Пациент. Тэлли помчалась по коридору

Тэлли помчалась по коридору. Сердце у нее было готово выскочить из груди. Ритмичный сигнал звучал все громче.

Она перепрыгнула через перила пожарной лестницы, сиганула через лестничный пролет. Вбежав в коридор на третьем этаже, увидела Тэкса и Хо рядом с палатой, на двери которой висела табличка: «Послеоперационная». Вид у них был как у зевак, сбежавшихся поглазеть на уличную аварию.

Тэлли протиснулась между ними и чуть не поскользнулась на осколках оконного стекла.

Зейн лежал на больничной кровати. Он был очень бледен. К его рукам и голове были подведены провода и трубки от множества приборов. Каждый аппарат пищал по-своему, в такт сигналам мигали красные лампочки.

Рядом с кроватью стоял красавец средних лет в белой медицинской форме. Оттянув вверх веко Зейна, он осматривал его глаз.

– Что случилось? – крикнула Тэлли.

Врач не обернулся.

К ней подошла Шэй, крепко обняла за плечи.

– Мужайся, Тэлли. Сохраняй хладнокровие.

– Хладнокровие?

Тэлли вырвалась из рук подруги. В крови бушевал адреналин. Гнев прогнал чувство онемения, охватившее Тэлли после бомбардировки.

– Что с ним? Что здесь делает этот человек? – Она явно нервничала.

– Послушайте, красотки, вы не могли бы потише? – процедил сквозь зубы врач.

Тэлли повернулась к нему, оскалив зубы:

– Красотки?

Шэй обхватила Тэлли руками, оторвала от пола и практически донесла до двери. В коридоре она опустила ее на пол и оттолкнула подальше от палаты.

Тэлли встала в боевую стойку, хищно согнула пальцы. Тэкс бесшумно закрыл дверь. Все «резчики» не спускали глаз с Тэлли.

– А я думала, ты меняешься, Тэлли, – жестким, сдержанным тоном проговорила Шэй.

– Я тебя сейчас поменяю, Шэй! – обозлилась Тэлли. – Что происходит?

– Мы не знаем, Тэлли. Врач пришел только что. – Шэй умоляюще сложила ладони перед грудью. – Держи себя в руках.

Мысли Тэлли бешено метались. Она видела только возможные направления атаки и могла думать лишь о том, как пробиться в палату. Но на стороне «резчиков» было численное преимущество. Злость постепенно уступила место паническому страху.

– Его оперировали, – прошептала Тэлли, часто дыша.

У нее закружилась голова. Она вспомнила, как все «кримы», сойдя с вертолета, сразу направились к больнице.

– Похоже на то, Тэлли, – тихо проговорила Шэй.

– Но он прилетел в Диего всего два дня назад! – в отчаянии воскликнула Тэлли. – Остальные «кримы» пришли на вечеринку вечером того же дня, как только прибыли. Я сама их видела!

– У других «кримов» мозг не был так сильно поврежден, Тэлли. Обычные микротравмы, как у всех красавчиков и красоток. Ты же знаешь, с Зейном все было иначе.

– Но ведь это хорошая больница. Что могло случиться?

– Тсс, Тэлли-ва. – Шэй подошла к Тэлли и заботливо положила руку ей на плечо. – Наберись терпения, нам все расскажут.

Гнев охватил Тэлли с новой силой. Она в упор уставилась на дверь палаты. Шэй стояла достаточно близко. Ее можно было стукнуть кулаком по лицу. Хо и Тэкс немного отвлеклись, поскольку пришел еще один врач. Если броситься в атаку сейчас, можно было проскочить…

Но гнев и страх, борясь друг с другом, парализовали мышцы Тэлли. У нее отчаянно засосало под ложечкой.

– Это из-за бомбардировки? – сдавленно пробормотала она. – Вот почему ему стало так плохо.

– Мы не знаем.

– Это мы виноваты.

Шэй покачала головой и проговорила ласковым голосом, словно общалась с ребенком, которому приснился страшный сон:

– Мы не знаем, что происходит, Тэлли-ва.

– Но вы нашли его здесь совсем одного? Почему его не эвакуировали?

– Может быть, он нетранспортабелен. Может быть, его безопаснее было оставить здесь, рядом с аппаратурой.

Тэлли до боли сжала кулаки. Еще ни разу с тех пор, как она стала чрезвычайницей, она не чувствовала себя такой беспомощной и обычной, такой бессильной. Все вдруг показалось простым и ужасным.

– Но…

– Тсс, Тэлли-ва, – произнесла Шэй спокойным голосом, от которого Тэлли готова была сойти с ума. – Нам просто нужно подождать. Больше мы ничего сейчас сделать не можем.

Через час дверь палаты открылась.

Теперь врачей было пятеро. Вернее, их осталось пятеро. За час в палате Зейна побывало немало докторов. Они непрерывно входили и выходили. Некоторые из них опасливо поглядывали на Тэлли, понимая, кто перед ними: то самое опасное оружие, которое сегодня сбежало из камеры с мягкими стенами.

Весь этот час Тэлли ужасно нервничала. Она ждала, что к ней кто-нибудь бросится, что ее усыпят и снова попытаются провести жуткую «деспециализацию». Но рядом с ней все время держались Шэй и Тэкс. Они не спускал и глаз со смотрителей, которых к ним приставили. Кое-что хорошее в лекарстве, придуманном Мэдди, все же было: остальные «резчики» переносили ожидание более терпеливо, чем Тэлли. Они сохраняли просто поразительное спокойствие, а она на протяжении всего часа ходила из стороны в сторону, и ее ладони покрылись кровоточащими ранками, оставленными острыми ногтями.

Врач кашлянул.

– Боюсь, у меня плохие новости.

В первый момент сознание Тэлли не уловило смысла этих слов, но она почувствовала, как Шэй сжала ее руку выше локтя железной хваткой. Наверное, решила, что Тэлли сейчас бросится на врача и разорвет его в клочья.

– В какой-то момент во время эвакуации организм Зейна отторг новую ткань головного мозга. Система жизнеобеспечения подала сигнал тревоги, но рядом с Зейном в это время никого не оказалось. Система пыталась связаться с нами через пейджеры, но городской интерфейс был сильно перегружен, и сообщение не поступило.

– Перегружен? – спросил Тэкс. – Вы хотите сказать, что в больнице не существует собственной системы связи?

– Есть аварийный канал, – сказал врач и посмотрел в окно на развалины ратуши. Покачал головой: похоже, до сих пор не верил, что здания больше нет. – Но он подсоединен к городскому интерфейсу. А от него ничего не осталось. В Диего никогда не случалось подобных катастроф.

«Это было нападение… война, – в отчаянии подумала Тэлли. – И виновата во всем я».

– Его иммунная система приняла новое вещество головного мозга за инфекцию и отреагировала соответствующим образом. Мы сделали все, что могли, но к тому времени, когда вы его нашли, повреждение уже произошло.

– Сильное… повреждение? – пролепетала Тэлли.

Шэй сжала ее руку еще крепче.

Врач бросил взгляд на смотрителей. Краем глаза Тэлли заметила, что те нервно готовятся к возможности потасовки. Она здесь всех пугала.

Врач прокашлялся и спросил:

– Вы в курсе, что он прибыл сюда с поражением голоного мозга?

– Да, мы знаем об этом, – ответила Шэй тихим, спокойным голосом.

– Зейн сказал, что хочет вылечиться, что ему надоела постоянная дрожь и провалы в мышлении. Кроме того, он попросил, чтобы мы укрепили его организм физически – насколько сможем. Это было рискованно, но он дал информированное согласие.

Тэлли потупилась. Зейн не просто хотел вернуть себе прежние рефлексы. Он мечтал стать крепче и умнее, чтобы она не видела его слабым и заурядным.

– Именно в этом плане иммунное отторжение поразило его сильнее всего, – продолжал врач. – В области функций, которые мы пытались восстановить. Все эти функции теперь исчезли.

– Исчезли? – У Тэлли голова пошла кругом. – Двигательные навыки?

– Не только. И высшая нервная деятельность, а главное – речь и распознавание. – Доктор немного успокоился, его голос стал сочувствующим, понимающим. – Он даже дышать самостоятельно не может. Мы считаем, что он не придет в сознание. Никогда.

В руках у смотрителей появились светящиеся дубинки-электрошокеры. В воздухе возник запах электричества.

– И вот еще что… – Врач сделал глубокий вдох. – Нам нужна эта койка.

У Тэлли подкосились ноги, но Шэй поддержала ее, не дала упасть.

– У нас десятки раненых, – продолжал врач. – У нескольких сотрудников городской управы, которые там работали ночью, страшные ожоги. Нам нужна эта аппаратура – и чем скорее, тем лучше.

– Что будет с Зейном? – спросила Шэй.

Врач покачал головой.

– Как только мы отключим его от аппаратуры, он перестанет дышать. Будь все нормально, мы бы не стали так торопиться, но сегодня…

– Сегодня чрезвычайная ситуация, – еле слышно выговорила Тэлли.

Шэй притянула ее к себе, обняла и прошептала на ухо:

– Тэлли, нам пора. Мы должны уйти отсюда. Ты слишком опасна.

– Я хочу увидеть его.

– Тэлли-ва, это не самая лучшая мысль. Вдруг ты не совладаешь с собой? Ты можешь кого-нибудь убить.

– Шэй-ла, – прошипела Тэлли, – позволь мне увидеть его.

– Нет.

– Дай мне его увидеть, иначе я тут всех перебью. И ты не сможешь мне помешать.

Шэй крепко обнимала Тэлли, но знала, что подруга может вырваться. Да, ее костюм-невидимка был сильно поврежден, но все же она могла дать ему команду стать скользким. И тогда она им всем покажет…

Хватка Шэй ослабла. Что-то холодное прикоснулось к шее Тэлли.

– Тэлли, я могу прямо сейчас сделать тебе укол.

– Нет, не можешь. Нам нужно прекратить войну. Мой мозг тебе нужен таким, какой он есть.

– А им нужна аппаратура. Ты только все испор…

– Дай мне еще пять минут побыть центром вселенной, Шэй. А потом я уйду и позволю ему умереть. Клянусь.

– Разойдитесь все, – выдохнула Шэй через стиснутые зубы.

К голове и рукам Зейна все еще были подсоединены трубки и проводки. Дикий хор сигналов сменился ровным стуком.

Но Тэлли поняла: он мертв.

Один раз в своей жизни она видела мертвое тело. Когда чрезвычайники явились, чтобы уничтожить Старый Дым, старика, хранителя библиотеки мятежников, убили при попытке к бегству. (Тэлли вдруг вспомнила, что в его смерти тоже была виновата она. Как она могла об этом забыть?) Тело мертвого старика выглядело бесформенным, таким изменившимся, что весь мир вокруг исказился. Даже солнце в тот день светило неправильно.

Но сейчас, когда Тэлли смотрела на Зейна, все обстояло гораздо хуже. Теперь ее глаза стали особенными. Каждая мелочь выглядела в сто раз четче: ненормальный цвет лица, слишком ровное биение жилки на шее, а еще то, что ноги Зейна на глазах бледнели, из розовых становились белыми.

– Тэлли… – хрипло выговорил Тэкс, и его голос сорвался.

– Мне так жаль… – сказала Шэй.

Тэлли повернула голову, посмотрела на своих друзей-«резчиков» и увидела, что они не могут ее понять. Возможно, они по-прежнему были сильными и быстрыми, но лекарство Мэдди сделало их сознание обычным. Они не могли уразуметь, насколько жутка смерть, как она бессмысленна, как бесцельна.

Пожар за окнами еще не погас. Языки пламени насмешливо плясали на фоне великолепного ночного неба. Вот этого-то никто и не видел: того, что мир слишком прекрасен, слишком восхитителен для того, чтобы в нем не стало Зейна.

Тэлли наклонилась и взяла Зейна за руку. Кончики ее пальцев, наделенные особой чувствительностью, подсказали ей, что его кожа холоднее, чем должна быть.

Только она была в этом виновата. Она заманила его сюда, чтобы он стал таким, каким она хотела его видеть; она разгуливала по городу вместо того, чтобы быть рядом с ним; из-за нее началась война, погубившая его.

Вот она – страшная расплата за ее эгоизм.

– Прости, Зейн…

Тэлли отвернулась. Пять минут вдруг показались ей ужасно долгими. Она поняла, что больше не в силах здесь стоять. Глаза горели от слез, но плакать она не могла.

– Ладно, пойдемте, – тихо проговорила она.

– Тэлли, ты уверена? Прошло всего…

– Пойдемте! Вперед, на скайборды. Эту войну нужно остановить.

Шэй положила руку на плечо Тэлли и сказала:

– Хорошо. На рассвете. Мы сможем лететь без остановки. Никто нас не затормозит, никакой навигатор дымников не поведет нас живописной дорогой. Будем дома через три дня.

Тэлли разжала губы. Она была готова потребовать, чтобы они стартовали немедленно, но лицо Шэй выглядело таким изможденным… Это смирило Тэлли. Она промолчала. Сама она провалялась без сознания почти сутки, а Шэй летала навстречу «резчикам», лечила их, она спасла Тэлли от деспециализации и потом командовала отрядом всю ночь. Она едва держалась на ногах.

Кроме того, теперь в игру должна была вступить Тэлли. Это было ее сражение. А Шэй не пришлось заплатить за случившееся такую цену.

– Ты права, – сказала Тэлли, поняв, что нужно делать. – Попытайся немного поспать.

– А ты? С тобой все хорошо?

– Нет, Шэй-ла. Совсем нехорошо.

– Прости… Я хотела спросить: ты никого не убьешь, не поранишь?

Тэлли покачала головой и вытянула руку. Рука ничуть не дрожала.

– Видишь? Я полностью собой управляю – может быть, в первый раз с тех пор, как стала чрезвычайницей. Но я не могу спать. Я дождусь тебя.

Шэй медлила. Похоже, она догадывалась, что у Тэлли на уме. Но слабость взяла свое. Шэй еще раз обняла подругу.

– Мне бы только пару часов. Я еще довольно сильна.

– Конечно. – Тэлли улыбнулась. – На рассвете.

Она вместе с другими «резчиками» вышла из палаты. Они прошли мимо врачей и нервничающих смотрителей. Она навсегда уходила от Зейна, от их придуманного будущего. И с каждым шагом Тэлли понимала, что должна оставить позади не только Зейна, но и всех остальных.

Шэй ей только помешает. Если Тэлли останется одна, получится быстрее.

Домой

Как только Шэй уснула, Тэлли ушла.

Было бессмысленно сдаваться обеим. Шэй должна была остаться здесь, в Диего. В данный момент «резчики» были для этого города, можно сказать, вооруженными силами. К тому же доктор Кейбл все равно не поверила бы Шэй, в головном мозге которой наверняка отразилось действие лекарства Мэдди. Шэй больше не была особенной. А Тэлли была.

Она пригибалась и лавировала между ветвями деревьев, то приседая, то расставляя руки, как крылья. Так быстро она еще ни разу не летала. Все вокруг ощущалось с собой остротой: теплый ветер, обвевавший лицо, смена силы земного притяжения. Она взяла два скайборда. На одном стояла, а другой летел за ней. Каждые десять минут Тэлли меняла скайборд. Так она берегла подъемные винты от перегрузки. Иначе при такой скорости они быстро вышли бы из строя.

До окраины Диего она добралась задолго до того, как солнце поднялось над горизонтом. Оранжевое небо только-только начало светиться – будто громадная чаша опрокинулась на мир. Красота природы была восхитительна. Тэлли смотрела по сторонам, понимая, что ей больше никогда не придется резать себе руки.

Теперь нож был внутри ее, и этому ножу суждено было колоть ее постоянно. Всякий раз, стоило ей сглотнуть слюну, сделать вдох или хоть на миг отвлечься от созерцания мира, она ощущала колющую боль.

Лес поредел, и вскоре Тэлли добралась до бескрайних пустошей, оставшихся после уничтожения белых орхидей. Ветер обдавал лицо песчинками. Тэлли свернула к побережью океана, где проходила железнодорожная линия. За счет магнетизма там можно было набрать более высокую скорость.

У нее было всего семь дней, чтобы прекратить войну.

Судя по тому, что она узнала от Тэкса, Комиссия по чрезвычайным ситуациям собиралась выждать неделю, рассчитывая на то, что положение в Диего ухудшится. Бомбардировка здания управы могла нарушить порядок в городе на несколько месяцев. Доктор Кейбл, похоже, считала, что свободомыслящие люди восстанут против любых властей, если их потребности не будут выполняться.

А если мятеж в Диего не начнется вовремя, чрезвычайники могли просто так учинить новую атаку, разрушить что-нибудь еще, чтобы условия жизни горожан стали еще хуже.

Тэлли услышала негромкий звонок. Прошло еще десять минут. С помощью магнитных браслетов она притянула поближе запасной скайборд и перепрыгнула на него. В тот момент, когда она пересекала расстояние между летательными досками, внизу мелькал только песок и колючие кусты. Но в следующее мгновение Тэлли примяла подобающее для полета положение.

Неожиданно для самой себя она мрачно улыбнулась. Если бы она сейчас упала, никакие металлы не спасли бы ее. Внизу со скоростью сто километров в час пролетали плотно слежавшиеся пески. Но неуверенность и сомнения, от которых она всегда страдала и в которых ее обвиняла Шэй даже после того, как Тэлли стала «резчицей», наконец покинули ее окончательно.

Опасность теперь ничего не значила для нее. Все потеряло значение.

Она стала по-настоящему особенной.

Прибрежных железнодорожных путей Тэлли достигла в сумерках.

Всю вторую половину дня она видела над морем тучи, а как только солнце село, темная пелена закрыла звезды и луну. Через час после наступления темноты тепло, накопленное стальными рельсами, начало исчезать, и пути стали не видны даже в инфракрасном диапазоне. Тэлли ориентировалась по слуху. Только шум прибоя помогал ей не сбиться с курса. Здесь, над рельсами, в случае паления Тэлли спасли бы магнитные браслеты.

На рассвете она пролетела над стоянкой беженцев. Ей показалось, что они спят, но беженцы начали что-то кричать ей вслед. Обернувшись, Тэлли увидела, что поднятый ее скайбордом ветер расшвырял угли костра по сухой траве. Беженцы пытались остановить распространение огня, колотя по пламени спальными мешками и куртками и визжа как оглашенные. Дурачки – что с них возьмешь?

Тэлли продолжала полет. У нее не было времени возвращаться и помогать им.

Она гадала, что теперь будет со всеми беженцами, пытающимися добраться до Диего. Смогут ли оттуда присылать вертолеты? Сколько новых горожан выдержит Новая система, когда самому Диего теперь несладко?

Наверняка Эндрю Симпсон Смит не поймет, что началась война. Он так и будет раздавать беглецам навигаторы, которые поведут их в никуда. Беглецы будут добираться до пунктов, где их должны забрать, но никто за ними не прилетит. Мало-помалу они начнут терять веру, а потом у них закончится еда, и они, утратив терпение, вернутся по домам.

Хорошо, если все доберутся обратно, но ведь все беженцы были городскими подростками и мало что знали об опасностях загородной местности. Если их не будет принимать Новый Дым, большинство из них могут погибнуть в глуши.

На вторую ночь безостановочного полета Тэлли упала со скайборда.

Она заметила, что один из скайбордов немного барахлит. Что-то случилось с передним подъемным винтом. Он перегревался. Последние несколько минут Тэлли так внимательно следила за этим скайбордом с помощью инфракрасного зрения, что не увидела дерево на своем пути.

Это была одиноко стоящая сосна. Хвоя на ее верхних ветках от постоянного соленого ветра прилегла и выглядела как плохая стрижка. Скайборд, на котором стояла Тэлли, налетел на ветку и срезал ее. Тэлли упала вверх тормашками.

Магнитные браслеты нашли рельсы железнодорожной ветки очень вовремя, но не остановили Тэлли резко, как это бывало обычно при падении по вертикали. Девушку на большой скорости понесло над рельсами. Несколько мгновений у Тэлли было такое чувство, словно ее толкает перед собой старинный поезд. Мир бешено пролетал мимо. Темные рельсы уходили в темноту, быстро мелькали шпалы.

Она гадала, что случится, если железнодорожный путь резко повернет. Понесут ли ее браслеты туда же, куда пойдут рельсы, или она рухнет на землю. Или налетит на скалу…

Но линия тянулась вперед по прямой, и через несколько минут инерция иссякла. Магнитные браслеты опустили ее на землю. Сердце у нее бешено колотилось, но она была невредима. Минуту спустя оба скайборда уловили ее сигнал и выплыли из темноты – ни дать ни взять смущенные иные товарищи, убежавшие без предупреждения.

Тэлли поняла, что ей стоит немного поспать. В следующий раз в опасной ситуации ей может так не повезти. Но скоро должно было взойти солнце, а до города оставалось меньше дня пути. Тэлли встала на барахлящий скайборд и погнала его на предельной скорости, внимательно прислушиваясь к малейшим изменениям в звуке винтов.

Через несколько минут после рассвета шум винтов превратился в пронзительный визг. Тэлли спрыгнула с раскаленного скайборда, и тот разлетелся на куски. Она приземлилась на вторую доску и, лавируя между обломками, помчалась дальше. Куски раскаленного металла метнулись в сторону и упали в море, подняв гейзер брызг и пара.

Тэлли помчалась вперед, к дому, не сбавляя скорость.

Как только впереди показались Ржавые руины, она повернула в сторону от побережья, в глубь материка.

Древний город-призрак был битком набит металлами. Здесь, впервые за время вылета из Диего, Тэлли позволила себе сбавить скорость и дать отдых подъемным винтам оставшегося скайборда. Она бесшумно двигалась над безлюдными улицами и смотрела на выгоревшие остовы автомобилей – свидетельства последнего дня эпохи ржавников. Повсюду стояли полуразрушенные здания. Все они были ей знакомы. Здесь она пряталась, будучи дымницей.

«Интересно, пробираются ли сюда до сих пор по ночам хулиганы-уродцы?» – подумала Тэлли.

Возможно, теперь, когда можно было добраться до настоящего, живого города, руины перестали быть так привлекательны.

Между тем находиться здесь по-прежнему было страшновато. Казалось, повсюду обитают призраки. Темные провалы окон таращились, словно пустые глазницы. Тэлли вспомнила самую первую ночь, когда Шэй привела ее сюда. Тогда обе они еще были уродками. О секретном пути до Ржавых руин Шэй, конечно же, узнала от Зейна – в конце концов, именно из-за него Тэлли Янгблад не стала обычной красивой глупышкой, радующейся жизни в Нью-Красотауне.

Может быть, после того как она во всем признается доктору Кейбл, она снова окажется здесь, и все грустные воспоминания сотрутся…

Сигнал.

Тэлли сбавила скорость и остановилась. Может быть, померещилось? Сигнал раздался на частоте, которой пользовались «резчики», но никто из них не мог обогнать ее, оказаться здесь раньше, чем она. Авторство сигнала не определялось. Он словно пришел ни от кого, ниоткуда. Наверное, кто-то оставил здесь маячок во время тренировок.

– Эй? – прошептала Тэлли.

Пик… пик… пик.

Тэлли вздернула брови. Нет, сигнал не случайный. Он теперь звучал, как ответ.

– Слышите меня?

Пик.

– Но ничего не можете сказать?

Пик.

Тэлли вздохнула, догадываясь, что происходит.

– Ладно. Неплохая шутка, уродец. Но у меня есть дела поважнее.

Она включила подъемные винты и свернула в сторону от Ржавых руин, к родному городу.

Пик… пик.

Тэлли плавно затормозила. Она не знала, игнорировать сигнал или нет. Любая стайка уродцев, сумевших настроиться на частоту «резчиков», могла снабдить ее полезной информацией. Совсем неплохо было бы узнать, каковы дела в городе, прежде чем она явится с повинной к доктору Кейбл.

Тэлли проверила мощность сигнала. Он был сильным и четким. Источник находился неподалеку.

Она плавно заскользила над пустынной улицей, постоянно отслеживая сигнал. Слева он звучал чуть лучше. Тэлли повернула в эту сторону и полетела в глубь квартала.

– Ладно, умник. Один – это «да», а два – «нет». Улавливаешь?

Пик.

– Я тебя знаю?

Пик.

– Хм…

Тэлли продолжала полет до тех пор, пока сигнал не начал слабеть. Тогда она развернулась и медленно двинулась назад.

– Ты «крим»?

Пик… пик.

Мощность сигнала достигла максимального уровня. Тэлли запрокинула голову. Рядом было самое высокое здание среди руин. Во времена Старого Дыма здесь отсиживались дымники. Вполне логично было установить тут передатчик.

– Ты уродец?

Последовала долгая пауза. Затем послышался единичный сигнал.

Тэлли стала бесшумно набирать высоту. Скайборду помогали старинные металлические балки. Тэлли напрягла все чувства, прислушиваясь к любому звуку.

Ветер переменился, и она ощутила смутно знакомый запах. У нее засосало под ложечкой.

– «СпагБол»? – Она покачала головой. – Значит, ты из ближайшего города?

Пик… пик.

Вдруг Тэлли услышала шорох. Кто-то прошел по щебню на одном из верхних этажей. Тэлли переступила со скайборда на край пустого оконного проема и дала команду изрядно потрепанному костюму-невидимке имитировать поверхность полуразрушенных стен. Упершись руками в края рамы, она заглянула внутрь – и увидела его. Он смотрел на нее сверху вниз.

– Тэлли? – окликнул он.

Тэлли изумленно заморгала. Это был Дэвид.

Дэвид

– Что ты здесь делаешь? – крикнула Тэлли.

– Жду тебя. Я знал, что ты снова полетишь этим путем… через руины.

Тэлли начала подниматься вверх, к Дэвиду, перебираясь с одной ржавой балки на другую. Через несколько секунд она уже была рядом с ним. Дэвид стоял в углу комнаты, где пол не полностью провалился. Там едва хватило места для спального мешка. Его костюм-невидимка был настроен так, что имитировал тени внутри полуразрушенного дома.

Контейнер с саморазогревающейся едой в руке Дэвида пискнул. Это был сигнал, что все готово. Тэлли поморщилась от отвратительного запаха «СпагБола».

– Но как ты?.. – Она покачала головой.

Дэвид поднял руки. В одной он держал грубо сработанное устройство, в другой – антенну.

– После того как мы вылечили Фаусто, он помог нам собрать эту штуку. И всякий раз, когда вы приближались, мы засекали ваши скинтенны. Мы даже подслушивать могли.

Тэлли уселась на ржавую балку. Вдруг навалилась усталость, закружилась голова – все-таки сказывались три дня безостановочного полета.

– Я тебя не о том спрашиваю, как ты меня запеленговал. Как ты сюда добрался так быстро?

– О, это было легко. Как только ты улетела без Шэй, она поняла, что больше нужна Диего, чем тебе. А я там не нужен. – Он кашлянул. – Поэтому я долетел на первом вертолете до пункта встречи с беженцами, а это почти полпути сюда.

Тэлли вздохнула и закрыла глаза.

«Ты рассуждаешь, как чрезвычайница», – сказала ей Шэй.

Тэлли тоже могла пролететь полпути на вертолете. Вот минус драматических уходов: порой в такие моменты выглядишь полной тупицей. Но кое-что из сказанного Дэвидом ее порадовало. Диего не отказался от беженцев. Там их пока принимали.

– И все-таки почему ты полетел сюда?

Дэвид посмотрел на нее и решительно ответил:

– Я здесь, чтобы помочь тебе, Тэлли.

– Послушай, Дэвид, мы с тобой вроде как на одной стороне, но это вовсе не значит, что ты мне нужен. Разве не к лучше тебе было остаться в Диего? Идет война, ты же знаешь.

Дэвид пожал плечами:

– Города я недолюбливаю и о войнах знаю мало.

– Ну, я тоже о войнах знаю не так много, но при этом делаю что могу. – Тэлли, щелкнув пальцами, подозвала свой скайборд, парящий неподалеку. – А если чрезчайники поймают меня в компании с дымником, не так просто будет убедить их в том, что я говорю правду.

– Но… Тэлли, ты себя хорошо чувствуешь?

– Вот уже второй раз я слышу этот идиотский вопрос. Нет, я себя чувствую плохо.

– Да, вопрос действительно идиотский. Но мы волновались за тебя.

– «Мы» – это кто? Ты и Шэй?

– Нет. Мы с мамой.

– С каких это пор Мэдди за меня переживает? – сдавленно рассмеялась Тэлли.

– В последнее время она часто думает о тебе, – сказал Дэвид, поставив нетронутый контейнер на пол. – Ей пришлось изучить операцию, с помощью которой создают чрезвычайников, и потом она научилась, как их исцелять. Она теперь много знает о том, что это такое – быть такой, как ты.

Тэлли вскочила, встала в боевую стойку и одним прыжком преодолела пропасть, отделяющую ее от Дэвида. Приземлившись, она подняла облако пыли. Оскалив зубы, проговорила Дэвиду в лицо:

– Сейчас никто не знает, каково это – быть такой, как я, Дэвид. Клянусь тебе: никто.

Он смотрел на нее, даже не моргнув, но Тэлли учуяла его страх и слабость.

– Прости, – негромко произнес Дэвид. – Я не так хотел сказать. Это не имеет отношения к Зейну.

При упоминании имени Зейна внутри Тэлли словно что-то надломилось, злость угасла. Она села на корточки, тяжело дыша. На миг из-за вспышки гнева что-то тяжелое, как кусок свинца, сдвинулось с места. Впервые с момента смерти Зейна что-то кроме отчаяния прорвалось, к ее сердцу.

Но это чувство владело ею не более нескольких секунд и сразу же сменилось слабостью и изнеможением.

Она опустила голову на ладони и прошептала:

– Все равно.

– Я тебе кое-что принес. Это может тебе понадобиться.

Тэлли подняла голову. В руке Дэвида блеснул инъектор.

Она устало покачала головой:

– Нет, Дэвид, даже не думай. Меня нельзя лечить. Комиссии по чрезвычайным ситуациям мне не поверят, если я буду не такой, как они.

– Я все понимаю, Тэлли. Фаусто объяснил нам, какой у тебя план. – Он накрыл иглу колпачком. – Но инъектор все-таки возьми. Может быть, после того как ты там все расскажешь, тебе все же захочется измениться.

Тэлли нахмурилась:

– Честно говоря, большого смысла думать о том, что будет после того, как я во всем признаюсь, нет, Дэвид. В городе будут мной, мягко говоря, недовольны, так что мои желания вряд ли кто-то учтет.

– Сомневаюсь, Тэлли. Как раз это в тебе – самое удивительное. Что бы с тобой ни творил город, у тебя, похоже, все равно всегда остается выбор.

– Всегда? – презрительно фыркнула Тэлли. – Когда умирал Зейн, у меня никакого выбора не было.

– Верно, не было. – Дэвид покачал головой. – Прости. Я то и дело говорю глупости. Но вспомни: когда ты была красоткой, ты же сама изменилась и вывела «кримов» из города.

– Нас вел Зейн.

– Он принял капсулу. А ты – нет.

– Не напоминай мне об этом! – застонала Тэлли. – Именно из-за этого он оказался в больнице!

– Погоди, погоди. – Дэвид поднял руки вверх. – Я пытаюсь кое-что сказать: ты сама додумалась до того, как избавиться от красотомыслия.

– Да знаю я, знаю. Очень много хорошего это мне принесло. И Зейну тоже.

– На самом деле хорошего получилось гораздо больше, чем ты думаешь, Тэлли. Наблюдая за тобой, моя мама поняла кое-что очень важное насчет того, как обратить последствия операции, как следует лечить от красотомыслия.

Тэлли посмотрела на Дэвида. Она вспомнила о рассуждениях Зейна в то время, когда он и она были красивыми.

– То есть как поумнеть?

– Вот именно. Мама поняла, что не нужно стремиться удалять микротравмы. Нужно только стимулировать мозг, чтобы он работал, игнорируя наличие микротравм. Вот почему новое лекарство намного безопаснее и действует так быстро. – Он говорил скороговоркой, его глаза разгорелись от волнения. – Вот почему нам удалось все так изменить в Диего всего за пару месяцев. Из-за того, что ты нам показала.

– Значит, это я виновата в том, что там люди оборачивают мизинцы змейками? Блеск.

– Винить тебя можно только в том, что они обрели свободу, Тэлли. В том, что одурманивающим операциям пришел конец.

– Конец пришел Диего – вот как надо было сказать. – Тэлли горько рассмеялась. – Как только Кейбл там все приберет к рукам, они сильно пожалеют, что скушали маленькие капсулы, изготовленные твоей мамочкой.

– Послушай, Тэлли. Доктор Кейбл слабее, чем ты думаешь. – Дэвид наклонился к Тэлли. – Вот самое главное, что я тебе должен сказать: после того как в Диего заработала Новая система, нам стали помогать некоторые из местных промышленных менеджеров. Массовая проекция. За последний месяц мы контрабандой доставили в Нью-Красотаун двести тысяч лечебных капсул. Если тебе удастся выбить Комиссию по чрезвычайным ситуациям из колеи хотя бы на пару дней, твой город начнет меняться. Только страх мешает тому, чтобы там тоже воцарилась Новая система.

– Страх перед теми, кто напал на Арсенал, ты хочешь сказать. – Тэлли вздохнула. – Опять я во всем виновата.

– Может быть. Но если ты сумеешь прогнать страх, все города на планете призадумаются. – Дэвид взял Тэлли за руку. – Ты не просто прекращаешь войну, Тэлли. Ты сможешь исправить все.

– Или все испортить. Никто не задумывался о том, что станет с дикой природой, если все сразу исцелятся? – Она покачала головой. – Я знаю только одно: я должна остановить эту войну.

– Мир меняется, Тэлли, – улыбнулся Дэвид. – Это сделала ты.

Тэлли отстранилась. Некоторое время она молчала. Что бы она ни сказала, Дэвид наверняка разразился бы речью о том, какая она замечательная. А она себя такой не чувствовала. Она просто ужасно устала.

Дэвид, похоже, был счастлив. Он радовался тому, что сидит рядом с ней, и, наверное, думал, что его слова действуют на нее. Но ее молчание означало только одно: она была полностью опустошена, она просто не в силах была вымолвить ни слова.

Для Тэлли Янгблад война пришла и ушла, оставив после себя дымящиеся руины. Она ничего не могла исправить по одной простой причине: единственного человека, который был ей небезразличен, не было в живых…

Мэдди могла излечить всех пустоголовых красавцев на свете, а воскресить Зейна было невозможно.

Но один вопрос не давал Тэлли покоя.

– Так ты хочешь сказать, что твоя мать теперь ко мне хорошо относится?

Дэвид улыбнулся:

– Она наконец поняла, как ты важна. Для будущего. И для меня.

– Не говори таких слов. Насчет тебя и меня, – возразила Тэлли.

– Прости, Тэлли. Но это правда.

– Твой отец погиб из-за меня, Дэвид. Из-за того, что я предала Дым.

Он медленно повел головой из стороны в сторону.

– Ты не предавала нас. Тобой манипулировали чрезвычайники. Так они поступали со многими людьми. А мой отец погиб из-за экспериментов доктора Кейбл, а не из-за тебя.

Тэлли вздохнула. Она слишком устала, у нее не было сил спорить.

– Что ж, я рада, что Мэдди меня не ненавидит. Кстати, о докторе Кейбл. Я должна явиться к ней и прекрати, войну. С этим все ясно?

– Да. – Дэвид взял контейнер и палочки для еды и тихо добавил: – Это все, что я хотел сказать. Кроме…

Тэлли застонала.

– Послушай, Тэлли, ты не единственная, кому довелось терять близкого человека. – Дэвид прищурился. – После смерти отца мне тоже хотелось исчезнуть.

– Я не собираюсь исчезать, Дэвид, я никуда не бегу. Я делаю то, что должна, понятно?

– Тэлли, я просто хочу сказать: когда ты сделаешь то, что должна, я буду здесь.

– Ты?

Тэлли покачала головой.

– Ты не одинока, Тэлли. И не притворяйся, что не чувствуешь этого.

Ей захотелось подняться и уйти: надоела эта бессмысленная дребедень. Но стоило пошевелиться, как сильно закружилась голова. Показалось, что стены полуразрушенного здания валятся на нее. Тэлли обессиленно опустилась на пол.

Еще один дурацкий драматический уход.

– Ладно, Дэвид. Похоже, я никуда не уйду, пока немного не посплю. Наверное, действительно стоило прокатиться на вертолете.

– Бери мой спальник. – Дэвид шагнул в сторону и поднял вверх антенну. – Я разбужу тебя, если поблизости появится кто-нибудь подозрительный. Ты в полной безопасности.

– В полной безопасности, – вздохнула Тэлли.

Проходя мимо Дэвида, она на миг ощутила тепло его тела, вспомнила его запах. Но то время, когда они были вместе, ушло в далекое прошлое.

Это было так странно. При последней встрече его уродливое лицо вызвало у нее отвращение, но в Диего она насмотрелась на такое количество людей с самой невероятной внешностью, что теперь шрам на брови и кривая улыбка Дэвида выглядели для нее как некий модный облик. И не самый жуткий, кстати говоря.

Но он не был Зейном.

Тэлли забралась в спальный мешок, повернула голову и посмотрела вниз. Она лежала на уцелевшем пятачке пола на огромной высоте. Метров сто, не меньше. Далеко внизу виднелся усыпанный обломками фундамент.

– Только пригляди за мной, ладно? Чтобы я не свалилась туда во сне.

– Хорошо, – улыбнулся Дэвид.

– А эту штуку все-таки дай мне. – Она взяла у Дэвида инъектор и сунула в карман. – Кто знает, может, и пригодится когда-нибудь.

– Может быть, он тебе и не понадобится, Тэлли.

– Хватит меня путать. То понадобится, то не понадобится… – сонно проговорила она и почти мгновенно заснула.