Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!
|
|
Глава xcVIII. Разливка и приборка
Мы уже рассказывали о том, как дозорные на мачтах замечают великоголевиафана; как гонятся за ним по водным пашням и забивают его в бездоннойлощине; как затем его швартуют у борта и обезглавливают и как (на том жеосновании, на каком в былые времена заплечных дел мастеру доставалась одеждаказненного) его длиннополый с прокладками сюртук становится собственностьюего палача; как по прошествии должного времени его подвергают кипячению вкотлах и как, подобно Седраху, Мисаху и Авденаго, его спермацет, масло икость выходят из пламени невредимы; теперь остается заключить последнююглаву этой части описаний пересказом, я бы сказал - воспеванием, -романтической процедуры разливки его масла по бочкам и спуска их в трюм, очутившись в котором, левиафан снова возвращается в свои родные глубины, скользя, как и прежде, под водой; но увы! чтобы уж никогда не подняться наповерхность и никогда уж больше не пускать фонтанов. Масло, еще теплое, разливают, точно горячий пунш, по шестибаррелевымбочкам; и пока полуночное море подбрасывает корабль на волнах и швыряет изстороны в сторону, огромные бочки одна за другой устанавливаются днищем кднищу, иногда вдруг срываясь и грозно, точно оползни, перекатываясь поосклизлой палубе, покуда их наконец не остановят матросы; и повсюдураздается " стук, стук, стук! " - это бьют десятки молотков, потому что каждыйматрос теперь ех officio(1) превращается в бочара. Наконец последняя пинта перелита в бочку, масло остужено, и тогдараспечатываются большие люки, настежь распахнуто нутро корабля, и бочкиуходят вниз, чтобы обрести покой среди волн морских. Дело сделано, крышки люков водворяются на место и герметическизадраиваются; трюмы теперь - словно замурованное подполье. Это, думается, один из самых значительных моментов в жизни китобойца.Сегодня палубы еще струятся кровью и жиром; на священном возвышении шканцевгрудой навалены куски распиленной китовой головы; вокруг, точно во дворепивоварни, валяются большие ржавые бочки; от дыма салотопок все поручнипокрыты копотью и сажей; матросы ходят с ног до головы пропитанные маслом; ивесь корабль уж кажется не корабль, а сам великий левиафан; и повсюду стоитоглушительный грохот. --------------------- (1) По долгу службы (лат) Но проходит день-другой, вы осматриваетесь вокруг, вы прислушиваетесь -корабль как будто бы тот же самый, но не будь перед вами вельботов исалотопки, вы бы поклялись, что стоите на палубе тихого купеческого судна, на котором капитан - дотошный чистоплюй. Необработанный спермацет обладаетредким очистительным свойством. Вот почему на китобойце палубы никогда небывают такими белыми, как после " масляного дела", как у нас говорят. Крометого, из золы, собираемой после сжигания всяких остатков, без трудаприготовляется очень крепкий щелок, и если где-нибудь к корабельному бокупристала слизь от китового бока, ее быстро удаляют при помощи этого щелока.А по фальшбортам матросы старательно проходятся мокрыми тряпками, возвращаяим их первоначальную чистоту. Копоть с нижних снастей счищают. Всевозможныеорудия и инструменты, бывшие в ходу, также подвергают чистке и убирают сглаз долой. Большая крышка, тщательно вымытая, снова водворяется надсалотопкой, скрывая из виду оба котла; все бочки спрятаны, тросы свернуты вбухты и убраны; а когда в результате совместных и одновременных усилий всейкоманды ответственное это дело подходит к концу, люди принимаются заомовение собственных тел; переодеваются с ног до головы во все свежее инаконец выходят на белоснежную палубу, сверкая чистотой, точно женихи, повыскакивавшие прямо из элегантной Голландии. Легкими шагами расхаживают они по двое и по трое вдоль по палубе ивесело беседуют о гостиных, диванах, коврах и тонких батистах - не покрытьли палубу коврами или, может, подвесить к снастям портьеры; да и. не худобы, мол, было бы устраивать чаепития при лунном свете на веранде бака.Всякое упоминание о ворвани, костях и сале в присутствии этих раздушенныхморяков было бы по меньшей мере наглостью. Они и знать ничего не знают обэтих вещах, на которые вы пытаетесь издалека навести разговор. Ступайте; иподать сюда салфетки! Но поглядите: там, в вышине, на верхушках всех трех мачт, стоят троедозорных и пристально высматривают вдали китов, которые, если их поймают, непременно опять запачкают старинную дубовую мебель и хоть где-нибудьоставят после себя сальное пятнышко. Именно так; и до чего же частослучается, что после тяжелейших трудов, тянувшихся без перерыва добрыхдевяносто шесть часов, когда, не зная ни дня ни ночи, прямо из вельбота, гдеони с утра до вечера гребли, надсаживаясь до боли в запястьях, китобоиступают на палубу, чтобы таскать огромные цепи и ворочать тяжелую лебедку, ирубить, и резать, да притом еще заживо поджариваться и печься, обливаясьпотом, в двойном огне - тропического солнца и тропической салотопки; затем, едва только успеют они вымыть судно и снова навести повсюду безупречнуючистоту, - как часто случается, что бедняги, застегивая воротник чистойрубахи, снова слышат извечный клич: " Фонтан на горизонте! " - и вот уже ониснова плывут, чтобы сразиться с китом, и все начинается сначала. Но, друзьямои, ведь это - человекоубийство! Да; однако такова жизнь. Ибо едва толькомы, смертные, после тяжких трудов извлечем из огромной туши этого миратолику драгоценного спермацета, содержащегося в ней, а потом с утомительнымтщанием очистим себя от ее скверны и научимся жить здесь в чистых скинияхдуши; едва только управимся мы с этим, как вдруг - Фонтан на горизонте! -дух наш струей взмывается ввысь, и мы снова плывем, чтобы сразиться с иныммиром, и вся древняя рутина молодой жизни начинается сначала. О метампсихоза! О Пифагор, скончавшийся в солнечной Греции две тысячилет тому назад; в прошлом рейсе я плыл вместе с тобой вдоль перуанскогопобережья - и я, как дурак, учил тебя, зеленого юнца и простофилю, каксплеснивать концы!
Данная страница нарушает авторские права?