В башне 4 страница

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

В башне 4 страница

Бубнов (слезая с нар). Ты начальству поговори насчет этого...

Костылев (распахивая дверь, кричит). Абрам! Иди..Василиса Наташку... убивает... иди!

Квашня, Медведев, Бубнов бросаются в сени. Лука, качая головой, смотрит вслед им.

Анна. Анной... Гляжу я на тебя... на отца ты похож моего... на батюшку... такой же ласковый... мягкий...

Лука. Мяли много, оттого и мягок... (Смеется дребезжащим смехом.)

Вечер. На нарах около печи Сатин, Барон, Кривой Зоб и Татарин играют в карты. Клещ и Актер наблюдают за игрой. Бубнов на своих нарах играет в шашки с Медведевым. Лука сидит на табурете у постели Анны. Ночлежка освещена двумя лампами, одна висит на стене около играющих в карты, другая - на нарах Бубнова.

Бубнов. Зоб! Пой! (Запевает.) Солнце всходит и заходит...

Кривой Зоб (подхватывает голос). А в тюрьме моей темно...

Татарин (Сатину). Мешай карта! Хорошо мешай! Знаем мы, какой-такой ты...

Бубнов и Кривой Зоб (вместе). Дни и ночи часовые - э-эх! Стерегут мое окно...

Анна. Побои... обиды... ничего кроме - не видела я... ничего не видела!

Татарин (грозя Сатину кулаком). Зачем карта прятать хочешь? Я вижу... э, ты!

Кривой Зоб. Брось, Асан! Все равно - они нас объегорят... Бубнов, заводи!

Анна. Не помню - когда я сыта была... Над каждым куском хлеба тряслась... Всю жизнь мою дрожала... Мучилась... как бы больше другого не съесть... Всю жизнь в отрепьях ходила... всю мою несчастную жизнь... За что?

Актер (Кривому Зобу). Валетом ходи... валетом, черт!

Клещ. Ишь, ишь как! Князь, бросай игру! Бросай, говорю!

Барон. Гляди, Андрюшка, как бы я тебя не швырнул ко всем чертям!

Татарин. Сдавай еще раз! Кувшин ходил за вода, разбивал себя... и я тоже!

Анна. Все думаю я: господи! Неужто и на том свете мука мне назначена? Неужто и там?

Лука. Ничего не будет! Лежи знай! Ничего! Отдохнешь там!.. Потерпи еще!

Все, милая, терпят... всяк по-своему жизнь терпит... (Встает и уходит в кухню быстрыми шагами.)

Барон (конфузясь). Ну... что же мне - в нос твой сунуть?

Актер (убедительно). Князь! Ты ошибся... никто, никогда...

Сатин (собирая карты). Ты, Асан, отвяжись... Что мы - жулики, тебе известно. Стало быть, зачем играл?

Барон. Проиграл два другривенных, а шум делаешь на трешницу... еще князь!

Татарин плюет, озлобленный. Все хохочут над ним.

Кривой Зоб (благодушно). Чудак ты, Асан! Ты - пойми! Коли им честно жить начать, они в три дня с голоду издохнут...

Кривой Зоб. Заладил! Идем чай пить лучше... Бубен! И-эх вы, цепи, мои цепи.

Кривой Зоб. Идем, Асанка! (Уходит, напевая.) Не порвать мне, не разбить вас...

Татарин грозит Барону кулаком и выходит вслед за товарищем.

Сатин (Барону, смеясь). Вы, ваше вашество, опять торжественно сели в лужу! Образованный человек, а карту передернуть не можете...

Актер. Таланта нет... нет веры в себя... а без этого... никогда, ничего...

Медведев. У меня одна дамка... а у тебя две... н-да!

Актер. Три копейки мне... А впрочем, зачем мне нужно три копейки?

Лука (выходя из кухни). Ну, обыграли татарина? Водочку пить пойдете?

Актер. Идем, старик... я тебе продекламирую куплеты...

Сатин. Ну, куплетист, идешь? (Уходит с Бароном.)

Актер. Иду... я догоню! Вот, например, старик, из одного стихотворения... начало я забыл... забыл! (Потирает лоб.)

Актер. Раньше, когда мой организм не был отравлен алкоголем, у меня, старик, была хорошая память... А теперь вот... кончено, брат! Все кончено для меня! Я всегда читал это стихотворение с большим успехом... гром аплодисментов! Ты... не знаешь, что такое аплодисменты... это, брат, как... водка!.. Бывало, выйду, встану вот так... (Становится в позу.) Встану... и... (Молчит.) Ничего не помню... ни слова... не помню! Любимое стихотворение... плохо это, старик?

Лука. Да уж чего хорошего, коли любимое забыл? В любимом - вся душа...

Актер. Пропил я душу, старик... я, брат, погиб... А почему - погиб? Веры у меня не было... Кончен я...

Лука. Ну, чего? Ты... лечись! От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат... такая уж лечебница устроена для пьяниц... чтобы, значит, даром их лечить... Признали, видишь, что пьяница - тоже человек... и даже - рады, когда он лечиться желает! Ну-ка вот, валяй! Иди...

Лука. А это... в одном городе... как его? Название у него эдакое... Да я тебе город назову!.. Ты только вот чего: ты пока готовься! Воздержись!.. возьми себя в руки и - терпи... А потом - вылечишься... и начнешь жить снова... хорошо, брат, снова-то! Ну, решай... в два приема...

Актер (улыбаясь). Снова... сначала... Это - хорошо... Н-да... Снова? (Смеется.) Ну... да! Я могу?! Ведь могу, а?

Лука. А чего? Человек - все может... лишь бы захотел...

Актер (вдруг, как бы проснувшись). Ты - чудак! Прощай пока! (Свистит.) Старичок... прощай... (Уходит.)

Клещ оглядывается, молча подходит к жене, смотрит на нее иделает какие-то жесты руками, как бы желая что-то сказать.

Клещ (негромко). Ничего... (Медленно идет к двери в сени, несколько секунд стоит пред ней и - уходит.)

Лука (проводив его взглядом). Тяжело мужику-то твоему...

Бубнов. У жены моей... любовник был; ловко, бывало, в шашки играл, шельма...

Анна. Дедушка! Говори со мной, милый... Тошно мне...

Лука. Это ничего! Это - перед смертью... голубка. Ничего, милая! Ты - надейся... Вот, значит, помрешь, и будет тебе спокойно... ничего больше не надо будет, и бояться - нечего! Тишина, спокой... лежи себе! Смерть – она все успокаивает... она для нас ласковая... Помрешь - отдохнешь, говорится... верно это, милая! Потому - где здесь отдохнуть человеку?

Пепел входит. Он немного выпивши, растрепанный, мрачный. Садится у двери на нарах и сидит молча, неподвижно.

Лука. Ничего не будет! Ничего! Ты - верь! Спокой и - больше ничего!

Призовут тебя к господу и скажут: господи, погляди-ка, вот пришла раба твоя,

Медведев (строго). А ты почему знаешь, что там скажут? Эй, ты...

Пепел при звуке голоса Медведева поднимает голову и прислушивается.

Медведев (примирительно). М... да! Ну... твое дело... Хоша... я еще не совсем... ундер...

Лука. А господь - взглянет на тебя кротко-ласково и скажет: знаю я Анну эту! Ну, скажет, отведите ее, Анну, в рай! Пусть успокоится... Знаю я, жила она - очень трудно... очень устала... Дайте покой Анне...

Анна (задыхаясь). Дедушка... милый ты... кабы так! Кабы... покой бы... не чувствовать бы ничего...

Лука. Не будешь! Ничего не будет! Ты - верь! Ты - с радостью помирай, без тревоги... Смерть, я те говорю, она нам - как мать малым детям...

Анна. Ну... еще немножко... пожить бы... немножко! Коли там муки не будет... здесь можно потерпеть... можно!

Медведев. Зря орешь, вот что! Человек должен вести себя смирно...

Лука (Пеплу, негромко). Слышь, - не кричи! Тут - женщина помирает... уж губы у нее землейобметало... не мешай!

Пепел. Тебе, дед, изволь, - уважу! Ты, брат, молодец! Врешь ты хорошо... сказки говоришь приятно! Ври, ничего - мало, брат, приятного на свете!

Бубнов. Кашлять, значит, перестанет... Кашляла она очень беспокойно... Двух беру!

Пепел. Нет, ты скажи: сильно ее Василиса избила?

Медведев. И это дело не твое! Это - семейное дело... А ты - кто таков?

Пепел. Кто бы я ни был, а... захочу - и не видать вам больше Наташки!

Медведев (бросая игру). Ты - что говоришь? Ты - про кого это? Племянница моя чтобы... ах, вор!

Пепел. А поймаешь, - на горе всему вашему гнезду. Ты думаешь - я молчать буду перед следователем? Жди от волка толка! Спросят: кто меня на воровство подбил и место указал? Мишка Костылев с женой! Кто краденое принял? Мишка Костылев с женой!

Пепел. Поверят, потому - правда! И тебя еще запутаю... ха! Погублю всех вас, черти, - увидишь!

Медведев (теряясь). Врешь! И... врешь! И... что я тебе худого сделал? Пес ты бешеный...

Медведев (Луке). Ты... чего каркаешь? Твое тут - какое дело? Тут - семейное дело!

Бубнов (Луке). Отстань! Не для нас с тобой петли вяжут.

Лука (смиренно). Я ведь - ничего! Я только говорю, что, если кто кому хорошего не сделал, тот и худо поступил...

Медведев (не поняв). То-то! Мы тут... все друг друга знаем... а ты – кто такой? (Сердито фыркая, быстро уходит.)

Лука. Рассердился кавалер... Охо-хо, дела у вас, братцы, смотрю я... путаные дела!

Бубнов. Дуришь ты, Василий. Чего-то храбрости у тебя много завелось... гляди, храбрость у места, когда в лес по грибы идешь... а здесь она - ни к чему... Они тебе живо голову свернут...

Пепел. Н-ну, нет! Нас, ярославских, голыми руками не сразу возьмешь... Ежели война - будем воевать...

Лука. А в самом деле, отойти бы тебе, парень, прочь с этого места...

Пепел. Эге! Нет, уж я погожу, когда пошлют меня в Сибирь эту на казенный счет...

Лука. А ты слушай - иди-ка! Там ты себе можешь путь найти... Там таких - надобно!

Пепел. Мой путь - обозначен мне! Родитель всю жизнь в тюрьмах сидел и мне тоже заказал... Я когда маленький был, так уж в ту пору меня звали вор, воров сын...

Лука. А хорошая сторона - Сибирь! Золотая сторона! Кто в силе да в разуме, тому там - как огурцу в парнике!

Пепел. Во всем... Там у тебя хорошо, здесь хорошо... ведь - врешь! На что?

Лука. А ты мне - поверь, да поди сам погляди... Спасибо скажешь... Чего ты тут трешься? И... чего тебе правда больно нужна... подумай-ка! Она, правда-то, может, обух для тебя...

Бубнов. И чего вы оба мелете? Не пойму... Какой тебе, Васька, правды надо? И зачем? Знаешь ты правду про себя... да и все ее знают...

Пепел. Погоди, не каркай! Пусть он мне скажет... Слушай, старик: бог есть?

Бубнов. Люди все живут... как щепки по реке плывут... строят дом... а щепки - прочь...

Лука (негромко). Коли веришь, - есть; не веришь, - нет... Во что веришь, то и есть...

Пепел молча, удивленно и упорно смотрит на старика.

Бубнов. Пойду чаю попью... идемте в трактир? Эй!..

Бубнов. Ну, я один... (Идет к двери и встречаетсяс Василисой).

Василиса (направляясь к двери в комнату Пепла). Василий! У меня к тебе дело есть...

Лука подходит к двери в сени, отворяет ее и громко хлопает ею. Затем - осторожно влезает на нары и - на печь.

Пепел. Скушно мне... надоела мне вся эта канитель...

Василиса крепко стягивает платок на плечах, прижимая руки ко груди. Идет к постели Анны, осторожно смотрит за полог и возвращается к Пеплу.

Василиса. Что же говорить? Насильно мил не будешь... и не в моем это характере милости просить... Спасибо тебе за правду...

Василиса. А что надоела я тебе... али это не правда?

Женщина кладет ему руку на шею, но он стряхивает руку ее движением плеча.

...а никогда не лежало у меня сердце к тебе... И жил я с тобой, и все... а никогда ты не нравилась мне...

Пепел. Ну, не о чем нам говорить! Не о чем... иди от меня...

Пепел. Не твое дело... И приглянулась - в свахи тебя не позову...

Василиса (значительно). А напрасно... Может, я бы и сосватала...

Василиса. Ты знаешь... что притворяться? Василий... я - человек прямой... (Тише.) Скрывать не буду... ты меня обидел... Ни за что, ни про что – как плетью хлестнул... Говорил - любишь... и вдруг...

Пепел. Вовсе не вдруг... я давно... души в тебе нет баба... В женщине - душа должна быть... Мы - звери... нам надо... надо нас - приучать... а ты - к чему меня приучила?..

Василиса. Что было - того нет... Я знаю - человек сам в себе не волен... Не любишь больше... ладно! Так тому и быть...

Пепел. Ну, значит, и - шабаш! Разошлись смирно, без скандала... и хорошо!

Василиса. Нет, погоди! Все-таки... когда я с тобой жила... я все дожидалась, что ты мне поможешь из омута этого выбраться... освободишь меня от мужа, от дяди... от всей этой жизни... И, может, я не тебя, Вася, любила, а... надежду мою, думу эту любила в тебе... Понимаешь? Ждала я, что вытащишь ты меня...

Пепел. Ты - не гвоздь, я - не клещи... Я сам думал, что ты, как умная...

Василиса (близко наклоняясь к нему). Вася! давай... поможем друг другу...

Василиса (тихо, сильно). Сестра... тебе нравится, я знаю...

Пепел. За то ты и бьешь ее зверски! Смотри, Васка! Ее - не тронь...

Василиса. Погоди! Не горячись! Можно все сделать тихо, по-хорошему... Хочешь - женись на ней? И я тебе еще денег дам... целковых... триста! Больше соберу - больше дам...

Пепел (отодвигаясь). Постой... как это? За что?

Василиса. Освободи меня... от мужа! Сними с меня петлю эту...

Пепел (тихо свистит). Вон что-о! Ого-го! Это - ты ловко придумала... мужа, значит, в гроб, любовника - на каторгу, а сама...

Василиса. Вася! Зачем - каторга? Ты - не сам... через товарищей! Да если и сам, кто узнает? Наталья - подумай! Деньги будут... уедешь куда-нибудь... меня навек освободишь... и что сестры около меня не будет - это хорошо для нее. Видеть мне ее - трудно... злоблюсь я на нее за тебя... и сдержаться не могу... мучаю девку, бью ее... так - бью... что сама плачу от жалости к ней... А - бью. И - буду бить!

Василиса. Не хвастаюсь - правду говорю. Подумай, Вася... Ты два раза из-за мужа моего в тюрьме сидел... из-за его жадности... Он в меня, как клоп, впился... четыре года сосет! А какой он мне муж? Наташку теснит, измывается над ней, нищая, говорит! И для всех он - яд...

Василиса. В речах моих - все ясно... Только глупый не поймет, чего я хочу...

Костылев осторожно входит и крадется вперед.

Василиса. Подумай! (Видит мужа.) Ты - что? За мной?

Пепел вскакивает и дико смотрит на Костылева.

Костылев. Это я... я! А вы тут... одни? А-а... Вы - разговаривали? (Вдруг топает ногами и громко визжит.) Васка... поганая! Нищая... шкура! (Пугается своего крика, встреченного молчанием и неподвижностью.) Прости, господи... опять ты меня, Василиса, во грех ввела... Я тебя ищу везде... (Взвизгивая.) Спать пора! Масла в лампады забыла налить... у, ты! Нищая... свинья... (Дрожащими руками машет на нее.)

Василиса медленно идет к двери в сени, оглядываясь на Пепла.

Костылев (кричит). Я - хозяин! Сам пошел, да! Вор...

Пепел хватает его за шиворот и встряхивает. На печи раздается громкая возня и воющее позевыванье. Пепел выпускает Костылева, старик с криком бежит в сени.

Пепел (вспрыгнув на нары). Кто это... ктона печи?

Лука (спокойно). Я... я самый... о, господи Исусе Христе!

Пепел (затворяет дверь в сени, ищет запора и не находит). А, черти... Старик, слезай!

Лука. В сенях, браточек, мне, старику, холодно...

Лука. А - слышал! Как не слышать? Али я - глухой? Ах, парень, счастье тебе идет... Вот идет счастье!

Лука. Затем, значит, что - жарко мне стало... на твое сиротское счастье... И - опять же - смекнул я, как бы, мол, парень-то не ошибся... не придушил бы старичка-то...

Лука. Что мудреного? Ничего нет трудного... Часто эдак-то ошибаются... Пепел (улыбаясь). Ты - что? Сам, что ли, ошибся однажды?

Лука. Парень! Слушай-ка, что я тебе скажу: бабу эту - прочь надо! Ты ее - ни-ни! - до себя не допускай... Мужа - она и сама со света сживет, да еще половчее тебя, да! Ты ее, дьяволицу, не слушай... Гляди - какой я? Лысый... А отчего? От этих вот самых разных баб... Я их, баб-то, может, больше знал, чем волос на голове было... А эта Василиса - она... хуже черемиса!

Пепел. Не понимаю я... спасибо тебе сказать, или ты... тоже...

Лука. Ты - не говори! Лучше моего не скажешь! Ты слушай: которая тут тебе нравится, бери ее под руку, да отсюда - шагом марш! - уходи! Прочь уходи...

Пепел (угрюмо). Не поймешь людей! Которые - добрые, которые - злые?.. Ничего не понятно...

Лука. Чего там понимать? Всяко живет человек... как сердце налажено, так и живет... сегодня - добрый, завтра - злой... А коли девка эта за душу тебя задела всурьез... уйди с ней отсюда, и кончено... А то - один иди... Ты - молодой, успеешь бабой обзавестись...

Пепел (берет его за плечо). Нет, ты скажи - зачем ты все это...

Лука. Погоди-ка, пусти... Погляжу я на Анну... чего-то она хрипела больно... (Идет к постели Анны, открывает полог, смотрит, трогает рукой.)

Исусе Христе, многомилостивый! Дух новопреставленной рабы твоей Анны с миром прими...

Пепел (тихо). Умерла?.. (Не подходя, вытягивается и смотрит на кровать.)

Лука (идет к двери). За что их любить?.. Любить - живых надо... живых...

Торопливо выходят. Пустота и тишина. За дверью в сени слышен глухой шум, неровный, непонятный. Потом - входит Актер.

Актер (останавливается, не затворяя двери, на пороге и, придерживаясь руками за косяки, кричит). Старик, эй! Ты где? Я - вспомнил... слушай. (Шатаясь, делает два шага вперед и, принимая позу, читает.)

Старик!.. Если б завтра земли нашей путь Осветить наше солнце забыло, Завтра ж целый бы мир осветила Мысль безумца какого-нибудь...

Актер (оборачиваясь к ней). А-а, это ты? А - где старичок... милый старикашка? Здесь, по-видимому, - никого нет... Наташа, прощай! Прощай... да!

Наташа (входя). Не здоровался, а прощаешься...

Актер (загораживает ей дорогу). Я - уезжаю, ухожу... Настанет весна – и меня больше нет...

Актер. Искать город... лечиться... Ты - тоже уходи... Офелия... иди в монастырь... Понимаешь - есть лечебница для организмов... для пьяниц... Превосходная лечебница... Мрамор... мраморный пол! Свет... чистота, пища... все - даром! И мраморный пол, да! Я ее найду, вылечусь и... снова буду... Я на пути к возрожденью... как сказал... король... Лир! Наташа... по сцене мое имя Сверчков-Заволжский... никто этого не знает, никто! Нет у меня здесь имени... Понимаешь ли ты, как это обидно - потерять имя? Даже собаки имеют

Наташа осторожно обходит Актера, останавливается у кровати Анны, смотрит.

Бубнов. Кашлять перестала, значит. (Идет к постели Анны, смотрит, идет на свое место.) Надо Клещу сказать... это - его дело...

Актер. Я иду... скажу... потеряла имя!.. (Уходит.)

Наташа (посреди комнаты). Вот и я... когда-нибудь так же... в подвале... забитая...

Бубнов (расстилая на своих нарах какое-то тряпье). Чего? Ты чего бормочешь?

Бубнов. Ваську ждешь? Гляди - сломит тебе голову Васька...

Наташа. А не все равно - кто сломит? Уж пускай лучше он...

Наташа. Ведь вот... хорошо, что она умерла... а жалко... Господи!.. Зачем жил человек?

Бубнов. Все так: родятся, поживут, умирают. И я помру... и ты... Чего жалеть?

Входят. Лука, Татарин, Кривой Зоб и Клещ. Клещ идет сзади всех, медленно, съежившись.

Кривой Зоб. Слышали... царство небесное, коли померла...

Татарин (Клещу). Надо вон тащить! Сени надо тащить! Здесь - мертвый - нельзя, здесь - живой спать будет...

Все подходят к постели. Клещ смотрит на жену через плечи других.

Кривой Зоб (Татарину). Ты думаешь - дух пойдет? От нее духа не будет... она вся еще живая высохла...

Наташа. Господи! Хоть бы пожалели... хоть бы кто слово сказал какое-нибудь! Эх вы...

Лука. Ты, девушка, не обижайся... ничего! Где им... куда нам – мертвых жалеть? Э, милая! Живых - не жалеем... сами себя пожалеть-то не можем... где тут!

Бубнов (зевая). И опять же - смерть слова не боится!.. Болезнь – боится слова, а смерть - нет!

Кривой Зоб. Полицию - это обязательно! Клещ! Полиции заявил?

Клещ. Нет... Хоронить надо... а у меня сорок копеек всего...

Кривой Зоб. Ну, на такой случай - займи... а то мы соберем... кто пятак, кто - сколько может... А полиции заяви... скорее! А то она подумает – убил ты бабу... или что... (Идет к нарам и собирается лечь рядом с Татарином.)

Наташа (отходя к нарам Бубнова). Вот... будет она мне сниться теперь... мне всегда покойники снятся... Боюсь идти одна... в сенях - темно...

Лука (следуя за ней). Ты - живых опасайся... вот что я скажу...

Кривой Зоб. Охо-хо-о! Асан! Скоро весна, друг... тепло нам жить будет! Теперь уж в деревнях мужики сохи, бороны чинят... пахать налаживаются... н-да! А мы... Асан!.. Дрыхнет уж, Магомет окаянный...

Клещ (стоит посредине ночлежки и тупо смотрит пред собой). Чего же мне теперь делать?

Актер (кричит). Старик! Сюда, мой верный Кент...

Актер. Кончено и решено! Старик, где город... где ты?

Сатин. Фата-моргана! Наврал тебе старик... Ничего нет! Нет городов, нет людей... ничего нет!

Татарин (вскакивая). Где хозяин? Хозяину иду! Нельзя спать – нельзя деньги брать... Мертвые... пьяные... (Быстро уходит.)

Бубнов (сонным голосом). Ложись, ребята, не шуми... ночью - спать надо!

Актер. Да... здесь - ага! Мертвец... " Наши сети притащили мертвеца"... стихотворение... Б-беранжера!

Сатин (кричит). Мертвецы - не слышат! Мертвецы не чувствуют... Кричи... реви... мертвецы не слышат!..

" Пустырь" - засоренное разным хламом и заросшее бурьяном дворовое место. В глубине его - высокий кирпичный брандмауер. Он закрывает небо. Около него - кусты бузины. Направо - темная, бревенчатая стена какой-то надворной постройки: сарая или конюшни. А налево - серая, покрытая остатками штукатурки стена того дома, в котором помещается ночлежка Костылевых. Она стоит наискось, так что ее задний угол выходит почти на средину пустыря. Между ею и красной стеной - узкий проход. В серой стене два окна: одно – в уровень с землей, другое - аршина на два выше и ближе к брандмауеру. У этой стены лежат розвальни кверху полозьями и обрубок бревна, длиною аршина в четыре. Направо у стены - куча старых досок, брусьев. Вечер, заходит солнце, освещая брандмауер красноватым светом. Ранняя весна, недавно стаял снег. Черные сучья бузины еще без почек. На бревне сидят рядом Наташа и Настя. На дровнях - Лука и Барон. Клещ лежит на куче дерева у правой стены. В окне у земли - рожа Бубнова.