Глава 36. – Господи, Карсон, прекрати

– Господи, Карсон, прекрати! Ты же так кому-нибудь мозги вышибешь.

Бравада, конечно, показная. Сердце грохотало, как сабвуфер на танцполе. Я ринулась к Тейлору, пользуясь случаем скрыть свой ужас. Заметив страх на моем лице, Шакал поймет, что я его видела.

– Он же в порядке? – Говорил Карсон не совсем уж безразлично, но вполне себе обыденно. Вроде как «никто не пострадал, так чего волноваться?»

Затем двинулся ко мне расслабленной походкой, настолько не похожий на себя, что я еле сдержалась, чтоб не отшатнуться.

– Да ладно тебе переживать, – заметил стажер. – Полиции осталось только зайти и взять Братство, а нам вот-вот притащат Алексис. Я забрал их силы. И даже если ей удастся сбежать, мы ее выследим. Все в порядке.

– В порядке? – эхом повторила я, сбитая с толку и напуганная.

Это даже не «не все в порядке». Тут вообще никакого порядка не наблюдается. Этот человек – не тот Карсон, с которым я провела последние двое суток.

– Карсон, дай мне разорвать вашу с Шакалом связь. Сейчас же. – Как бы нелогично это ни выглядело, я прошептала конец фразы, словно так призрачный паразит меня не услышит. – Пока ты еще хоть немного контролируешь ситуацию.

Стажер перехватил мою руку и с усмешкой притянул меня ближе:

– Я полностью себя контролирую. Давай покажу.

Удерживая его на расстоянии вытянутой руки, я закрылась отражающими щитами:

– Да послушай себя! Ты пытаешься поцеловать меня в комнате, полной призраков, с шестью бессознательными телами на полу. По-твоему, это нормально?

По-прежнему держа руки у меня на талии, Карсон чуть отодвинулся, разглядывая мое лицо:

– И из-за такой ерунды ты поставила психические щиты?

– А ты можешь меня в этом упрекнуть? Я на сегодня свой лимит гадостей исчерпала.

Карсон взял меня за руки и чуть сжал, словно извиняясь:

– Я просто пытался тебя защитить и понятия не имел, что еще делать. Дейзи, все вышло лучше, чем я предполагал.

– Ага, если забыть, что теперь ты одержим самопровозглашенным полубогом!

– Никем я не одержим! – Он стиснул мои руки и отвел от распростертого Тейлора. – Я чувствую Шакала на задворках сознания, но он мной не управляет. Может, дело в моей способности проводить и преображать разные виды энергии. – Карсон неверяще усмехнулся. – Черт, может, Магуайр это предвидел, когда предложил меня, хотя, пожалуй, я слишком хорошо о нем думаю.

– Карсон, – позвала я, пытаясь вернуть его с небес на землю, – ты сейчас сам на себя не похож.

– С чего ты взяла? Я уже забыл, каково это быть собой. Не чувствовал себя нормально со дня смерти мамы. – Он снова рассмеялся с неподдельной радостью. – Я ее чувствую. Душа моей мамы у тебя в кармане. Прямо готовое название для песни, да?

Жизнерадостный Карсон мне не нравился. Он совершенно на себя не походил.

– Теперь такое поведение может стать для меня нормой. – В упор не замечая моего напряжения, стажер шагнул ближе, обнял меня и кивнул в сторону валяющихся без сознания миньонов. – Именно этим мы сможем заниматься. Творить добро, останавливать зло. Все то невероятное, чему твоего дружка-агента не учили. А вот мы теперь умеем.

Он говорил серьезно и искренне – и это выглядело так неправильно. Где-то в глубине души я гадала: что бы я ответила, не сиди внутри него Шакал, и не лги мне столько Карсон? Наверное, то же самое, только было бы больнее.

– Нет, Карсон.

– Почему? – Он прижал меня так, что пришлось отклониться назад, чтобы видеть его лицо. – Идем со мной, Дейзи. Подумай, сколько всего хорошего мы можем сделать.

«Гуднайты не убегают».

Не знаю, откуда возникла эта мысль. Вероятно, даже какая-то тень нашептала. Но так оно и есть на самом деле. Я девчонка, привыкшая встречать проблему лицом к лицу.

– Или ты можешь остаться, – предложила я, понимая, что надо как-то его переубедить.

– Не могу. – Карсон обхватил ладонью мой затылок, прижавшись лбом к моему лбу. – Выходит, нам придется расстаться.

Прямо как Хамфри Богарт и Ингрид Бергман на летном поле в «Касабланке». Вот только там Рик не целовал Илзу на прощание так, словно последний раз в жизни.

Вот это уже походило на настоящего Карсона. Не легкомысленный или властный, или самонадеянный… Ладно, может, и самонадеянный – ровно настолько, насколько нужно. Поцелуй вышел глубоким, яростным и немного отчаянным, словно Карсону нужно было выпить все, иначе больше он не получит.

И поцелуй длился. Длился, пока в груди не расцвела боль утраты. Пока я не ощутила вкус дыма и песка.

В ужасе я отпрянула. Карсон непонимающе посмотрел на меня и встревожился сам:

– Что?

Я ухватила сзади его рубашку и, вывернувшись из объятий, задрала ткань, чтобы увидеть татуировку.

От неожиданности Карсон даже не попытался меня остановить. А теперь уже я замерла как вкопанная.

Нарисованный шакал разросся, покрывая уже всю спину. Его голубые глаза сияли точно драгоценные камни. Тварь подмигнула, мол, я тебя видела. Слышала. Пробовала на вкус.

Я издала полный ужаса и отвращения звук. Не стала ничего придумывать, просто ухватила татуировку, словно могла оторвать ее. Рисунок немного отошел по центру, будто обгоревшая на солнце кожа, затем резко вернулся на место. Шакал зарычал, оскалив сверкающие зубы, и магический удар отбросил меня с такой силой, что я отлетела на пол и еще проехалась по нему.

– Дейзи!

Когда у меня прояснилось в глазах, я увидела, что Карсон ошеломлен не меньше моего. Но за ним высилась тень Шакала – огромная, смеющаяся и торжествующая.

Не поднимаясь, я поползла прочь сквозь завихрения призрачного тумана. Раньше от него просто покалывало кожу, словно в ответ на мои усилия, но теперь, когда Шакал собрался и накрыл Карсона, проник в него, как вода впитывается в бумагу, туман стал царапаться и кусаться.

Когда стажер вновь поднял взгляд, его глаза стали пронзительно-голубыми.

Вот теперь все совсем не хорошо. То, что нынче смотрело из этих глаз, было нечеловеческим, чуждым и беспощадным.

– Вот что тебе стоило согласиться? – спросил Шакал. – Я бы сделал мальчика счастливым, дал ему желаемое, позволил насладиться иллюзией контроля. Ты сама все испортила.

Он развел руки, и туман стал закручиваться вокруг одной точки, принимая новые очертания.

– Запомни это, – произнес Шакал. – Хотя долго напрягать память тебе не придется.

Я не могла подобрать иного слова для получившегося существа, кроме «огромное». Львиная грива, зубы, которых хватило бы на пятьдесят акул, и щетина из чешуи, пик и костей. Только я начинала что-то рассматривать, как оно менялось. Словно пытаться поймать точку, висящую перед взглядом после вспышки камеры. Однако тварь была вполне себе материальной. Гигантские, будто кремневые копыта высекали искры и оставляли царапины на полу.

Кошмар наяву.

Я отпрянула, ударилась спиной об ограждение вокруг тираннозавра и с его помощью поднялась на ноги. Всего несколько часов назад я стояла почти на этом самом месте, слушая симфонию духов, насыщавших музей. Я потянулась к ним, но обнаружила лишь пустоту, словно в разграбленной могиле. Что уцелело после Братства и Шакала, уже всосал и извратил стоящий передо мной монстр.

Джонсон с приспешниками так и валялись в отключке – хотя вряд ли они бы мне чем-то помогли. Двери заперты. Музей пуст, и все тени сейчас собраны в чудовище.

Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Вот только… я никогда не была одна.

Монстр втягивал воздух в подобии дыхания, и мне дорогого стоило закрыть глаза и сконцентрироваться на том, чтобы чувствовать окружающий мир только сквозь призму своих способностей. Я встряхнула руки, разгоняя кровь и энергию собственной живой души. И потянулась, сильнее, чем когда-либо прежде.

Но не во внешний мир. Внутрь себя.

Потянулась в свои клетки, в само ДНК, в митохондрии, из которых состояла. И нашла собственную гуднайтовскую суть, суть дочери кухонных ведьм и сверхъестественных детективов, норовящих сунуть нос в чужую жизнь. Я проводник заблудших душ и грешная покровительница недавно умерших.

Я часть чего-то вечного. Часть, в которой отражается все целое.

Я принялась ткать психические нити и связывать из них полотно, призывая семью на помощь. Жаркое дыхание монстра взъерошило мои волосы. Он бил копытами по полу, а я, стиснув зубы, ждала ответ.

И когда он пришел, его было ни с чем не спутать.

Гигантские кости надо мной задвигались, словно призрачные легкие раздували ребра скелета. Тираннозавриха Сью встряхнулась и пробудилась.