Глава 13. Джон Р. Изидор несся с работы домой, оставляя на темном небе след, как будто летел в огненной колеснице

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Джон Р. Изидор несся с работы домой, оставляя на темном небе след, как будто летел в огненной колеснице. «Возможно ли, что она все еще там?» — беспрерывно спрашивал он себя. Одна в этой старой и невероятно захламленной квартире; сидит перед экраном ТВ и смотрит Бастера Френдли, который не стихает ни на минуту; она вздрагивает от страха всякий раз, когда ей чудится, что кто‑ то спускается в холл перед ее квартирой. Наверное, он, Изидор, тоже напугает ее своим появлением.

Одну промежуточную остановку по дороге домой он все же совершил, посетив продуктовый черный рынок. И сейчас на сиденье, сбоку от него, стояла коробка, в которой перекатывались деликатесы — банки с соевым творогом, спелые персики и настоящие сильнопахнущие плавленые сырки. В этот вечер, волнуясь, он был излишне напряжен, поэтому вел ховер рывками, то поднимая, то опуская кар, который кашлял и сотрясался после каждого резкого движения. «Провалиться им всем на этом месте!» — ругался Изидор, вспоминая, как месяц назад отдавал ховеркар в ремонт.

Запах персиков и сырков проникал в ноздри и вызывал чувство радостного возбуждения. На диковинные кушанья он ухлопал двухнедельный аванс, полученный у мистера Слоата. И еще под сиденьем, где она не могла бы упасть и разбиться, лежала самая главная редкость — бутылка шабли, которая легонько постукивала стеклянными боками, напоминая о себе. Изидор держал, бутылку в депозитном сейфе «Бэнк оф Америка», изредка доставал, чтобы потрогать и полюбоваться, но продавать отказывался, даже когда за нее предлагали сумасшедшие деньги. Он хранил бутылку с давних времен на тот случай, если когда‑ нибудь вдруг в его жизни появится девушка. Но жизнь текла, ничего не происходило, а девушка появилась только сейчас.

Вид заваленной мусором крыши безжизненного здания, как обычно, угнетающе на него подействовал. Продвигаясь от кара до лифта, он заставил себя не смотреть по сторонам, а только под ноги; он сосредоточил внимание на драгоценной коробке и бутылке белого вина, он внушал себе уверенность, что обойдет все расставленные ловушки и избежит падения в пропасть экономического разорения. Когда лифт, сопя и поскрипывая, прибыл, Изидор вошел и отправил его в обратный путь, но не к себе, а на этаж ниже, где теперь обитала его первый сосед и новый жилец Прис Стрэттон. Остановившись перед дверью, Изидор тихонько постучал в дверь донышком бутылки, сердце Изидора билось и металось у него в груди.

— Кто там? — Голос Прис, приглушенный дверью, все равно прозвучал отчетливо: испуганный, но холодный как лезвие ножа.

— Это с вами говорит Дж. Р. Изидор, — уверенно произнес он, вспомнив, как с помощью видеофона мистера Слоата восстановил свой давно утраченный авторитет. — Я принес с собой несколько вкусных блюд, и я думаю, что вместе мы смогли бы пообедать более чем неплохо.

Дверь едва приоткрылась; Прис — за ее спиной все лампы были выключены — вглядывалась в сумрак холла.

— Ваш голос звучит иначе, — заметила она. — Как будто вы повзрослели.

— Я провернул за сегодняшний день немало выгодных сделок. Обычная история… Если вы р‑ р‑ разрешите мне" войти…

— Вы расскажите мне о ваших делах. — Как обычно, она распахнула дверь достаточно широко, чтобы он мог войти. А затем, увидев, что он принес, она вскрикнула, ее лицо засветилось необычной, волшебной радостью. Но почти мгновенно болезненная горечь перечеркнула ее веселье, а лицо застыло цементной маской. Радость ушла. Далеко.

— Что случилось? — спросил он, отнес коробку и бутылку на кухню аккуратно положил и поспешил обратно в комнату.

— О… — Она пожала плечами и бесцельно побрела прочь, засунув руки в карманы толстой и весьма старомодной юбки. — Когда‑ нибудь расскажу вам:

— Она подняла на него глаза. — Очень мило с вашей стороны, как бы там ни было. Но теперь я хочу, чтобы вы ушли. Я не чувствую в себе сил и желания видеть кого бы то ни было. — Она нерешительно двинулась в сторону двери, еле переставляя ноги; судя по всему она была полностью истощена. Запас ее энергии ихрасходовался почти полностью.

— Да? — Голос ее, когда она приоткрывала дверь в холл упал совсем низко — до бесполезности, пустоты и бесплотности.

— У вас нет друзей. Вам сейчас гораздо хуже, чем утром, когда я вас видел, это из‑ за того…

— У меня есть друзья! — Внезапная уверенность придала ее голосу твердость; она вернула своему тону запальчивость. — Вернее, у меня были друзья. Семеро друзей. По крайней мере, вначале, но сейчас охотники за премиальными приступили к работе. Так что некоторые из них, а возможно все, мертвы. — Она направилась к окну, заглянула в черноту ночи, подсвеченную редкими хилыми огоньками. — Возможно, сейчас я осталась в живых одна из всей нашей восьмерки. Возможно, вы оказались правы.

— Какая прелесть. Вы, люди, даже не предполагаете, что они есть. Охотник за премиальными — профессиональный убийца, которому дается список подозреваемых, и он их убивает. Ему за работу платят сумму; в настоящее время ходовая такса — тысяча долларов, насколько мне известно, за каждого, кого он прихватит. Обычно он работает по договору с городскими властями, так что получает и жалованье; но, чтобы он проявлял инициативу и активность, жалованье его более чем скромное.

— Да, — кивнула она. — Вы хотели спросить, проявляет ли он активность? Да. И еще какую! Он наслаждается своей работой.

— Думаю, — сказал Изидор, — вы ошибаетесь. — Никогда в жизни он не слышал о таких мерзостях. Бастер Френдли, к примеру, никогда о них не рассказывал. — Это никак не соответствует нынешней этике мерсеризма, — уточнил он. — Жизнь едина. «Человек не остров», как сказал давным‑ давно Шекспир.

— В жизни своей ничего ужаснее не слышал! Разве вы не можете вызвать полицию?

— И они охотятся за вами? Они могут прийти сюда и убить вас? — Теперь он понял, почему в поведении девушки ощущалась такая скрытность. — Ничего удивительного, что вы так перепуганы и никого не желаете видеть. — Но потом он подумал, что она, возможно, ненормальная, и у нее либо психическое расстройство, либо мания преследования. Возможно, ее мозг пострадал из‑ за пыли и она самый обычный специал. — Я прихвачу их раньше, чем они вас! — смело заявил Изидор.

— С помощью чего? — Она кисло улыбнулась, приоткрыв ряд аккуратных, небольших, даже белых зубов.

— Я получу лицензию на право ношения лазерного пистолета. Ее совсем не сложно получить; вдали от центра, где почти никто не живет, а полиция этот район не патрулирует, — мне не могут не разрешить самому заботиться о своей безопасности.

— Ну, а в то время, когда вы будете на работе?

— Очень мило с вашей стороны, — призналась Прис. — Дж. Р. Изидор, но, коль скоро охотники прихватили остальных: и Макса Полокова, и Гарленда, и Любу, и Хаскина, и Роя Бати… — Она остановилась. — Рой и Ирмгард Бати. Если они мертвы, тогда уже ничто не имеет значения. Ничто. Они мои лучшие друзья. Что за чертовщина, почему они не дают о себе знать? Почему? — Она рассерженно выругалась сквозь зубы.

Пробравшись на кухню, он достал из шкафа пыльные, забытые всеми тарелки, миски, стаканы; он начал мыть их в раковине.., вода потекла тонкой ржавой струйкой, но потом стала и горячей, и достаточно чистой. В кухню вошла Прис, уселась возле стола. Он откупорил бутылку шабли, стал раскладывать по тарелкам еду, все поровну — персики, творог, сырки.

— Что за белая еда? Нет, не сыр. Вот это, — она указала.

— Приготовлено из соевой муки и творожной закваски. Если бы у меня… — Он запнулся, расстроившись и покраснев. — Обычно это едят с мясной подливкой.

— Андроид, — пробормотала Прис. — Обычно такие промахи совершают андроиды. На мелочах они и попадаются. — Она обошла вокруг стола, остановилась у него за спиной, а затем, к немалому удивлению, обняла за талию и на какое‑ то мимолетное мгновение прижалась к нему. — Я съем половинку персика, — заявила она и лихо схватила сочный оранжево‑ розовый ломтик длинными пальцами. Но тут же, едва надкусив ломтик персика, она расплакалась. Холодные слезы скатывались по ее щекам и растворялись в ткани блузки. Он не знал, как себя вести, поэтому продолжал раскладывать еду.

— Будь оно все проклято! — Яростно произнесла она. — Итак… — Прис отошла на несколько шагов, на несколько медленных шажков, потом двинулась в другую сторону, будто измеряя длину комнаты… — Знайте. Мы все жили на Марсе. Вот откуда мне все известно об андроидах. — Голос ее дрогнул, но она смогла продолжить рассказ; было очевидно, что разговор — просто возможность с кем‑ то поделиться печалью — ей необходим.

— И единственные люди на Земле, которых вы знаете, — сказал Изидор, — ваши приятели, экс‑ эмигранты?

— Мы знали друг друга еще до отъезда. Мы жили в поселке неподалеку от Нового Нью‑ Йорка. Рой Бати и Ирмгард Бати. Они владели аптекой. Он — фармацевт, она — специалист по косметике, ну там лосьоны, кремы, одеколоны; на Марсе они разрабатывали и готовили мази и кремы, улучшающие свойства кожи. Я… — Она напряженно задумалась. — Рой снабжал меня лекарствами; особенно первое время я сильно в них нуждалась, потому что.., ладно, все равно, это ужасное место. Это… — Прис, одним резким жестом окинула захламленную квартиру. — Это — ничто… Вы думаете, я страдаю потому, что мне одиноко? Марс — дьявольское место! Там ужаснее, чем здесь!

— А разве андроиды не помогали вам? Я слышал по коммерческому… — Подсев к столу, он принялся за еду; посмотрев на него, она тоже взяла стакан и глотнула, но, казалось, не ощутила вкуса. — Я понял так, что андроиды помогают колонистам.

— Андроиды, — ответила она, — так же одиноки.

— Мы вернулись, — сказала Прис, — потому что там никто не выживет. Марс не пригоден к заселению уже, по крайней мере, миллиард лет. Он невероятно стар. Вы ощущаете его возраст в песке, камнях, вы ощущаете эту жуткую старость! Как бы то ни было, первое время я получала от Роя лекарства; я жила только на новом болеутоляющем, на силенизине. А потом я встретила Хорста Хартмана, который в то время держал лавку почтовых марок, редких конвертов и открыток: на Марсе в вашем распоряжении столько времени, что у вас не может не появиться хобби, которое помогает бороться с пустотой. Так вот Хорст заинтересовал меня доколониальной беллетристикой.

— Рассказы о космических полетах, написанные до начала эры космоса.

— Как можно написать рассказ о космических полетах до того…

— Писателям, — сказала Прис, — это удавалось.

— Фантазировали. Чаще всего они ошибались. Например, они писали о Венере, которая представляла из себя рай: джунгли с громадными чудовищами и женщинами, которые прикрывали груди блестящими чашечками металлических доспехов. — Она посмотрела на Изидора. — Вам интересно? Большие сильные женщины с длинными светлыми волосами и блестящими нагрудными доспехами, величиной с дыню?

— Ирмгард — блондинка, — вспомнила Прис. — Но маленького роста. Было выгодно заниматься контрабандой доколониальной беллетристики — старых журналов, книг и фильмов. Ничто так не действовало на воображение. Читать о городах и гигантах индустрии, о колонизации, проходившей всегда более чем успешно. Можете себе представить, как все это выглядело. Прочитать о том, как должен выглядеть Марс. И каналы.

— Каналы? — Он смутно припоминал, что когда‑ то что‑ то о них читал. — В прежние времена люди верили, что на Марсе есть каналы…

— Крест‑ накрест пересекавшие планету, — добавила Ирис. — Верили в мудрых существ с других планет. Были и рассказы о Земле, где действие происходит в наше время или чуть позже, где люди не живут под гнетом пыли.

— Могу предположить, — сказал Изидор, — что от рассказов вам становилось еще хуже.

— Вы не захватили с собой хоть что‑ то из доколониальной беллетристики? — Ему подумалось, что он должен попытаться одолеть хоть одну книгу.

— На Земле, они бесполезны, потому что хобби здесь не в моде. К тому же у вас много книг в библиотеках: мы как раз оттуда их и получали — книги воровали из библиотек на Земле и переправляли автотранспортными ракетами на Марс. Вы стоите ночью под открытым небом, и совершенно внезапно — вспышка: ракета упала и раскололась, и повсюду вокруг нее грудами валяются доколониальные журналы беллетристики — настоящее богатство! Но конечно же, вы прочитываете их от корки до корки, прежде чем продать. — Она оживилась, тема разговора была для нее актуальна. — Из всего…

Лицо Прис стало мертвенно‑ бледным, она прошептали:

— Я не подойду. Сидите так, чтобы ни звука. Сидите и не шевелитесь. — Она вся выпрямилась, вытянула шею, прислушиваясь. — Я не могу вспомнить, заперты ли двери, — произнесла она почти беззвучно, одними губами. — Боже мой, надеюсь, что заперты. — Ее взгляд безумный и умоляющий остановился на Изидоре.

Далекий, приглушенный голос донесся из холла:

— Прис, ты здесь? — Мужской голос. — Это Рой и Ирмгард. Мы получили твою открытку.

Поднявшись, Прис сходила в спальню и вернулась с ручкой и обрывком бумаги, села рядом с Изидором и торопливо написала: «ВЫ ПОДОЙДИТЕ К ДВЕРИ».

Изидор, нервничая, взял из ее руки карандаш и написал в ответ: «И ЧТО СКАЗАТЬ?»

Разозлившись, Прис быстро написала: «ПОСМОТРИТЕ, ОНИ ЛИ ЭТО».

Он насупился, но поднялся и двинулся в жилую комнату. Откуда ему знать, они это или не они? Изидор спросил себя, хотя спрашивать следовало Прис. Он открыл дверь.

Два человека стояли во тьме холла: невысокая симпатичная женщина, похожая на Грету Гарбо — голубые глаза и светлые с легкой желтизной волосы; рядом — мужчина крупного телосложения, с выразительными глазами, но с плоским монголоидного типа лицом, которое придавало его внешности оттенок жестокости.

Женщина была одета в модную пелерину, высокие блестящие ботинки и зауженные брюки; на мужчине была потрепанная рубашка и перекрашенные брюки, которые создавали впечатление нарочитой вульгарности. Он улыбнулся Изидору, но его яркие, прищуренные глаза остались непроницаемы.

— Мы ищем… — Невысокая блондинка, не успев задать вопрос, посмотрела за спину Изидору; ее лицо расплылось в восхищении, и она с криком радости прошмыгнула мимо Изидора:

Изидор повернулся. Женщины стояли обнявшись. Он сдвинулся на шаг, пропуская в квартиру Роя Бати, крепкого и смуглолицего, с угрюмой бесцветной улыбкой, замершей на губах.