Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!
|
|
Глава VII. ЧАСОВНЯ
В том же самом Нью-Бедфорде стоит Часовня Китобоев, и мало найдетсясуровых рыбаков, готовящихся к отплытию в Индийский или Тихий океан, ктопренебрег бы случаем зайти сюда в воскресенье. Я, по крайней мере, зашел.Вернувшись с первой утренней прогулки, я вскоре опять вышел на улицу -только ради того, чтобы сходить в часовню. Небо из ясного, солнечного ихолодного превратилось в сплошной туман и летящий снег с дождем.Завернувшись поплотнее в свою ворсистую куртку, сшитую из ткани, котораяносит название " медвежья шкура", я пробился сквозь свирепую бурю. Когда явошел в часовню, там было немного народу - всего несколько моряков данесколько матросских жен и вдов. Стояла глухая тишина, прерываемая по временам лишь возгласами бури.Казалось, каждый безмолвный молящийся намеренно уселся в стороне отостальных, как будто каждое безмолвное горе было непередаваемо и замкнуто всебе. Священника еще не было. Только сидели, словно немые островки, этимужчины и женщины, не отводя глаз от мраморных плит с черной окантовкой, вделанных в стену по обе стороны от кафедры. Три из них имели приблизительнотакие надписи (на точность цитат не претендую): ПАМЯТИ ДЖОНА ТОЛБОТА, ПОГИБШЕГО В ВОЗРАСТЕ ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ ЗА БОРТОМ КОРАБЛЯ ВБЛИЗИ ОСТРОВА ЗАПУСТЕНЬЯ У БЕРЕГОВ ПАТАГОНИИ НОЯБРЯ МЕСЯЦА ПЕРВОГО ДНЯ 1836 ГОДА. ЭТУ ПЛИТУ ВОЗДВИГЛА В ПАМЯТЬ О НЕМ ЕГО СЕСТРА ПАМЯТИ РОБЕРТА ЛОНГА, ВИЛЛИСА ЭЛЛЕРИ, НАТАНА КОЛМЕНА, УОЛТЕРА КЭННИ, СЕТА МЭЙСИ И СЭМУЭЛА ГЛЭГА, СОСТАВЛЯВШИХ КОМАНДУ ОДНОГО ИЗ ВЕЛЬБОТОВ С КОРАБЛЯ " ЭЛИЗА" И УВЛЕЧЕННЫХ КИТОМ В ОТКРЫТОЕ МОРЕ ВБЛИЗИ ТИХООКЕАНСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ 31 ДЕКАБРЯ 1839 ГОДА. СЕЙ МРАМОР УСТАНОВИЛИ ЗДЕСЬ ИХ ОСТАВШИЕСЯ В ЖИВЫХ ТОВАРИЩИ ПАМЯТИ ПОКОЙНОГО КАПИТАНА ЕЗЕКИИЛА ХАРДИ, УБИТОГО НА НОСУ СВОЕГО ВЕЛЬБОТА КАШАЛОТОМ У БЕРЕГОВ ЯПОНИИ 3-ГО АВГУСТА 1833 ГОДА. ЭТУ ДОСКУ УСТАНОВИЛА В ПАМЯТЬ О НЕМ ЕГО ВДОВА Отряхнувши мокрые льдинки со шляпы и с куртки, я уселся недалеко отдвери и стал оглядываться по сторонам, как вдруг, к изумлению своему, заметил поблизости Квикега. В этой торжественной обстановке он внимательноглядел вокруг с выражением недоверчивого любопытства во взгляде. Дикарьоказался единственным, кто обратил внимание на мое появление, поскольку онбыл здесь единственным, кто не умел читать и, следовательно, не был занятчтением упомянутых бесстрастных надписей по стенам. Были ли среди собравшихся в часовне родственники тех моряков, чьи именазначились на плитах, этого я не знаю, но несчастные случаи на море стольмногочисленны и столь многие среди присутствующих женщин несли на лицах, если не в одежде, печать неизбывного горя, что с уверенностью могу сказать: здесь собрались те, в чьих незаживающих сердцах при взгляде на эти хладныеплиты начинают вновь кровоточить старые раны. Вы, чьи усопшие погребены под зеленым травянистым покровом, кто может, стоя среди цветов, сказать: здесь, здесь лежит тот, кого я любила, - вамневедомо страдание, гнетущее эти сердца. Сколько горестных пробелов междутраурными гранями мрамора, под которым не покоится прах! Какое отчаяние вэтих холодных надписях! Какая мертвящая пустота, какое неожиданное безбожиев этих строках, подтачивающих всякую веру и словно лишающих надежды навоскресение тех, кто погиб на неведомых широтах и не получил погребения.Этим плитам подобало бы стоять в пещерах Элефанты, а не здесь. В какую перепись живущих включены наши мертвецы? Почему повсеместногласит пословица, будто могилы немы, хоть и хранят они не меньше тайн, чемГудвинские пески? Как объяснить, что перед именем того, кто вчера отправилсяв мир иной, помещаем мы слово, столь значительное и столь кощунственное, однако не награждаем подобным же титулом того, кто отплывает к берегамотдаленнейших Индий на нашей земле? Почему страховые компании выплачиваюткрупные суммы в случае кончины бессмертных? В каком вечном, неподвижномпараличе, в каком мертвом, безнадежном трансе лежит сейчас древний Адам, скончавшийся круглых шестьдесят столетий тому назад? Как объяснить, что мыстоль безутешно оплакиваем тех, кому, согласно нашим же утверждениям, уготовано вечное несказанное блаженство? Почему все живущие так стремятсяпринудить к молчанию все то, что умерло? Отчего даже смутного слуха окаких-то стуках в гробнице довольно, чтобы привести в ужас целый город? Все эти вопросы не лишены глубокого смысла. Но вера, подобно шакалу, кормится среди могил, и даже из этих мертвыхсомнений извлекает она животворную надежду. Едва ли надо говорить, с каким чувством разглядывал я накануне своегоотплытия в Нантакет эти мраморные плиты и читал в пасмурном свете унылогогаснущего дня о судьбах китобоев, до меня отправившихся этой дорогой. Да, Измаил, быть может, и тебя ожидает та же участь. Однако постепенно я вновьразвеселился. Ведь это же просто заманчивое приглашение пуститься в плаваниеи отличный случай добиться успеха; ей-богу, разбитый вельбот пожалует мнебессмертие без повышения оклада. Это верно, в китобойном ремесле смерть -дело обычное: краткий хаотический миг, так что и ахнуть не успеешь, а ужетебя спровадили в Вечность. Но что же из этого? Думается мне, мы порядкомпонапутали в этом вопросе Жизни и Смерти. Мне думается, то, что именуют моеютенью здесь на земле, и есть на самом деле моя истинная сущность. Мнедумается, что, рассматривая явления духовные, мы уподобляемся устрицам, наблюдающим солнце сквозь толщу воды и полагающим, будто эта мутная водаесть наипрозрачнейший воздух. Мне думается, что тело мое - лишь некий осадокмоего лучшего бытия. Да право же, пусть кто хочет забирает мое тело, пустьзабирает, говорю, оно - не я. И потому: трижды " ура" Нантакету, а такжепроломленному днищу вельбота и проломленному черепу, ибо душу мою дажесамому Юпитеру не сломить.
Данная страница нарушает авторские права?