Фрагмент и цикл как типы худ. ед-ва

Термин фрагмент употребляется по крайней мере в двух зна­чениях: 1) отрывок из литературного произведения (часть текста), 2) литературный жанр, характеризующийся, с одной стороны, внеш­ней незаконченностью, с другой, — качеством художественной це­лостности и внутренней завершенности.

Слово «фрагмент» прочно закрепилось и за отрывками тек­стов, составившими внушительный фонд литературы древности. В той или иной степени фрагментарны элегии Архилоха, стихотворения Анакреона.

Неполнота и фрагментарность сохранившихся для читателей-потомков литературных произведений античности, раннего и позд­него Средневековья способствовали появлению множества мисти­фикаций.

Как самостоятельный жанр фрагмент получает распростране­ние и теоретическое обоснование в эпоху романтизма. «Многие произведения древних стали фрагментами. Многие произведения нового времени — фрагменты с самого начала», — писал Ф. Шлегель. Представления романтиков о мировом универсуме и всеобщей взаимосвязанности явлений как «частичек» бытия, о свободе твор­чества и близости художника к жизненной правде способствовали признанию и упрочению этого жанра.

Характерный пример — творчество Новалиса (псевдоним Ф. фон Гарденберга). Все свои произведения Новалис предназначал для одной грандиозной книги, своего рода новой Библии в стихах и прозе, причем прозе и научной, и художественной. Поэтому у Но­валиса нет законченных произведений.

«Генрих фон Офтердинген» (роман Новалиса) представляет собой особый жанр фрагмента, незаконченность которого входила в замысел автора. Однако произведение можно считать целостным, с точки зрения читателя. Как жанр фрагмент самодостаточен. По мнению Ф. Шлегеля, фрагмент, словно маленькое произведение искусства, «дол­жен совершенно обособляться от окружающего мира и замыкаться в себе, подобно ежу».

Все же наиболее полно раскрываются выразительные возможно­сти фрагмента, когда он входит в некий контекст. Таким контекстом может быть жанровая традиция.

В литературном фрагменте как бы идеально воплощается идея бесконечности и разнообразия мира. В то же время чтение такого текста предельно обостряет восприятие этого мира как «неполно­го», что побуждает сотворчески «восстанавливать» связи части и целого. Фрагмент пассивно отражает стихийность бытия и воспри­нимается как принципиально открытая стилисти­ческая конструкция: поп finite

В стихотворении Пушкина «Когда за городом, задумчив, я бро­жу...» последний стих фактически оборван: «Стоит широко дуб над важными гробами, /Колеблясь и шумя...». В сознании читателя воз­никает мысль о вечности и глубине жизни, о таинственной связи явлений, недоступной человеку как смертному существу. Подобная отрывочность (фрагментарность) литературных произведений, а так­же связанная с ней недоговоренность особенно присущи лирике. Представление о лирическом произведении как отрывке иногда на­меренно манифестируется самими поэтами: «Невыразимое» В. А. Жу­ковского, «Осень» А. С. Пушкина (оба стихотворения имеют подза­головок: отрывок).

Фрагментарность (в широком смысле) лирических произведе­ний в немалой степени способствует их объединению поэтами в целостные художественные ансамбли, их циклизации: «Цветы зла» Ш. Бодлера, «Стихотворения в прозе» И. Тургенева, «Тайны ремес­ла» А. Ахматовой и др.

Понятие литературного фрагмента соседствует с понятием художественной миниатюры, вообще малого жанра, например афо­ризма. Яркими примерами могут служить «Фрагменты апокрифиче­ского Евангелия» X. Л. Борхеса или «Опавшие листья» В. В. Розанова. Близки к фрагментам твердые формы восточной поэзии, например японские танка или хокку.

Однако по-своему фрагментарными могут быть и крупные про­изведения различных жанров: поэмы, повести, романы, а также та­кие художественные образования, как стихотворные и прозаические циклы, сборники и «книги». К их числу относятся роман Э. Т. А Гоф­мана «Житейские воззрения Кота Мурра», «Русские ночи» В. Ф. Одоев­ского, «В поисках утраченного времени» М. Пруста, «сборные» книги X. Л. Борхеса, роман А. И. Солженицына «В круге первом».

Фрагментарность, состоящая в том, что в произведении соеди­няются элементы реальности, в обычном представлении разительно отдаленные друг от друга, органично сочетается с монтажной ком­позицией. Нередко истоки фрагментарности высказывания — в спон­танности художественной рефлексии, обращенной на самого субъекта творчества.

Фрагмент как литературный жанр может подчеркивать гротеск­ность повествования. Стройное изложение событий внезапно пре­рывается, что может быть мотивировано, например, порчей, про­пажей рукописи. Так, в повести Гоголя «Иван Федорович и его те­тушка» читатель знакомится только с первой частью произведения, вторая пропала по вине безграмотной старухи, растаскавшей поло­вину «тетрадки» на «пироги».

В литературе постмодернизма фрагментарность часто становится важнейшим принципом композиции и сочетается с увлечением интертекстуальностью. Так, небольшой рассказ В. Пелевина «Ре­конструктор» вмещает в себя множество реминисценций из самых разных текстов (Евангелие, «Римские деяния», народные сказки: жития Преподобных Петра и Февронии, сочинения Гоголя, Гофма­на, Достоевского и др.). Интертекстуальные мотивы усиливают впечатление фрагментарности повествования.

***

Под литературным циклом (греч.: kyklos — круг, колесо) обыч­но понимается группа произведений, составленная и объединенная самим автором и представляющая собой художественное целое. Ли­тературный цикл распространен во всех родах словесно-художест­венного творчества («Снежная маска» Блока, «Маленькие траге­дии» Пушкина, «В поисках утраченного времени» М. Пруста) и исторически является одной из главных форм художественной цик­лизации (объединения) произведений наряду с другими ее форма­ми: сборником, антологией, книгой стихов и т. п.

Первые серьезные попытки осмысления природы циклизации в лирике принадлежат самим творцам поэзии, впервые осознавшим это явление как новое качество словесно-художественного творче­ства, в России — В. Брюсову, А. Белому, А. Блоку.

Согласно кон­цепции А. Белого, цикл призван «облегчить» доступ читателя к це­лому; отдельное стихотворение мыслилось не как самостоятельное, но как часть целого. Художественный образ мира создавался поэта­ми рубежа веков не столько отдельными произведениями (текста­ми), сколько «ансамблями» произведений (контекстами), поэтому в ходу были не только малые, но и большие формы лирического творчества: лирический цикл, лирическая поэма, книга стихов.

Таким образом, лирический цикл понимался поэтами рубежа веков как целостность, равная «большому стихотворению», состоя­щему из отдельных частей. Не удивительно поэтому, что в творче­ской практике поэтов той поры встречались попытки прямого отож­дествления цикла с жанрами большой эпической или лиро-эпической формы. Существует предположение, что цикл «Снежная маска» Блок первоначально намеревался назвать поэмой, а поэму «Двенадцать» — циклом².

Итак, в конце XIX — начале XX в. понятия цикл и циклизация прочно входят в литературно-критическое сознание. Под лириче­ским циклом стала подразумеваться такая совокупность взаимосвя­занных между собой стихотворений, которая была способна вопло­тить целостный взгляд на мир («поэму души», «поэтическую идео­логию», «роман» или «трактат» в стихах), выразить художественную волю автора.

Новейшие исследователи склонны рассматривать лирический цикл как «новый жанр, стоящий где-то между тематической подборкой стихотворений и поэмой, как «авторский контекст», в ко­тором «единство стихотворений обусловлено уже авторским замыс­лом», в котором «отношения между отдельным стихотворением и циклом можно рассматривать как отношения между элементом и системой». К числу обязательных признаков цикла относятся также авторское заглавие и устойчивость текста в нескольких изданиях.

Сложной проблемой является целостность художественного цикла. Вопрос можно поставить так: следует ли считать цикл таким обра­зованием, которое по своим внутренним свойствам приближается к самостоятельному литературному произведению, а отдельные про­изведения, входящие в цикл, значимы только как части целого? Ответить на него утвердительно или отрицательно невозможно по той причине, что циклические образования разнокачественны. Одни циклы близки к целостным произведениям (например, у Блока), другие представляют собой более свободные объединения («Послед­няя любовь» Н. Заболоцкого).

Все же есть разница между целостностью любого цикла и от­дельного произведения. Целостность цикла, как правило, вторична по своему происхождению и создается как бы на основе первичной целостности составляющих его произведений — при условии сохра­нения последней. Получается своеобразная двухмерность цикла: от­носительное равновесие частей (отдельных произведений) и целого (всего цикла).

Очевидно, цикл близок к синтетическим жанрам, где взаимо­действуют различные жанровые начала, скажем, «поэмное» и «ро­манное». Отсюда вытекает подчас непредсказуемый художествен­ный эффект (по сравнению с произведениями, выдержанными в одной жанровой традиции).

В эпических циклах такая целостность нередко возникает благо­даря сквозному метасюжету, который в отдельно взятом произве­дении выявляется недостаточно четко. Так, в последовательности произведений, входящих в «Повести Белкина» Пушкина, выстраи­вается метасюжет, связанный с взаимодействием противоположных начал: мужского и женского, русского и иностранного, моцартианского и сальерианского, сакрального и инфернального, в конечном счете, живого и мертвого, как проявления онтологически глубоко­го всеединства бытия.

Значение цик­ла также превышает сумму значений составляющих его элементов, а множество отдельных лирических произведений в цикле имеет значение не складывания, но объединения.