Глава 6. Хейвен не планировала засыпать, однако ее усталость оказалась куда сильнее, чем она ожидала

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Хейвен не планировала засыпать, однако ее усталость оказалась куда сильнее, чем она ожидала. Нараставшее эмоциональное истощение заметно сказывалось на ней, сон поглотил Хейвен буквально за несколько минут.

Проснувшись посреди ночи, она провела рукой по кровати, и, не обнаружив рядом с собой Кармина, вздохнула, поняв, что она была одна. Выбравшись из постели, она бесшумно прошла к двери, услышав приглушенную мелодию «Лунной сонаты». Хейвен нахмурилась, прислушиваясь к знакомой, печальной мелодии.

Кармин сидел в библиотеке, перебирая струны своей гитары. Благодаря тонкой полосе лунного света, льющегося через большое окно, Хейвен смогла разглядеть мрачное выражение его лица. Она позвала Кармина по имени, однако он не откликнулся, словно и вовсе не услышав ее, и продолжил наигрывать мелодию. Пройдя вперед, Хейвен собиралась вновь позвать его, однако Кармин опередил ее, тяжело вздохнув.

– Снова кошмар? – спросила Хейвен, проходя к нему. Подняв голову и смотря на Хейвен, Кармин замер, перестав играть, однако она едва ли заметила это. Хейвен не могла сосредоточиться ни на чем, кроме его зеленых глаз, которые некогда пылали жизнью. Теперь же, в них не было ничего, кроме глубокой печали, лишавшей его глаза былой яркости.

Убрав гитару в сторону, Кармин вытянул ноги, приглашая Хейвен присесть. Он обнял ее, когда она устроилась у него на коленях.

– Нет, не кошмар, – ответил он. – Это был хороший сон.

– Ты, – тихо сказал Кармин. – Ты написала картину – это была абстракция или что-то вроде того, не знаю – но она была настолько хороша, что они вывесили ее в музее и восхищались твоим талантом, будто бы ты была новым, блять, Пикассо, tesoro.

– Но ты могла бы научиться, – сказал он. – Тебе хочется этого?

– Может быть, но я не знаю, получилось бы у меня или нет.

– Конечно, получилось бы, – заверил ее Кармин. – Нельзя в себе сомневаться. Ты в силах добиться всего, чего пожелаешь.

– За исключением игры на рояле, – шутливо заметила Хейвен. – И на гитаре.

– Да, пожалеем чужие уши и оставим музыку мне, но всему остальному ты можешь научиться. Знаешь, пожалуй, ты можешь заниматься всем и сразу – рисунком, живописью, скульптурой. Ты можешь создавать престранные формы и говорить людям, что это совсем не то, чем кажется. Для этого нужен талант.

– И ты считаешь, что я обладаю подобным талантом?

– Разумеется, – ответил Кармин. – Главное – начать, потому что затем уже ничто тебя не остановит.

– Спасибо, – прошептала Хейвен, пытаясь совладать с эмоциями. – Для меня много значит то, что ты веришь в меня.

– Я был бы идиотом, если бы не верил, – сказал он, целуя ее в макушку. – Знаешь, в тот раз мы так и не договорили.

Вздохнув, Хейвен еще сильнее прижалась к нему.

– Мне интересно, что означает для тебя свобода в полном смысле этого слова.

В течение последующего часа они сидели вместе перед окном в темной библиотеке, пытаясь понять мысли друг друга. Они не обсуждали испытания, выпавшие на их долю, и боль, которую они по-прежнему испытывали – напротив, они сосредоточились на том, что делало их счастливыми. Кармин расспрашивал ее про самые сокровенные желания, ему хотелось узнать, что она сделала бы, если бы, проснувшись на следующий день, осознала, что может начать с чистого листа. Что бы она сделала, если бы однажды ей представилась подобная возможность?

Она рассуждала о друзьях и семье, о доме, в котором было бы полно книг и домашних животных. Хейвен описывала свою собственную американскую мечту, составляющими которой были двое-трое детей, выкрашенный белой краской забор, барбекю по выходным с соседями и летний отпуск, проведенный в Диснейленде.

Казалось, что в этот момент все прочее отошло на второй план, реальность уступила место возможному будущему, которое Хейвен всегда хотелось иметь, несмотря на то, что она никогда в него не верила. Она рисовала в своем воображении свободное будущее. Свободное от ограничений.

– Мне хочется, чтобы люди замечали меня, – сказала Хейвен. – Я хочу, чтобы они знали о моем присутствии, когда я буду заходить в комнату. В действительности, мне хочется, чтобы так было везде. Мне больше не хочется быть невидимкой.

Кармин провел тыльной стороной руки по теплой щеке Хейвен. В ответ она прижалась к его руке, отозвавшись на его прикосновение.

– Я замечаю тебя, колибри, – прошептал Кармин.

Оглянувшись, Хейвен заметила большие белые снежинки, опускавшиеся на землю с небес. Не дав ей времени среагировать, Кармин поднялся на ноги и потянул ее за собой.

Хейвен рассмеялась, когда Кармин повел ее за собой в спальню.

– Сейчас? – удивилась Хейвен, посмотрев на часы, когда Кармин отпустил ее. В темноте комнаты были отчетливо видны ярко-красные цифры – час ночи.

Кармин с шумом распахнул окно спальни. В комнату вихрем ворвался холодный воздух, моментально всколыхнувший шторы. Задрожав, Хейвен обхватила себя руками и нахмурилась.

– Разве доктор ДеМарко не заколачивал это окно?

– Заколачивал, но сделал он это плохо, – ответил Кармин. – Я вытащил гвозди.

Хейвен хотелось узнать, когда он успел это сделать и зачем ему это вообще понадобилось, однако Кармин лишил ее такой возможности – обувшись, он направился прямиком к окну.

– Пойдем, – вновь сказал он, бросая Хейвен пальто. Не дав ей времени на возражения, он начал вылезать в окно.

Быстро одевшись, Хейвен вылезла вслед за Кармином на длинный балкон, огибавший дом. Она оказалась на нем уже в третий раз, однако теперь все было куда сложнее, чем раньше. Хейвен скользила по узкой деревянной площадке, покрытой снегом, направляясь к большому дереву. Несмотря на то, что его листва давно облетела, отдавшись во власть зимы, толстые ветки дерева были необычайно крепкими.

– А это обязательно? – спросила Хейвен, спускаясь вниз по дереву. – Мы не могли выйти через дверь?

– Могли, – ответил Кармин, спрыгивая на землю, – но что в этом интересного?

Успешно преодолев большую половину пути, Хейвен соскользнула с ветки, находившейся в нижней части дерева. Не сумев удержаться, она вскрикнула и зажмурилась, полетев вниз. Она приготовилась к удару, однако Кармин среагировал быстрее. Он поймал ее, однако от силы удара они оба упали на землю.

Кармин закашлялся, когда кислород покинул его легкие. Хейвен отодвинулась в сторону, перекатившись на спину и чувствуя под собой ледяную землю, походившую на бетонную плиту.

– Да уж, я плохо продумал наш спуск, – согласился Кармин, поднимаясь на ноги. Отряхнув свою одежду, он помог подняться Хейвен. – Возможно, стоило выйти через чертову дверь.

От холодного воздуха у Хейвен защипало раскрасневшиеся щеки, однако, несмотря на это, она улыбалась, осматриваясь по сторонам. Падавшие на землю снежинки укрывали белым полотном увядшую траву. Небо было усеяно густыми тучами, скрывавшими звезды, однако лунному свету все же удавалось сквозь них пробиваться. В такой поздний час не было видно ни животных, ни птиц – на улице не было никого, кроме них.

Казалось, что в это мгновение на свете существовали только лишь они, и, как бы сильно эта перспектива ни пугала Хейвен, она чувствовала себя спокойно, зная, что Кармин по-прежнему был рядом с ней.

Пройдясь по двору, Хейвен посмотрела на небо. Падавшие снежинки ласкали ее кожу, проникавший сквозь одежду холод окутал ее тело. Закрыв глаза, она открыла рот, поймав языком несколько снежинок. Несмотря на то, что они были холодными, она ощутила прилив тепла.

Открыв глаза, Хейвен заметила, что Кармин наблюдал за ней. Его густые, темные волосы покрылись снежинками, и, потянувшись, она провела пальцами по волосам Кармина, смахивая снег.

– Давай сбежим, – продолжил он, наклоняясь и нежно целуя ее. – Мы сможем исчезнуть до рассвета.

Рассмеявшись, Хейвен уперлась руками в грудь Кармина и слегка оттолкнула его.

– Не знаю, – ответила Хейвен. – Как мы сможем думать, что мы в безопасности, если нам постоянно придется оглядываться? Я больше не хочу ни от чего убегать. Я устала прятаться. Я хочу иметь возможность просто взять и выйти на улицу, прогуляться вместе, держась за руки, и ни о чем не думать. Я хочу встать на перекрестке и выбрать путь, не оглядываясь на то, что кто-то может счесть его для нас неверным. Вот это было бы здорово.

– Да, ты права, – сказал Кармин, по-прежнему смотря на нее. – Прекрасна и умна.

Смущенно склонив голову, Хейвен перевела взгляд на землю, чувствуя усилившийся румянец.

Коснувшись ногой небольшого сугроба, Хейвен наткнулась на заледеневшую грязь.

Не дождавшись ответа, Хейвен подняла голову и заметила, что Кармин больше не наблюдал за ней. Замерев, он смотрел вдаль.

– Слишком часто, – наконец, ответил он. – Мне нравится снег, но там часто случаются метели. От них я не в восторге.

– Подумай лучше о снеговиках, снежных ангелах и игре в снежки.

Несмотря на улыбку, появившуюся на губах Кармина, Хейвен заметила грусть, отразившуюся в его глазах. Ей стало не по себе от того, что она затронула тему Чикаго, поскольку ей совершенно не хотелось портить ему настроение. Подобные беззаботные моменты стали для них редкостью.

– В Нью-Йорке тоже бывает снег, – сказал Кармин. – Так же часто, как и в Чикаго.

– Думаю, в белом одеянии Центральный парк неотразим, – предположила Хейвен. – Хотя, он, пожалуй, прекрасен в любое время года. Хотелось бы мне когда-нибудь его увидеть.

– Ты увидишь его, – заверил ее Кармин, разворачиваясь к ней. Его улыбка померкла. – Ты замерзла.

Несмотря на онемевшие пальцы и замершие уши, Хейвен только лишь пожала плечами, не желая, чтобы этот момент заканчивался.

Кармин притянул ее в свои объятия, согревая теплом своего тела. Прижавшись к его груди, Хейвен обвила его руками и крепко обняла. Опустив подбородок на макушку Хейвен, Кармин начал едва слышно напевать. Мелодия показалась Хейвен красивой и смутно знакомой, ей потребовалась минута для того, чтобы вспомнить ее.

– «Blue October», – прошептала она, вспоминая песню, под которую они занимались любовью в День святого Валентина.

– Как я могу забыть? – прошептала Хейвен, в то время пока Кармин продолжал напевать. По ее спине пробежал холодок, сердце отозвалось болью, когда его голос сорвался на строчках из песни.

Хейвен ощутила странное чувство, походившее на тоску и отчаяние, смешанные со страхом. Она постаралась напомнить себе о том, что страх держит нас в тонусе, однако в тот момент он совершенно не казался полезным – напротив, ей показалось, что крепкие стены, выстроенные для того, чтобы оградить их от опасности, были готовы рухнуть в любой момент.

– Все хорошо? – спросил Кармин, ощутив дрожь Хейвен. Кивнув и чувствуя подступавшие слезы, она отвела взгляд, опасаясь вновь увидеть в его взгляде сожаление. – Хочешь, вернемся домой? – предложил Кармин, так и не дождавшись от нее ответа.

Взяв ее за руку, Кармин повел Хейвен к задней двери. Набрав на панели код, он отключил сигнализацию, и провел Хейвен в дом.

Когда они поднялись в спальню, Хейвен быстро сняла свое пальто и разулась, оставив обувь возле двери. Стянув с себя промокшие брюки, она сняла рубашку и кинула ее на пол к остальной одежде. Развернувшись к Кармину, она пронаблюдала за тем, как он снял свое пальто и аккуратно повесил его на спинку своего кресла.

– Кармин, – сказала Хейвен дрогнувшим голосом. Обернувшись и заметив, что на ней не было ничего, кроме нижнего белья, Кармин замер, словно инстинктивно обводя взглядом ее тело.

Когда их взгляды встретились, Хейвен ощутила побежавшие по ее телу мурашки, вызванные силой его взгляда. Кармин с любопытством смотрел на нее, и, несмотря на грусть, по-прежнему видневшуюся в его зеленых глазах, Хейвен увидела в них любовь, которую он к ней испытывал.

Слава Богу, мысленно подумала она с облегчением.

– Займись со мной любовью, Кармин, – прошептала Хейвен.

В это мгновение она нуждалась в нем. Она не могла сказать наверняка, почему именно, но она чувствовала эту потребность всем своим существом. Ей хотелось не просто увидеть его любовь, но и почувствовать ее. С момента их последней близости прошло несколько месяцев, это было еще до того, как их жизнь приняла драматичный поворот, и теперь ей вновь хотелось целиком и полностью принадлежать Кармину ДеМарко.

Казалось, необходимость принять решение мучила его, однако через мгновение выражение его лица переменилось. Он медленно подошел к Хейвен, не произнося ни слова. Они оба понимали, что не смогут устоять перед потребностью друг в друге, перед той силой, которая притягивала их друг к другу с момента их первого прикосновения.

Остановившись перед Хейвен, Кармин провел ладонью по ее руке и наклонился для того, чтобы поцеловать ее. Расстегнув ее лифчик, он медленно снял его и позволил упасть на пол. Из горла Хейвен вырвался стон, когда он стал нежно ласкать ее грудь, ее соски отреагировали на его прикосновение.

Опустив руки на бедра Хейвен, он медленно повел ее к кровати. Он последовал за ней, когда она опустилась на постель, не прерывая их поцелуя.

Хейвен закрыла глаза, когда губы Кармина переместились на ее шею, его сбивчивое дыхание прошлось по влажным следам, оставшимся после его поцелуев. По спине Хейвен пробежала дрожь, когда он переключился на ее живот, и она глубоко вдохнула, когда его язык проник в ее пупок. Все ее тело покалывало.

Кармин действовал неторопливо, целуя и лаская каждый сантиметр ее кожи, после чего медленно снял ее нижнее белье. Ее пальцы впились в простыню, когда он поцеловал внутреннюю сторону ее бедер, удерживая их руками на месте и лаская ее плоть.

Стоны Хейвен становились громче, ее ноги дрожали, в то время как она ощущала нараставшее внутри нее удовольствие. Извиваясь, она отпустила простынь и потянулась к Кармину. Проведя руками по его волосам, она простонала его имя. Из груди Кармина вырвался ответный стон, он быстро отстранился от Хейвен, и она открыла глаза, наблюдая за тем, как он, сев, снимает рубашку.

Потянувшись к нему, Хейвен провела пальцами по его прессу, прослеживая контуры татуировки на его груди, в то время пока он расстегивал джинсы и снимал их. У Хейвен перехватило дыхание, когда она увидела, что он уже был возбужден. Она провела пальцами по дорожке волос на его животе, после чего опустила руку на его эрекцию и несколько раз погладила его.

– Ты уверена? – спросил он, опуская свою руку поверх ее.

– И кто теперь из нас двоих сомневается? – спросила Хейвен. – Ты мне не доверяешь?

Кармин улыбнулся, понимая, что она использовала его слова против него самого, и убрал ее руку. Хейвен задержала дыхание, когда он вошел в нее, наполняя одним глубоким толчком.

– Конечно же, доверяю, – прошептал он. – Я просто даю тебе шанс передумать.

– Я никогда не передумаю, – ответила Хейвен.

Сперва его толчки были медленными и нежными, сопровождающимися легкими поцелуями. Из горла Хейвен вырвались стоны, она крепко обняла его, проводя руками по мышцам его спины.

Тело Хейвен дрожало, интенсивно нараставшее удовольствие становилось все сильнее.

Спустя некоторое время Кармин ускорился, его толчки стали сильными и глубокими. Его дыхание участилось, его тело дрожало в объятиях Хейвен. Она чувствовала исходившее от него желание, в то время, пока он отдавал себя ей. Любовь, потребность, острая необходимость… у нее перехватило дыхание от чистейшей страсти, охватившей их.

Кожа Хейвен покрылась потом, ей казалось, что ее тело пылает огнем, каждый сантиметр ее плоти жаждал ощутить Кармина. Она слышала его стоны и тяжелые вдохи, он крепко обнимал ее, притягивая к себе и пытаясь тем самым бросить вызов логике – он притягивал ее к себе настолько близко, что их тела слились воедино, не оставив между собой ни дюйма свободного пространства.

Прижимаясь к Кармину, она чувствовала его пульс и неистово бьющееся сердце, заставлявшее кровь безумно быстро циркулировать по его венам.

– Твое сердце, – прошептала Хейвен. – Оно так сильно колотится.

– Ты чувствуешь его? – спросил Кармин. – Слышишь его?

– Я люблю тебя, – сказал Кармин. – Что бы ни случилось. Sempre.

Тело Кармина задрожало, когда он достиг оргазма. Он поцеловал Хейвен, сделав еще несколько толчков и обнимая ее так крепко, словно от этого зависела его жизнь.

Он замер, проведя носом по шее Хейвен и судорожно вздохнув, когда его тело охватила дрожь.

– Доброй ночи, колибри, – прошептал Кармин. – Ты останешься в моих снах.