Когда они прибыли на тот пляж, с которого должны были улететь, то увидели два морских самолёта, которые загружались людьми. 8 страница

И на этот раз министр решил ехать с охраной из ФСО. Ничего не предвещало неприятности – он спокойно ехал по лесной дороге и разговаривал по дороге с женой по поводу театра, как тут наступили далеко не театральные постановки. А именно на повороте их машины обстреляли гранатами из гранатомётов. Несколько из них угодили в бронированный «Мерседес» из-за чего машина взлетела на воздух. Следующая за ней машина Сердюкова, с трудом увернувшись от внезапно перевернувшегося авто ФСО, получила свою порцию гранат, только вот в отличие от последних, машина Сердюкова сильно не пострадала. Вскоре выстрелы прекратились.

Уже дома с ним и с его женой беседовали психологи. А с ФСОшниками их же коллеги из того же ведомства. Все вокруг суетились: эксперты осматривали обе машины, врачи лечили раненых офицеров ФСО, как тут в дверь позвонили. Открыл один из сотрудников ФСО, а на пороге увидел молодого парня – судя по всему, курьера.

- Ты кто? - достал пистолет сотрудник ФСО.

- Я вообще-то курьер «Экспресс-Доставки». У меня есть поручение доставить этот диск по этому адресу, - и показал небольшую коробочку с этим самым диском.

- Что за диск?

- Не знаю, нам запрещено смотреть внутрь товара и смотреть его содержимое – иначе с нас такие штрафы будут взимать, мало точно не покажется.

- Хорошо входи, - ответил охранник чуть позже, когда осмотрел всего парня с помощью металлоискателя, - кстати, кому диск предназначается?

- Господину Сердюкову.

- Тогда я лучше сам ему передам, а ты и чтобы я тебя здесь больше не видел, - забрал у него коробочку с диском этот охранник, а потом вернулся в дом, расписавшись в документах курьера на этот товар (так вообще положено), после чего его отпустил. К тому сразу подбежали трое сотрудников ФСО, скрутили его и повели в свой фургон.

Тем временем Сердюков включал медиа-центр, вставил диск и стал смотреть, что же ему прислали, хотя он ничего и не заказывал. И тут он увидел знакомую символику. Но это обычное аудио-сообщение.

«Мы «Цербер». Как ты прекрасно понимаешь, это мы напали на твой кортеж и уничтожили твоё авто. А теперь запомни – не надо на нас охотиться, так как это во-первых, опасно, а во-вторых, бесполезно. Учти, мы следим за тобой ежесекундно, ежеминутно. Любой твой неверный шаг будет приближать тебя к гибели и мы гарантируем это. Запомни – мы не даём никаких обещаний - мы сразу уничтожаем того, кто пытается с нами не просто спорить, а воевать с нами»

- Что это значит? - тупо спросил министр.

- Не знаю, но скоро вам может понадобиться охрана побольше.

Тем временем в НИИ нанотехнологий было всё спокойно – пришло меньше половины сотрудников, а кое-кто пришёл только с целью увольнения отсюда. А новая лаборантка здесь интересовалась всеми, кто мог представлять с женской точки зрения интерес. По крайней мере, так она решила поступить – ведь через постель можно было всегда получить весьма неплохую информацию (старые добрые методы всегда работают). А интересовала её уже наноброня, которую разрабатывали в этом НИИ.

Её агент смог узнать, что данный тип брони должен был выдерживать попадание из любого стрелкового оружие, кроме пулемёта и бронебойной снайперской винтовки. Мало того, пока такой тип брони отсутствует в мире, так что есть шанс, что «Цербер» будет единственной организацией, имеющей её на вооружение. Также она узнала, что обстановка в НИИ крайне напряжённая – многие считают, что от того, как этот проект завершится, будет зависеть и сама судьба НИИ (как вы понимаете в случае неудачного завершения ни о каком сохранении этого института речь идти точно не будет). Кстати, эту лаборантку подключили к этому проекту, несмотря на то, что она не имеет доступ к данному материалу (людей просто не хватает – большинство отказывается работать в НИИ из-за низкой зарплаты).

- Вот, он проект «наноброни», - показал ей совершенно другой человек (как сказал агент – его друг, которому и поручили провести все необходимые исследования и доработки чертежей данной брони). Он был весьма красив и импозантен. Такое ощущение, что они не в институте, а в каком-то другом учреждении. А сам образец брони находился в специальной колбе, которая была запечатана. Образец представлял собой, похожий на пластилин, кусок прямоугольной пластины. Выглядел, как детский конструктор.

- И это наше будущее? - удивилась лаборантка, но ей, естественно, хотелось бы узнать, как вытащить эту штуку из колбы незаметно для сигнализации и вывести её из лаборатории. Она была почти уверена – здесь безопасность может и не на высшем уровне, но на достаточном, чтобы это контролировать.

- Нет, конечно. Это ещё сырая модель. Она пока не готова, но с твоей и с помощью Миши, мы быстро её из сырой сделаем в хорошую и проработанную до конца, - после чего они стали включать оборудование в бункере, в котором они находились. Всё дело в том, что они находились в специальной лаборатории ядерной бомбардировки, а так как броня была из разнообразных материалов, то понятное дело, что данная операция позволит скрепить некоторые микросоединения, разрушив ненужные и лишние. А потом они надели специальные маскхалаты, так как им в данной комнате придётся работать с мощной радиацией, потому перед этим они выпили по две таблетки йода, который должен снизить влияние радиации на щитовидную железу. После чего этот парень включил радиационную пушку, которая после включения опустилась до уровня пластины. Замигала красная лампочка, которая возвещала о радиационной опасности. А потом прошло около тридцати секунд, после чего она автоматически выключилась.

- Всё, а теперь включим пушку на сорок пять секунд, - после чего этот парень набрал на тумблере необходимое количество секунд и нажал пуск, при этом увеличив мощность на десять процентов. Девушка на всё это смотрела с интересом, хотя и не понимала, зачем она вообще здесь нужна, если он и сам без неё справится?

Когда пушка выключилась сама снова, то этот парень попросил её подойти к другому пульту, на котором можно менять параметры излучения, а не только мощность.

- Измени толщину и интенсивность излучения, а также поменяй полюса у радиоактивного поля, чтобы получился нужный эффект, - ответил ей парень на вопрос, с какой целью она должна там появиться. Кнопок на втором тумблере было предостаточно, но она разбиралась более-менее, потому сразу что-то начала нажимать, поворачивать и набирать, а потом нажала на зелёную кнопку, после чего пушка снова заработала, только по своему графику. Да и при этом она начала вращаться вокруг пластины.

- Отлично, теперь через десять минут будет готово. А потом нужно будет провести холодную бомбардировку, то есть перевести это излучение из гамма в альфа, но только тогда, когда отключится пушка.

Десять минут ожидания прошли очень долго для неё. Она вообще считала, что прошла целая вечность, пока эта пушка перестала вращаться (а вращалась она либо медленно либо быстро – только по какому алгоритму это делалось, неизвестно). После этого девушка что-то стала набирать на тумблере, а потом перевела несколько кнопок в другое положение, после чего снова нажала на зелёную кнопку.

- А вот теперь на этом всё. Потом образец нужно будет протестировать на наличие микросоединений, потому что если они имеются, то тогда броня получится непрочной. Совсем непрочной.

На этот раз пушка вращалась достаточно быстро, да и времени прошло намного меньше, чем она думала. Она собиралась выходить из бункера, как девушку остановил её новый знакомый. Он даже не дал ей открыть дверь, как будто собирался к ней приставать, как это делают в американских ужастиках маньяки.

- Ни в коем случае сразу выходить не надо. Помещение пропитано радиоактивной пылью. Нужно время пока она вся осядет на поверхности пола, где дует мощный поток нейтрализующих веществ. Если ты выйдешь, то будешь серьёзно облучена, такое излучение обычно даже атомщики не получают.

Времени на этот раз прошло достаточно много, отчего она спела несколько разных песен на английском языке (благо она его хорошо знала – как и немецкий, испанский, итальянский и почему-то среди них фарси как-то вписалось).

- А сколько тебе лет?

- Двадцать пять, но обычно у девушек возраст не спрашивают. Тем более с каких это пор мы на «ты» перешли?

- С тех самых пор, как ты попала на этот проект. Здесь все друг друга знают, потому вряд ли стоит этому смущаться. Мы уже работаем над проектом около года и пока коллектив ещё ни разу не уменьшался в размере. В этом Проекте очень интересно работать людям. А относительно возраста, - после чего он посмотрел на время, - ты очень молодо выглядишь, это во-первых, а во-вторых, я обычно со всеми девчонками так знакомлюсь.

- Но я-то не со всеми. И уж точно таким образом со мной не познакомишься, - в это же время загорелась зелёная лампочка и она вышла из бункера, - я совсем не такая, какой ты меня считаешь, - и в принципе, она была права.

Она практически сразу направилась в кабинет агента, так как от него она собиралась связаться с Хароном. Но тот парень из лаборатории от неё не отставал.

- Ты что обиделась?

- Нет, просто мне нужно позвонить и всё, - после чего она отмахнулась и вошла в кабинет агента, - как я от него устала. Хочется смыться отсюда и всё, - и она включила вентилятор.

- Тебя кто-то сильно достал?

- Да, этот твой друг. То ли он в меня влюбился, то ли ещё что-то, а может, он меня стал в чём-то подозревать и всё. Откуда мне знать, - ответила она и выпила холодной воды. Агент дал ей мобильник, с которого и нужно будет звонить Харону.

- Алло, это я, Настя. В общем, я пробыла здесь два дня и такое ощущение, что здесь всё пропахло чекистами.

- А чем их запах отличается от человеческого? - спросил её Харон, когда пил кофе и просматривал документы по одному из проектов Министерства Обороны и КГБ СССР, которое было закрыто благодаря одному из «деятелей» от науки. Он относился скептически к тому, что этот институт вообще проверялся ФСБ, а относительно запахов – мыться надо почаще и дезодорантом брызгаться, вот тогда и не будет никаких запашков.

- Это не смешно. У меня очень плохие предчувствия относительно этого института – нужно убираться отсюда и поскорее.

- Прежде чем ты это сделаешь, нужно забрать всю документацию по Проекту и саму броню, а также кое-кого ликвидировать, чтобы никто не смог в ближайшие несколько лет вообще что-либо воспроизвести, а за это время мы сможем не только доработать броню, но и сделать её намного лучше.

- Ликвидировать? Ты так об этом говоришь, как будто это обычная повседневная прогулка.

- А как я должен говорить ещё? Торжественно, с салютом и парадом? Я сказал именно так, как это обычно положено делать. Тем более что тебе нужно выработать план, как всё это осуществить. Ладно, у тебя на всё про всё около шести дней, так как вскоре повезут на испытания под мощной охраной. Всё, я на связи, - ответил Харон, после чего положил трубку.

- И что теперь? - спросил Настю агент, когда она положила мобильник на стол, но чуть было не швырнула.

- Не знаю. На этом НИИ работает сигнализация и охранные системы?

- Вполне возможно, а так мне неизвестно. Это нужно поинтересоваться у охраны – я хоть и устроился сюда три года назад, но при мне сигнализация ещё пока не срабатывала. Вроде у милиции есть там какие-то нормативы, по которым в случае срабатывания сигнализации должен прибыть наряд, но я этим чисто не интересовался. Это всё пока мне неизвестно.

- А можешь узнать, но так, чтобы не возбудить у них подозрения?

- Попытаться можно, но лучше через каналы Харона – так надёжнее.

- Хорошо, через них попытаюсь, - а потом она приоткрыла дверь и увидела этого парня, на которого она и жаловалась агенту, - чёрт, а он не ушёл.

- Кто он?

- Твой друг, чтобы его черти взяли. Сколько можно?

- Хочешь, чтобы я его убрал? - спросил её агент, встав со своего места.

- Да, иначе мне придётся прыгать в окно – а там, скажем сразу, не пух лежит вместо асфальта.

- Хорошо, нет проблем, только с тебя пиво, - ответил агент и вышел из своего кабинета, после чего закрыл дверь. О чём они там говорили, неизвестно, но, так или иначе, Настя этого не слышала. Через несколько минут он возвращается вполне довольный собой.

- Все, можешь идти спокойно. Теперь он ещё не скоро здесь появится.

- Что ты ему сказал такое из-за чего он не вернётся?

- Много чего интересного, но пока тебе лучше не знать – здоровее будешь.

- Я работаю в «Цербере», как и ты, а там не особо-то привыкли думать о здоровье. Так что ты ему сказал? - улыбнулась Настя, но ответа так и не услышала.

- Я же сказал потом, тем более что с тебя пиво. Вот и всё, - после чего агент вернулся на своё место и снова принялся читать и осматривать документы, лежащие у него на столе.

Настя предпочла выйти из кабинета и пойти к выходу, тем более что ей нужно было встретиться с Хароном по поводу систем безопасности этого НИИ. Хотела бы она узнать ещё и то, что связывает какую-то девчушку-провинциалку с человеком, который смог создать столь мощную организацию (но он тоже был провинциалом, кстати). Она сама москвичка и пошла за Хароном, когда только впервые увидела этого человека. Неизвестно, что тянуло её к этому парню, но точно не красота, так как природа его наделила несколько другими качествами.

III

Харон стоял возле одного из прудов в Измайловском Парке и кормил лебедей в последние тёплые дни этого года (обещали сильные морозы уже через полмесяца). И было это настолько естественно, что как будто ничем другим он в своей жизни и не занимался. Шёл он тихо, размеренно, лебеди плыли за ним и получали свою порцию корма. Голуби летали недалеко, но Харон встал к ним спиной и даже не повернулся к ним, высказав им этим всё, что он о них думает. Вдалеке виднелась девушка, которая шла довольно-таки быстро и шла именно к этому «кормильцу». Подойдя к нему, она взяла у него корм и тоже стала бросать её лебедям.

- С каких это пор тебя на природу занесло? - спросила она у него, прежде поцеловав.

- С тех самых пор, когда я узнал, что стану отцом. Нужно будет потом привыкать к этой мысли, - ответил Харон столь спокойно, что Настя чуть не упала в воду вместе с кормом от шока. Но она, к счастью, сама удержалась и корм не высыпала в воду.

- Не поняла. В каком смысле? - спросила она очень удивлённым голосом.

- В прямом – Лера станет матерью уже через восемь с лишним месяцев. Кто будет – я пока не знаю, но это скоро выяснится, - ответил Харон и также спокойно продолжил бросать корм в воду.

- Лера, то есть ты с ней…- она начала учащённо дышать, а потом потихоньку пришла в себя и снова спросила, - то есть я уже всё – в полном пролёте?

- Теперь тебя как-то понимать должен я?

- Нет, но а как же я? Это значит, что я… что ты… что всё…- она высыпала весь корм в воду и заплакала. Харону пришлось её приобнять, чтобы успокоить её и её чувства, а она ведь была очень эмоциональной девушкой. Как бы из этого не вышло беды для всей организации. На это весьма быстро отреагировали утки, которые были недалеко – они подлетели весь корм, который был на воде раньше, чем другие птицы успели на это отреагировать.

Через несколько минут Настя успокоилась, а потом отошла к перилам и посмотрела в воду.

- Зачем ты меня просила прийти сюда?

- Я? А-а, точно, совсем забыла об этом. Я хотела узнать обо всей системе безопасности того НИИ, в котором и лежит и документация и сам Проект. Ведь нельзя же допустить, чтобы меня или кого там можно послать на такое задание, был пойман или поймана.

- Это точно, - после чего Харон достал свой телефон и позвонил на базу, - Роберт, привет, мне нужны файлы по системам безопасности НИИ нанотехнологий.

- Хорошо, сейчас пришлю, - ответил блондин с весьма безобразными чертами лица – кто-то из его прошлого постарался его обезобразить.

- Ждём, - ответил Харон и положил трубку, - теперь будем ждать. Если такие файлы имеются, то тогда нет проблем, а если они отсутствуют, то тогда считай, что придётся поработать самой.

Потом началось сцена молчания – сначала Харон смотрел на Настю, тоже самое делала она только в его отношении. А потом они оба смотрели на то, как сцапались два лебедя между собой – видимо, не поделили лебедиху. Девушка смотрела на всё это безмолвно и с таким взглядом в лице, который говорил только одно – для неё всё кончилось. Что ж, нужно будет подыскать исполнителя «нулевого варианта» в её отношении, если она сделает какую-нибудь глупость, которая выдаст их с головой.

- О, файлы пришли, - заметил Харон, прервав это долгое молчание. Он дал Насте телефон, чтобы она перебросила с него данные на свой.

- И что теперь? - спросила она с таким тоном в голосе, как будто в укор.

- А ничего. Жизнь продолжается, правда, не для всех, - ответил Харон и, когда убедился, что данные переброшены, забрал мобильник, а то ещё чего доброго, она его в пруд бросит и всё.

- Ладно, я пошла домой, вырабатывать план, - ответила она так, как будто стала зомби. После чего в соответствующей манере и пошла. Что ж, «нулевой вариант» будет не лишним в случае чего.

Ночью возле института крутилось несколько человек. К ним подошли сотрудники милиции, чтобы они, мол, убирались отсюда подальше, иначе проблем получат выше крыши. Но вместо этого эти двое быстро не только обезоружили, но и оглушили милиционеров. Вскоре сюда подбежало ещё трое человек, которые быстро вскрыли дверь, оглушили внутри здания охрану и отключили сигнализацию во всём здании.

Через полминуты эти трое парней открыли дверь одной из лабораторий, в которой и лежал тот самый образец брони. Быстро его забрав, они положили на его место совершенно другой образец и даже не брони. Потом они вбежали в ещё несколько лабораторий и «разорили» несколько компьютеров – они забрали оттуда информацию, при этом стерев её с этих носителей. После чего они оставили несколько бутылок с напалмом и таймер с очень небольшим количеством взрывчатки, которое позволит, как минимум разбить эти бутылки. После чего они быстро ушли из этих кабинетов. Мало того, они решили изъять все записи видеонаблюдения, чтобы никто не смог их найти даже по этим камерам. После чего они включили сигнализацию и спокойно ушли. На улице их ждал фургон, который рванул с места, когда эти трое в него сели.

Милиция прибыла на место преступления только через пятнадцать минут, так как их вызвали пожарные. Прибыв на место, они увидели такую картину – верхние этажи института горят полностью, а пожарным пока не удаётся локализовать очаг возгорания. Кое-кто в толпе, которая собралась возле пожарища, заговорил снова о «Цербере». Снова эта организация – сколько можно её ещё терпеть?

Но Харона беспокоило другое – ни до операции, ни во время операции, ни после операции Настю он её нигде больше не видел (Харон наблюдал за ходом операции издалека). Все агенты говорят, что она как будто сквозь землю провалилась. Может кто-то из агентов врёт, но выяснять это не было времени, потому он дал приказ – арестовать Настю, если она появится на базе. Если она жива вообще.

И тут по его телефон зазвонил. Он посмотрел на трубку и увидел, что это звонит Настя. Решил вызвать её сюда, чтобы уже точно взять под арест.

- Алло, это ты Настенька? - радостно спросил Харон, но вместо этого услышал грубый мужской голос:

- Это не Настенька, а лейтенант милиции Карпин. А я вас случаем не знаю, голос мне ваш знаком.

- Да, и мне ваш тоже. Если я не ошибаюсь, мы живём на одной лестничной клетке. А что случилось с Настей – она моя лучшая подруга и её уже третий день ищу? Её нашли?

- Да, нашли. С трудом смогли спасти вашу подругу от повешения в квартире её родителей. Знаете, где она живёт, чтобы приехать на место происшествия – тем более что ваше имя в мобильнике она произнесла перед тем, как потерять окончательно сознание? - ответил лейтенант и распорядился, чтобы в квартире ничего не трогали.

- А зачем это нужно?

- Нам нужно узнать побольше об этой девушке, чтобы понять мотивы её поступка. Так что приезжайте, как можно скорее.

Долго уговаривать Харона на это не пришлось – он уже сидел в машине и ехал к квартире её родителей, которые между прочим боготворил нового ухажёра Насти, так как он помог девушке выйти из запоя и сделать из избалованной девчонки не только добрую и любящую девушку, но вполне возможно будущую мать. Им ещё, кстати, не сообщили о том, что произошло с их дочерью. И лучше не знать.

- Здравствуй, - ответил Харон, поздоровавшись с этим сотрудником милиции (Харон совсем недавно помог ему решить вопрос с коммунальщиками, да и часто они с ним виделись на лестничной площадке, правда, Харон не знал, что он сотрудник милиции).

- Хотелось бы встретиться при других обстоятельствах, но как видишь, тут совершенно другие обстоятельства, - ответил Карпин и показал веревочку от жалюзи. Она была ею, наверное, срезана, так как других тут не было. По середине веревочка была порвана – видимо, не выдержала веса девушки, хотя они и немного весит.

- А ведь она была такой жизнерадостной, - заметил Харон и осмотрел комнату, - почему я не заметил перемен в ней? - хотя он сам прекрасно знал, что может быть этому причиной. Но чтобы такие результаты.

- Видимо, она вам старалась не говорить. Это видно из записки. Прочитай её – может чего-нибудь для себя поймёшь, - ответил Карпин и отдал Харону небольшой клочок бумаги, вырванный из блокнота.

«Извини, что именно так, но по-другому нельзя. Я пыталась найти другие варианты, но они ещё ужаснее и страшнее. Возвращаться к прошлому я не только не хочу, но и не имею право, хотя бы по отношению к моим родителям. Это единственный шанс уйти тихо и так, чтобы ты этого не заметил. Я постараюсь тебе больше не мешать. Прощай.

Твоя Настя»

- Где это нашли?

- На полу возле её тела. Не хотелось бы оказаться сейчас на твоем месте, - ответил лейтенант и решил отойти, чтобы не мешать Харону размышлять.

Она… она… как это вообще могло произойти? Почему это произошло, зачем это произошло? Если он вообще сможет найти на эти вопросы хотя бы один вразумительный ответ.

- Что с ней? - крикнул истошный женский голос. Харон оглянулся и увидел мать Насти. Рядом был и её отец. Харон решил незаметно удалиться, так как объяснять её родителям, что из-за этакого мерзавца, как он, чуть было не погибла самая лучшая девушка, которую он встречал, практически невозможно. И будет за счастье, если они назовут его только мерзавцем и этим ограничатся. А ведь мордобой в данном случае очень даже возможен.

- Алло, это я, Харон. Знаешь новость? Настя повесилась.

- То есть как? Как это произошло – ты же видел, какой она была жизнерадостной? - чуть ли не закричал Сергей, когда услышал это. Он был в это время на базе – проводил подготовку бойцов.

- Не знаю, но пока ни слова никому в «Цербере». Это нежелательная информация для наших людей. Тем более что мне нужно ещё самому разобраться что к чему. Всё, я на связи, - после чего Харон отключил мобильник и чуть было в это время не въехал в автобусную остановку.

На следующий день он пришёл не только с цветами, но и с фруктами к постели Насти. Как сказал лейтенант, её родители уже здесь были и чуть ли не умоляли на коленях спасти их дочь. Смогли – с того света вытащили. Теперь ей уже ничего не угрожает. Харон вошёл в палату с разрешения медсестры, но та сказала, что не более десяти минут и полный покой. Абсолютная тишина.

- Ну, что ж Настя. Я сильно в тебе ошибался, когда взял в «Цербер». Пока это очень серьёзная ошибка в моей жизни и за всё время существования в организации. Если ты не умрёшь, то вряд ли сможешь остаться в «Цербере». Ты сама понимаешь, что я не могу рисковать секретностью в организации. И её безопасностью тоже. А твоей тем более. Я-то считал в своё время, что наши с тобой отношения никогда не перейдут грани дозволенного, а тут – это моя ошибка. Извини, но в «Цербере» тебе не место, - проговорил Харон и положил цветы с одной стороны и фрукты с другой.

- Это не тебе решать – быть или не быть. Я сама решила прийти, я сама и уйду. Без твоей помощи, - с трудом проговорила Настя сквозь кислородную маску. Голос само собой осипший.

- Нет, это уже не тебе решать. Твой поступок мог поставить под удар не меня – я имею способы, в случае чего, спрятаться – он наносит под удар «Цербер». Я не имею право оставлять тебя после этого. Тебе ещё повезло, что я не отдал приказ о твоей ликвидации – это предусмотрено в подобных случаях. Нет, я не стану тебя трогать, но и шанс остаться в организации у тебя нет. Могу тебе просто предложить роль агента организации – им не обязательно знать структуру или местонахождение базы «Цербера». А так ты можешь остаться в «Цербере», но не в её структуре.

- Как я сказала – не тебе это решать или ты принял на себя единоличное командование в «Цербера»? Тебе придётся заручиться поддержкой Сергея и Анатолия, а также примут ли преданные «Церберу» бойцы это твоё предложение? Я так просто не уйду. Недождёшься.

- Хорошо, придётся искать иные пути. Но в «Цербере» ты не останешься – это я гарантирую. Агентов я предупредил о том, чтобы с тобой никто не контактировал. Все мои люди тоже предупреждены. Попытаешься появиться на базе – мои люди оповещены на твой счёт – они имеют приказ на применение оружия вплоть до ликвидации угрозы.

- Это мы ещё посмотрим.

IV

Прошло восемь дней с момента того происшествия. Харон сидел в своём кабинете, когда в него вошёл Сергей. Он был очень не доволен решением Харона об исключении Насти из рядов «Цербера». Тем более что она его лучшая подруга, а бросить её в такой момент они просто не имеют право.

- Ты, в общем, зря это сделал. Я бы мог к себе её пристроить – по крайней мере, под моей ответственностью, а так теперь – я не знаю. Это совсем неправильно вы поступили. Но решать вам. Анатолий с вами согласен более, чем я (он имеет в виду Анатолия Ревковца – он руководит разведкой и технической частью в «Цербере», в отличие от Сергея), тем более он считает, что ей не место в «Цербере» с самого его создания.

- Ты хочешь снова поговорить на эту тему?

- Нет, но я обязан тебе сказать о своём мнении – вот и всё.

- Она отказалась быть агентом. Потому в данном случае я не стану её уговаривать. Лера её заменит, раз уж так дело пошло, - ответил Харон.

- Нет уж – я этой не дам руководить агентурной сетью – лучше Насти её знает только ваша старшая сестра. Я предпочту, чтобы она руководила, а не ваша новая пассия, - ответил Сергей более чем резко. И при этом уже собирался уходить, как Харон ему приказал остаться.

- Вернись обратно и выслушай меня сначала, раз с первого раза не доходит.

- Хорошо, я выслушаю, но не более.

- Ну вот и прекрасно. Помнишь, что она с собой сотворила – чуть было не повесилась. А если бы повесилась, то что тогда. Да, я оплакивал бы её смерть, но при этом мне нужно было бы найти способ спасти организацию от уничтожения. Ведь у неё списки всех наших агентов по всей России. Я эту организацию создал не с целью простого отстрела людей – иначе можно было бы обойтись только армией и всё. И разрушить её кому-либо не позволю. Столько трудов и сил было вложено в неё, что так легко потерять это всё я просто не имею право. Никто не имеет право так поступать. И если Настя решила, что ей просто позволено всё, то она сильно в этом ошибается. И запомни это раз и навсегда. Всё, на этом наша беседа на эту закончена, - ответил Харон, после чего Сергей сразу удалился. Вошла Лера и старшая сестра. Они были в растерянности от того, что происходило с Хароном. Он ведь очень любил свою Настю и тут такой удар и по нему и по ним всем. Даже Сергей растерян и не знает, что делать.

- Лера, можешь выйти на минутку? Я хочу поговорить со своим братом.

- Хорошо, без проблем. Я буду тут – недалеко, - ответила Лера и практически сразу вышла.

- Что с тобой происходит – ты не похож сам на себя? Я слышала ваш разговор с Серёгой. Он очень недоволен твоими решениями – и я отчасти тоже. Ты ведь выгнал мо лучшую подругу. Да-да, именно выгнал – по-другому это больше никак не называется, - села она напротив Харона, а тот на неё устало посмотрел, после чего снова принялся читать донесения агентов.

- Уйди, сестричка, я не могу одновременно думать и о Насте и о «Цербере». Между мной и ею любовь не кончилась, но она поостыла, но это не причина об исключении из организации «Цербер», - ответил Харон и только мечтал обо одном – чтобы все его меры безопасности оказались тщетны и чтобы Настя сама вошла в этот кабинет всей своей обворожительной походкой (Лера её пытается копировать, но пока слабо получается, но от этого она некрасивей не стала). Но с каждым днём он видит, что его система безопасности сработала и потому её нет на месте.

Вечером когда большинство на базе спало, сам Харон пошёл к машине, когда его остановила чья-то девичья рука. Харон глянулся и увидел Настю. Она была бледной и сильно исхудавшей, а потом она упала ему на руки. Он её посадил в машину и отвёз к себе домой. А там смог её ещё и накормить. Но ела она с трудом, так как отвыкла от пищи.

- Ты с собой сотворила? Ты была очень красива, а теперь что – один скелет и остался, - говорил ей Харон и проклял тот день, когда отдал приказ об исключении из «Цербера», так как отдать обратный приказ он не имел право (на это должны были быть очень веские причины).

- Я умираю, умираю. Я погибну, этого не избежать, - а потом она потеряла сознание. Харон чуть с ума не сошёл, когда пытался привести её в чувства. Но ему так это и не удалось сделать. Она дышала, а значит пока жила. Он увеличил температуру в квартире, чтобы она согрелась, так как на улице было пасмурно и достаточно холодно.