до 40 летнего возраста мог быть призван в ополчение. В соответствии с новым Уставом рекрутские присутствия были переименованы в воинские присутствия, а наименование «рекрут» заменёно на «новобранец»[66].

В Нижней Добринке со временем сложился обряд проводов рекрутов (некрутов – как говорили крестьяне – Л.М.), - новобранцев-призывников, который в измененном виде дожил до наших дней.

В последней четверти XIX века, на Великий пост, в волостном правлении составлялся призывной список крестьянских парней, которым на момент призыва исполнился 21 год. Все новобранцы делились на две группы: те, кто призывался на военную службу и те, кому выпадала льгота. Льготники освобождались от службы на определенный срок или их совсем освобождали от призыва. Непригодных к службе официально называли негодяями.

Тем, кому предстояло «ломать службу», в санитарных целях стригли голову наголо - «брили лбы». Таких стали кликать «лобовыми». В Н-Добринке одна семья имела уличное прозвище – Лобовы (Лобины), возможно, из-за того, что кто-то из их предков был «забрит» в армию.

В середине октября призывников собирали в волостном правлении, где волостной старшина выяснял тех, кому были положены льготы по семейному положению или образованию, а оставшиеся тянули «жребий». Обладателей «жеребьев» старшина вносил в список лиц подлежащих призыву. Таких обычно набиралось человек 10-12. Через две недели эту партию следовало доставить в сл. Рудню - на призывной участок для отправления воинской повинности со всего первого стана Камышинского уезда. К призывному участку были приписаны Бурлукская, Руднянская, Лемешкинская, Нижне-Добринская, Красноярская и Лопуховская волости.[67]

С призывного участка новобранцев по железной дороге доставляли в земское военное присутствие. До этого момента волостное начальство, напутствуя их, просило оставшийся срок быть добропорядочными обывателями - не пить и не буянить.

Но куда там! Эти оставшиеся до призыва дни новобранцы (лобовые) кутили. Несколько человек делали ссыпку – складчину, на средства которой закупали продукты и водку. Для пущего веселья нанимали гармониста и ходили в гости к друзьям или в компании к другим лобовым. Гуляния происходили во всех селах и деревнях волости.

За день до призыва новобранцы со всей волости являлись в правление для переклички. В правлении каждому выдавали «пособие» - целковый с четвертью (1, 25 рубля – Л.М.). Оно, конечно же, пропивалось. На следующий день в сопровождении родителей, жен, «зазноб» и приятелей призывники ехали в воинское присутствие, где начинался прием.

В эти дни в Н-Добринке звучали специальные «некрутские» песни и частушки, которые не пелись в другие дни и в других селах:

Стелет мать постелюшку

Последнюю неделюшку,

А с другой неделюшки

Постелят нам шинелюшки

Неужели, в самом деле

Нас в солдаты отдадут?

Неужели, в самом деле

Шинель-ружья нам дадут.

Пели и другие куплеты, в которых женатый призывник стоял перед дилеммой, что делать с женой?

Скоро в армию поеду,

А жену мою куда?

Тут же следовал шуточный совет:

Во дворе помойна яма

- Головой ее туда.

В другом куплете спрашивали волостного старшину, не «свободу» ли (освобождение – Л.М.) от службы он хочет им дать? С течением времени куплет претерпел изменения и в середине прошлого века стал звучать в новой редакции:

Военком нас вызывает

Мы думали водку пить,

А (фамилия военкома) отвечает: –

По два годика служить!

(С 30-х годов ХХ века и до сегодняшнего дня популярной и любимой песней на проводах остается песня на стихи Демьяна Бедного «Не ходил бы ты, Ванек, во солдаты…»).

Выдернутые из привычной крестьянской жизни многие новобранцы терялись на новом месте. Чтобы молодые солдаты быстрее влились в солдатскую среду гвардии ротмистр Крестовский, на основании приказа по Военному Ведомству от 11 декабря 1880 г., за № 335, составил для них книжку. В нее вошли сведения, которые были обязательны для каждого солдата и казака. Книжка раскрывала новобранцу смысл службы, поведения в бою и мирной жизни и многих вещей которые были ему жизненно необходимы. Один из разделов раскрывал назначение солдата и присяга:

- Для чего солдат призывается на службу?

Солдат призывается на службу на Святое и великое дело: - защищать Святую Веру, Царский Трон и родной край; поражать врагов иноземных, истреблять врагов внутренних и поддерживать в государстве, законом определенный, порядок.

- Что нужно делать, чтобы быть хорошим солдатом?

Чтобы быть хорошим солдатом немного надобно: - люби Бога, Государя и отечество; повинуйся слепо начальству; будь храбр и неустрашим в сражениях; все дела службы исполняй без ропота, с покорностью, с охотою, с доброй волею, и все тяготы, которые под час бывают неизбежны, переноси с христианским терпением, и никогда не забывай присяги.

- Присяга:

Присяга есть клятва, данная перед лицом божьим на кресте Спасителя и на Святом Его Евангелии: - служить Богу и Государю верою и правдою; беспрекословно повиноваться начальникам; терпеливо сносить труды, холод, голод и все нужды солдатские; не щадить последней капли крови за Государя и отечество; смело и весело идти в бой за Царя, Русь Святую и Веру Православную.