Комментарии. 1,1 Кохелет — слово нигде больше не зафиксированное

1, 1 Кохелет — слово нигде больше не зафиксированное. По форме — это причастие глагола кахаль " собирать, созывать" и обычно толкуется как " ведущий собрание, ораторствующий перед публикой" или " проповедующий в собрании, поучающий народ". Под " собранием" разумеется сходка полноправных граждан, т.е., в расширительном значении, весь еврейский народ. С такой интерпретацией связаны две трудности. Во-первых, глагол кахаль в своей исходной форме не существует, а в каузативном значении " собирать, созывать" используется лишь порода " хифиль". Получается, что кохелет — причастие от несуществующего глагола. Впрочем, в поэтическом языке (а мы имеем дело с поэтической книгой) такое возможно. Во-вторых, кохелет — причастие женского рода, что явно не соответствует полу автора. Но если вспомнить, что абстрактные понятия в древнееврейском, как правило, женского рода, кохелет можно истолковать как поучающая премудрость. Такая горделивая самооценка хорошо согласуется с высоким самомнением нашего автора. Хитроумно сконструированный псевдоним, как видим, содержит в себе элемент головоломки, характерный для традиционной восточной мудрости.

1, 2 напрасно все — или " суета сует", хавель хавалим. Эта формула, открывающая и замыкающая книгу, есть экспрессивное удвоение слова хевель, " выдох, легкое дуновение" или, в переносном значении, " несуществующее, пустое". Усиленное повтором, оно означает " совершеннейшую иллюзию, полное ничто". Ср. такое же удвоение в оборотах мелех млахим " царь царей" (Иез. 26, 7); шир хашширим " песнь песней" (Песн. 1, 1); элохей хаэлохим " бог богов" (Втор. 10, 17).

1, 6 на круги свои — своеобразное представление, по которому ветер движется не хаотично, но упорядоченно, невидимым кольцевым маршрутом. Ср. дерех харуах " путь ветра" (11, 5).

1, 8 непознаваема суть вещей — темное место, ввиду многозначности слова давар. Досл. " Все вещи (дварим) утомительны, трудны (для понимания). Человек не может (их) обозначить речью", или: " Все слова (дварим) скучны, надоели. Человек не может сказать (ничего нового)". Первое толкование лучше согласуется с содержанием1, 5-7; второе представляется слишком банальным по мысли.

1, 13 Бог — примечательно, что автор называет Бога не иначе, как Элохим, избегая термина Адонай. Причина, вероятно, в том, что Элохим — предельно отвлеченное обозначение божества, тогда как Адонай менее абстрактно, ибо указывает на функцию силы и власти.

1, 14 погоня за ветром — поговорочное выражение, многократно повторяемое на протяжении всей книги. Ср. Ос. 12, 2: " То, что делает Эфраим — это погоня за ветром".

2, 12 идущий вслед за Царем — темное место. Под Царем, вероятно, подразумевается Бог, превзойти которого человек бессилен.

2, 26 напрасно копить — ср. Сир. 14, 4: " Кто копит, отнимая от себя, тот копит для других, и добром его будут наслаждаться другие".

3, 11 вечность — или " мир, вселенную", хаолам. Вероятно, намек на внутренний мир человека как подлинный микрокосм, вселенную в миниатюре.

5, 3 скорее исполнить — ср. Втор. 23, 22: " Если ты дал Господу Богу твоему обет, постарайся его скорее исполнить". Примечательно, что Экклесиаст, почти дословно цитируя Пятикнижие, заменяет сочетание " Господь Бог" (Адонай Элохим) на " Бог" (Элохим). Ср.прим. к 1, 13.

5, 5 священника — досл. " посланника", малах, в котором некоторые комментаторы видят храмового посыльного, явившегося за обещанным пожертвованием. Скорее, однако, речь идет о священнике как полномочном " после" и представителе Бога. Ср. Мал. 2, 7: " Уста священника — источник знания. Из его уст следует искать наставлений, ибо он — посланник Владыки Воинств".

5, 14 нагим и возвратится туда — ср. Иов 1, 21: " Нагим я вышел из материнского чрева, нагим туда и вернусь".

7, 1 доброе имя дороже елея — игра слов: шем " имя", и шемен " елей, благовонное масло".

7, 6 треск колючек в огне под котлом — игра омонимами: сир " колючка, терний", и сир " горшок, котелок".

7, 7 в начале этого стиха некоторые издатели предполагают лакуну, но масоретский текст, на наш взгляд, здесь вполне целостен и не нуждается в дополнениях.

7, 8 лучше терпение, чем поспешность — игра слов: эрех-руах " терпение, уступчивость", досл. " длинный дух"; и гвах-руах " вспыльчивость, надменность", досл. " высокий дух".

9, 9 наслаждайся счастьем — досл. " жизнью", хайим. Вульгата: " наслаждайся вином", хайайин, что согласуется с вином, названным в предыдущем стихе. Очевидно расхождение между масоретским текстом и тем. которому следовал Иероним.

9, 9 которую дал тебе Бог под солнцем — досл. " которую он тебе дал под солнцем". Ср.прим. к 6, 10.

9, 10 в могиле, куда ты сойдешь — ср. Сир. 14, 16: " Живи вволю и тешь свою душу: ведь в преисподней тебе не придется искать развлечений".

10, 8 кто копает яму, рискует в нее свалиться — знаменитое изречение, которое в отрыве от контекста приобрело совершенно иной смысл и превратилось в совет не строить ловушку ближнему.

11, 5 зарождение жизни в материнском чреве — место грамматически не вполне ясное, досл. " как (строятся) кости в утробе беременной". Смысл, вероятно, тот, что формирование зародыша начинается с возникновения костей. Отметим специфическое представление о костях как важнейшем телесном компоненте, имеющем особое, даже сакральное значение, Ср. рассказ о сотворении Евы из ребра Адама (Быт. 2, 21) и провербиальное выражение " ты моя кость и плоть" (Быт. 29, 14), соответствующее нашему " плоть и кровь".

12, 3 задрожат обходящие дом — ст. 3-5, описывающие угасание человеческой жизни, полны дерзких сравнений и намеренно темных метафор, которые раскрываются приблизительно так: " ноги дрожат, выпадают зубы, притупляется зрение, слабеет слух, седеют волосы, тело становится грузным".

12, 5 каперс не возбуждает желаний — плоды каперса применялись не только как острая приправа, возбуждающая аппетит, но и как средство, усиливающее мужскую потенцию.

12, 7 душа — или " дыхание, жизнь", руах. Ср. Быт. 2, 7: " И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдохнул ему в ноздри дыхание жизни, нишмат хайим, и стал человек живым существом". После смерти эта божественная субстанция, как видим из текста, в полной сохранности и прежнем объеме возвращается к своему источнику.

12, 8 — этот стих замыкает авторский текст, образуя со ст. 1, 2 композиционную рамку. Ее в свою очередь обрамляют явно неавторская вводная фраза (1, 1) и эпилог (12, 9-14), в котором неизвестный переписчик или редактор даст от себя восторженную оценку произведению.