Второй раз в Австралии

Переход от Гонконга до Австралии занимает две недели. Я этот путь уже проделывал, только в другом направлении. Экипаж во время перехода не очень занят, поэтому тоже скучает, фильмы просмотрены по несколько раз, читать любят не все, в спортзале и бассейне можно провести часа три-четыре, потом надоест. В общем, работу моряка на контейнерных линиях с длинными переходами и короткими стоянками интересной не назовешь. Ну а для Никиты, который в первый раз на таком переходе, все интересно: огромный моторный отсек с махиной-двигателем, ходовая рубка со всевозможными приборами, судовые учебные тревоги, дельфины, резвящиеся возле носовой бульбы, стайки летучих рыб, вспугнутые судном, закаты, восходы и светящийся от планктона ночной океан… Всё это заставляет юное сердце биться в ожидании приключений. Жаль, что большая часть перехода проходит в открытом океане, где острова и встречные суда большая редкость. Но зато повезло с погодой, практически весь переход мы имеем возможность бегать по палубе, наша дневная норма 10 кругов при длине судна 200 метров – надо же куда-то девать энергию, получаемую от четырёхразового обильного питания.

Но вот переход позади, и мы с удовольствием ступили на австралийскую землю в порту Мельбурн. Мельбурн встретил нас тепло, меня здесь многие помнили, и пригласили опять выступить на радио. Погода в конце февраля (середина лета) здесь отличная, а вот в других местах Австралии сейчас люди изнывают от жары, поэтому мы не торопились двинуться на север, а побродив дней 10 в окрестностях, отправились на северо-восток, где пешком, где автостопом, сначала в столицу, а затем в Сидней.

Интересно идти по уже знакомым местам, кое-где встречая знакомых людей, особенно русских и узнавать как сложилась их судьба, оправдались ли их ожидания, связанные с этой страной. Но если честно, то я с большим удовольствием пошел бы по тем местам, где еще не был, а по этому маршруту отправился второй раз, потому что в местечке Ричмонд один приятель пообещал мне работу на ферме на месяц. Это было весьма кстати, так как мне нужны деньги на предстоящее путешествие по Америке.

Конечно, если бы все шло по плану, то есть нам бы дали австралийскую визу с первой попытки, – то отсутствие денег не остановило бы нашего продвижения. Но скоро на мыс Горн придет зима, так что придется подождать. За те два года, что я не был в Австралии, здесь мало что изменилось, разве что ужесточилась иммиграционная политика, особенно по отношению к русским. Они пытаются остаться здесь всеми правдами и неправдами, а затем перетаскивают сюда престарелых родителей и садятся с ними на дотации. Это становится не по силам экономике страны: ведь большая волна эмигрантов, хлынувших сюда после Второй мировой войны, сейчас достигла пенсионного возраста, а так как в этой благоустроенной стране пенсионеры живут достаточно долго, то правительство хватается за голову, австралийский доллар падает.

Еще одна головная боль Австралии – дотации для аборигенов. 90% из них не работают, но дотация остается на прежнем уровне.

А тут еще пенсионерам, переехавшим сюда жить из Новой Зеландии, тоже надо платить. Новая Зеландия, правда, тоже платит пенсию австралийцам, переехавшим туда, но их намного меньше, так что, похоже, придется пересматривать договор.

Раз уж я начал экскурс в экономику, то дополню его своими (далеко не полными) сведениями о доходах этой страны. На мой взгляд, стало больше иностранных студентов и туристов, а также повысился экспорт мяса, в связи с эпидемией ящура в Европе: как говорится, не было бы счастья, да несчастье (чужое) помогло. В общем, Австралия продолжает оставаться благополучной страной.

Поскольку я сейчас двигаюсь по уже пройденным местам, то описание их будет более скудным, по причине того, что я уже писал о них.

Наше продвижение по Австралии сейчас строится таким образом: мы выходим за черту города, и двигаемся дальше, по очереди поднимая руку перед попутными машинами. Когда нас подберут, мы едем до тех пор пока нам по пути, или до того места, где у меня есть знакомые с прошлого раза, или до темноты, чтобы не проехать что-нибудь интересное. В темноте мы ставим палатку или заходим в гости, а наутро отправляемся дальше.

В Австралии двигаться автостопом довольно легко, особенно в провинции, а вот возле больших городов люди торопятся по своим делам, и однажды нам пришлось топать от Мельбурна 6 часов, прежде чем возле нас остановилась машина. Легче всего путешествовать Автостопом по Квинсленду и по Северной Территории, затем идет Южная Австралия, штат Новый Южный Уэльс и Виктория. По самому большому штату – Западная Австралия, а также по Тасмании, я хичкайкерского опыта не имею, об этом думаю расскажет в своих книгах известный автостопщик Валерий Шанин, которого мы встретили в Мельбурне: он со своей спутницей как раз направлялся на запад.

Чаще всего нас подвозили фермеры, которые возвращаются из города с покупками, или везущие свои товары на продажу. Это простые, доброжелательные люди, которым фермерский труд не дает возможности (из-за повседневной занятости) выехать куда-то надолго, и они рады узнать о других странах от случайного попутчика и зачастую приглашают к себе на ферму, чтобы предоставить такую же возможность своим близким.

Eсли время к вечеру, то мы не отказываемся от подобных приглашений, хозяин нас утром обязательно отвезет на основную дорогу, как бы далеко та не была от его фермы. Польза от этих визитов обоюдная, фермер со своей семьей узнает о далекой России, а мы узнаем, например, о тонкостях выращивания сахарного тростника или манго. Но для меня ночевать в какой-нибудь вьетнамской деревушке намного интереснее, потому что в Австралии все механизированно, одна ферма мало чем отличается от другой. Минус такого продвижения – скорость перемещения. Человеку, подвезшему тебя, отказать в визите неудобно, затем неудобно прервать расспросы, длящиеся до полуночи – и как следствие, хозяева и мы вместе с ними встаем позже обычного. Когда после завтрака нас вывозят на основную дорогу, основной поток машин уже прошел.

Когда мы хотим сделать большой дневной бросок, то стараемся поймать «дальнобойщика», что сделать не так-то легко. Огромный «трак» никогда не остановится для хичкайкера на трассе, так как остановить, а затем разогнать огромный многотонный грузовик стоит около 100 долларов! Поэтому надо суметь уговорить водителя уже остановившегося грузовика. Для этих махин есть специальные заправки и стоянки, где их можно встретить.

Водители траков очень коммуникабельныe, доброжелательные ребята. Иногда их удается уговорить, несмотря на запрет компаний, в которых они работают, на перевозку пассажиров.

Этот запрет вызван большими страховыми суммами, которую компания должна будет выплатить пострадавшему в случае аварии пассажиру. Аварии на австралийских дорогах не так уж часты, но бывают. С водителями траков это в основном происходит, когда они засыпают за рулем. Из-за хороших дорог и из-за суточных перегонов 50% дальнобойщиков борются с дремотой, покуривая марихуану. Их боссы устанавливают на грузовики компьютеры, которые фиксируют все остановки и запрещают водителям двигаться беспрерывно более 4-х часов и более 16 часов в сутки.

За свою работу водители получают от 500 до 1000 австралийских долларов в неделю, наматывая на колеса в среднем по 1500 километров в сутки, имея один или два выходных.

Другая категория – люди, имеющие личный грузовик – конечно, не ставят компьютеры и могут ездить в сутки сколько хотят, и отдыхать тоже, и зарплата у них повыше, но зато надо самому находить себе груз. Грузовик в среднем стоит от 100 до 300 тысяч австралийских долларов. Уходя на пенсию, можно вполне купить себе взамен него дом.

Современные грузовики, на которых в основном осуществляются грузовые перевозки по Австралии, очень удобны, как для отдыха, так и для вождения, за его рулем устаешь никак не больше, чем за рулём легковушки. Но всё же когда видишь в нем водителя, хрупкую женщину, то кажется, что эта работа не для нее. Правда это можно увидеть не так уж и часто, одна из ста водителей, к тому же среди водителей дальнобойщиков редко можно увидеть хрупкие фигуры, в основном фигуры испорчены многочасовым сидением за рулем и гамбургерами. В прошлый мой визит я встретил одного худого, иссушенного чрезмерным курением гашиша, а в этот раз запомнился шофер по имени Волли, он сильно хромал, не слышал на одно ухо, а когда мы приехали к нему домой, то он положил один глаз в стакан и очень мало ел, потому что у него только половина желудка. Все эти проблемы он приобрел, когда его придавил, сорвавшись с домкрата, грузовик. Не менее удивительно, что он оптимистичен и весел. У него хороший дом, красивая жена и двое почти взрослых детей, что дает ему уверенность в будущем.

Среди дальнобойщиков есть люди разных национальностей, мы даже встретили одного русскоговорящего, он украинец, но родился здесь. Кроме водителей дальнобойщиков и фермеров мы встречаем иногда людей в сельской местности, которые не занимаются фермерством, а просто живут на старости лет вдали от шумных городов. В Австралии вся земля кому-нибудь принадлежит, поэтому когда ночь нас застает в местах, где нет парков или площадок, для отдыха мы спрашиваем разрешения у хозяина участка поставить свою палатку, и всегда получаем добро или приглашение переночевать в доме. За это я предлагаю для хозяев сделать какую-нибудь работу бесплатно, и иногда нам предоставляют ее, но затем оплачивают, хотя мы и отказываемся.

Мне запомнился один большой дом, хозяин которого одинокий пожилой человек, решил с нашей помощью навести в нем порядок, мы весь световой день вытаскивали из кладовых и сортировали вещи, добрая половина которых должна находиться в музеях или магазинах. Этот человек долго работал врачом в Папуа-Новой Гвинее, а до этого в Африке, и навез оттуда столько масок, предметов культа и быта, что глаза разбегаются. (Я снял все это на камеру, но, к сожалению, позже в Аделаиде эта кассета была утрачена.) За работу он заплатил нам 100 долларов, но я бы с удовольствием сделал эту работу еще раз бесплатно.

Через пару дней у нас была еще одна интересная встреча: мы искали место для палатки в районе строящейся заправки, когда к нам подъехал странный человек, на очень старом автобусе и предложил нам заночевать у него на ферме. Мы согласились, хотя сразу было видно, что он слегка помешан. Мы забрались в автобус с провалившимся полом. Внутри находилась грязная кровать, по которой бродила пара кур, а рядом с водителем было оборудовано место для собаки, которая никому его не собиралась уступать.

Хозяин беспрерывно болтал, пока мы не приехали к нему на участок, где стоял домик, по которому также везде разгуливали куры, которые облюбовали себе для насеста телевизор и холодильник, а некоторые постель хозяина, рядом с собакой.

Покормив кур и нас, хозяин повел нас показывать свой участок, где на его зов с окружающих деревьев спустились несколько опоссумов, которые кстати в Австралии считаются врагами фермеров, наряду с дикими кабанами и кроликами. К нашему счастью, на участке стоял недавно приобретенный прицеп, где мы и уснули спокойно. Было видно, что хозяин хотя и странный, но и мухи не обидит. На память об этой встрече у меня осталась ночная фотография опоссума.

Что касается встреч с русскими, то конечно же они тоже были, и даже больше чем в прошлый мой визит, поскольку население Австралии растет за счет эмигрантов, в том числе и из России. Особенно пополнилось русское поселение в Сиднее за счет гостей и участников Олимпиады, многие из которых ещё в России лелеяли эту мечту остаться в Австралии.

Мало кому из спортсменов и тренеров удастся устроиться здесь так же хорошо, как Косте Дзю или Сергею Бубке, в основном из-за незнания английского и недостаточно хороших данных. Они останутся невостребованными, и устроятся кто как может, постепенно вытягивая из России своих родственников, чтобы не так мучила ностальгия. Как я уже писал, русские общины в австралийских городах довольно многочисленны, но не представляют единого целого, в каждом городе делятся на общества по интересам и убеждениям. Но о судьбе «новеньких» знают почти все, так как им приходится обращаться к соотечественникам за помощью или консультацией, а сплетни здесь разносятся с такой же скоростью, как в российской деревне.

В общем, проведав старых знакомых в Мельбурне, Сиднее и Брисбене, я узнал все новости и познакомился с новыми людьми. Ну а в таких городах как Кернс, Маунт-Айза, Дарвин и Алис-Спрингс русских можно пересчитать по пальцам. Я перечислил эти города в том порядке, в котором проходил наш новый маршрут.

Мы нигде не задерживались надолго, так как виза была на три месяца без права продления, из которых один месяц я рассчитывал поработать. Но прибыв в город Ричмонд, где проживает мой друг Эдвард с семьей, я вынужден был изменить планы, так как на ожидаемую работу Эдварду не удалось получить ссуду. Некогда известный своими верблюжьими гонками и родео городок сейчас приходил в упадок, так как верблюдов в Австралии становится все меньше, их отлавливают и продают на Ближний Восток, в том числе и в Афганистан, откуда некогда завезли их предков для постройки железной дороги через центральную Австралию.

Из Ричмонда мы в один день добрались до Маунт-Айза, где я проведал единственного русского в этом городе – Илью Пичугина, с его собакой Лапкой. Затем мы отправились дальше, рассчитывая добраться до Дарвина за 2-3 дня. Вопреки ожиданиям, мы добрались туда за один световой день, так как водитель джипа, который нас подобрал, попросил меня вести машину на смену, и очень туда торопился. Местность в этом месте однообразная, к тому же последние 4 часа мы ехали в темноте, без остановок, так что описывать особенно нечего. Владелец машины извинился, что не может нас пригласить ночевать, так как едет не к себе домой, и мы попросили его оставить нас на берегу реки в одном из парков, неподалеку от центра.

Было уже темно, и хотя мы знали, что в районе Дарвина водятся крокодилы, но рассчитывали, что в реке есть какие-то заграждения, чтобы они не могли плавать в черте города. Крокодилы нам не досаждали, но место для палатки всё равно было выбрано неудачно – мешал спать шум подъезжающих и уезжающих машин, рядом оказалось казино.

Наутро мы отправились осматривать город и окрестности, в том числе посетили и крокодиловую ферму. Маленькие крокодильчики, как и все малыши очень симпатичны и подвижны, чего не скажешь о взрослых особях.

Мы пробыли в Дарвине всего два дня, так как поджимали сроки визы. Русских за это время мы не встретили, да и не мудрено – их здесь всего две-три семьи, как я узнал у сити-консула. Здешний климат, как и климат центральной Австралии, не очень подходит для россиян.

Дальше наш путь пролегал по малонаселенным местам, где на многие километры протянулся однообразный ландшафт: равнинная местность с однообразным бушем, усеянным миллионами термитников, утомляла взгляд. Лишь изредка этот пейзаж разнообразился каким-нибудь огромным термитником причудливой формы или песочным барханом. До Алисс-Спрингса мы добрались за три дня, не приминув посетить кафе по дороге, которое построили на том месте, где пару раз высаживались инопланетяне, что следует из многочисленных газетных статей.

Впрочем, я уже описывал это место в в прошлых заметках об Австралии, а новых посещений за эти два года не произошло. Также не изменился и Алис-Спрингс.

На улицах также полно ничем не занятых аборигенов, и туристов, занятых их фотографированием. Впрочем, с тех пор, по-видимому повысилась цена на спиртное, потому что аборигены стали чаще просить деньги за то что их фотографируют, а раньше им вполне хватало на выпивку того, что им дает государство.

По прибытию мы навестили семью моего знакомого Алекса, он немец из России, а живет здесь уже лет 10. Я попросил его свозить нас в резервацию аборигенов, куда обычным туристам вход запрещен, но Алекс заезжает туда по выходным, чтобы увезти желающих в баптистскую церковь, которую он посещает.

Резервация представляет собой поселок, домов на 300. Эти одноэтажные жилища находятся в ужасном запустении: на грязном полу лежат грязные матрацы и одеяла, на столах объедки вперемешку с детскими игрушками и запчастями от автомобилей, которые тоже в ужасном состоянии. Впрочем в этих жилищах аборигены практически не находятся, они сидят кучками в тени деревьев и пьют вино, оживленно беседуя на своем языке. Говорят они скороговоркой, видимо потому что слов мало и приходится повторять их в другом сочетании, чтобы понять, о чем речь.

Невзирая на внешнее неблагополучие, они довольны жизнью. Но мне жаль этих людей, которых правительство, зная их пристрастие к спиртному, подталкивает к деградации, давая возможность, не работая, получать достаточно денег на выпивку. Сами аборигены воспринимают жизнь по-другому, не так как мы – они просто живут одним днем, как дети, не заботясь о завтрашнем дне, всегда помогают друг другу, и делают многое другое, что указано в заповедях Библии, хотя никогда ее не читали.

Я как-то заговорил с ними о Боге и услышал от них очень интересную теорию, тем более что она исходила не от какого-нибудь заумного теоретика, а от неграмотного аборигена. Так вот, аборигены (по крайней мере одно племя) считают, что Бог есть, но он сейчас спит и видит сон, а мы все – действующие лица этого сна, а когда Бог проснется, то всё исчезнет. Но мы тоже Боги, потому что тоже видим сны.

Когда я это услышал то был просто поражен, откуда у них это? Но зато я понял, почему они издревле вели созерцательный, а не созидательный образ жизни (правда сейчас в резервациях, с подачи правительства, их образ жизни становится потребительским). Сейчас их стараются затащить в церкви, но я не думаю что это им так уж и нужно, как я уже писал, они и так, не зная об этом, выполняют все заповеди, кроме одной: «не прелюбодействуй». И то, это как посмотреть. Когда муж или жена перестают нравиться друг-другу, они просто расстаются без претензий, и ищут себе другую пару. Это происходит не так уж часто, а что – лучше жить с нелюбимой(-мым) и лицемерить? Европейская раса часто учит и наставляет другие расы, считая их низшими, а ведь у них есть чему поучиться, или хотя бы не насаждать силой свои понятия и мораль. Вам будет интересно жить в мире, где все одинаково стремятся к обогащению и ходят в церковь по выходным?

Уже сейчас центры столиц похожи друг на друга, а через 100 лет никто уже не поедет в Индию или Мексику, потому что там будет как везде. Я лично хочу, чтобы мир был без границ, и каждый человек мог побывать и жить там где ему захочется, но не надо забывать и разрушать традиции этого многообразного мира. Впрочем такие места как Аерс-Рог и Кингс-каньон, будут привлекать туристов всегда, также как и другие творения природы. Вот туда-то мы и отправились, погостив и немного поработав в Алис-Спрингсе. Не буду описывать «Аерс-Рог», или «Улурю», как его называют аборигены, а также «Кутаджудо», потому что я уже сделал это прежде, хотя я в прошлый раз не забирался на верх этой красной глыбы, из-за плохой погоды, а сейчас мы с Никитой сделали это.

Физически крепкому человеку это сделать нетрудно, но туда поднимаются, задыхаясь, и часто отдыхая, и пожилые люди, хотя это оканчивается иногда плачевно.

Но если кто-то из читателей моей книги окажется в Австралии, то обязательно поднимитесь на Улурю, это стоит того, также стоит и побывать и в Кингс-каньоне. Мы бродили по этому творению ветров и дождей несколько часов, не замечая времени и усталости.

Осмотрев эти два объекта, ради которых приезжают в некогда заброшенный городок Алис-Спрингс множество туристов со всего света, мы выбрались на попутках на центральную трассу, по пути посетив небольшую аборигенскую деревню (c особого разрешения совета племени). Посетить-то мы ее посетили, но к сожалению из-за излишнего гостеприимства аборигенов мы ее толком не рассмотрели, так как нас сразу повели показывать окрестности (деревня расположена в отрогах Кингс-Каньона), затем нас пригласили на барбекю, а когда программа закончилась, было уже темно, и мы легли спать под одним из навесов под названием офис.

В офисе был телефон, хотя электричества в деревне нет. За время, пока мы ходили по окрестностям, нам показали как метать дротики из нехитрого, но эффективного приспособления, а также как прокормиться в буше. После этого я понял, почему раньше они кочевали с места на место, хотя и не имели скота, который, поедая все вокруг, вынуждал бы их двигаться дальше. В буше оказалось не так уж много съедобного, хотя и больше, чем кажется на первый взгляд. Вернее на первый взгляд кажется, что там вообще вся растительность не пригодна в пищу, так как не дает плодов, но оказывается, что есть Буш-патейтос, лесная картошка. Затем нам показали кустарник, на корнях которого они собирают личинок. Также они употребляют в пищу и дождевых червей, это их основной рацион. Сейчас они не испытывают недостатка в пище и пользуются этими продуктами только когда уходят в буш по своим делам.

Кроме этого, кое-где встречаются злаковые, зерна которых они растирают и едят, а также мелкие ягодки (не очень сладкие), которые растут наряду с пасленом, который я стал есть. Они очень испугались, сказав что это ядовитые ягоды, и их не в коем случае нельзя есть. Я сказал что в России их едят, но они до вечера поглядывали на меня, не умираю ли я? Но думаю, мой пример их не убедил – наверное кто-нибудь когда-то умер, наевшись паслена, что не исключено, если их есть сырыми и очень много, мы-то в основном делали из них вареники, предварительно смешав с сахаром.

В буше также произрастает и «табак», эти листья обладают наркотическим свойством, если их пожевать, но это вовсе не табак. Вообще-то, конечно, можно было бы выращивать здесь злаковые или ту же лесную картошку, но аборигены никогда не утруждали себя этим, да и с водой напряженка в этих местах. Также можно было бы приручить и разводить кенгуру, но они предпочли кочевать – благо места много. Вот такая она – Австрaлоидная раса, не построившая за свое многовековое существование ни единого здания. Расисты считают их самой низшей, а мне вот нравятся эти простые, приветливые люди, которые всегда говорят то, что думают, и делают то что хотят, но не во вред другим.

Наутро мы покинули еще не проснувшуюся деревню и отправились дальше на юг – время поджимало, а надо было посетить еще одно интересное место, кроме которого в этой пустынной местности ничего и не было. До Кубер-Педи мы добрались за двое суток на шести попутках, из которых 4 были забиты аборигенами – они не ездят по одному, но всё равно подбирают тех, кто в этом нуждается. Правда запах в этих машинах крепкий, и не исключено что подхватишь вшей, но аборигены всегда предложат поесть, а также спросят, не нужно ли тебе денег на дальнейшую дорогу.

Дорога однообразная, но вот закаты в центральной Австралии – это сказка. В пятой машине водитель был немец, он приехал сюда на пару месяцев и купил её с тем, чтобы потом продать: это по его расчетам будет дешевле, чем брать машину напрокат, ну уж тут как ему повезет.

Ему надо было ехать куда-то в сторону, но едва мы пожелали ему удачи, как возле нас остановилась другая машина, они думали что с нашей машиной что-то случилось. В пустынных местах, если машина стоит на обочине, то проезжающие обязательно остановятся и спросят не нужно ли помочь.

В машине было трое человек, по виду полукровки (так и оказалось), и весьма бандитского вида (если судить по российским меркам). Руки в наколках, печатки, цепочки… В Австралии это не признак крутизны, единственный недостаток – они всю дорогу курили марихуану, а так добряки – аборигенская кровь преобладает. Они спокойно разрешили мне снимать их на камеру, хотя это могло послужить против них уликой. В Австралии марихуану курят из специальных трубочек, с которыми я их и заснял.

Кубер-Педи расположен чуть в стороне от трассы, и им не нужно было туда, но они подвезли нас до центра и попросили кого-то, чтоб нам показали достопримечательности. Тот, в свою очередь узнав что мы русские, сказал, что здесь живет одна русская семья, и позвонил им, и вскоре они за нами приехали.

Осмотр городка мы отложили на потом, так как по стечению обстоятельств в это время к ним заехала еще одна путешествующая пара, и они уже сидели за обеденным столом, когда им позвонили. Гости были тоже русские из Брисбена, но они уже год путешествуют по Австралии на автобусе, на крыше которого установлена лодка, чтобы можно было иногда совершать водные прогулки. Сами же хозяева ведут оседлый образ жизни и живут в этом уединенном городке уже 30 лет.

Кубер-Педи не похож на остальные австралийские города, где все ухожено: люди сюда приехали когда-то на время, чтобы заработать и покинуть это неуютное место, но многие так и остались жить в своих времянках на долгие годы. Это что-то наподобие Клондайка, только здесь добывают не золото, а опалы, и людей здесь донимает не холод, а жара. Городок имеет около 5 километров в поперечнике, среди выжженной солнцем пустыни, которая на многие километры вокруг изрыта шурфами и карьерами. С одной стороны его вырыт огромный карьер, который сейчас превратился в свалку металлолома – сюда свозят отработавшую свое технику. По нему можно ходить как по музею старинной техники, и чьих-то несбывшихся надежд на быстрое обогащение. Впрочем здесь ходит много легенд о том как некоторые разбогатели очень быстро, наряду с рассказами типа: спрашивают у одного немца, который здесь уже 40 лет: «Ну что, как у тебя дела? ты имеешь какие-нибудь деньги от этого бизнеса?» Тот отвечает: «О да, я заработал деньги, уже 300 тысяч». – «За год?» – «О нет, с тех пор, как я приехал. Но скоро у меня будет много денег». И так он надеется с первого дня. Чтобы было понятно: средний заработок в Австралии 3000 австралийских долларов, что равняется 1500 американских долларов, т.е за год 36 тысяч, но некоторые имеют и по 300 тысяч, а этот чудак заработал их за 40 лет, и он не один здесь такой.

Добыча опалов нелегкий бизнес – во-первых нужен первоначальный капитал, чтобы приобрести: машину для бурения шурфов, бульдозеры, чтобы рыть карьер там, где в шурфе много опалов, затем машину для просеивания породы, это что-то наподобие подъемного крана с бочкой.

Вот такая машина и является символом города Кубер-Педи, она стоит на постаменте по трассе Аделаида – Дарвин, и практически все туристы едущие посмотреть Кингс-Каньон, и Улурю заезжают сюда, хотя единственной достопримечательностью, стоящей внимания, являются дома, выдолбленные в толще породы.

В этих искусственных пещерах не страшны ни холод, ни зной. Особенно впечатляет церковь, где на стенах и потолке из красной спекшейся породы, вкраплениями опалов создан причудливый орнамент. После посещения достопримечательностей туристы, как правило, заходят в многочисленные магазины по продаже опалов и других камней, где им впридачу к покупке насыпают горсть необработанной породы с вкраплениями опалов – на память. Осмотрев всё, мы воспользовались гостеприимством священника сербской церкви, который предложил нам переночевать в ней.

Также он предложил поужинать в сербском клубе, который расположен в соседней пещере. За ужином он рассказал об истории этого клуба и церкви. Сначала сербская община, которая насчитывает около 100 человек, вырыла пещеру под клуб, чтобы было где поболтать за кружкой пива, а уж спустя 5 лет, вспомнив «что не пивом единым жив человек», рядом вырыли в сопке и пещеру под церковь. Утром мы вышли на безлюдную трассу, но вскоре возле символа Кубер-Педи остановилась машина, и к своему удивлению мы услышали русскую речь. Мы, конечно же, подошли и познакомились с приветливой семьей, с которой до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Это Борис, Лина, Арон и Эля – они с Кавказа, но уже давно живут в Аделаиде. Несмотря на переполненную машину, они согласились нас подвезти до Аделаиды, но порекомендовали нам по дороге посетить Вулпену-Поинт, что рядом с городом Порт Августа. По дороге мы пару раз останавливались, и фотографировались на белоснежных соляных озерах, которых много в этих местах. Они напомнили мне весну в Казахстане, когда снег уже растаял, а на озерах еще лежит лед, по которому я бегал на самодельных коньках, несмотря на запрет мамы.

Ностальгия одаривает нас иногда и приятными воспоминаниями. Мы решили воспользоваться советом, и ребята оставили нас в Порт Августа, возле караван-парка, от которого легко выйти на дорогу к Вулпене. Владельцы караван-парка, или их предшественники, не были обделены фантазией. На его территории много причудливых скульптур, сделанных из старых запчастей паровозов (железная дорога рядом). Часть домиков составляли старинные пассажирские вагоны, здесь был даже миниатюрный зоопарк с кенгуру, которыми правда здесь никого не удивишь, а вот ослик вызывает умиление у посетителей.

Ещё удивляло разнообразие кактусов, посаженных на всей территории. Воспользовавшись удобствами караван-парка, мы по своему обыкновению заночевали в палатке за его территорией, а утром вышли на трассу.

Двести километров мы одолели за 5 часов, и перекусив, сразу же отправились на вершину горы, с которой – как нам сказали – открывается сказочный вид, особенно на восходе. Уже в полумраке мы взобрались на вершину, и с трудом нашли среди глыб площадку пригодную для палатки. Был май – последний месяц осени, плюс высота и ветер, поэтому мы решили развести костер, чтобы нагреть в нем камни, а затем положить возле себя. Это было небезопасно по двум причинам: 1) национальный парк – костры запрещены, 2) рядом кустарниковые эвкалипты, которые весьма огнеопасны. Но мы, приняв противопожарные меры, рискнули, и были вознаграждены комфортной ночевкой, и отделались только прожженным полом палатки. Проснулись мы, как только восходящее солнце стало золотить стволы эвкалиптов, и, делая зарядку, наблюдали, как медленно поднимается туман из гигантской впадины, образованной круглой грядой гор, обнажая дно этой чаши, примерно 10 километров в поперечнике.

Затем мы спустились и пересекли впадину, растительность которой оказалась на удивление разнообразной для такой маленькой площади. В ней, как в «Земле Санникова», был свой микроклимат, отличающийся от наружного.

А вот животные здесь гуляли самые обычные, страусы и кенгуру. Это место нам понравилось, хотя мы ожидали большего, наверное мы уже пресытились красотами Австралии… Но и при желании мы не могли дольше находиться в стране, наша виза без права продления истекала через неделю.

Мы отправились в сторону Мельбурна, откуда по договоренности с Дальневосточным морским пароходством «FESCO» нас должны были отправить на Новую Зеландию. В Аделаиде мы навестили наших новых знакомых, которые устроили нам экскурсию по городу и выступление на русском радио, где мы познакомились еще с несколькими симпатичными людьми. Русская община Аделаиды мне показалась самой дружной, не в пример раздробленным группам русских в других городах Австралии и Новой Зеландии.

За пару дней мы посетили светскую и церковные школы, спортклуб и другие места, где проходит общение русских людей. Благодаря широкому кругу общения, люди здесь меньше подвергнуты ностальгии. При церкви здесь есть клуб православных скаутов, где меня приятно удивила встреча с ребятами, которые меня помнили по встрече в Мельбурне, где я был два года назад на слете Австралийских скаутов.

Теперь немного об истории города Аделаида, который получил свое название по имени жены короля, который в то время правил в Англии. Это единственный город, который до сих пор строится согласно проекту, который составил его основоположник, генерал. Центр его представляет правильный квадрат, обнесенный парковой зоной, где нет никаких строений, через углы квадрата выходят широкие улицы, соединяющие центр с остальным городом, улицы которого спланированы с военной простотой. На улицах много зелени, пешеходных и велосипедных дорожек, по которым можно в тени деревьев дойти или доехать аж до ближайших гор. Также удивляет и обилие церквей на улицах. Вот пожалуй и всё, что я в могу рассказать об этом городе, который оставил у нас теплые впечатления, несмотря на то, что в последний день пребывания в нём у нас украли рюкзак!

Случилось это следующим образом: когда до отправления судна из Мельбурна оставалось три дня, я связался с пароходством для уточнения времени убытия, и тут меня ожидала неприятная новость – судно не будет заходить в Мельбурн, а отправится в Новую Зеландию из Брисбена в те же сроки. Но до Мельбурна 200 километров, а до Брисбена 2000 километров, это расстояние в оставшийся срок мы могли преодолеть только с водителем-дальнобойщиком, который едет и днем и ночью. Пришлось срочно искать место, откуда отправляются траки в нужном нам направлении. В этих поисках нам очень помог Саша, он родом из Казахстана, мы оказывается с ним лазили на одни и те же горы, но в разное время. Он тоже захотел пойти с нами по Америке, а для начала поехать в Новую Зеландию.

Трак-стоп мы нашли без труда, но под вечер машин было мало, и мы решили вернуться сюда рано утром, поэтому позвонили Федору, который давно приглашал нас в гости. Вскоре он за нами приехал, и мы приятно провели вечер за пельменями, которые приготовила к нашему приходу гостеприимная хозяйка. Эта семья переехала сюда давным-давно из Китая, и им интересно как живут сейчас люди в России. Пельмени, мягкая постель, все хорошо, но утром нас ожидал неприятный сюрприз – боковое стекло в машине, где лежали рюкзаки, разбито, а мой рюкзак исчез. Самое дорогое что в нем было – 3 видеокассеты с записью, все остальное не в счет: палатка, одежда – все восполнимо, а видеосъёмки – это то, чего ради я, собственно, и хожу.

Я бы сейчас отдал за них свою новую камеру, но, к сожалению, воры об этом не знали (но при желании могли бы мне вернуть, так как я написал на кассетах свой е-майл). Федор был тоже очень расстроен от того, что не загнал машину в гараж. Он позвонил в полицию, а также пообещал дать объявление в газету и радио, но результата не было. Вдобавок ко всему, из-за этого мы приехали на трак стоп только к 9-30 вместо 6-30 утра. Но нам повезло хоть здесь, нас согласился взять частник-дальнобойщик, правда он сначала ехал догружаться в Мельбурн, но обещал доставить нас в Бризбан вовремя. Больше ничего непредвиденного не случилось, и мы ступили на борт судна за час до отправления. Экипаж и капитан судна «Капитан Бьянкин» встретили нас хорошо, и бесплатно доставили нас в порт Тауранга Новой Зеландии. Огромное им за это спасибо, и конечно же руководству «FESCO».