Неделя двадцать первая

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Я зажимаю уши, стараясь защитить себя от этой звенящей пытки, но не получается. Словно звенит прямо над ухом. Сгибаюсь пополам, терпя стук в висках.

Комната с тремя стенами разных цветов: красный, голубой, серый. Потолок белого цвета. Пол чёрного цвета. Нет окон. Нет дверей. Воздух есть, но, как я думаю, он должен закончиться.

С потолка на серую стену начинает стекать белая жидкость. Вскакиваю. Течёт по определённой траектории: сначала образуя форму, а потом заполняя внутри.

Она кажется ощутимой. Не просто пятном на стене, а чем-то большим. Осторожно подхожу, кончиками пальцев касаюсь цифры.

Вокруг туман. Под ногами хлюпает вода. Делаю шаг вперёд. Чуть дальше стоит мальчишка пяти лет. Аквамариновые волосы по подбородок, большие зелёные глаза. Неловким движением убирает с глаз чёлку, смотря куда-то в пол. Быстро отворачивается и идёт дальше. Я – следом. Его поглощает туман, но я продолжаю свой путь. Начинают чирикать птички, под промокшими ногами чувствуется земля, слышу ветер в кронах деревьев. Мы в лесу. Вокруг тихий шёпот, словно это шепчут кусты, но эти жалкие приземистые растения скупо шелестят листвой. Шёпот где-то выше, где-то в нигде. Задираю голову. Где-то ТАМ. Где-то за пределами той треугольной комнаты. Впереди идёт босой мальчик в шортах и майке, на глазах которого чёрная лента. Он шагает уверенно, порой шаркая по привычке. В детском доме меня отучили от этой скверной привычки, хоть порой и проскальзывает. Вдруг он останавливается.

Типичная картина: слева добрый, светлый лес с птичками, справа – тёмный лес в тумане.

Уже более робкими шажками поворачивает вправо. Дурак, куда же ты идёшь? Зову его. Тишина. Из горла не вырывается ни звука, а лёгкие словно сжались от нехватки кислорода. Надо уйти отсюда. Я хотел, было, развернуться, но шёл дальше, словно завороженный. Я не могу вернуть себе своё тело, оно не слушается. Вскоре к ногам вновь начинает приливать вода. Но она грязная, мутная. Достаёт почти до середины голени. Под кроссовками скользкие камни. Мальчишка проходит дальше, останавливается. Впереди какой-то обрыв, в нём – пустота. Вода стекает вниз, в пустоту, и конца этой пустоте нет. Мальчик разворачивается ко мне лицом и отклоняется назад, падая. Я смог сорваться с места, я смог кричать. Я надеялся успеть схватить его, но поскользнулся сам и следом полетел в пропасть.

Весь мокрый лежу на полу в комнате с тремя стенами.

На голубую стену начинает стекать белая хрень. На этот раз она другая. Похожа на краску.

Встаю с пола, подхожу и не успеваю даже притронуться – запах белил резко ударяет в нос.

Вокруг темно, но есть какой-то незримый источник света. Передо мной стоит Агата. Она чуть улыбается, склонив голову к правому плечу. Она подходит ближе. Приятно, что хотя бы здесь нет никакой воды на полу, и можно спокойно постоять, пока капли падают с меня на пол. Примерно метра за 3 от меня она останавливается. Нет, она продолжает идти, но на одном месте. Словно невидимая граница. Её лицо становится немного другим: рот удлинился, а его уголки резко поползли вниз.

Я успел только моргнуть и снова оказался в треугольной комнате.

На полу после меня остался мокрый отпечаток.

На красную стену начинают набегать маленькие чёрные паучки. Они как будто всё это время были полом, но резко зашевелились. Их было много, просто несчётное множество.

Я медленно подхожу к этой стене. Паучки ещё копошатся между собой, а когда я приложил к ним ладонь – они тут же расползлись по всей руке, дальше, на плечо.

Опять неведомое пространство. На полу было молоко. Молока было по щиколотку, заставляя обувь им просто пропитываться. А впереди стоял Он. В извечном полосатом джемпере с порванным воротом, чёрно-бежевых кожаных штанах, ботфортах. В волосах таинственно сверкала диадема, съехавшая на бок больше обычного. Стоит спиной, руки расслаблены. Мир пошатнулся. Я смог удержать равновесие, но пространство чуть накренилось влево. К молоку под ногами примешалось что-то красное. Резко поднимаю глаза. С Его рук стекает кровь. Резко поворачивается. Красные. Ярко-красные глаза, горящие каким-то непонятным огнём. Идёт ко мне. На той же незримой отметке примерно в 3 метра приостанавливается, однако, словно перешагивает этот барьер. Подходит почти вплотную. Поднимает руку, вытирая об мою щёку кровь с ножа и тихо, гнусаво хихикая. Зажмуриваюсь. К другой щеке прикасается широкая ладонь, оставляя склизкий отпечаток.

Дышать становится до ужаса тяжело, лёгкие будто выжимают. Пауки начинают расползаться по стене, а краска и жижа заходятся в подтёках. Всё начинает рябить, как в старом и неисправном телевизоре. Рябит, шуршит. Телевизор выключается.
Голова гудела, перед глазами плыло.

Фокусирую взгляд на мужчине средних лет в белом халате, который присел на край моей кровати.

В комнате было ещё два врача. Что происходит?

-Простите, но кто Вы? – пытаюсь сесть, врач помогает.

-Я Алессандро Контадино, я врач. Ты не волнуйся: может немного подташнивать, болеть или кружиться голова. Это нормально.

-А почему это должно быть? – поудобнее обхватил колени руками.

-Просто мы тебе кое-что вкололи, чтобы ты проснулся, - показывает пустой шприц. – Но это не важно.

-Нас вызвали твои родители. Они сказали, что ты не просыпался весь день. Ни от чего не просыпался. А потом они нашли таблетки из-под снотворного на полу и плохо закрытую банку.

-Ну, - размял здоровое запястье. – Я не спал всю прошедшую неделю.

-Да. С воскресенья на понедельник спал, а потом всё.

-Хмм, это важно, - всё ещё пишет. – То есть ты страдал бессонницей?

-Тошнота, слабость, тряслись руки, галлюцинации?

-Нет, конечно, - быстро помотал головой. – С чего Вы вообще это взяли?

-Ещё бы таблетка-две и была бы передозировка. В единичных случаях так везёт, если ненамеренно. Это снотворное слабое, поэтому эффект незначительный.

-Поверь. Фран? – киваю. – Фран, никто не может предвидеть подобное.

-Ну, расскажи пока о своём знакомом или о чём-нибудь ещё, а я заполню документы. Зоило, осмотри его, - мельком взглянул на меня. – А ты рассказывай, рассказывай. Я же слушаю тебя. Мне надо побольше знать о своём пациенте.

-Ну, - мне под футболку залезает рука со стетоскопом. – Вообще, я тот разговор подслушал. И плохо запомнил: был ли это мой учитель или его друг.

-Учитель по химии. Я её сдаю в этом году на экзаменах.

-Тебе 17, да? – киваю. – Отлично. Пойдёшь в фармацевты? Или в провизоры?

-Я не знаю даже, - стетоскоп на спине. – Меня заставили.

-Странный химик, - усмехается. – Как ты себя сейчас чувствуешь?

-Ох, молодец же парень. Далеко пойдёт, - потрепал меня по голове. Да что ж все так делают? – Ну, нам здесь больше делать нечего. Мы ещё поговорим с твоими родителями, а потом уйдём. Лежи, отдыхай. В школу можешь через день-два выходить.

Как только они ушли, я откинулся назад. Это что же получается? Я мог умереть? Ну, не могу же поверить в это. На телефоне было 17 пропущенных вызовов и 10 смс. Неизвестный номер, неизвестный номер, Агата, Ник, Агата, Агата, неизвестный… Весельчаки-то, а. Тут же звонит номер с двумя тройками на конце.

-Жаба?! Ты что за шутки тут весь день шутишь? Решил тонко пошутить, а?

-Неет. Простите, пожалуйста. Просто я только что проснулся.

-Ты знаешь, что сейчас половина восьмого вечера?

-Да, - смотрю на будильник на тумбе. – Врачи говорили, что я весь день проспал.

-Ну, - чёрт, не надо было говорить ему. – Я всю неделю не спал. Вчера нажрался снотворного и мог случайно подохнуть.

-Да. Просто я хотел поспать. Это единственное, что я хотел последние несколько дней.

Примерно через полчаса ушли врачи, а буквально минутой-двумя позднее раздался звонок в дверь. Мачеха тут же поспешила открывать. Кого ж нелёгкая принесла? В коридоре тихо, говорит Меди, видимо, подбирая слова. Мне даже интересно стало. Лежу, прислушавшись. Уже?

-Фран, как ты себя чувствуешь? – заходит мачеха, следом - учитель.

-Нормаально, - сжал в руке край одеяла. Влетит же мне сейчас.

-К тебе, вот, Бельфегор приехал. Вам принести чего-нибудь? – обращается к семпаю.

Несколько минут поглощает давящая на мозг тишина.

Вымученный вздох, на пол падает рюкзак, на кровать присаживается семпай. Смотрит в сторону. Пододвигаюсь ближе, упираясь руками в матрас и утыкаясь носом в небритую щёку. Не двигается.

-Это серьёзно. И тем более, ты не спишь без весомой на то причины, - кладёт ладонь мне на лоб, чуть отстраняясь. – Для побывавшего при смерти ты выглядишь очень даже ничего.

-Мы же не виделись с целого вчерашнего дня, я скучал, тебя сегодня не было, мне было нечего делать, и я даже стал волноваться, когда ко мне подкатила твоя подружка. Потом ещё, - взъерошил мои волосы, - и Сопрано к поискам подключили. Представляешь, ты кому-то да нужен! Ещё я привёз фотографии.

-Нет, мне просто было скучно, и кто же будет сдавать химию, если не ты?

-Да ну Вас, - резко откинулся назад на подушку.

-Не забудь дуться на меня всю неделю, - ложится сбоку.

Он тёплый. Придвигаюсь чуть ближе, нагло воруя тепло чужого тела.

Сходил за рюкзаком, достал небольшую стопку фотографий и протянул мне, вновь ложась рядом.

-Ничего. Я сказал, что знаю уже всё. Я же учитель, ну.

-Вы слишком пафосный, своевольный. Химик, но не учитель химии.

-Мне стоит рассматривать это как комплимент?

-Можете и так, - рассматриваю вид с Эйфелевой башни. – Сколько я могу взять?

-Спасибо, - чмокнул в щёку и, перегнувшись через семпая, положил стопку на тумбу.

-Это вот ты же специально, да? – возмущается.

-Эй! Почему? – приподнялся на локтях и смотрит на меня.

-Двигайся, - легко хлопнул меня по бедру, - мне места мало.

-Мой психоаналитик. Я тоже порой страдаю бессонницей или кошмарами, а этот чувак очень долго заведует моим сознанием.

-Надо. Это плохо, когда такая беспричинная бессонница. Нужно выявить причину.

-Потому что я буду ходить к Вашему психоаналитику, - сделал ударение на слово «Вашему».

-Но правда ведь, - обхватил его за руку, обнимая и поджимая ноги.

-Как рука? – аккуратно тянет на себя руку в гипсе.

Мы ещё немного полежали вместе, но потом он снова сел на край.

-Простите, что так долго. Просто звонок важный был. Вот Ваш чай, - протягивает. – Вы же ещё не уходите?

-Спасибо, - принял чашку, смотрит на швейцарские наручные часы. – Ну, у меня вечер свободный. Могу ещё немного у Вас посидеть.

Действительно. Что в нём полезного? Что в нём вообще хорошего? Окинул блондина оценивающим взглядом. Ну, ладно, красивым родился. Это единственное.

-Ну, Вы много времени проводите с Франом. А я волнуюсь. Он же в последнее время такой замкнутый. Раньше и того больше с нами разговаривал.

Я лишь тихо фыркнул и отвернулся. Кажется, семпай это заметил.

-Возраст сейчас у них такой, - пьёт чай. – Большинство через это проходит.

Он просидел у нас ещё около часа и уехал, предварительно пожав мне руку. Это даже было странно, но вполне беспалевно.
Я немного поговорил с мачехой, обсудил с ней мою поездку к психоаналитику к концу недели. Она была только за. Ну, ладно тогда.

Ночью мне стало очень страшно. Я очень боялся не заснуть. Было дикое состояние паники. Не знаю, можно ли это назвать клаустрофобией, но я не мог находиться в своей комнате. Я сидел в кровати, обняв колени и раскачиваясь взад-вперёд. На глазах была пелена слёз, но я не ревел, нет. Я пытался сдержать истерику, которая так и рвалась наружу. Страшно. Ужасно страшно. Агате я позвонить не могу – час ночи всё же. Николас уже не поймёт. Есть один вариант, но…

Быстро хватаю телефон, судорожно набирая уже выученный номер, случайно заезжая на другие клавиши.

Ну, пожалуйста, не спи, я тебя умоляю. Не спи же, ну.

-Да? – хриплый и заспанный голос на другом конце провода.

-Чего звонишь-то? Важное что? И, кстати говоря, почему не спишь?

-Давай я поговорю с тобой, пока не почувствуешь, что засыпаешь.

-Нет, я вполне серьёзно. Вообще, я намеревался тебя послать куда подальше, ибо я уже лёг спать, но ладно. Можно и поговорить немного.

-Ты же тупица, - тихо смеётся. – Ну, смотри: я семпай, так? Так. А ты мой кохай. Что тут неясного?

-Может, неясно то, что Вы знаете японский, а я – нет?

-А, или так. Семпай – это тот, кто имеет больший опыт в чём-то, а кохай – наоборот. Учителей там обычно сенсеями называют, но мне не комильфо. «Семпай» получше звучит.

Я пытался его разговорить. Пытался выудить хоть слово, лишь бы говорил. Но вдруг мою голову посетило одно воспоминание.

-Слушай, я не клялся тебе в верности, преданности и прочем дерьме. Нас связывает только химия. Привык быть во всём одним-единственным? Прошу простить, со мной такие трюки не прокатят. Душа требует разнообразия.

Спал я, что удивительно, всю ночь. Как заснул – не помню. Но где-то на задворках сознания я всё же, кажется, услышал: «Эй, Жаба! Ты что, спишь?» и после недолгого молчания: «Спокойной ночи».

Во вторник я, естественно, сидел дома. Отчим на меня особо внимания не обращал, но мачеха немного понянчилась. И на том спасибо.

Я листал книги по химии, которые мне некогда дал учитель. Всё же уже знаю, уже неинтересно. Да, ещё где-нибудь в октябре я бы так не говорил, а только бы обречённо бегал глазами по строчкам. Но это даже занятно. Я улыбался своим мыслям, пока смотрел в пространство и ностальгировал о, казалось бы, только недавно прошедших днях.

4 месяца где-то. А число? Ох, дай Бог вспомнить… Кажется, это было 12 число.

Странно это – ностальгировать. Особенно по не самым лучезарным моментам жизни. Но всё же шизофреничный блондин смог поселиться в моём сознании довольно основательно.

Вечером я торчал у окна. Узнал домашнее задание и торчал у окна. Просто тупо торчал у окна. Не знаю почему, но у меня было дикое чувство, что сегодня будут гости. Мои гости.

Гостей не было, а чувство оставалось. Уже 9, но это же не помеха. Если бы он хотел, то приехал бы и в час. Почему он? Потому что я уверен, что это семпай.

-Да, конференция скоро будет. Хотел сегодня к тебе заехать, но вспомнил, что горы работы ждут.

-Ничего. Сегодня цветок разбил, сатанюга. Воистину, чуть не убил его за это. Никогда же так не бесился. Ты когда в школу?

-Отлично. Кстати, на следующей неделе будет лабораторная. Или практическая, я ещё не решил.

-Что нового в школе? – развалился на кровати.

-А, точно. Хмм, - раздумывает, - да ничего особенного. Нового физика пока не нашли, но, насколько я знаю, скоро должен появиться. По литературе, кстати, у тебя параша. Исправить бы надо.

-У тебя вообще за прошедшую неделю не лучшие результаты. Подтянул бы. По всяким биологиям и физкультурам, так и быть, я тебе оценки за уши натяну, если что, но за остальные предметы не ручаюсь. Всё-таки я не так всевластен. Ну, Агата твоя со мной время проводила, пообщались. Она хорошая подруга, тебе повезло. О, и да. Я не смог добиться, чтобы того парня исключили, но тут уже ничего не поделать. Он на слишком хороших или, как думаю я, оплачиваемых счетах. Вероятнее всего второе, ибо поведение у парня хромает, но оценки у него получше твоего.

-Ши-ши, просёк. В этом я смогу тебе помочь. И даже бесплатно.

Опять он мне напоминает своего проклятого Мармона.

-Так вот. До олимпиады у нас времени мало, но учёбу запускать нельзя. Я тебе не позволю.

-Вот и молодец, - замолкает на миг, набирая текст. – Что ты там делаешь, а?

-Вот и умничка. Так, с работой пока можно повременить, а то задница сидеть затекла уже. Развлеки меня, расскажи что-нибудь, - хлопает дверь.

-Мне нечего Вам рассказать, - чуть прогибаюсь в спине, потягиваясь.

-И единственное яркое пятно в ней – это я, - выдаёт, чуть ли не урча от удовольствия.

-Что?! – кажется, даже молоком подавился. Я уверен, что сейчас он пьёт именно его.

-Вы слишком себялюбивы, чтобы получать такую роль. Я не позволю.

-Пф, больно надо, - уже злобно хлопает дверцей холодильника.

Я чувствую себя котом. Чеширским котом. Жутко наглым и хитрым.

-Нет, ну Вы, несомненно, своей шизофренией скрашиваете мои серые деньки, да.

Я хотел нахамить, съязвить, высказать своё мнение о нём, ляпнуть что-нибудь непростительно грубое, НО НЕ ЭТО.

Я определённо облажался, ибо язык мысли опередил.

-Что? – естественно, он в услышанном усомнился.

-Я случайно. Правда. Очень, даже крайне случайно.

-Мы с тобой слишком часто и близко общаемся. Мне это не нравится. Я не хочу привязываться к временным явлениям моей жизни.

-Да, порой твоей дурной башки не хватает. Это-то мне и не нравится. Я даже по женщинам не скучал, если и пронизывал душонку по отношению к некоторым симпатией.

-Может, проведём завтрашний день вместе? – нет, на этот раз я подумал.

-Ну, я веду дополнительные курсы по химии. Пробовал и по биологии, но не доставляет. Там ребятки с уровнем пониже, чем твой, поэтому можешь, в общем, и со мной съездить разок.

-То есть, завтрашний день всё же вместе? – накручиваю прядь на палец.

-Ну да. Только родителей предупредить не забудь.

-Как знаешь. Но мне потом не плачься, если влетит, ши-ши.

-Знаю. Слушай, ты скоро спать будешь ложиться?

До часа я лежал в кровати, свернувшись калачиком. Окно было открыто чуть ли не настежь.

-Нормально. Но сейчас важнее твоё состояние. В сон клонит?

-Меня тоже, поэтому поговорим недолго. Ладно?

-Точно. Тебе повезло. Кстати, Луссурия же забыл тогда справку тебе дать. Но я уже всё отнёс.

-Неужели наш разговор будет так короток, а? – шишикает.

Мы проговорили ещё около часа. Честно, мне было приятно, что он позвонил. Хоть спать и хотелось, но я не жаловался. Семпай что-то шутил, ворчал, причитал. Можно сказать, он болтал почти с самим собой. А когда я заснул, он просто повесил трубку.

Мне что-то снилось, но я не обратил внимания. Я просто был счастлив.

Школа меня встретила радушно. Агата бросилась на шею, подошёл Ник и несмело поздоровался, химик улыбнулся и махнул рукой, после чего зашёл в учительскую.

Историк первым делом поинтересовался, где же эти два дня я пропадал.

-У Вас есть справка, Айроне? У меня есть подозрения, что нет, - открывает наш классный журнал.

На истории я переписывал записи с прошлого урока. Агата же нашёптывала мне все новости прошедших двух дней. Она и вправду сдружилась с химиком. Даже странно.

На перемене я с Агатой пошёл прямиком к кабинету химии. Помещение оккупировали ребятки класса восьмого на вид. Бельфегор сидел за кафедрой и что-то записывал. Выглядел он вполне озлобленно.

-И какое же? – подпирает щёку рукой, переключая всё своё внимание на меня.

-Господи, нашёл, что попросить, - цокает, вставая из-за стола. – Пошли в лаборантскую.

На полках в пристройке появился тонкий слой пыли. Никогда так не было. Пару шкафов он передвинул.

-Так, - облокачивается спиной о стол, скрещивая руки на груди. – И зачем тебе понадобилась эта справка?

-Историк, - кладу рюкзак на стол, разминаю уже порядком затёкшее плечо.

-И ты думаешь, я сейчас с радостным лицом выкрикну: «Конечно, Франни!», - он ещё ни разу меня так не называл, - и позвоню Лу? Не тут-то было, выкручивайся сам.

-Что?! Но, семпай! Пожалуйста! – я даже растерялся. – Что мне тогда делать?

-Не знаю. Но это уже не мои проблемы. Решай всё сам. Пора учиться самостоятельности.

-Повторяю: всё делай сам. Пора взрослеть, - махнул на меня рукой с характерным «Кыш!».

Потом уже буквально выпихнул нас из кабинета и сказал, что он занят. Разочарованный, пошёл с подругой на урок. Да это же кидалово. Самое откровенное кидалово.

На английском сидел обиженный. Ну не честно же так. Я пришёл, попросил, в отношениях мы сейчас хороших. И тут на тебе! Сам всё делай. Ну ладно. Я ему после школы всё выскажу.

Последующие два урока с математиком прошли средне. Он меня теперь недолюбливает. Его лучшего друга – учителя физики – упекли же в больницу. Спасибо, семпай, перестарались.

Географ просто был рад, что я в школе, и что с моим здоровьем всё в порядке.

И даже я не сразу вспомнил, что следующий урок – физика.

Я шёл по первому этажу крайне медленно: наступал на каждую плиточку, притоптывал ногой и делал следующий мизерный шаг. Агату это немного напрягало, но она молчала. Я не хотел идти на урок. Очень. Я не люблю замены.

У кабинета я был прямо под звонок. Приготовился к уроку, сел, вертя в руках карандаш.

Недавно же семпай довёл до сердечного приступа Мистера Лангета. Ну, молодец, да. Жоржио не умер, до сих пор находится под наблюдением врачей. Жалко, но жалеть не хочется. Химика жалеть не хочется, потому что это он во всём виноват.

Новый физик. Молод, красив, ведёт себя подобающе. Как дерьмо. Его зовут Андриано Меборри. Очередной пафосный выпускник чего-то там физического и цивильного. На вид ему лет 35 - для учителя вполне мало. Но от него так и веяло приключениями на мою несчастную тощую затраханную задницу. Он явно будет задавать горы домашнего задания, он будет брюзжать от недовольства, ведь физика, якобы, крайне важна, ведь физика, физика – это лучшее, что с нами случалось. Вот, ей-богу, химия лучше. Да даже Его Величество в свой первый день вёл себя скромнее. Он не улыбался до жути омерзительно отбеленными зубами – у него природная белизна зубов; он не приглаживает черные, прилизанные к затылку, волосы, в которых противно блестит гель, - у него на голове куст. Или вермишель, я ещё не решил. А, точно! Пшено же, ну. Тупые волосы пшеничного цвета. Хотя, они не такие тупые, как тупые волосы в геле. Мерзость. От физика противно смердит тяжёлым одеколоном, который заполняет собой всё пространство в радиусе ста метров, - у химика довольно приятный тонкий запах Hugo Boss. У Бельфегора, можно сказать, и нет глаз, как и души, а физик смотрит с дикой, всепоглощающей и презирающей усмешкой светло-карих глаз, издалека выглядевших чёрными. Тёмно-синий костюм и начищенные ботинки против джинсов, полосатых джемперов и кед фирмы Converse и Nike.

-Мистер Лангет в школу больше не вернётся. Им было принято решение уйти на пенсию, - говорит новый физик.

Создаётся ощущение, словно кровь в жилах стынет. Он мне не нравится.

Он берёт в руки журнал, как по обыкновению это делает химик, и под диктовку отмечает отсутствующих учеников.

Все открывают тетради и записывают число. Я буквально карябаю ручкой листок, пока пишу тему. Оставшееся время я старался смотреть только в учебник и собственные записи, но порой я кожей чувствовал на себе пристальный взгляд. Последней была физкультура. Я сразу прошёл в зал и сел на скамью. Вскоре появился физрук.

-Бел просил тебе передать, что подъедет к концу 7 урока. Я тебя совсем отпустить не смогу, но минут на 20 пораньше можно.

Я встрепенулся. Мы же весь день вместе проведём. Только вот он сегодня противный какой-то.

-Нет, - помотал головой, поджав губы. – Он сегодня весь день не свой.

-Да это же ясно как день божий. Из-за нового физика. Я его имя даже не запомнил ещё. Они с Бельфегором успели повздорить.

-Ну, мы все знали, что учитель прибудет скоро, но его появление было крайне неожиданным. Виноват, по сути, физик же, но я подробностей не знаю. Спросишь потом у Бела сам.

-Лаадно, - зал начал наполняться одноклассниками.

Я пытался додумать всю эту ситуацию. Как же смог уже второй физик насолить химику? Значит, выглядит он так же подозрительно, как и ведёт себя. И всё же…

За 20 минут до звонка меня отпустили. Я буквально нёсся до общих раздевалок, жутко наспех надел куртку, не успев толком застегнуться, а шапку натягивал уже на улице. Сейчас-то тайна и перестанет быть тайной. Выскакиваю за пределы школы и тут же нахожу взглядом нужную машину. Дверца заранее открыта; хлопаю, сажусь, кладя рюкзак в ноги.

-Здравствуйте, - подставляю губы под поцелуй.

-Ну? Как учёба после продлённого отдыха? – С довольным лицом садится ровно и отъезжает от школы.

Краем глаза замечаю, что семпай больше не улыбается.

-Ой, он такой классный оказался, - нагло вру, как-то наигранно-мечтательно вздыхая. – Намного лучше Лангета.

Короткое: «А, ну, бывает», и разговор заходит в тупик.

-Бел-семпай, Вы что, действительно настолько придурок, что верите мне в данной ситуации?

-Еблан этот наш новый физик. Он меня бесит, - подпираю голову рукой.

Он привёз меня в довольно уютное и дорогое кафе, где мы и перекусили. Сели в самый конец зала за маленький круглый столик. Семпай временами теребил серьгу в ухе, засовывал в кольцо указательный палец примерно по первую фалангу и вытаскивал его с помощью остальных. Аккуратно беру чашку обеими руками и отпиваю немного зелёного чая.

-Ну, - голова дернулась в мою сторону, - и что между вами произошло?

-О чём ты? – кладёт руки на стол. Так он к кофе и не притронулся.

-Я уже в курсе, что вы с физиком планету не поделили. Что на сей раз?

Лучезарно улыбается, извещая о том, что собой доволен.

-Короче, - всё же делает глоток кофе, облизывает губы, - прихожу я в школу. Всё как всегда, беру ключи от кабинета. В кабинете тоже всё нормально. Ну, захожу такой в учительскую: на диванчике преспокойно сидит какой-то мужик. Я вежливо, обрати внимание, поинтересовался, кто он и что тут делает. В ответ я слышу, что детям не положено заходить в учительскую без спроса. Нет, ты понимаешь, он, заведомо зная учительский состав, называет меня ребёнком и тонко просит покинуть помещение!

-«Заведомо зная учительский состав»? – чуть хмурюсь.

-Когда я только устроился, мне дали такую книженцию небольшую, где указан весь школьный персонал. Там фотографии, имена, краткая информация. Умно сделали, кстати. Я разозлился, естественно. Говорю, что ему следует последить за языком и относиться ко мне с должной толикой уважения. А он гнёт свою линию: «Дети должны слушать старших». Он назвал меня ребёнком! Ты понимаешь? Меня! Да я его не так уж и много младше! Ну, да, среди всех учителей я самый молодой, что дальше? Но взять хоть Марио…

-Физрук ваш, недоумок, - дал мне щелбан. – Так вот. Взять хоть его. Он меня на 6 лет всего старше. Так нет. К нему этот Андриано относится нормально, - фыркает.

-Я сейчас закажу что-нибудь подороже и оставлю тебя наедине с чеком, - наконец попробовал свой тирамису.

-Нам надо что-то делать с этим физиком, - рассматриваю рыбок в аквариуме, встроенном в перегородку.

-Нет. Но мне кажется, что до этого может дойти, - перевожу взгляд на светлую чёлку.

Просидев в том кафе ещё около часа, мы всё же его покинули. Машину семпай оставил. Здание, где он вёл курсы, было недалеко, поэтому было принято решение идти пешком. Он, кстати, прикупил себе новое пальто. Серого цвета в чёрную крапинку, с молнией, застёгивающей даже капюшон. Я взял его под руку, и мы дворами шли до цели.

-Будешь помогать мне вести урок, - идём по дорожке.

-Потому что ты мой ученик, не? – открывает передо мной дверь.

Пока мы ехали в лифте, семпай лихо подпрыгнул и всё остановилось. Погас свет.

Ответом мне был тихий вздох где-то над ухом. В следующий миг я уже был прижат к стенке и схвачен за грудки. Тёплое дыхание на подбородке, цепляет мою нижнюю губу, чуть прикусывает. Расстёгивает мою куртку. Руки перемещаются на талию, чуть ниже. Мнёт мои губы своими, собственнически раздвигая ноги коленом. Обхватываю его за плечи, притягиваю ещё ближе.

-Здравствуйте, с Вами говорит консьерж. Мы просим прощения за причинённые неудобства, неполадки с лифтом будут устранены в течение нескольких минут. Вы меня слышите?

Семпай поднимает руку и наугад прислоняет ладонь к стене, нажимая сразу на несколько нужных и ненужных кнопок:

-Да, спасибо, - голос словно после небольшой пробежки по одному лестничному пролёту, но вполне сойдёт за лёгкую панику.

Чувствую сбившееся дыхание на щеке; он провёл по ней губами, быстро чмокнул и отстранился. Почти сразу включили свет. Я всё ещё стоял, облокотившись о стену, а семпай смотрел на двери лифта, слегка неестественно выпрямив спину.

Я буквально чувствовал его возбуждение. Он рассчитывал именно на то, что лифт будет стоять как минимум час. Час в тёмной кабине лифта с маньяком-извращенцем. Идеально.

В кабинете 5 учеников примерно моего возраста или чуть младше. При виде учителя все вскакивают со своих мест, бросая на меня удивлённые взгляды.

-Да-да, садитесь, - махнул на них рукой и сбросил рюкзак у своих столов.

Два стола, за ними большая доска, в кабинете несколько парт на одну персону.

-Ну, о нерадивой зелёнке я вам рассказывал. Теперь можете лицезреть её воочию. Напоминаю, зовут Франом. Откликается на «Жаба».

-Спасибо, семпай, очень мило с Вашей стороны рассказывать обо мне всем своим знакомым, - сажусь на стол.

-Это Франческо, - Бельфегор указывает на курносого парня сидящего прямо напротив меня. – Это Матео и Марко. Они братья-близнецы, - указывает пальцем на двух рыжих пацанов с конопушками, которые довольно добро мне улыбаются. – Наглость класса - господин Лоренцо, - брюнет на это лишь фыркнул. – Ну и Бельтрамо. Он здесь самый вменяемый, - и последним на меня смотрел блондин.

-Неметаллы? Да ладно? Вы же сказали, они пониже уровнем, а не совсем новички, - удивлённо смотрю на семпая.

-Кто-нибудь назовёт мне все неметаллы? – осматривает присутствующих. – Никто? Тогда жертву я выберу сам. Да, Лоренцо?

Лоренцо тяжело вздыхает и начинает перечислять:

-Водород, гелий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, неон, литий, кремний…

-Действительно, что же? – скрещивает руки на груди, тоже садясь на стол.

-А, ну, да, - парень чешет затылок, недолго раздумывая. – Литий – это металл. Потом фосфор, сера, хлор, аргон…

-Ээм… Мышьяк, селен, бром, криптон, йод, ксенон, астат, радон.

-А теперь, Лягушка, подумай и скажи, что названо не было.

Действительно, что-то упустили. Называли по порядку, но…

-Эх, отвечал бы так на уроках, - помотал головой и раздал всем листы с заданиями. – На выполнение даю полчаса. И, да, Марко, отсядь от брата, пусть уже подумает своей головой.

Близнец отсел почти в самый конец, мимолётно улыбнувшись мне.

Я притащил второй стул, и мы с учителем сели уже за стол. Резко придвинувшись ближе, начинаю нашёптывать Бельфегору на ухо.

-Захотелось, - чуть отодвигает меня, наклоняясь ближе к уху. – А теперь давай немного побалуемся. Фантазия же у тебя хорошая, да? – отрицательно качнул головой. – Ничего, мы это исправим.

И он говорил всякие пошлости. Всякие пошлые шуточки. Поняв, чем мне это грозит, я отпихнул его и одарил осуждающим взглядом. Не нужна мне такая «внезапная» эрекция.

Эти полчаса я постоянно заставлял семпая делать мне бумажные самолётики и кидал их обратно в него. Даже было занятно.

Потом он достал телефон с наушниками, предлагая послушать очередную песню.

Мы оба поднимаем головы на голос. Отсевший близнец тянет руку.

-Фран, давай, поработай, - семпай спихнул меня со стула.

Впервые вижу человека, который смог не понять почерк семпая. Он же до жути каллиграфический и довольно читаемый.

Я мельком пробежался по писанине. Посмотрел на семпая: тот занят телефоном.

-Кислота с кислотой не реагирует. Такое встречается в царской водке, но там свои особенности.

-Спасибо, - Марко черкает неправильный ответ, чуть улыбнувшись.

Он тихо подпевал, а я прильнул к его боку, тоже слушая и играя в телефон.

После сдачи работ Бельфегор долго распинался о металлах. Ужасно долго. Так долго, что даже я заскучал.

-Кстати, кто хочет выйти к доске, составить молекулярное, полное ионное и сокращённое ионное уравнения? Плохую оценку в кои-то веки не поставлю.

Я близнецов абсолютно не различаю, но Марко всё ещё сидел сзади.

Матео взял периодическую систему и вышел к доске.

Ростом он с семпая, может, чуть повыше. Берёт мел, пишет уравнение.

Мне слишком лень смотреть на это всё. Вернул своё внимание телефону.

-Хмм, - учитель рассматривает доску, потирая подбородок. – Эй, Фран, что ты думаешь?

Всё же поворачиваюсь и осматриваю записи. Всё правильно вроде. Обмен, идёт в осадок, ионные тоже сокращены верно.

Тяжело вздохнув, семпай кидает мелок куда-то вперёд:

-Бельтрамо, - ловит мел. – Хоть раз в жизни отсиди этот час с пользой. Исправь.

Бельтрамо выходит к доске и исправляет ошибку.

Вашу мать, он неправильно уравнял. Всего лишь-то.

-Неужели Вы считаете это такой сильной погрешностью? – не сразу я понял, какую чушь снёс.

Он не закричал, но сказал достаточно громко:

-Неправильно уравнять, по-твоему, это не ошибка?! – буквально на ухо.

-Это было совершенно необязательно, - медленно сполз чуть вправо.

-Да ладно Вам, семпай, - говорит Матео и кладёт мне на голову руку, ероша волосы. – Ну ошибся парень, с кем не бывает? Всего лишь пятнадцать лет же, а Вы его так напрягаете.

-Ой, - дёрнулся. – Прости, я не знал. Не, серьёзно, я бы не дал тебе семнадцать.

-Вы все одногодки, - говорит Бельфегор, стирая с доски. – Но самый высокий уровень у, - я уже приготовился к лаврам, - Бельтрамо, - но сегодня явно не мой день. – Даже тебе, Жаба, есть чему у него поучиться.

Семпай вёл только эту группу из пяти человек каждую среду с 17: 15 до 18: 15.

-Ну, - семпай натягивает шапку с косичками на голову без короны. Он её в последнее время редко носит. – В следующий раз все будут?

-Ладно. Я уже пойду, до свидания, - Франческо махнул рукой и ушёл. Неразговорчивый.

-Пошли гулять как-нибудь, - продолжает другой.

Я как-то машинально весь сжался, ибо они оба ростом с химика и тучами нависали надо мной.

-Я Матео, я чуть выше и у меня проколота бровь, - убирает пушистые вьющиеся волосы со лба.

-Я Марко, я чуть ниже и у меня проколота губа, - указывает на дырку в губе без серьги.

Матео буквально на сантиметра два выше брата. Ужасно похожи. Рыжие бестии.

-Ну накинулись. Оставьте его в покое, - семпай встаёт сбоку Марко, который точно такого же роста.

-Я, - тыкает себя в грудь Марко же. – На семь минут двадцать восемь секунд.

-Ладно, мне его ещё отвозить, головастикам пора домой, - Бельфегор подхватывает меня за руку и тянет в сторону.

-А мы вас проводим, - лучезарно улыбаются близнецы.

-Я вас исключу из группы, хватит лезть, - прыснул блондин.

-Они бывают назойливые. Но до жути добрые. Только Марко позлее будет.

-Я заметил, - беру его под руку, чуть прижимаясь от холода.

Мы возвращались той же дорогой и опять бы потратили на дорогу 20 минут, если бы Бельфегору не захотелось целоваться на морозе, когда единственным источником тепла служат губы и мои руки. У семпая же пальцы ледяные.

-Вам следует носить перчатки, - говорю я, садясь в машину.

-Ну и что? Зато всегда в тепле, - шмыгаю носом, грея ладони у печки.

-Могли бы заехать ко мне, поужинать, а потом бы я тебя отвёз. Раз уж решили провести день вместе, а. Ты же предупредил родителей? Или всё-таки нет?

-Нет, - мотаю головой, убирая руки в карманы. – Взбучку мне не устроят. И кстати, - вспомнил же. – Почему Вы не хотите мне помочь со справкой?

-Это лишнее. Мы слишком заврались. Я и так всем сказал, что ты отравился. Ну, не всем, а твоей классной руководительнице. А историк теперь думает, что ты болел и есть справка. Разные сведения.

-Ну, а если сделать вид, что я сказал образно?

-Можно будет об этом подумать. Но я не хочу в этом участвовать, не королевское это дело, - молчание. – У меня дома лазанья. Ты любишь лазанью?

Сказано это было таким тоном гурмана, что он невольно усмехнулся:

Остаток пути мы слушали музыку. The Beatles, Nirvana, Deep Purple, Depeche Mode. У меня даже родители такую музыку не слушают. Ретро, шансон. Но эти группы не мелькали ни разу. А он пел. Он пел вместе с солистами, наизусть зная текст каждой песни. Он пел.

-Хочешь немного вина? Нет, я серьёзно. Всё то, что ты пил на своём и моём днях рождения – это брехня. Лучшее здесь. Настоящее хорошее французское вино. Зато повспоминаешь о родине, - без разрешения льёт в бокал красное вино.

-Нет, я не буду, мне ещё домой ехать, - успеваю откусить немного белого хлеба и отодвинуть бокал, из-за чего часть алкоголя проливается на белую скатерть стола в столовой.

Да, сегодня мы ужинали даже не на кухне, сегодня мы ужинали даже в столовой.

-Ну Фран! Не будь ребёнком, - ставит бутылку на стол. – Давай, встряхнись, - встал сзади и встряхнул меня за плечи. – Пора взрослеть.

Он поставил стул рядом со мной, разворачивая мой к себе лицом.

-Давай, выпей за меня. Вот не огорчай учителя, выпей, а, - тянет мне бокал, разливая часть на пол.

-Да Вы уже поддатый. Зачем меня-то под себя ровнять?

-Вот придурок, - усмехнулся. – Такое надо пить, чувствуя вкус, наслаждаясь игрой вкуса, качества, да вообще всем наслаждаясь. Давай ещё раз, - наливает повторно. – Этому всему меня научил Занзас. Он хоть и смахивает временами на алкоголика со стажем, но редкостное дешёвое пойло не пьёт. В этом я с ним солидарен. Если пить, то с толком, - наливает вина и в свой фужер.

-И как же тогда? – рассматриваю красную жидкость, готовую в любой миг покинуть хрустальные границы.

-Отпей немного, распробуй, пей небольшими глотками, - немного погонял вино в фужере по кругу, грациозно вертя кистью, и, вдохнув аромат, отпил.

-Ши-ши-ши, я знаю, - довольно улыбается одними губами, всё ещё побалтывая алкоголь в своей руке.

Резко отставляет фужер, подаваясь вперёд и впиваясь в мои губы. Поспешно проглоченное вино противно карябает горло, а чужой язык буквально подчиняет себе. Он так просто не отстанет. Еле отдираю его от себя, крепко сжимая пальцами плечи.

-Да какая разница, куда тебе потом? – уткнулся в мой лоб.

Быстро проводит кончиком носа по скуле, задевая мой собственный нос и совсем невесомо прикасаясь к губам.

-Принц хочет Лягушку, - говорит слегка раздосадовано, будто хныча, и строя подобающую рожицу.

-При таком раскладе Вам придётся ограничиться самоудовлетворением.

-Не хочу. У меня уже неделю не было нормального секса, - опять хнычет.

-До Вас у меня не было секса целых 16 лет, что дальше? До Вас я был самой непорочностью.

-Да врёшь же, - отодвинулся чуть дальше. – А если утренний стояк?

-Я принимал холодный душ, - пожимаю плечами. – А онанировал я только раз в жизни.

-Ох, мать вашу, да святой же, ну! – сипло смеётся.

-Чего это Вы так? – кладу на его щёку ладонь. – Раньше так не смеялись. Не простудились случаем?

-Да нет, просто вышло так. Ну что, святоша, пора тебя отвозить домой.

Он редко бывает в таком приподнятом настроении. В машине болтал без умолку, но вёл прямо. А мне ещё делать уроки.

-Ты знаешь битлов? – потягивается, пока мы стоим на светофоре. Слышу хруст позвоночника.

-Нет, - откидываюсь на сиденье, понимая, что меня сейчас ждёт лекция.

-Нет, ну вот что ты за отсталый человек? Они же прекрасны, ты не находишь? – роется в бардачке, стараясь резко руль не дёргать.

Достаёт диск и включает. Салон заполняет довольно приятная песня «Yesterday». Семпай подпевает. Вообще, он любит музыку. Возможно, даже больше, чем я. Он гурман. Он гурман во многом. У него хороший музыкальный вкус. Битлз я не слушаю, но они и вправду хороши. В этом он прав.

Меня не просто выбрасывают из машины лишним грузом сбоку дома. Меня ведут до самой квартиры. Причём по лестнице. У Бельфегора в крови всё ещё играет алкоголь, ему жарко, по улице он идёт нараспашку. Я говорю, что его продует, но он лишь хихикает и машет на меня рукой, подгоняя к подъезду. Уходить он тоже не спешил. Ещё долго жал меня к стене, беспорядочно шаря руками под моей курткой и добивая мои и так истерзанные за день губы. После он пытался уйти. Но нас уже как мёдом намазано тянуло. Семпай мог спуститься лишь на ступеньку ниже, продолжая тянуть меня на себя. Мы оба прекрасно понимали, что всё, уже пора бы закончить. Рюкзак на плече мешался, поэтому было принято безмолвное решение скинуть его на пол. Меня снова подпирает стена, а ноги, чёрт бы их побрал, не вовремя съезжают на ступень ниже, мешая обоим. Мы делали отчаянные попытки разойтись, но всё же вино оказалось хорошим. Дома меня почти накрыли с поличным, но мачеха как нельзя кстати отвлекла Карла, и я успешно скрылся в ванне.

После хорошего прохладного душа, чтобы остудить пыл, я, забив на уроки, пошёл спать. Сразу лёг в кровать, написал семпаю сообщение, что сегодня мне его услуги программы «Спокойной ночи, малыши» не нужны и пожелал ему мерзких снов.

В школу я пришёл рано, поэтому занялся уроками. Быстро накатал английский, на английском делал алгебру. На алгебре меня вызвали к доске. Ответил ужасно наугад, но получил четвёрку. На географии узнал, что задавали на химию. Сделал химию. Как оказалось, сделал один единственный, и на перемене весь класс у меня списывал. А я в это время торчал с семпаем в другом конце коридора.

-Ха-ха, и как? Запалили? – облокачивается о подоконник.

-Ты не принимай близко к сердцу вчерашнее, что ли, - говорит словно окну. – Настроение подобающее было.

И всё же иногда он впадает в детство. Либо же перестаёт выглядеть старше, чем является. Так я понять и не могу. Меня, того, кто старается скрывать своё нутро, он видит буквально насквозь. А мне его понять тяжело, хоть он и есть человек открытый. Ну, не замкнутый по крайне мере.

-Эй, ты ещё с нами? – щёлкает пальцами перед моим лицом.

Сегодня он модный, сегодня он молодёжный. Серая футболка с рисунком в виде динозавра, чёрные джинсы. И опять без короны. Совсем падший, что ли?

-Потом скажу, - приобнимает меня и целует в лоб. – Пошли.

На уроке я просто отдувался за весь класс. Зная, что никто домашнее задание не готовил, на все вопросы старался отвечать только я.

-Да хватит руку тянуть уже, - прыснул семпай. – И так уже оценку заработал, я хочу услышать кого-нибудь другого.

Не повезло чуть ли не всем. До конца четверти ещё далеко, но получать плохие оценки не очень хочется. Эх, экзамены скоро. И олимпиада. От олимпиады я поник больше, чем от экзаменов.

-Ну, раз для вас так сложно различать между собой оксиды, то кто мне скажет, как же это делать?

-Я тебя сейчас из класса вышвырну, если ещё хоть раз руку поднимешь! – прикрикнул учитель и легко стукнул рукой по столу.

-Я хочу, чтобы знал не только ты, но и весь класс. Захлопнись уже.

-Ну и ладно, - я насупился, а класс продолжил хихикать.

К звонку учитель выставил оценки за работу на уроке. Мне поставил одну пятёрку, хотя я наработал и на больше.

-Нет, - расписывается в моём дневнике. Кабинет уже опустел.

-Ну, Бел-семпай, я же хорошо поработал, а хорошая оценка лишней не бывает.

-Да, пожалуй, четвёрку ещё одну я тебе поставлю.

-Нет! Пять, не четыре, - облокотился о стол на кафедре.

-Нет, - обхожу столы и сажусь к нему на колени. – Пожалуйста.

Кладу его руку себе на бедро, придерживая ладонью, и выдыхаю в самые губы.

-Я же один приготовился к уроку, - пытаюсь поцеловать.

-Опыта маловато, чтобы так мною манипулировать, слезь, - дёрнул коленями.

-Ну, блин, семпай! Я же на две пятёрки поработал! – цокнул.

-Да, конечно, и твоя оценка за четверть – это среднее арифметическое между старанием ночью у меня и утром в школе.

-Да шучу же я, ну, - моя худосочная задница начала сползать с колен и он усадил меня поудобнее. – Не боишься уже, что нас раскроют?

-Это лишняя паранойя, никому и дела до нас нет.

-И ты так в этом уверен? – чмокает меня в щёку.

Ручка двери дёргается, но пока не открывают. Человек с кем-то говорит.

Меня резко спихивают с колен, из-за чего я сильно ударяюсь коленом о стол.

-Извините, - заходит моя классная руководительница. – Можно будет взять журнал заполнить?

-Да, конечно, сейчас отдам, - дописывает и протягивает Аннетте наш журнал.

-Спасибо, всё нормально, - улыбаюсь самыми уголками губ, напуская на себя добрый вид.

-Вот и хорошо. Спасибо Вам, - прощается с Бельфегором и покидает кабинет.

-Нормально, - семпай встаёт из-за стола и идёт в лаборантскую.

Мне ещё слишком лень уходить, поэтому иду следом. Что-то достаёт с полок, перекладывает на стол, потягивается. Вожу по нему оценивающим взглядом.

-Ни о чём, - к голове приливает кровь и становится жарковато.

Вру. Я думал о том, что я его обнимал всего раз-два в жизни. Секс не считается, секс – это совершенно другое. А так чтобы нормально, по-человечески обняться…

У него широкие плечи, узкая талия, и он весь какой-то твёрдый.

Я немного неуверенно подошёл к нему, обвил руками корпус и, уткнувшись носом в основание шеи, выдохнул. Теперь уже другой одеколон.

-Ну не стойте столбом, - говорю недовольно и чуть дёргаюсь, когда чувствую на себе чужие руки.

Зарывается носом в мои волосы, сжимая чуть крепче. Даже готов поспорить, что он закрыл глаза.

Я не помню, сколько мы так простояли, но отпускать его не хотелось. Я будто выкачивал из него всё тепло, заполняя себя, внутри. А он им щедро делился. Воистину благородный принц.

Несильно сжимает мою челюсть пальцами, приподнимая лицо.

Он крайне мягко поцеловал меня в верхнюю губу. Голова начинала идти кругом, а дыхание сбилось. Создавалось ощущение какой-то незавершённости.

Хотелось смеяться. Громко, заливисто. Но я просто шёл на итальянский, растягивая губы в улыбке.

Весь урок я странно лыбился, а Агата меня подкалывала. Я наврал, что звонила «моя дама». Что удивительно, она поверила. На шестой урок я остался в школе. Сидел в лаборантской и пил чай, который притащил семпай. Вообще, он его себе заварил, но я хотел пить. Меня заставили прописывать прописи. Как ему это ещё не надоело? Он часто ругал бедных детишек, сидящих в классе. Ну, не повезло нам с химиком.

На дополнительном он гонял меня по органике и таблице Менделеева. Заниматься было лень. Ужасно. Я предложил ему поиграть в ассоциации, за что огрёб подзатыльник.

Я довёл его до машины и уверил, что до дома доберусь сам. Мы уже привычно поцеловались на прощание, и он уехал.

Конечно же, домой я сразу не пошёл. Я пошёл в торговый центр. Была вероятность, что я могу его встретить, но кто не рискует, тот не пьёт.

-Вам чем-нибудь помочь? – ко мне подходит довольно приятная на внешность продавщица с такой же приятной улыбкой.

Умеет она улыбаться так, что цепляет за душу.

-Да, я хотел бы спросить у Вас. Скажите, пожалуйста, у Вас есть какой-нибудь комплект из перчаток, шарфа и шапки, и чтобы полосатые были.

Девушка задумчиво подняла глаза к потолку, закусывая нижнюю губу. Платиновые волосы до плеч, заколотые у виска заколочками. Аккуратно подведённые чёрным рыжие глаза.

-Именно такого у нас в ассортименте нет. Но есть полосатые шарф и шапка. Можете купить к ним хорошие кожаные перчатки.

Я заимел чёрную шапку с фиолетовыми косичками, чёрно-фиолетовый шарф и чёрные кожаные зимние перчатки. Осталось дождаться выходных.

-Совсем загулялся. Ты хоть помнишь, что у тебя школа? Ты хоть помнишь, что у тебя экзамены на носу? – начинает препарировать мозг отчим.

Завтра 6 уроков. И среди этих шести уроков есть физика. И нет химии. Завтра его вообще в школе нет. Блин. Тупой день. Позже в комнату запёрся Карл. Проверил уроки, полистал дневник. Нашёл двойку по литературе, съездил дневником по лицу.

Я лежал в кровати и слушал музыку. Потом нашарил в тумбе фонарь и читал под одеялом книгу.

Я проспал, опоздал на биологию на 15 минут и не успел поесть. К тому же у меня болела та часть лица, которая вчера познакомилась со смесью из гнева отчима и обложки дневника.

Агата не пришла. На обществознании я написал ей смс.

«Прости, что не предупредила. Мне разрешили остаться дома»

Рука в гипсе чесалась всю литературу и, когда я пытался линейкой её почесать, меня вызвали к доске. На этот раз я был готов, поэтому плохую оценку закрыл.

На физику я шёл в гордом одиночестве и полной тишине. Все словно специально свалили с первого этажа, расчищая мне путь к кабинету. Умрите.

Физик пафосной походкой не иначе как вплывает в класс. Все затихли. Его противные свинячьи глазки бегают по списку в журнале, выбирая жертву.

-Фран Айроне, - произносит, смакуя каждую букву.

-Вы не могли бы пока стереть с доски? – указывает ручкой на доску за своей спиной.

Я на негнущихся ногах прошёл на кафедру и взял тряпку. Провёл по доске.

-А домашнее задание мне ответит Сопрано Николас. Прошу, к доске.

Сраный я везунчик. Дико подфартило. Подфартило так, как не фартило никогда. Надо будет рассказать Агате.
Последние два урока прошли ужасно быстро и вскоре я уже сидел у Агаты на кровати. Она мерила комнату шагами, пила кофе и что-то причитала. Откидываюсь назад, прихватывая с собой подушку.

А когда её родители ушли, мы выпили. Совсем немного, так, чисто чтобы скрасить вечер.

-Оставайся с ночёвкой, я тебе постелю на полу, - хихикает.

-Ха-ха-ха, да ладно тебе, ну Фраан, - тянет меня за штанину.

-Икс квадрат равно бэ от игрек, - чуть закосил в дверном проёме с бутылкой пива в руке.

Домой мне ехалось ужасно. Мир немного кружился, а голова была легче воздуха. Опять полдня проторчал в ванне, чтобы родители не узнали, в каком я состоянии. Не нравится мне в последнее время мой образ жизни.

Телефонный звонок. Спросонья нащупываю телефон под подушкой и прикладываю к уху.

-ТВОЮ МАТЬ, ЖАБА, ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ?! УЖЕ ЧАС ДНЯ!

Шмыгаю носом, поворачиваю голову к будильнику на тумбе.

Резко бросаю трубку и вскакиваю с кровати, случайно опираясь на сломанную кисть и игнорируя острую боль.

В ванне был от силы минут 5. Всё делал быстро и судорожно.

До остановки тоже буквально летел, в автобусе нервно постукивал себя по коленке. Со всех ног нёсся к заветному дому, а Бельфегор уже ждал меня у машины, поглядывая на часы.

-Объясни мне только одно: какого хрена? – недоумённо разводит руками.

-Прости, - быстро целую, притягивая к себе за ворот, и сажусь в машину.

-Нет, ну это уму не постижимо, - трогаемся с места. – Я тебе ещё давно сказал: каждую субботу в 12 часов. Ты и на пороге моего дома. Что здесь непонятного? Это же уже не первое опоздание.

-Я же каюсь, я проспал. Серьёзно. Я не планировал.

-Ну ещё бы ты планировал, я бы тебя на месте убил.

-Прости, - всё ещё пытаюсь отдышаться после бега.

-Как «куда»? К моему психоаналитику, мы же договорились.

Дёргаю дверцу. Закрыто. Ну, правильно, мы же не на месте стоим.

-Я не псих, мне это не нужно, - оглядываюсь по сторонам, пытаясь спланировать побег.

-Успокойся, а? – прижал меня рукой к сиденью, не отрываясь от дороги. – Веди себя спокойно и пристегнись.

Тихо выругавшись, пристегнулся. День обещает быть насыщенным.

Он привёз меня к большому белому зданию в лесопарковой зоне недалеко от Палермо. Проезжает по всей парковке, заезжает чуть ли не в самую глухую и дальнюю часть, которую скрывают деревья. Паркуется, отстёги