О полукружии алтаря и о сени над престолом

Посмотрим и на внешний вид храма. Он означает видимый мир, и поскольку алтарь здесь знаменует Небо, он имеет вид полу­кружия – и так во всех храмах, в изображе­ние горних Небес, подобно тому, как приалтарное полукружие, или предложение, означает, как говорилось, Вифлеемскую пещеру.

Священная сень на божественном пре­столе означает невещественную скинию Божию, т. е. славу Божию и благодать, ко­торою Он покрыт, одеваясь светом, яко ри­зою, и сидя на превознесённом Престоле славы Своей, а вокруг Него и около Него Серафимы, и Ангелы, и подобные столпам души святых, поддерживающих и ограж­дающих Его евангельское учение, которое Он, придя, дал им и распространил по всей вселенной, собрав со всех концов Церковь Свою и соединив её с Ангелами.

107. Что означают многосвечники, двенадца тисвечники и трёхсвечники, и прочие светильники, возжигаемые в церкви

В храме, означающем мир видимый, веша­ются светильники, как образ звёзд. Круги паникадила изображают твердь и круги пла­нет. Кроме того, вешаются и другие светиль­ники: одни – во образ древнего огненного столпа, другие – во образ купины, третьи, колесовидные, – во образ колесницы, вос­хитившей Илию.

Есть трёхсвечники в честь Троицы, таковы трикирии; есть семисвечники по числу да­ров Святого Духа, а иные, двенадцатисвечные, – в честь апостольского лика. Среди последних ставится самая высокая свеча, являющаяся образом великого Света – Иисуса. Бывают ещё дикирии, означающие два естества Его, и односвечники, которые знаменуют единство Святой Троицы или какого-либо святого, пред иконой которого они помещены. Ибо каждый из святых есть свет через причастие свету Христову, а душа его – как бы живая сияющая свеча.

Крепость же и благолепие храма, и чисто­та алтарного возвышения означают красо­ту, чистоту и благолепие святых, а также красоту рая, потому что божественный храм, как мы сказали, изображает и рай, или, лучше сказать, Небесные райские оби­тели. Он заключает в себе не просто древо жизни, но самую Жизнь, священнодействуемую и раздаваемую, имеет у себя не древо познания, производящее наготу во вкуша­ющих его плоды не в позволенное время, но живую Премудрость, Которая предлага­ет Саму Себя в пищу и питие, призывает к Себе и умудряет неразумных, и преподаёт Святые Дары – Тело и Кровь Свою, прино­симые в жертву за нас, и даёт уже не преж­нюю заповедь: «не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт. 3: 3.), – но взывает: «Приидите, ядите Мой хлеб – Тело Моё, и: пейте вино, Мною растворенное, – Кровь Мою нового завета; оставьте неразумие неверия, и живите, и взыщите разума благочестия, т. е. Меня – высшую Премудрость, да поживе­те, улучив жизнь вечную...» И следующее за сим (Притч. 9: 7).

И ещё красота храма означает, что При­шедший к нам красен добротою как Всенепорочный и что Он есть прекрасный Же­них, а Церковь – прекрасная невеста Его как Церковь непорочная.