Современная история корпоративных отношений

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Все начиналось с Постановления Совета Министров СССР №590, которым от 19 июня 1990 года было введено «Положение об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью».

Впервые в России после 1917 г. государственное предприятие могло быть преобразовано в акционерное общество по совместному решению трудового коллектива и уполномоченного на то государственного органа. Акционерное общество, созданное путем преобразования государственного предприятия, объявлялось его правопреемником.

С 1 января 1991 г. вступил в силу закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности». Одновременно с этим законом было принято постановление Правительства Российской Федерации №601 «Об утверждении Положения об акционерных обществах».

Ни закон, ни Постановление №601 еще не определяли порядок эмиссии акций, но уже 28 декабря 1991 г. появляется на свет Постановление Правительства РФ № 78 «Об

утверждении Положения о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР».

Этими нормативными актами была заложена основа для появления и акционерных обществ, и обществ с ограниченной ответственностью. Но эти новообразования на теле социалистической экономики первое время еще не делали погоду на рынке. В период 1991-1992 гг. трудовые коллективы только начинали выкупать имущество государственных предприятий, преобразовываясь в закрытые акционерные общества. Основная же масса хозяйственных обществ, создаваемых в те годы «с нуля», канули в лету, а славная история немногих, переживших все эти лихие времена, была еще впереди.

Основная цель предпринимателей всех времен и народов — получение прибыли — еще не осознавалась новоиспеченными акционерами, которыми становились члены так называемого трудового коллектива. Поскольку предпринимателями все эти работники: продавцы, станочники, инженеры и так далее — себя не ощущали, то и получение прибыли для них не было основной целью. Вместо этого они стремились к «социальной справедливости», к «социализму с человеческих лицом» и к других химерам нашего недавнего прошлого.

Точно так же учредители появляющихся акционерных и других обществ ощущали себя скорее членами производственного кооператива, нежели собственниками своего бизнеса. Поэтому конфликтов интересов между различными группами акционеров или участников обществ еще не могло быть, это время еще не пришло.

В то же время, руководители бывших государственных предприятий, вынужденные все годы советской власти жить с оглядкой на всемогущие органы, активно занялись перенаправлением сбытовых и финансовых потоков, с тем, чтобы получать личную выгоду от использования активов, формально принадлежащих государству.

Такие действия могли привести, и нередко приводили к тому, что государство к началу приватизации уже фактически не владело тем, что собиралось приватизировать.

Поэтому некоторые аналитики называют период 1988-1991 гг. периодом скрытой приватизации.

Таковым представляется первый этап в истории корпоративных отношений.

В июне 1991 г. был принят закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской федерации», через год Указом Президента РФ №914 была введена в действие система приватизационных чеков в Российской федерации, и, наконец, 7 октября 1992 г. Указом Президента РФ № 1186 была открыта зеленая улица чековым инвестиционным фондам.

С первого января 1993 г. начался период массовой приватизации, когда все граждане России, получив свой приватизационный чек — ваучер, могли им распорядиться по своему усмотрению: продать, участвовать в чековом аукционе или обменять на акции инвестиционных фондов.

К этому моменту в российском обществе уже было достаточно людей, для которых получение прибыли стало главной целью их предпринимательской деятельности, а наличие на российском внутреннем рынке, пусть пока еще в незначительном количестве, иностранных юридических и физических лиц ускоряло процесс формирования в России класса собственников.

В процессе массовой приватизации на рынке появилось единовременно такое количество бывшего государственного имущества, опосредованно представленного в виде акций учрежденных государством акционерных обществ, что его должно было хватить на всех.

И его вообще-то на всех желающих и хватило. Все, кто не мог, не хотел и не умел быть собственником бизнеса и нести бремя содержания своего имущества, тем или иным способом избавились от ваучеров, продав свой приватизаци-•нный чек или же акции, приобретенные ими на чековом ¹Укционе. По тем же причинам была продана и основная

*сса акций, приобретенных работниками предприятий ⁰ закрытой подписке. И все же основными покупателями ^кЦий приватизируемых предприятий стали директора

бывших государственных предприятий и их ближайшее окружение. Они охотно приобретали акции на чековых и денежных аукционах, а еще охотнее приобретали акции, продаваемые за бесценок бывшими и нынешними работниками приватизированных предприятий.

Если процесс избавления населения от приватизационных чеков занял полтора года, до 1 июля 1994 г., то процесс скупки акций у миллионов новоявленных акционеров занял гораздо больший срок. В принципе этот процесс не закончился и по сей день, но это уже крохи, не делающие в целом погоду на рынке корпоративных отношений.

Основная особенность этого, второго этапа нашей истории заключается в том, что собственности хватало на всех и особенно конфликтовать нарождающимся собственникам было еще не с кем.

Желание появляющихся мажоритарных акционеров увеличивать свои пакеты акций до размеров контрольных реализовывалось ими посредством скупки акций, а желание мелких акционеров заработать какие-то деньги было как нельзя кстати для тех, кто хотел эти акции купить. Появившийся в России рынок ценных бумаг и фондовые спекулянты (брокеры и дилеры) способствовали тому, что все участники этих корпоративных отношений могли получить желаемое. Отдельные конфликты вокруг отдельных предприятий время от времени возникали, порой это кончалось криминальными «разборками», порой с трагическим финалом, но это еще не приобрело характера массового явления.

Отдельные аналитики (см. Вадим Волков «Причины и логика корпоративных конфликтов», Top-Manager июль/ август 2003 г.) особо выделяют 1996-1997 гг. как период проведения залоговых аукционов, в результате которых были приватизированы крупнейшие сырьевые предприятия в пользу небольшого числа групп, приближенных к исполнительной власти. В результате таких крайне выгодных для покупателей приобретений в России начали формироваться крупные интегрированные бизнес-группы, глав которых стали называть олигархами.

В 1993-1998 гг. сформировалась основная особенность российских корпоративных отношений. Если в странах с вековыми традициями рыночной экономики менеджмент корпораций озабочен ростом капитализации акций компании и рассматривает каждый последующий выпуск акций как эффективный способ привлечения инвестиций, то в России менеджмент основной части открытых, и, тем более, закрытых акционерных обществ стремится к сосредоточению, как минимум, контрольного пакета, а лучше — всех 100% акций в руках одного лица или аффилированной группы лиц. Естественно, что каждую последующую эмиссию акций менеджмент использует для «размывания» долей в уставном капитале, принадлежащих недружественным акционерам. Естественно, что в этих условиях нет смысла стремиться и к получению прибыли в ее классическом виде — в виде дивидендов.

Поскольку интересы собственников сосредоточены на непосредственном участии в управлении предприятием, то и выгоду свою они получают, используя различные финансовые схемы, благо доступ к управлению финансовыми потоками собственники (они же и менеджмент предприятия) всегда оставляют за собой.

Акционеры таких «схлопывающихся» акционерных обществ в основной своей массе были безынициативны, бесправны и послушны тем, кто умело манипулировал их голосами на общих собраниях акционеров.

Увы, все это было так, несмотря на то, что именно в этот период были приняты две первые части Гражданского кодекса, а также законы «Об акционерных обществах», «О рынке ценных бумаг», «О несостоятельности (банкротстве)», «Об обществах с ограниченной ответственностью», получил новую редакцию закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», было принято постановление ФКЦБ «Об утверждении Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг», а также был принят ряд других нормативных актов, регулирующих корпоративные правоотношения и Делающих их все более и более цивилизованными.

Итак, к августу 1998 г. вновь появившийся в России класс собственников уже получал выгоду от принадлежащего ему имущества, главным образом, занимая руководящие посты в акционерных обществах, соединив тем самым в одном лице собственников и управленцев. Поэтому понятно, что эти люди не желали выпускать из рук контроль над предприятием, даже в обмен на дешевые инвестиции.

Условимся период с января 1993 г. по август 1998 г. именовать вторым периодом в истории корпоративных отношений.

В августе 1998 г. рухнула самая большая из построенных к этому времени пирамид — пирамида государственных краткосрочных облигаций (ГКО).

Объявленный правительством дефолт, резкий рост курса доллара, серия банкротств крупных банков привели к тому, что на сцену вышли новые лица, а многие из тех, кого уже считали столпом отечественного бизнеса, были вынуждены спасать остатки своей собственности.

С августовского кризиса 1998 г. начался конфликт тех, кто не успел за предыдущие годы схватить свой кусок пирога, но теперь имел финансовые возможности сделать это, с теми, кто продолжал оставаться «у руля» и имел достаточное количество акций различных предприятий, но уже не имел тех финансовых возможностей, которыми располагали другие участники этих отношений.

Начинался новый передел собственности, передел, связанный с явно выраженным конфликтом интересов различных групп акционеров.

С другой стороны, отошли в прошлое откровенно криминальные «разборки», даже бывшие «криминальные авторитеты» пришли к пониманию, что только тогда права собственника могут считаться защищенными, когда они основаны на законе, а единственный законный способ разрешения конфликтов, связанных с имущественными интересами сторон, — это путь судебного разбирательства.

Необходимо отметить, что как до 1998 г. было достаточно примеров, когда корпоративные конфликты разреша-

лись через судебную процедуру, так и после 1998 г. имели место откровенно криминальные, вплоть до убийства, попытки разрешения корпоративных конфликтов (рассмотрение конфликтов иного рода находится за пределами этой книги). Достаточно условное деление истории корпоративных отношений на периоды позволяет нам всего лишь проследить тенденцию смены форм и методов разрешения конфликтов их участниками.

В этот называемый нами третьим период корпоративных отношений, участники таких отношений еще не были готовы платить за приобретаемый контроль над предприятием настоящую цену, которую стоили акции, необходимые им для этого контроля.

Во-первых, существовал еще некий ресурс в виде акций, не скупленных ранее у физических лиц, и цена, по которой эти акции могли быть приобретены, была далека от их истинной стоимости.

Во-вторых, владельцы более или менее крупных пакетов акций, оказавшись после кризиса в сложном финансовом положении, часто продавали свои акции по невысокой цене, будучи вынуждены согласиться с предложенной ценой, поскольку других предложений им никто не делал.

И в-третьих, помимо законных методов приобретения акций, то есть посредством совершения сделки купли-продажи, существовали и существуют другие методы поглощения, захвата предприятия, реализация которых порой обходится такому захватчику дешевле, чем стоимость акций, на которой настаивает их потенциальный продавец.

В силу этих причин с 1998 г. широко распространенной формой корпоративной борьбы становятся захваты предприятий.

Причины для осуществляемых корпоративных захватов лежат в области экономических отношений и все мотивы корпоративных захватов можно объединить в четыре группы:

оо-первых, усилившиеся после залоговых аукционов крупные бизнес -группы начали создавать вертикально ин-

тегрированные или отраслевые холдинги, для чего им стало необходимо объединить отношения собственности и единого управления от добычи сырья до отгрузки конечной продукции.

Во-вторых, представляли долгосрочный интерес прибыльные предприятия с экспортно ориентированным рынком или предприятия с растущим рынком для своей продукции, тем более, если такие предприятия находились в руках не эффективных и слабых собственников.

В-третьих, региональная исполнительная власть, практически не контролировавшаяся из центра, стремилась к созданию «губернаторской экономики, то есть пыталась перевести под свой контроль основные предприятия региона, вытесняя внешних кредиторов или акционеров, атак-же несговорчивых директоров.

И, в-четвертых, захваты предприятий давали огромные возможности для краткосрочных доходов путем распродажи активов, спекуляции, корпоративного шантажа.

К началу 2002 г. технология захвата собственности в России была достаточно отработана и ею мог воспользоваться практически каждый желающий.

Как написал журнал «Власть» (№2, 2003), простота теории 1999-2001 гг. и практики передела собственности была обусловлена тремя основными принципами.

Первый: активы стоят столько, сколько денег надо вложить в их отъем. Если владелец активов считает иначе — тем хуже для него.

Второй: цена отъема активов измеряется расходами на юристов, взятки и отступные за вмешательство и невмешательство правоохранительных органов и властей, расходами на покупку нужных судебных решений, PR-поддержку операции, а также ликвидацию финансовых мин, расставленных при отступлении прежними владельцами активов. Российская практика показала, что цена отъема всегда ниже той суммы, в которую активы оценивает их владелец.

И, наконец, третий принцип: никакая уловка захватчиков не действует, если за ней не стоит санкция правитель-

ственного чиновника, связанного с захватчиком долговременным стратегическим союзом. Все, что видно непосвященным, — собрания акционеров, иски, суды и прочее — это действия сугубо ритуальные, за которыми скрывается борьба влияний в кабинетах Белого дома (для мелких случаев — в аппарате полпреда президента или в региональном правительстве).

Однако, планы структур, традиционно активных на быстрорастущем рынке передела собственности, в 2002 г. оказались в значительной степени не реализованными.

В 2002 г. было несколько серьезных попыток получить контроль над крупными компаниями, но ни одна из них не завершилась поглощением активов.

Номером один в этом списке стоят события лета 2002 г. вокруг компании «Славнефть». После отставки президента компании Михаила Гуцериева контроль над компанией попытался получить Межпромбанк, неформальные владельцы которого Сергей Пугачев и Сергей Веремеенко опирались на поддержку силовых структур, в том числе Генпрокуратуры, возбудившей против назначенного государством президента «Славнефти» Юрия Суханова уголовное дело (журнал «Власть» №2, 2003, Д. Бутрин «Око за око, суд за суд»). Однако выяснилось, что «Сибнефть», которая вмешалась в ситуацию на стороне Суханова, имеет поддержку в лице премьер-министра и все закончилось победой правительства, настаивающего на полномочиях господина Суханова.

Не менее показательным является пример противостояния в 2002 г. структур «Базового элемента» Олега Дерипаски в альянсе с санкт-петербургским банкиром Владимиром Коганом и санкт-петербургской лесопромышленной корпорацией Him Pulp Enterprise (IPE). Неоднократные попытки альянса получить контроль хотя бы над одним предприятием IPE не увенчались успехом, хотя вложено s это было никак не меньше 50 миллионов долларов. Провалились в 2002 г. все попытки ТНК и ЮКОС захватить управление газовой компанией «Роспан». Не принесли успе-^Хаатаки на «Северсталь» и «Магнитку».

В 2002 г. практически никому не удалось получить какие бы то ни было активы по ценам ниже, чем назначил владелец. Технология захвата собственности очевиднейшим образом ломается, причем сразу в нескольких местах.

Судя по всему, главная причина этого предельно проста: технологии передела собственности стали общедоступны в силу продолжающегося роста коррупции, особенно среди региональных властей. «Еще одна немаловажная причина, пишет Д. Бутрин, — это достижение судебной системой России истинной независимости и от исполнительной власти, и от местных властей, а частенько еще и от закона. Всякий, кто когда-либо видел ворох судебных решений, определений и исполнительных листов, поданных в канцелярию крупного АО перед конфликтным акционерным собранием, поймет: чтобы получить исполнительные листы, запрещающие собрание и в Волгограде, и в Кемерове, и в Дагестане, и в Калмыкии одновременно, нужна судебная система независимая ни от кого».

Рост информированности бизнесменов о том, как планируются и проводятся операции по переделу собственности привел к тому, что практически на каждый исполнительный лист, предъявленный атакующей стороной, у тех, кто обороняется припасен собственный исполнительный лист. Таким же образом нейтрализуется административный ресурс атакующей стороны. В итоге на каждый шаг тех, кто пытается завладеть активами, владельцы активов отвечают применением тех же технологий. В результате расходы на захват активов становятся сопоставимы со стоимостью самих активов.

А дальше стороны приступают к переговорам. А затем осознают, что дешевле всего было сделать это сразу, без непродуктивных затрат.

Осознание того, что дешевле собственность купить, нежели отнять, будет распространяться в обществе сверху вниз: от крупных компаний к мелким, чтобы в конечном итоге утвердиться как единственный законный способ слияний и поглощений, процесса, который надолго становится основным содержанием передела собственности.

В отличие от предыдущих периодов истории корпоративных отношений, начало и конец которых молено связать с определенными событиями, привязанными к определенному времени, четвертый период корпоративных отношений наступает исподволь, а сами отношения эволюционируют, и эта эволюция займет достаточно продолжительное время.

Представляется, что уже можно говорить об изменении корпоративных отношений и эти изменения, начало кото-ых можно отнести к 2001 г., знаменуют собой начало нового этапа.

С одной стороны, 2001 год стал годом, когда была наконец-то принята новая редакция закона «Об акционерных обществах», был принят Земельный Кодекс, внесены существенные изменения в законы «О несостоятельности (банкротстве)» и «О рынке ценных бумаг». Все эти, а также ряд других нормативных актов изменили в определенной степени систему корпоративных правоотношений, но вовсе не появление этих законов следует связывать с началом нового периода корпоративных отношений.

2001 год стал годом, когда в сделках с собственностью, совершаемыми крупными компаниями, наконец-то появились настоящие большие деньги. 2001 г. стал рекордным по количеству успешных переговоров о продаже предприятий. Одной из крупнейших сделок в этой сфере стала продажа ЛУКОЙЛом примерно трети уставного капитала в Московском НПЗ своему прямому конкуренту — «Сибнефти». Свыше 27 миллионов долларов получил Дмитрий Зимин от продажи «Альфа-банку» части принадлежащих ему акций «Вымпелкома» (торговая марка «Билайн GSM»). Этим небольшим списком примеры такого рода отнюдь не исчерпываются.

Причин повышения роли денег в корпоративных отношениях можно назвать три.

Во-первых, 2000 г. был крайне удачным для россий-^СКих экспортеров. Вместе с высокими экспортными ценами на сырье нефтяники получили возможность опериро-'^ать огромными суммами на своих счетах.

Во-вторых, условия работы крупных российских компаний сейчас уже приближаются к европейским, а отечественные банки, имеющие достаточное количество свободных средств, активно ищут заемщиков своих денег.

В-третьих, появление практически у каждого мало-мальски стоящего предприятия заинтересованного хозяина сделало идею купить компанию за гроши практически нереализуемой.

Как написал журнал «Деньги», подводя итоги года, в 2001 г. власть больших денег впервые стала по своей силе сравнимой с просто властью — связями, контактами в правительстве, крепкой «крышей».

2001 г. оказался весьма богат на громкие скандалы, связанные с попытками перехватить управление на предприятиях. Ничего принципиально нового в этом не было, однако наиболее яркой чертой корпоративных конфликтов 2001 г. было участие в них миноритарных акционеров — владельцев нескольких акций атакуемой компании, которые поразительно успешно отстаивают свои права и интересы совладельца.

В качестве примера приведем запрет, наложенный определением рязанского областного суда на отгрузку нефти НК «ЛУКОЙЛ», вынесенным по иску миноритарного акционера, владеющего всего пятью акциями НК «ЛУКОЙЛ». И здесь дело даже не в том, кто именно использовал право миноритарного акционера обжаловать действия акционерного общества. Дело все в том, что и в этом случае, и в ряде других в полной мере были ис-пользованы возможности корпоративного шантажа, бази-рующегося на нормах российского законодательства.

С другой стороны, и крупные, и некрупные корпорации использовали особенности закона «Об акционерных обществах» в его прежней редакции, действовавшей до 2002 г. и, консолидировав свои акции, выкинули миноритарных акционеров, уплатив им за выкупленные дробные остатки акций нового номинала минимальную символическую плату. Тот, кто успел это проделать, увеличил свой контроль над предприятием, другим же теперь придется сосущество-

вать с миноритарными акционерами, которые, во-первых, приобрели новые права благодаря поправкам внесенным в закон «Об акционерных обществах», а во-вторых, стали более образованными и более разборчивыми в средствах отстаивания своих прав и законных интересов.

Говоря о практике передела собственности в России, заметим, что процесс активного поглощений компаний ведет к тому, что «акулы» отечественного бизнеса становятся все крупнее и стремятся поглотить все большее количество относительно слабых компаний. Но в то же время возрастание финансовой мощи «поглотителя» вкупе с увеличением проблем осуществления им силового захвата предприятий создают благоприятные условия для мирного поглощения компаний, которое чаще всего именуется слиянием. Поэтому все чаще и чаще процесс слияний и поглощений компаний будет носить относительно мирный характер.

Подводя итог сказанному, отметим, что новый этап в развитии корпоративных отношений характеризуется повышением рыночной стоимости акций успешных предприятий, повышением активности миноритарных акционеров, и, возможно самое главное, отказом захватчиков от применения агрессивных методов ведения корпоративной войны в силу общедоступности и высокой стоимости процеду-ы агрессивного поглощения.