Часть II. Решения 1 страница

Великий официант

Передо мной мелькало несметное количество людей. Все они были одеты в дорогие костюмы, сшитые, вероятно, на заказ. Люди с более мелким капиталом при себе, могли довольствоваться костюмами на время. Дамы расхаживали в платьях различных цветов. На их лицах присутствовали фальшивые улыбки. Такие же фальшивые, как и на моем лице в этот вечер.

Работа официанта в пятизвездочном отеле порой вызывает отвращение. Мой менеджер постоянно просит всех улыбаться, говоря, что улыбка “заражает” людей. Оно верно. Но мне трудно выдавливать улыбку, так как я заранее знаю о том, что она будет фальшива. Эта фальшивая улыбка должна присутствовать на моих устах весь этот вечер. Даже, если у меня паршивое настроение, улыбка не должна исчезать. Секрет официанта состоит в том, что он должен показать гостю, что посетитель – самый ценный и дорогой клиент для какого-либо учреждения. Заметьте, именно для учреждения. У самого официанта, обычно, отсутствует какая-либо мотивация для повышения рейтинга учреждению. Иногда приходится работать по шестнадцать часов, чтобы довольствоваться каким-либо скудным жалованием. Все ради чего? Ради того, чтобы выиграло учреждение. Нас использовали, как используют других людей. Официант – это человек без личности. Раб современности. Он должен подарить клиенту ощущение, что клиент – король, а сам официант – раб, исполняющий его желания. Клиент желает чувствовать себя на высоте, желает получить великолепное обслуживание, дабы почувствовать себя выше официанта. Это желание превосходства одного человека над другим прочно присутствует у людей с момента их зарождения на планете Земля.

Со времен начала работы официантом, я “пережил” сотни различных свадеб. Но сказать честно, я не могу припомнить ни одной, о которой я мог бы сказать: " Да, эта свадьба была просто потрясающей! ”. Хронологически все свадьбы проходили в таком порядке: помещение для приема гостей, церемония бракосочетания, вход в торжественный зал, танец жениха с невестой, дискотека. Помещением для гостей служит местом, где собираются все приглашенные и поглощают тарелочки с небольшим количеством пищи, чтобы пробудить еще больший аппетит в торжественном зале. Это одинаково во всех свадьбах. Почему? Потому что так принято. Танец жениха с невестой. Зачем он нужен? Это красиво? Бесспорно. Но этот танец выполняется на каждой свадьбе. Куда подевалась оригинальность людей? Почему на свадьбе обязательно нужно наесться и напиться? Потому что так тоже принято. Украшение зала должно быть оформлено по высшему уровню. Но если собрать всех приглашенных и спросить: “Зачем это все? ”, они обязательно скажут вам: “Потому что это традиция, так делают все”. Люди перестали задумываться над многими вещами. Все делается машинально. Как будто у всех есть готовый план действий на весь вечер.

Порой, бывали и более смешные казусы. Некоторые клиенты даже заказывали специальный набор вилок и ножей, а также специальных поваров. А затем на брифинге менеджер рассказывал нам о том, что проведение такой свадьбы оценивается в несколько сотен тысяч американских зеленых. И зачем он это говорил? Затем, чтобы подсознательно “внедрить” в наших головах идею о том, что никаких проколов быть в этот вечер не должно. Все должно быть на высшем уровне. Неважно, что у официантов не будет чаевых или слишком маленькая ставка на вечер. Главное, чтобы клиент был доволен. Почему так происходит? Почему даже каким-то вилкам и ножам, которыми ест человек, придается большая ценность, нежели человеческому потенциалу? Клиент переплачивает за украшения и дизайн, но не готов переплатить за физический труд официантов. Это и есть страсть к вещам, которая бесполезна и не имеет смысла, но многие ее придерживаются. Люди хотят показать другим, что они более богатые, респектабельные и авторитетные.

Теперь, если мы копнем еще более глубоко, поймем, что смысл всех бед и несчастий заключен в деньгах. Иногда официанты готовы прогрызть друг другу глотки, лишь бы не делиться со своим напарником. Обычно они мотивируют это тем, что напарник недостаточно работал, мало таскал подносов с остатками еды, пропадал на большое количество времени во время самого торжества. Опять все крутится вокруг денег. И тут мы подходим к самому главному. Оказывается, что если полностью отменить чаевые, вся мотивация официанта моментально упадет до нулевой отметки. Неужели вы думаете, что вам улыбаются в барах и ресторанах только потому, что официантам так хочется? Цель одна – сорвать неплохие чаевые. Вам дарят сказку, чтобы вы поверили в нее на время. Чтобы вы почувствовали себя на вершине этого пьедестала. Пьедестала почета. И вы, в знак своей благодарности, готовы отстегнуть какому-то жалкому официанту несколько зеленых, чтобы и он подумал, что вы, на самом деле, очень хороший человек.

Многие официанты мечтают о том, чтобы также отпраздновать свадьбу, как празднуют ее в пятизвездочном отеле. Но зачем? Затем, чтобы тоже почувствовать себя на высоте. Сейчас они на мели, но каждый в душе осознает, что в будущем он будет получать неплохое жалование и обязательно сделает что-нибудь нестандартное, чего до него никто не сделал. Что именно? А, ну да. Вероятно, он придумает новый танец. Или новый план на вечер – добавит еще развлекательных игр для гостей. Он также скажет: “на моей свадьбе будут присутствовать только самые близкие люди, с которыми я знаком лично”. Но уверяю вас, этого всего не будет. А если и будет, то такого человек можно смело записать в графу “закоренелый конформист”. Вы спросите меня “почему? ”. А я отвечу вам: “потому что так принято”. Принято делать то, что уже установилось, как традиция. Люди приходят на торжества и уже заранее знают, как оно будет выглядеть. Ничего нового, все точно такое же, как и раньше. Оригинальность умерла. В этом нет ничего плохого, но нет ничего и хорошего.

Сегодня был мой последний рабочий день на этом поприще “лакея”. Я зарекся больше никогда здесь не появляться. Теперь, когда у меня в подвале лежали несметные запасы зеленых, нужда в работе автоматически отпадала. Естественно, в глубине души мне было не очень приятно от мысли, что борясь со своими стереотипами и предрассудками, я пользовался теми же методами. Но вместе с тем, деньги в подвале должны были пойти на другие нужды. Они были предназначены для очень важной цели в моей жизни.

Я ловко лавировал между гостями в этот вечер, предлагая им различные напитки. Улыбка у меня была ехидная, вероятно, некоторые гости это даже замечали. Мне от этого не было ни тепло, ни холодно. Я знал, что мой последний день в пятизвездочном отеле не должен быть таким же, как и дни до него. Нужно было оставить какой-то след. При этом, след не должен был быть каким-то “приятным”. Многие люди работают над тем, чтобы поднять свою репутацию среди друзей и знакомых. У меня это уже было наоборот. Я стремился к личности человека с самой плохой репутацией. Меня должны были возненавидеть, потому что именно “плохие” поступки запоминаются лучше, нежели “хорошие”.

В этот вечер со мной также работал Генрих. У него можно было научиться некоторым вещам. Например, он никогда не улыбался. Иногда это даже пугало гостей, но улыбка от этого у него все равно не появлялась. Если я был теоретиком антиулыбки, то он практиковал ее. “Если ты действительно во что-то глубоко веришь, то зачем обманывать самого себя? Зачем делать то, что тебе даже не к лицу? Зачем улыбаться фальшивой улыбкой, зная, что она фальшива? ”. Это были его слова. И он не улыбался. Но я улыбался для интереса. Годами я работал над репутацией хорошего официанта, чтобы в один вечер рассеять все то, чего пытался добиться. Генрих знал про мою идею и полностью ее поддерживал. От этого на душе становилось еще веселее.

Вечер был в самом разгаре. Гости уже зашли в торжественный зал. На танцполе находился менеджер. Я стоял недалеко от этого места, ожидая, когда будет подан знак, что пора вытаскивать первое блюдо. Пока что, на сцене, скрипачи играли мою любимую зимнюю симфонию Антонио Вивальди. Все располагало мне в сегодняшний вечер. Я смотрел на официантов, они улыбались. И я тоже. Но я знал, что моя улыбка скрывает больший смысл, нежели их. Все мы делали это для какой-то цели и с определенным интересом. Но их интересы не совпадали с моими.

Менеджер подал знак, что время вытаскивать первое блюдо пришло. Я беру поднос, каждый мой шаг приближает меня к заветной цели этого вечера. Эйфория переполняет мою душу. Кто бы мог подумать, что человек может быть счастлив в момент, когда он потеет и тащит за собой этот несчастный поднос? А я был счастлив. Был счастлив больше невесты. Вместо четырех порций я беру одну и быстро направляюсь в зал. Меня пытался остановить помощник повара, намекая на то, что одну порцию в зал не выносят, но я смог от него увернуться. Выбегаю на центр танцпола вместе с порцией и начинаю руками поглощать ее. Менеджер смотрит на меня в шоке, мотает головой, а я спокойно подхожу к сцене и прошу у музыкантов подать мне микрофон. Все замерли.

- Господа! – начинаю я, обращая внимания на всех вокруг.

Все внимательно смотрят на меня. Даже официанты прибежали с кухни, вероятно, поняв, что что-то тут не так.

- Не думайте, что это часть какого-либо представления, - продолжаю я. – Я вот тут подумал и решил, что было бы полезно вам передать одну очень важную мысль, - подхожу к первому гостю.

- Скажите, зачем вы сегодня здесь?

Гость неловко приближается к микрофону:

- Сегодня свадьба моего друга. Я просто обязан здесь присутствовать.

- Хорошо, а вам она нравится?

- Да, а почему нет?

- Я не знаю. Я работаю здесь официантом уже несколько лет. Повидал сотни свадеб, но не видел ничего оригинального. Все проходит по одному и тому же сценарию. Позвольте, я угадаю сейчас, что будет дальше?

- И что же будет? – интересуется гость.

- Танец жениха с невестой! – с улыбкой отвечаю я.

Мне начинают аплодировать, как будто я являюсь тамадой этого вечера. Я спокойно кланяюсь всем. Менеджер смотрит на меня раздраженно, но тем не менее, не препятствует моему разговору.

- Я бы сказал, что все, что тут проходит, вызывает у меня печаль, нежели радость. Куда подевалась ваша оригинальность, господа? Почему вы празднуете такое знаменательное событие, как будто, вы являетесь какими-то запрограммированными машинами? Сколько похожих свадеб вы видели? Сколько таких свадеб вы еще увидите? Зачем вам все это? Забыть про ежедневные дела? Оторваться? Я уверен, что в глубине души вы понимаете, что никому из вас это не нужно, но, тем не менее, вы все равно идете сюда, чтобы поесть, попить, потанцевать. Это ваша цель жизни? Наслаждаться? Зачем вам все это?

- Кто ты такой, жалкий официант, чтобы нас судить? – звучит вопрос из зала.

- Я – такой же человек, как и вы. Только вы сегодня гость, а я - официант. И вы чувствуете себя на несколько уровней выше меня сейчас. Хотя, при выходе из этой гостинице, мы с вами будем выглядеть одинаково. Одинаковые люди, одинаковые потребности и привычки. Вы получаете зарплату в несколько десятков раз больше моей, но вместе с тем, сегодня вечером мы оба будем спать с женщиной, чтобы удовлетворить наши животные потребности. То, что вы выглядите лучше меня сейчас, не дает вам повода чувствовать себя выше. Люди равны...

Я не закончил свою дискуссию, как увидел, что этот мужчина подбегает ко мне со стулом. Я вовремя уклонился. Он пытается врезать мне, но я оказываюсь проворней и быстрей, и наношу ему хук правой. Тренировки бокса не прошли даром, он падает на пол. Тут уже подбегает менеджер, а также два охранника, которые скручивают меня и ложат на пол лицом вниз. Я улыбаюсь, цель достигнута.

Меня притащили в кабинет главного менеджера. Посадили за стол. Передо мной сидит его заместитель, которого зовут Арни. Арни никогда не улыбается, несмотря на то, что просит нас постоянно улыбаться. Из всех менеджеров его я не терплю больше всего. Впрочем, как и другие официанты.

- Что это было сегодня? Кем ты себя возомнил? – спрашивает Арни.

- Разве то, что я сказал сегодня, не является правдой? – интересуюсь я.

- Ты здесь никто, чтобы высказывать свое мнение. Ты обычный официант, таких, как ты – тысячи.

- Знаешь, Арни, я уже сотни раз слышал от различных начальников эту фразу. Она у вас встроена в мозгах, что ли? Зачем ты мне угрожаешь? Вместо того, чтобы критиковать меня, посмотри на себя. Ты совсем обрюзг, протираешь целыми днями штаны в этом кабинете...

Арни накидывается на меня и начинает избивать.

- Врежь мне еще, еще! – выкрикиваю я.

Он лупит меня, как только может. Я не отвечаю ему, хотя, уж очень хочется врезать ему в челюсть. Но у меня другой план. Мое лицо уже все в крови, я все равно кричу, чтобы он продолжал меня бить. В этот момент входит главный менеджер. Жаль, что я не видел выражения его лица, когда он вошел. Арни отпрыгнул от меня.

Я быстро поднимаюсь, открываю дверь кабинета и начинаю бежать изо всех сил. За мной выбегают главный менеджер и Арни. Но они не успевают меня поймать. И с окровавленным лицом я вбегаю в торжественный зал. Гости с ужасом смотрят на меня, спрашивая, что случилось. Я с испуганным голосом говорю им, что меня избил менеджер. Все в шоке, музыка перестает играть. Гости начинают проклинать это место. Люди берут свои вещи и быстро направляются к выходу. На входе в зал главный менеджер пытается всех успокоить, утверждая, что произошло недоразумение. Но его никто не слушает. Вечер сорван.

Во избежание суда, иск в который я мог бы подать после случая со мной, отель обязался выплатить мне немалую компенсацию. Арни, хоть и не уволят, но понизят в должности до супервайзера. Не думаю, что после такого он быстро отойдет. Теперь его имя будет запятнано на долгое время. Что же касается меня, то я был доволен своим последним днем, хотя и ощущал некую физическую боль после произошедшего. Но меня это уже не напрягало. Теперь я стал еще более свободным, чем раньше. Я получил некую внутреннюю силу, которую человек приобретает только тогда, когда знает, что ему уже нечего терять. В такие моменты человека уже ничего не волнует. Он может спокойно подойти к своему начальнику и высказать все, что он о нем думает. Нет ни боязни, ни страхов. Мне кажется, что именно с такими мыслями и стоит шагать по жизни. В конце концов, местоимение “Я” должно писаться с большой буквы.

Вечерняя прогулка

Вечером следующего дня мы с Генрихом вышли прогуляться по городу. Был легкий ветерок, ночные фонари горели тусклым желтым цветом. Не было ничего приятней ходить по ночным улицам нашего района, когда каждый переулок напоминал нам о каком-то личном событии.

- К, ты становишься все более раскрепощенным, мне это реально нравится, - говорил Генрих.

- В последнее время у меня ощущение, что мне все по плечу. Что я все могу и все умею. Кажется, что я постиг смысл бытия, - отвечал я.

- И в чем же он заключается, по-твоему?

- В том-то и дело, Генрих. Смысла никакого нет. Чтобы ты ни сделал, где бы ни работал, куда бы ни ездил – все абсолютно ничтожно.

- Это логично.

- Да, но у меня реально начинает пропадать вкус к жизни. Чувство, что я уже обо всем знаю. Как будто мне не двадцать пять лет, а восемьдесят. Чувствую себя стариком, который уже всего достиг и которого ничем не удивишь в этой жизни.

- Что же ты собираешься делать, К?

Я глубоко вздохнул. Что можно было ответить на такой вопрос. Вариантов было не так уж и много.

- Не знаю, Генрих... думаю, каким-нибудь образом сменить обстановку. Поехать куда-нибудь.

- В Европу?

- К черту Европу! Люди платят огромные деньги, чтобы сфотографироваться рядом с Эйфелевой башней, хотя, почему бы им не поехать в Париж с целью сфотографироваться с каким-нибудь канализационным люком? Это страсть к вещам. Я хочу духовности.

Генрих что-то подумал, затем улыбнулся и сказал:

- В таком случае, К, нам нужно поехать в Пермь!

- В Пермь?! – переспросил я. – А что там в Перми? У тебя там есть знакомые?

- Нет, конечно, - отвечал Генрих. – Но мы познакомимся.

- Ты сейчас это говоришь серьезно?

Генрих рассмеялся ехидно.

- Конечно, серьезно, К! Заказываем завтра билеты и летим в Пермь на соискание приключений. Что может быть круче этого? Захватим с собой еще Диму и Борю.

О да! Неужели это происходит наяву? Мы совершаем нестандартный поступок. А жизнь без правил – реально заразительная штука. Но тут я задумался о Кате. И поспешил высказать это Генриху.

- Стой, стой! А как же Катя?

Генрих странно посмотрел на меня.

- Ты о чем, К? При чем тут Катя? Катя остается тут, а мы летим в Пермь развлекаться. Ты же, скажешь ей, что летишь навестить своих родственников.

- Ты не понял, Генрих, - поник я. - Я не собираюсь изменять ей!

Генрих остановился и взялся двумя руками за меня.

- К, ты хочешь быть счастливым в жизни или умным? Если ты выбираешь первое, то тогда придется свернуть все предприятия относительно Перми. Но только подумай! Зачем отказывать своему животному инстинкту? Зачем пытаться спрятаться за маской того, кем ты не являешься? Ты должен стать на другой путь. Иметь желание быть “умным”. Да, в некоторой степени ты становишься сволочью, но, тем не менее, ты не обманываешь свои инстинкты. Мужики, по природе своей полигамны, а вот женщины, наоборот, моногамны. Тем более, у вас с Катей и так “свободные” отношения, или я не прав?

Я вспомнил слова Петра, который говорил, что я не исключение из мужчин. “Интересы у мужчин схожи”.

- Да, ты прав, Генрих. Но я не думаю, что Катя такая, как ты себе ее представляешь.

Генрих вздохнул.

- А какая, К? Она - не животное? Она – элементарная самка с немного повышенным интеллектом. Но в целом, она такая же женщина, как и другие. И между ног у нее находится то же, что и у других самок вокруг.

- Только не надо ее оскорблять, Генрих, - заявил я. – Мне это не нравится.

Генрих приспустил свой пыл.

- Хорошо, К. Пусть будет по-твоему. Ты уже взрослый человек, а я – не тот, кто строит твою судьбу. Ты и сам вправе выбирать себе приоритеты. Но в Пермь мы все равно летим, - с улыбкой закончил Генрих.

Я снова заулыбался. Конечно же, мы летим. Уже не первый год я мечтал оказаться на русских просторах. Вновь почувствовать этот “русский дух”. Дух, который нельзя заменить ничем. Ничто не может заменить любовь к Родине. И даже, несмотря на свой атеизм, нельзя полностью заявить, что я являлся антидуховным человеком. У меня просто была своя духовность. Мы не должны забывать о своих корнях. Люди, которые это делают, вызывают у меня жалость и отвращение. Отказаться от своих корней – это все равно, что похоронить себя заживо.

Я смотрел на Генриха и думал о том, как он сумел сохранить этот русский дух в себе? Как по прошествии такого количества времени, что он жил вне Родины, у него осталась любовь к традициям русского народа? Это было что-то невероятное. Я не мог себе это объяснить. Вероятно, это было что-то свыше. Ничто не может убить русский дух в душе настоящего русского человека. Многие теряют этот дух, когда перебираются в другую среду обитания. Они пытаются быть похожими на тех, кто их окружает. Но это было не про нашу компанию. Поэтому с точностью я могу заявить – в день, когда мы потеряем наш русский дух, мы перестанем существовать, как личности.

Разговор с Катей

Весь следующий день я провел в нервозном состоянии. Генрих позвонил мне еще с самого утра и сказал, что Дима и Боря поддерживают идею поездки, и согласны на выезд в ближайшие две недели. Генрих посоветовал не задерживаться с решением по поводу даты отъезда. Но я все еще сомневался по поводу себя. Говорить ли о предстоящей поездке своему брату? И что сказать Кате? Особенно, меня волновало последнее. Несмотря на то, что я еще ничего не совершал, это было похоже на “мыслепреступление”, как в романе Оруэлла “1984”. Мне не хотелось рвать отношения с Катей только из-за каких-то приключений в Перми. Поэтому, после долгих и глубоких раздумий, я все-таки отказался от идеи говорить ей правду. Остановился на том, что нужно срочно навестить родственников в России.

Гораздо другая ситуация была в отношении Петра. Мне все казалось, что он, как будто знает, что я собираюсь куда-то уезжать. И вот за обедом, он задал мне необычный вопрос.

- На какое время ты собираешься уехать?

Я даже немного растерялся. Откуда он мог знать, что я собираюсь уезжать? Мой брат удивлял меня все больше.

- Откуда ты знаешь, что я куда-то собрался? – с интересом спросил я.

- Я подслушал утренний разговор с Генрихом, - отвечал Петр. – Но ты не волнуйся, я просто интересуюсь. Я с вами не поеду, так что, по этому поводу ты можешь быть спокоен.

Я опустил голову. Слова брата были сказаны как-то сухо, и ощущение вины вдруг нахлынуло на меня. Но потом я подумал, что в этом ничего такого нет.

- Да, мы собираемся ехать в Россию. А точнее, в Пермь. Для поиска приключений и нового обретения чувства русского духа, которого мне так не хватает в последнее время. Я уже десять лет не посещал русскую землю. Так что, думаю, ты меня понимаешь.

- Конечно, понимаю, брат, - отвечал Петр. – А что в отношении Кати?

Я был уверен, что этот вопрос будет задан братом. Он, как будто, искал пути уязвить меня в чем-то. И у него, без сомнения, это хорошо получалось.

- Кате не за чем знать лишние детали поездки. Я только скажу ей, что собираюсь навестить своих родственников.

Петр посмотрел мне в глаза. Я тоже не отводил от него своего взгляда. Чувство вины напрочь улетучивалось от меня. Он смотрел на меня секунд тридцать, затем отвел взгляд и сказал:

- Молодец, брат. Я бы поступил точно также...

После этих слов я встал и пошел в свою комнату, закрыв ее на ключ. Чтобы не терзать себя какими-либо сомнениями, я набрал номер авиакомпании и заказал билеты в Пермь на ближайший вторник. Это было резкое решение, но оно было четким. Не было смысла сидеть и сомневаться в правильности действий. Через пару минут я перезвонил Генриху и сказал, что билеты уже заказаны. Можно паковать чемоданы.

Вечером я договорился о встрече с Катей. Я готовился подавлять свои чувства, если она заподозрит что-либо неладное. Мы встретились около ее дома. Она была в летнем желтом сарафане, который немного развевался на ветру. И снова ее улыбка, ее волосы, производили неизгладимые впечатления. “Приятно владеть такой женщиной”, - думал я. Ее настроение передалось мне, и мы отлично провели вечер. Когда на обратном пути мы подходили к ее дому, она предложила мне зайти к ней.

- Никого нет дома. Родители уехали. Не хочешь ко мне?

- Да почему бы и нет? С удовольствием! – ответил я.

За чашкой чая мы начали обсуждать короткий рассказ одного известного южноамериканского писателя. Катя рассказывала мне о том, что рассказ написан в форме эссе, без какого-либо сюжета, но повествует о некой всемирной библиотеке, в которой собраны все книги человечества.

- Большинство книг библиотеки абсолютно бессмысленны, так как они представляют собой комбинаторный перебор всех возможных вариантов двадцати шести знаков латинского алфавита, - рассказывала Катя. – В библиотеке также нет двух абсолютно одинаковых книг. Они могут отличаться даже одним знаком, но все равно, будут уже разными.

- Довольно интересно, - соглашался я. – Откуда ты узнала про этого писателя?

Катя подсела ко мне на колени.

- Ты меня недооцениваешь, К. Ты же знаешь, я – книжный червь.

Меня улыбнул ее ответ. И тут я вновь посмотрел на нее, оценивая ее как будто заново. Я не отводил от нее глаз. Она также. Если меня все так в ней привлекает, так чего же мне не хватает? Каких-то новых ощущений? Но какие ощущения я могу получить от секса с другой женщиной? И будут ли новые ощущения такими же, как с Катей? Многие мужчины пробуют что-то новое, чтобы убедиться в том, что старое гораздо лучше и приятней. Но я не хотел, чтобы у меня было точно также. И вот только сейчас я понял кое-что важное, когда смотрел в ее глаза. Нет ничего приятнее верности и уважения к любимому человеку. Да, человек всегда стремится удовлетворить свои животные потребности, но даже у такого животного должны быть какие-то идеалы. Должно быть что-то, во что он глубоко верит в своей жизни. И это что-то должно идти с ним всю жизнь. Ведь если не существует точки опоры, то невозможно и двигаться равномерно. Без опорной веры в свои идеалы, человек становится душевным калекой и не может продолжать свою жизнь, как полноценный член общества.

- Катя, - начал я. – Я еду в Россию на пару дней. Еду в Пермь.

Она немного удивилась, когда я сказал ей это.

- А... у тебя там какие-то родственники?

- Нет, - отвечал я. – Я еду туда для черпания духовности для того, чтобы продумать один сценарий для моего будущего фильма.

Катя слезла с меня, присела в кресле.

- И с кем ты едешь? – поинтересовалась она.

Я привстал, подошел к окну.

- Я еду со своими друзьями.

Последовала минута молчания. Я понял, что такой расклад ее не очень радовал.

- Катя, я мог бы тебе соврать, сказав, что я еду к своим родственникам, но я не стал этого делать. А знаешь почему? Потому что у меня есть какие-то идеалы в этой жизни. Мои друзья едут для соискания приключений, для встречи с новыми девушками. Я этого не ищу. Моя цель поездки – получение вдохновения от русского духа, который поможет мне обдумать мой сценарий. Это как наркотик. Этот наркотик я не принимал уже десять лет. И мне он крайне необходим. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Катя встала и подошла ко мне сзади, чтобы обнять меня. Затем шепнула мне на ухо.

- Я тебя прекрасно понимаю и доверяю тебе. Ты стал для меня неотъемлемой частью жизни. Порой мы с тобой ссоримся, но все это незначительно на фоне чего-то большего. Ты мне нужен также, как и я – тебе.

Я повернулся к ней. Легким движением руки провел своей рукой по ее мягкому лицу. С ее глаз полились слезы. Но это не были слезы грусти, это были слезы радости. Я стал ее целовать, она меня тоже. Расстегнул ее платье, которое легко спало с ее прекрасного женского тела. И вновь я почувствовал ее запах, он мне казался приятным. И ощущение того, что я обладаю этой прекрасной женщиной, еще больше возбуждало меня.

В киностудии

В воскресенье я явился в киностудию вместе со сценарием. Намечалась некая беседа с Крисом. Меня поприветствовала его секретарша, которая немного удивилась моему простому виду. А чего она ожидала? Великие идеи рождаются только у простых людей. Богатым нет никакого дела до этого. Я гордо проследовал в кабинет Криса.

Кабинет был обставлен очень дорогой мебелью одной известной скандинавской фирмы. Крис сидел в кресле, но когда я зашел, он привстал, чтобы поздороваться со мной, пожав мне руку. Я сразу почувствовал, что контролирую ситуацию.

- Скажите, Крис, а зачем вам такая дорогая мебель в кабинете?

Он покорно улыбнулся и ответил:

- В нашем бизнесе все должно быть по высшему разряду, вы так не думаете?

- Нет, не думаю. Иначе, пришел бы сюда в токсидо.

Выражение Криса после моей фразы выражало растерянность. Но я нисколько не смутился, поняв несколькими минутами ранее, что я контролирую ситуацию.

- Позвольте предложить вам чай, К!

- С удовольствием! – согласился я.

Я уселся в кресло напротив кресла Криса. Он приказал секретарше заварить крепкого чая. Я, в свою очередь, достал сценарий и положил его на стол. Крис подошел к столу и присел.

- Все-таки, вы решились на сотрудничество именно с нами, - начал Крис. – Что же, мне это очень нравится. Вы сами понимаете, что в наше время очень трудно соискать таланты. Как вам пришла идея такого сценария?

Я смотрел на Криса, на его ехидную улыбку.

- Я не раскрываю своих тайн, - с улыбкой ответил я.

- Ну, хорошо, К. За ваш сценарий я предлагаю оплатить вам все оставшиеся годы учебы в университете. Как вам такая идея?

Я раскинулся в кресле.

- Никак... я ухожу из университета. Этот сценарий не продается. Но я согласен быть режиссером своего фильма, если вы хотите со мной работать.

Крис начал мотать головой. Такая идея явно ему не нравилась.

- Вы не обучались режиссерскому мастерству. Какое у вас может быть представление о режиссуре?

- Вы правы, Крис, - соглашался я. – Но я также не обучался писать сценарий, но он перед вами, написанный по всемирному стандарту. В наше время очень легко всему обучиться и самому, разве не так?

- А вы смышленый парень, К. А что если мы не согласимся с вашими условиями?

Я спокойно на него смотрел. В этот момент меня не удивил бы ни один его вопрос. Поэтому и мои ответы были адекватны тому, что спрашивалось.

- Есть и другие киностудии, Крис. И я уверен, что они согласятся на мои условия.

С его лица не сходила ехидная улыбка. Он встал, обошел свой стол, чтобы подойти ко мне сзади. Затем наклонился и шепнул на ухо:

- Вы слишком самонадеянны и уверены в самом себе, мой друг. Но в нашем мире все решают деньги. И для того, чтобы был снят фильм по твоему сценарию, требуются средства. И эти средства предоставляю именно я, а никто либо другой. И никакая уважающая киностудия не будет брать какого-то самоучку в качестве режиссера, выделяя ему бюджет только лишь потому, что он самоуверен в себе. Я не рискую. И ты, дорогой мой друг, не исключение. Так что, если у тебя нет бюджета, чтобы снять фильм по собственному сценарию, можешь забирать свою идею и катиться к черту отсюда!

“Какая бурная речь”, - думал я. Но ни одного толкового слова. Я предполагал, что получу такой ответ. Но у меня был запасной вариант. И по правде, запасной вариант устраивал меня гораздо больше, нежели основной. Опять на пути к чему-то высшему лежала проблема денег. Как ни печально, но с системой можно было бороться только ее же методами.