Автоматы с плеча.

Ложись!

Через полчаса вся гауптвахта была пуста, всех отравленных солдат увезли в военный госпиталь. Стонас один остался в камере, к которой поставили караул из нейтральных солдат, из тех, что сопровождали налет прокуратуры. Только так ему удалось уцелеть от расправы.

Так вот, я вижу, что Стонас несказанно рад видеть меня.

Он даже пытается протянуть руку для дружеского рукопожатия.

Но это только начало моих изумлений, старшина зачем-то решительно выгораживает чужака, вытаскивает лейтенанта из топи лагерных мерзостей.

Сумма его слов приблизительно такова — лейтенант небожитель, поэтому надо оставить его в покое. Он практически ничего не знает о том, как живет зона и весь дисбат, потому что не захотел держать сеть осведомителей, чтобы быть в курсе происходящего. Он живет в мире книжек и фантазий и не хочет видеть ничего вокруг.

Оставьте его… и отказался подписывать протокол очной ставки, вообще выводя меня за рамки следствия.

Небожитель…

Литовский крестьянин одним взмахом серпа проник в душу пижона, который павлином стоит на вершине башни слоновой кости посреди моря бишкильской кровищи, устремив взор из СССР в даль средневековья.

Бригада прокуратуры через месяц интенсивных допросов начертила карту бишкильского стойла. Оказалось, что гауптвахта Стонаса была далеко не самым жестоким бесовским бичом насилия.

Лагерь был в кровь истоптан конницей злобы.

Из закрытого доклада, который мне выдали на час под расписку для чтения, я узнал про то, что власть в зоне держал садист рядовой Фрунджян и его банда, от жестокостей которых тоже страдали десятки солдат.

Шутки Фрунджяна:

Облить спящего бензином и поджечь, а потом набросить одеяло и сбить пламя с кожи, чтобы она не успела обгореть, или вбить незаметно в стул вахлака иглу и усадить на укол, или помочиться в графин и заставить пить шурика до состояния рвоты, или затея “чмок”: тебе завязывают глаза и требуют целовать все, что поднесут к лицу, задницу, член или высохший кал на тарелке. Почему высохший? — чтобы ты не учуял запаха.

Настоящим филиалом Аида оказалось подсобное хозяйство дисбата, оттуда же в зону поступал пластилин, наркотик, который соскребается ложкой с голого потного тела, после того как наркоман нагишом побегает среди конопли, пачкая кожу пыльцой. Они умудрились вырастить втихаря делянку отменной густой конопли.

Но мимо.

По представлению прокурора были сняты со своих постов практически все командиры арестантских рот, начальник штаба и замполит, Стонас был увезен в городскую тюрьму и отдан под трибунал. Карающий меч навис над самим Охальчуком, он понуро поехал в Свердловск с повинной головой к командующему УРАЛВО и — бац! — вернулся на коне, раздувая ноздри от торжества. Ему влепили выговор с занесением в учетную карточку коммуниста, но оставили на посту исправлять допущенные ошибки.

Яро собрав в кабинет новых ротных дисбата и обновленный штаб, полковник гневно начал бессвязную речь о дисциплине, вскинул бессильно кулак, затем уронил голову на грудь и захрапел, — он был мертвецки пьян.