Это всё бывает. Со всеми. А потом проходит. Надо только потерпеть… – говорил он.

И Лизе вдруг стало так хорошо и спокойно, как не было, наверное, никогда в жизни. И уже ей не казалось, что жизнь кончена, что ничего хорошего с ней больше не случится и что она сама – неумёха.

Что случилось? – вновь спросил парень.

Он меня не любит!.. – пробубнила Лиза ему в футболку.

Откуда ты знаешь?

Он сказал, что я – стерва, и больше не отвечает на письма.

А ты его любишь?

Я его люблю! Мне больше никого не надо!

Да, плохо быть тобой – тебя обидел любимый человек. Но всё равно надо с ним помириться.

Я не знаю как.

Просто спроси, чем ты его обидела, и извинись.

Да? – Лиза даже голову подняла от удивления и посмотрела на своего собеседника. – Так всё просто?

Глаза её уже привыкли к темноте. В полумраке кухни его лицо выглядело строгим, грустным и очень красивым.

Да, – кивнул он.

Их лица были совсем близко друг от друга. Лиза почувствовала, что краснеет, опустила глаза… И увидела свои голые ноги и трусики в горошек. Она сидела на полу в обнимку с незнакомым парнем – полуголая! Лиза тут же в ужасе вырвалась и вскочила на ноги.

Не трогай меня! Не смотри на меня!

Парень тут же покраснел и отвернулся.

– Прости, я…

Я… Я… – Лиза не нашлась, что сказать, и выскочила из кухни.

Она пулей влетела в свою комнату и закрылась на замок, как будто за ней гнались. Сердце билось так, что, казалось, могло выскочить в любой момент.

Какой позор! – простонала Лиза. – Откуда он взялся у нас в кухне в два часа ночи?! Увижу завтра Катьку с Ленкой – убью!

Она залезла под одеяло. И, что удивительно, ощущение спокойствия и умиротворения, которое она почувствовала, сидя в кухне с этим типом, сохранялось. Лиза улыбнулась самой себе: ну, увидел её этот парень в растрёпанных чувствах и в неподобающем виде – и что? И вдруг она поняла, что у неё в голове крутятся строчки нового стихотворения.

Лиза тут же схватила тетрадь…

Я узнаю тебя, Пигмалион,

И хочешь, стану глиной на минутку.

Ты был всецело музой поглощён —

Сама себя слепила ради шутки.

Это было то самое состояние вдохновения, когда весь мир перестаёт существовать и больше нет одиночества. Лиза уже не помнила ни про Лену с Катей, ни про их гостей, ни даже про Васю…

Я узнаю тебя, мой Дон Жуан,

И знаю наизусть, уж будь уверен.

И всё страстнее каждый твой роман…

А я – Кармен, и тот дурак, кто верен.

«А я – Кармен! А я – Кармен! – всё пело в Лизиной душе. – И всем я нравлюсь, все меня любят!»

О, Гамлет мой, в твоей руке

Какого бедолаги новый череп?

Так всё-таки не быть? Что ж, вдалеке

Давно уже открыты ада двери.

«Я – Офелия! Только я не собираюсь тонуть! Уходи, если хочешь, уходи!»

Я узнаю тебя, Наполеон.

Ты, верно, ранен, милый, так нежданно?

Но всё равно, конец наш предрешён.