Философия права в системе юридических и неюридических наук

1.Будучи весьма сложным, междисциплинарным феноме­ном, - философия права имеет разносторонние — прямые и об­ратные, непосредственные и опосредованные связи с целым рядом юридических и неюридических наук. Среди них кроме общей теории государства и права выделяются отраслевые юридические науки и исторические дисциплины в виде истории политических и правовых учений, истории государства и права зарубежных стран, истории государства и права Рос­сии. Философия права имеет взаимообусловленные связи с общей философией, общей социологией и социологией пра­ва, с социальной психологией и политологией, а также с дру­гими дисциплинами, включая юридическую конфликтологию и сравнительное правоведение.

Разумеется, на первом плане среди этих дисциплин нахо­дятся формирующие, а точнее — создающие основу для фор­мирования философии права юридические науки и социальная философия, выступающая наряду с философией естествозна­ния в качестве одного из направлений развития и функциони­рования общей философии, или просто — философии[60].

а) Неразрывная связь философии права с юридическими дис­циплинами, равно как и с философией, прослеживается на самых разных уровнях и в разных направлениях исследования правовой материи. Основная, глубинная причина такой связи заключается в том, что в процессе познания права философия права нуждается в юридических науках, а последние нуждают­ся в философии.

В связи с этим нельзя не солидаризироваться с мнением Жан-Луи Бержеля относительно того, что в процессе изучения проблем права «нам не обойтись без философии», поскольку именно она «должна показать границы между сферой права и сферами морали, политики и экономики; философия долж­на помочь дать определение права», понять, что является пра­вом, а что таковым не является, по каким признакам его можно узнать, каковы его конечные цели и основы[61].

б) В свою очередь, философия права не может обойтись без юридических наук в процессе познания правовой материи, ибо только они являются поставщиками того основного эмпи­рического материала в виде первоначальных, сугубо юридических выводов и обобщений, которые широко используются и на ко­торых, вместе с философскими положениями и категориями, собственно, и строится философия права.

Если комплекс юридических наук, резонно замечается по поводу неразрывной связи философии права и юридических дисциплин в процессе познания права, «онтологически вос­производит картину правового бытия как целостно-системного знания, то философия права трансформирует и преобразовы­вает это знание в гносеологические средства освоения этого бытия»[62]. Иными словами, философия права использует добы­тые отраслевыми юридическими науками знания для дальней­шего, более всестороннего и глубокого познания правовой действительности и перспектив ее совершенствования[63].

Говоря о неразрывной связи философии права с юридиче­скими науками, следует заметить, что речь идет не только об общей теории государства и права, с которой философия пра­ва имеет наиболее тесные и непосредственные связи, но и об отраслевых юридических дисциплинах, составляющих вместе с общей теорией государства и права относительно целостное и относительно самостоятельное юридическое образование — комплекс органически связанных между собой и взаимодейст­вующих друг с другом юридических наук.

В этом комплексе каждая юридическая дисциплина зани­мает свое строго определенное место и выполняет по отноше­нию друг к другу внутри комплекса, равно как и по отноше­нию к философии права, находящейся за пределами круга «чисто» юридических дисциплин, свою определенную, теоре­тически и практически значимую роль[64].

Будучи общетеоретической юридической дисциплиной, на­правляющей основное внимание и усилия исследователей на познание закономерностей возникновения, становления и раз­вития права, на изучение того, что есть право, как оно обра­зуется, в каких формах выступает и как реализуется, общая теория государства и права выполняет в комплексе юридиче­ских дисциплин прежде всего методологическую и прогности­ческую роль. Областью изучения данной дисциплины с неиз­бежностью является вся юридическая надстройка общества, весь находящийся в его распоряжении и формирующийся на его основе правовой и, шире, — государственно-правовой ма­териал.

В отличие от общей теории государства и права, каждая отдельная отраслевая дисциплина — составная часть комплек­са сугубо юридических наук, имеет дело лишь с отдельными сферами правовой жизни и составными частями правовой ма­терии, изучая при этом регулирование общественных отноше­ний лишь в определенной области социальной жизни и вы­полняя вместе с тем не только, а зачастую не столько науч­ную, теоретическую, сколько прикладную, прагматическую роль.

Сказанное вовсе не означает «отлучение» теории государ­ства и права от эмпирической основы, формируемой отрасле­выми дисциплинами, и отрыва ее от юридической практики. Общая теория государства и права, справедливо отмечалось по этому поводу в научной литературе, «не учит решению конкретных дел». Но она помогает при исследовании мате­риалов дела отличать юридические факты от обстоятельств, не имеющих юридического значения, определять наличие юридического состава и его квалификацию, решать далеко не всегда простые вопросы выбора применяемых правовых норм, определять юридическую силу тех правовых норм, со­ставные элементы которых содержатся в различных норма­тивных правовых актах и т. д. Иными словами, общая теория государства и права способствует профессиональной подго­товке и принятию законного и глубоко обоснованного реше­ния вопроса, определяющего права и обязанности конкрет­ных лиц, а вместе с тем форму и способ исполнения этого решения[65].

в) Будучи неодинаковыми по предмету, характеру, месту и ро­ли в системе юридических дисциплин, каждая юридическая наука весьма по-разному соотносится с неюридическими нау­ками, в том числе и с философией права.

Так, если теория государства и права имеет с ней обуслов­ленные сходной природой, характером и назначением данных дисциплин самые непосредственные — прямые и обратные связи, то в отношении характера связей отраслевых юридиче­ских дисциплин с философией права дело обстоит несколько иначе. А именно: основополагающие связи, существующие ме­жду отраслевыми юридическими дисциплинами и философией права, имеют в подавляющем большинстве не прямой, а косвенный, опосредованный общей теорией государства и права характер.

Находясь в процессе познания между философией права, с одной стороны, и отраслевыми юридическими дисциплина­ми—с другой, общая теория государства и права выступает в качестве своеобразного «передаточного» — методологическо­го, категориального, понятийного и тому подобного звена, от первой к последним.

Разумеется, что речь при этом идет не о механической пе­редаче искомого методологического материала в виде различ­ных подходов к познанию права, оценочных ценностей права со стороны философии права или иных положений, обобще­ний и выводов, сделанных в рамках данной дисциплины. Имеются в виду непременное критическое восприятие и ради­кальная творческая переработка прежде всего в плане конкре­тизации применительно к определенному уровню познания права с последующей трансформацией общей теорией государ­ства и права к отраслевым юридическим дисциплинам того теоретически и методологически значимого материала, кото­рый порождается и первоначально развивается в виде весьма общих принципов, положений и подходов в рамках филосо­фии права.

В данном процессе теория государства и права между тем не только и даже не столько воспринимает, перерабатывает и трансформирует вырабатываемую философией права теоре­тическую и методологическую продукцию, сколько непосред­ственно сама производит ее.

г) Исследования, проводившиеся в данной области отечест­венными учеными, с очевидностью указывают, в частности, на то, что общая теория государства и права, обслуживая в мето­дологическом отношении отраслевые юридические науки, ши­роко использует при этом не только соответствующий потен­циал философии права, но и применяет сформированную на ее собственной основе иерархическую методологическую струк­туру — своего рода иерархическую разноуровневую систему методов познания права[66].

В качестве основных элементов этой иерархической систе­мы выделяются и рассматриваются следующие методы:

а) об­щефилософский, в том числе социально-философский метод;

б) общенаучные, в том числе такие общесоциологические ме­тоды, как анализ, синтез, индукция, дедукция, системный, сравнительный метод, метод моделирования и др.; в) частно-научные методы; г) специальные (юридические) методы.

Говоря о двойственной роли общей теории государства и права в сфере методологии, которую она выполняет, будучи, с одной стороны, передаточным средним звеном в процессе познания правовой материи между философией права и отрас­левыми юридическими дисциплинами, а с другой — будучи разработчиком своей собственной юридической методологии, не следует в то же время недооценивать в данной области роль и значение отраслевых юридических наук.

Не следует сбрасывать со счетов ту огромную теоретически и практически значимую методологическую работу, которая проводится в рамках гражданского, уголовного, администра­тивного и других отраслей права в плане определения их предмета и объекта исследования; разработки их основных принципов и методов познания, а также реализации соответ­ствующего вида правовых норм; определения системы дейст­вующих в рамках каждой отрасли права юридических норм; разработки понятийного аппарата, обслуживающего ту или иную отрасль права; и др.[67]

Аксиоматично, что связь философии права со всеми юри­дическими и иными, непосредственно примыкающими к ней пауками идет от общего (общие принципы познания права, общая его оценочная оценка со стороны философии права и т. д.) к менее общему (в лице теории государства и права), а от него — к частному (в лице отдельных отраслевых дисци­плин) по разным линиям и направлениям. Вполне логично предположить, что философия права, выполняя такие свойст­венные ей функции, как гносеологическая, онтологическая, аксиологическая и др., устанавливает и поддерживает прямые и обратные связи с комплексом юридических наук именно по этим мнениям и направлениям.

Однако вместе с тем не подлежит сомнению тот очевид­ный, многократно подтвержденный исследовательской практи­кой факт, что доминирующую роль в процессе познания правовой материи играет методологическая линия. И это не случайно, так как всегда, не исключая современного, чрезмерно прагма­тичного этапа развития общества и юриспруденции, независи­мо от того, осознается ли это теоретиками права и практика­ми или не осознается, методологические исследования, как верно подмечается в юридической литературе, в области права практически оставались, пожалуй, более значимыми, «нежели любые содержательные конкретные исследования, ибо досто­верность и объективность последних, корректность и приме­нимость их результатов напрямую зависят от степени разрабо­танности методологии юридической науки»[68].

Исходя из этого можно с полной уверенностью сказать, что по мере развития общества, государства и права методоло­гическая и иная роль, а вместе с тем и связи философии пра­ва с общей теорией государства и права и другими юридиче­скими науками, вопреки мнению представителей так называе­мого методологического нигилизма в юриспруденции[69], недооценивающих роль и значение методологии в процессе познания и применения права, — эта роль и связи будут не только не ослабевать, а наоборот, еще больше развиваться и укрепляться.

2. Это же, как свидетельствует жизненная практика, в полной мере относится не только к эволюции связей фило­софии права с комплексом юридических дисциплин, но и к ее отношениям с неюридическими дисциплинами и в первую очередь с общей философией вообще и с социальной филосо­фией в частности.

Согласно сложившемуся на протяжении многих веков представлению общая философия рассматривается одновремен­но, с одной стороны, как форма мировоззрения, имеющая, как и другие аналогичные формы, один и тот же предмет (всеобщее в системе мир — человек) и «в основном один и тот же круг проблем», а с другой — она воспринимается как «наука о всеобщих закономерностях, которым подчинены как бытие (т. е. природа и общество), так и мышление челове­ка, процесс познания». В то же время социальная философия согласно этому же представлению, как одна из составных частей философского знания, выступающая наряду с общей фи­лософией и философией естествознания (философией приро­ды), понимается «как учение о наиболее общих законах и ценностях общественного бытия», а вместе с тем и «соци­ального познания».

Возникая и развиваясь на стыке общей философии, а точ­нее — социальной философии и юридических наук, филосо­фия права в равной степени связана и тяготеет как к одной стороне, так и к другой.

Будучи весьма сложным познавательным базисом всей со­вокупности юридических наук, включающим в себя не только общие и специальные, общенаучные и иные методы познания нрава, но и само учение о методах, философия права в то же время постоянно сохраняет и развивает свои категориальные и методологические связи как с общей, так и с социальной философией, заключающиеся в широком использовании в процессе познания права тех или иных общефилософских методов, категорий и средств.

Находясь в постоянной взаимосвязи и взаимодействии, философия права, имеющая объектом познания правовую дей­ствительность, и общая философия, выступающая в качестве теоретической базы и методологического ориентира для всех общественных наук, в том числе и для юридической науки, взаимно дополняют и обогащают друг друга.

При этом в одних случаях, а точнее — в одном смысле, философия права проявляется по отношению к общей фило­софии как более узкое явление, а в других — наоборот, как более широкое образование. Более узкой по отношению к об­щей философии философия права представляется в том слу­чае, когда речь идет о соотношении их предметов и сфер при­ложения, имея в виду, что если общая философия занимается познанием всех сфер общественной жизнедеятельности в кон­тексте всеобщих закономерностей их развития,, то философия права ограничивается познанием лишь одного звена этой жизнедеятельности — права¹.

В более широком плане философия права представляется по отношению к общей философии в том случае, когда берутся за основу и сравниваются между собой разрабатываемые в рамках данных дисциплин различные понятия, категории и методы познания. При этом если в общей философии, справедливо констатирует Д.А. Керимов, признаются достаточ­ными общие понятия и определения правовых явлений и про­цессов для познания и объяснения всеобщих закономерностей общественного развития в целом², то философия права таки­ми понятиями и определениями ограничиться не может, по­скольку она должна не только проникать в сущность соответ­ствующих правовых объектов, но и вскрывать их специфиче­ское, особенное содержание, формы их внутренней организации и внешнего выражения, условия их существова­ния и функционирования и т. д. Иными словами, философия права шире общей философии в том смысле, что она разраба­тывает не только философские, но и нефилософские методы познания, в частности правовые общенаучные и частнонаучные методы.

Исходя из сказанного можно заключить, что, будучи однопорядковыми по природе и характеру явлениями, философия права и общая философия тем не менее не совпадают по ряду параметров и не подменяют друг друга. Вполне очевидно, что они имеют разные предметы и сферы обслуживания, выпол­няют не всегда совпадающие функции, опосредуют далеко не одинаковые по характеру отношения с правовой материей и с познающими ее сугубо юридическими дисциплинами⁴. Если основополагающие предметные связи философии права с от­раслевыми юридическими науками в значительной степени опосредуются лишь общей теорией государства и права, то на пути становления и реализации связей общей философии с этими науками, наиболее тесно связанными с правовой дей­ствительностью, кроме общей теории государства и права на­ходится также философия права.

Разумеется, речь идет преимущественно лишь о методологи­ческих и категориальных связях, касающихся выработки и трансформации общефилософских методов и категорий от об­щей философии к отраслевым юридическим наукам, и к тому же — не обо всех, а только об основной массе связей. Ибо ме­жду общей философией и отраслевыми юридическими науками имеются не только косвенные, опосредованные философией права и общей теорией государства и права, но и прямые связи.

В научной литературе верно отмечается, что в таких случа­ях «законы и категории общей философии не просто иллюст­рируются правовым материалом, а модифицируются, транс­формируются, преобразуются сообразно специфике исследуе­мых объектов» и что современный опыт познания в области философии права свидетельствует о своеобразном двуедином процессе: с одной стороны, происходит своего рода «адапта­ция» философских знаний к правовой среде, а с другой — са­ма эта среда нередко порождает «такие уровни осмысления правовой реальности, которые достигают высот философского обобщения»'.

Этот двуединый процесс касается в первую очередь страте­гически важных для теории и практики фундаментальных ре­шений и проблем, которые возникают в процессе познания и реализации права и которые требуют к себе философского подхода и соответствующего осмысления и объяснения. К раз­ряду таких решений и проблем следует отнести, например, во­просы, касающиеся постижения глубинной сущности права и его соотношения с другими социальными нормами, в част­ности с моралью; осмысления того, зачастую выпадающего из поля зрения исследователей факта, что регулирование общест­венных отношений — это не единственная функция норм права и других социальных норм и что они, помимо всего прочего, являются составной частью оценочного мышления, по­средством которого человек самоопределяется в обществе, ориентируется в конкретных исторических условиях и адапти­руется к ним либо стремится полностью избавиться от них или изменить их; глубокого осознания огромной социальной ценности права в жизни общества, понимания того, что «без права (бесправие) наступает произвол, обесценивается сама человеческая жизнь» и что «в обществах, основанных на принципе верховенства права, не человек — для государства, а государство — для человека».

К разряду вопросов права, требующих к себе философско­го подхода и глубокого философского осмысления, относятся также и такие проблемы, ставшие традиционными, хотя и до конца нерешенными, как вопросы соотношения права и зако­на; взаимосвязи и взаимодействия позитивного и естественно­го права; вопросы равенства людей перед законом, когда «ка­ждая норма применяется ко всем без исключения предусмот­ренным ею деяниям и отношениям» и по закону, когда «ни одна норма не устанавливает ни для кого ни преимуществен­ного полномочия, ни меньшего бремени обязанностей и запретностей».

Весьма важными для глубокого понимания сущности пра­ва, механизма его реализации, а вместе с тем и механизма са­моорганизации государства с помощью права являются поми­мо многих других проблем вопросы, касающиеся добровольно­го самоограничения государственной власти с помощью права, распространения действия исходящих от него правовых норм не только на граждан и на создаваемые ими объединения в виде политических партий, общественных организаций и движений, но и на само государство в лице всех без исклю­чения его органов и институтов.

В юридической литературе в связи с этим вполне естест­венно и правомерно ставится вопрос о том, как обеспечить законность и правомерность правотворческой и правоприме­нительной деятельности государства, если «оно само — сила, творящая право»³? Где могут находиться и в чем должны за­ключаться гарантии того, что государство в лице его право­творческих или иных властных органов, однажды заявив о своем самоограничении и строгом соблюдении исходящих от него законов или иных правовых актов, по истечении некоторого времени не откажется от собственных деклараций? Кто и как это может гарантировать?

Эти и другие им подобные вопросы отнюдь не тривиаль­ны, а тем более искусственны или касающиеся лишь отдель­ных государств и правовых систем, и в этом смысле — ло­кальны.

Своеобразный опыт многих позицирующих себя демокра­тическими государств и правовых систем, как, например, США, где Верховный суд не считает обязательными для себя собственные прецедентные решения, или Великобритания, где палата лордов — верхняя палата Парламента и одновре­менно высшая судебная инстанция страны с 1966 г. освободи­ла саму себя от обязательности соблюдения собственных ре­шений, — весь этот и ему подобный опыт свидетельствует как раз об обратном[70]. А именно о том, что такого рода слож­ные, нередко внутренние противоречивые вопросы, жизненно важные для существования и функционирования не отдель­ных, а всех без исключения демократических государств и правовых систем, имеют не локальный, а глобальный, уни­версальный характер.

Соответственно, решение их требует к себе не узкопрофес­сионального, а широкого, разностороннего, философски ос­мысленного подхода. Юридический позитивизм, ограничен­ный рамками юриспруденции и упирающийся в стену юриди­ческой догмы, как показал накопленный в данной области опыт, по определению не может решить данные стратегически значимые, фундаментальные вопросы[71].

Успешное решение их возможно не в рамках юридической догматики, «имеющей дело с определенным, чисто конкрет­ным материалом — с положительным, установленным дейст­вующим или действовавшим правом»³, а с привлечением того огромного теоретического и методологического потенциала, который заложен как в сугубо юридические науки, включая общую теорию государства и права, так и в философию права, а вместе с ней — в социологию, политологию, социальную психологию и другие гуманитарные науки.

Всестороннее познание права, резонно отмечают исследо­ватели, «углубленное проникновение в его сложные явления и процессы невозможно в рамках юридического догматизма». Для этого необходимо «не только их узкоюридическое, но и значительно более широкое видение, прежде всего фило­софское и социологическое, историческое и экономическое, политическое и психологическое, этическое и аксеологическое».

В плане рассматриваемой темы это означает, что глубокое и разностороннее познание права с необходимостью предпола­гает тесную связь и взаимодействие философии права и об­щей теории государства и права не только с комплексом от­раслевых и иных юридических и неюридических наук.

[1] См.: Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997; Алексеев С.С Философия права. М., 1997; Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1998; Радбрух Г. Философия права. М., 2004; Баранов П.П., Верещагин В.Ю., Курба­тов В. И., Овчинников А. И. Философия права. Ростов-на-Дону. 2004; Малахов В.П. Основы философии права. М., 2005; Баскин Ю.Я. Очерки философии права. СПб., 2006; Бачинин В.А. Энциклопедия философии права. СПб., 2006; и др.

[2] Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 227.

[3] См.: Ершов Ю.Г. Философия права (материалы лекций). Екатеринбург, 1995; Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М, 1997; История философии права / отв. ред. А.П. Альбов, Д.В. Масленников, В.П. Сальников. М., 1998.

[4] Лейст О.Э. Указ. соч. С. 225.

[5] Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы филосо­фии права). М., 2000. С. 71.

[6] См. в работе: Баранов П.П., Верещагин В.Ю., Курбатов В.И., Овчинников А.И. Философия права'. С. 167.

[7] Бержель Жан-Луи. Общая теория права. М., 2000. С. 19.

[8] Гегель Г. Философия права. М., 1990. С. 60.

[9] Там же. С. 59.

[10] Радбрух Г. Философия права: пер. с нем. М., 2004. С. 16.

[11] См.: Теория государства и права / под общ. ред. О.В. Мартышина. М., 2007. С. 21.

[12] Бержель Жан-Луи. Указ. соч. С. 19.

[13] См. в кн.: Головистикова А.Н., Дмитриев Ю.А. Указ. соч. С. 22.

[14] Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2006. С. 948.

[15] Нерсесянц В.С. Указ. соч. С. 14.

[16] Там же. С. 15.

[17] Керимов Д.А. Методология лрава. Предмет, функции, проблемы филосо­фии права. М., 2000. С. 58.

[18] Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. М., 1997. С. 55—56.

[19] Алексеев П.В., Панин А.В. Указ. соч. С. 56.

[20] Лейст О.Э. Указ. соч. С. 222.

[21] См.: Керимов Д.А. Предмет философии права. Государство и право. 1994. № 7. С. 3—8; Он же. Избранные произведения: в 3 т. Т. 1. М., 2008. С. 22-27.

[22] См.: Иконникова Г.И., Ляшенко В.П. Философия права. М, 2007. С. 38.

[23] Бачинин В.А. Указ. соч. С. 949.

[24] Бачинин В.А. Указ. соч. С. 950.

[25] Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. Изд. 2-е перераб. и доп. М., 1998. С. 394.

[26] Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. С. 227.

[27] Там же.

[28] См.: Керимов Д.А. Методология права. Предмет, функции, проблемы фи­лософии права. М., 2000. С. 81—82.

[29] Синха СП. Юриспруденция. Философия права. М., 1996. С. 5.

[30] Баранов П.П., Верещагин В.Ю., Курбатов В.И., Овчинников А.И. Филосо­фия права. Ростов-на-Дону, 2004. С. 7.

[31] См.: Иконникова Т.И., Ляшенко В.П. Философия права. М., 2007. С. 9.

[32] Пухта Г. Энциклопедия права. Ярославль, 1872 // История философии права / отв. ред. А.П. Альбов, Д.В. Масленников, В.П. Сальников. СПб., 1998. С. 378.

[33] Пухта Г. Указ. соч. С. 379.

[34] Обстоятельный обзор и анализ различных мнений по данному вопросу см.: Баранов П.П., Верещании В.Ю., Курбатов В.И., Овчинников А.И. Указ. соч. С. 166-172.

[35] См.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 223—225; Теория государства и права / под общ. ред. О.В. Мартышина. М., 2007. С. 19.

[36] См.: Краткий философский словарь. С. 10, 11. ² Иконникова Г.И., Ляшенко В.П. Указ. соч. С. 25.

[37] Керимов ДА. Методология права. Предмет, функции, проблемы филосо­фии права. М., 2000. С. 15, 72.

[38] См.: Сырых В.М. Методология юридической науки: состояние, пробле­мы, основные направления дальнейшего развития // Методология юридиче­ской науки: состояние, проблемы, перспективы. Вып. I / под ред. М.Н. Мар­ченко. М., 2005. С. 22-25.

[39] Радбрух Г. Философия права. М., 2004. С. 11.

[40] См.: Кузнецов Э.В. Философия права в России. М., 1989; Малиново И.П. Философия права (от метафизики к герменевтике). Екатеринбург, 1995; Рус­ская философия права. СПб., 1999; Осипов И.Д. Философия права. Конспект лекций. СПб., 2000; и др.

[41] Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2006. С. 948.

[42] См. там же. С. 949.

[43] См.: Козлов В.А. Проблемы предмета и методологии общей теории пра­вд. Л., 1989. С. 12—15; Сырых В.М. Логические основания общей теории пра­ва: в 2 т. Т. 1. Элементный состав. М., 2000. С. 93—107; Малько А.В., Ныр­ков В.В., Шундиков К.В. Методология исследования правовой жизни общест­ва // Методология юридической науки: состояние, проблемы, перспективы.Сб. статей. Вып. И / отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2008. С. 122—161.

[44] См.: Иконникова Г, И., Ляшенко В.П. Философия права. М., 2007. С. 17.

[45] См.: Черненко А.К. Теоретико-методологические проблемы формирова­ния правовой системы общества. Новосибирск, 2004. С. 18—30.

[46] см.: Баскин Ю.Я. Очерки философии права. СПб., 2006. С. 6.

[47] Алексеев С.С. Философия права. М., 1997. С.22.

[48] См.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 217—226; Теория государства и права / под ред. О.В. Мартышина. М., 2007. С. 19-21.

[49] См.: Лукич Р. О философии права. М., 1978.

[50] См.: Лейст О.Э. Указ. соч. С. 225.

[51] См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 23

[52] Лейст О.Э. Указ. соч. С. 223.

[53] См.: Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М., 1997. С. 45; Лейст О.Э. Указ. соч. С. 223.

[54] Баранов В.М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики / под ред. М.И. Байтина. Саратов, 1989. С. 12.

[55] Бержель Жан-Луи. Общая теория права. М., 2000. С. 19.

[56] Бержель Жан-Луи. Указ. соч. С. 19.

[57] Баскин Ю.Я. Указ. соч. С. 6.

[58] Пухта Г.Ф. Энциклопедия права. Ярославль, 1872. Цит. по: История философии права. С. 377.

[59] Там же.

[60] См.: Керимов Д.А. Методология права. Предмет, функции, проблемы фи­лософии права. М., 2000. С. 58—59.

[61] См.: Бержель Жан-Луи. Общая теория права. М., 2000. С. 38.

[62] Керимов Д.А. Предмет философии права // Государство и право. 1994. №7. С. 6.

[63] См.: Там же.

[64] См.: Проценко В.П. Система и антисистема права. Краснодар, 2004; Матузов Н И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003; Байтин М.И. Вопросы общей теории государства и права. Саратов, 2006 и др.

[65] См.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 221.

[66] См.: Черненко А.К. Теоретико-методологические проблемы формирова­ния правовой системы общества. Новосибирск, 2004. С. 25.

[67] См.: Актуальные проблемы государства и права на рубеже веков. Владиносток, 1998; Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001; Государство и право: вопросы методологии теории и практики функционирования / отв. ред. А.А. Напреенко. Самара, 2001; Тео­ретико-методологические проблемы права. Вып. 2 / отв. ред. М.Н. Марченко. М, 2007; и др.

[68] Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. С. 9.

[69] Критический анализ этого явления см.: Черненко А.К. Указ. соч. С. 20-22.

[70] Подробнее об этом см.: Марченко М.Н. Судебное правотворчество и су­дейское право. М, 2007. С. 355—358.

[71] См.: Лейст О.Э. Указ. соч. С. 233. ^Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1998. С. 21.